Луна и солнце

— Ну и пошёл ты, умник! — кричу ему вслед, пока он — весь такой обиженный и непо́нятый — уходит в неизвестном направлении. — Ну и пошёл я. — добавляет он, даже не повернув голову в мою сторону. Только больше горбатится, руки в карманы прячет и шаг ускоряет, выплёвывая последнее. — Подумаешь. Дождь отбивает каплями который час подряд, а я — расстроенный и подавленный — лежу укутавшись в одеяло и пытаюсь понять в какой момент ситуация вышла из-под контроля. Мы просто шли с Джисоном домой после университета, перед этим зашли в кафе, и всё было нормально. Пф, «подумаешь». Пусть сам потом извиняется. Завёлся из ничего, буквально из воздуха ссору устроил, наорал и ушёл. На звонки не отвечает, в сети не появляется. Подумаешь. Действительно. Будто я что-то ужасное сделал, в самом деле. Просто хотел его поддержать. Но «ты ничего не понимаешь». А как же, я же самый глупый и вообще, я же просто Минхо, чего уж. Неожиданно приходит оповещение в kakaotalk, которое очень даже пугает меня. Что, неужто образумился? Я беру телефон, пытаюсь разблокировать его с первого раза, но нет, меня даже мой телефон не слушает. Сразу сбавляю яркость, потому что дисплей убийственно слепит глаза. И прихожу в некий шок. От «노나/형» «Й-а, Мино, ты меня ещё не забыл? P.S. Хёджин нуна ㅋㅋㅋㅋ» — 17:09 «Хваса» — 17:09 «Ты тут?» — 17:10 «Я вижу, что ты всё читаешь» — 17:10 От «미너ㅓ» «Нуна, я здесь. Где ты была так долго, почему не появлялась?» — 17:11 От «노나/형» «ㅋㅋㅋ» — 17:11 «Не поверишь» — 17:11 «Я утопила свой телефон» — 17:11 «ㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅋㅎㅎㅋㅋ» — 17:12 «И никак не могла купить новый» — 17:12 От «미너ㅓ» «Нуна, мы с тобой те ещё лохушки.» — 17:13 «Эй, нуна.» — 17:15 «Давай сейчас встретимся?» — 17:15 От «노나/형» «Я сейчас в кафе, жду ㅎ.ㅎ» Ну почему именно кафе? Нет, что-ли, другого места в Сеуле? Всего через 27 минут — поверьте, я засекал — стою напротив кафе и боюсь ступить даже полшага вперёд. А если он там сидит? А если там Кристофер? Что мне им говорить, или лучше проигнорировать? Ладно, Минхо, вдох-выдох, ты должен быть сильным. Только поэтому я делаю ещё два шага вперёд, открываю эти чёртовы двери, что знаю наизусть, и захожу внутрь, по привычке глубоко втягивая в лёгкие такой родной, особенный аромат. Я сразу же вижу Хвасу, её, вообще, не сложно заметить в толпе. Она такая яркая и другая, словно с параллельной вселенной. — Й-а, наглый хубэ, ты чего так долго? — чуть не кричит она вместо, приветствия, впрочем ничего нового. — Какой я тебе хубэ, нуна? — улыбаюсь ей, садясь напротив, и показываю чтоб она тише была. — Да-да, прости, хубэ, — говорит она с явной, дружеской издёвкой. — я забыла, что ты тихоня. — Нуна. — вдруг задумчиво обращаюсь. — Я поссорился с одним важным мне человеком. — решаю с ней поделиться. — Эм, вообще, он мой парень. — О! — вновь вскрикивает она на пол кафе, из-за чего я затыкаю ей рот. — Я не знала, что у тебя есть соулмейт. — Я тебе сейчас кое-что аккуратно покажу, а ты не кричи, ладно? — она положительно кивает, я же осматриваюсь по сторонам, прежде чем поднять длинный рукав левой руки. Не хочу чтобы кто-то ещё об этом знал, особенно кто-то, кто знаком с Джисоном. Я показываю ей своё клеймо и она удивлённо вдыхает, попутно закрывая рот, чтобы не шуметь. — Так он? — Он не мой соулмейт, у меня его нет. — Эй, не отчаивайся. Вы же счастливы? — она сжимает мои руки в своей и успокаивающе мне улыбается. — Я всё-равно завидую тебе. Хотелось бы, чтобы моим была Бёль. — её глаза буквально вспыхивают при упоминании, а губы расплываются в ещё более широкой улыбке. — Она удивительная. Правда. — Кто такая Бёль? — как бы невзначай спрашиваю я, когда мы уже отошли от этой темы. Что-то подсказывает, что далее последует долгий монолог старшей о том кто, как, зачем и когда. — Ох, малыш.. — влюблённо начинает она. — Мун Бёльи — это буквально самый великолепный человек в мире. Красивее, умнее, добрее и лучше не найти абсолютно нигде. Она слишком потрясающая. Помню, когда впервые увидела её. Это было неожиданно, но от того ещё более умопомрачительно. Она была в своих любимых, как я уже знаю, джинсах и легкой чёрной рубашке. Я тогда относила какие-то документы и стоило ей появиться в поле зрения — дар речи пропал напрочь. Это было четырнадцатого января. Один из самых лучших и, одновременно, худших дней в моей жизни. Потому, что тогда начались мои страдания, которые по сей день длятся. Честно, я полюбила её не сразу. Сначала это была симпатия, интерес, желание узнать лучше. Что я полностью погрязла в ней, я поняла ближе к весне. Это было странно, просто смотрела на её фотографии, и.. — она ненадолго замолкает, а я удивляюсь. Эта женщина умеет молчать? Но на самом деле это просто невероятно, что человек может быть настолько влюблённым, чтобы буквально не давать собеседнику вставить слова, рассказывая о своей любви. — и я поняла, что это уже не просто интерес. Давно не просто. — она грустно вздыхает и я могу лишь понимающе погладить по тыльной стороне ладони, давая понять, что всё в порядке. — Я, быть может, как-нибудь покажу её тебе. Чтобы ты просто понял меня. Мы с ней не такие уж хорошие друзья пока что, но это только пока что. Я так сильно хочу её коснуться, ты не представляешь. Я даже раз чуть не удержалась. Вот-вот я соберу остатки своей смелости в кулак и таки сделаю это. Потому, что сил моих больше нет. Совсем не важно она это или нет, я всё-равно её люблю. — она заканчивает, а в её глазах я всё ещё вижу звёзды и яркие огни. Похоже, она действительно чертовски влюблена. Снова осматриваюсь по сторонам, ища взглядом Джисона, хоть и пытаюсь как-то отрицать это. Вот он, стоит, мило беседуя с каким-то пареньком. Мысль о том, что это может быть просто друг в голове не пролетает. Мозг затуманен ревностью и обидой. Хочется встать, подойти к нему и влепить пощёчину со всей дури. Но я сдерживаюсь — Хваса рядом, не хочу пугать. Спустя четыре секунды наши с ним взгляды сталкиваются. Он смотрит почти минуту, а после, фыркая, отворачивается. — Я бы ему сейчас вмазала. — агрессивно подаёт голос Хёджин. Она? И вмазать? Да не смешите. Пусть я и не представляю, как эта девушка может кого-то ударить, я соглашаюсь, кивая. Тоже его бы ударил. Как можно быть настолько слишком? Я не понимаю его. Абсолютно нет, никак, ни в какой из вселенных, вероятно. с Сам поссорился, сам обиделся, сам игнорирует. Ты посмотри какой самостоятельный. Взгляд теперь цепляется за ликса, вошедшего в кафе и радостно приветствуещего Джисона. Я же смотрю на Хвасу и, хитро подмигивая, кошачьей походкой направляюсь к столику, за которым сел Ли. Очень повезло, что он сел за тем, что напротив Хана. Очень кстати, Феликс, молодец. Правильно я тебя воспитал. Хоть кого-то. Я останавливаюсь возле него, заставляя поднять взгляд на меня. На его пухлых губах застывает приятная улыбка и я не могу не улыбнуться в ответ. В голове мигом созрел план, и я не в праве противиться своим мыслям. Наклоняюсь к Феликсу, шепчу ему на ухо что задумал, а он, сначала невинно пугается, но всё же соглашается. Мы сначала недолго разговариваем о чём-то совсем далёком, я мельком вспоминаю Бана, на что Ликс очень густо краснеет. Мы ещё перекидываемся парой фраз, а потом переходим к действиям. Он кладёт руку мне на бедро, мягко поглаживая, будто убирая что-то. Чувствую, как чей-то взгляд цепляется за это. И я знаю, кому он принадлежит, а потому наклоняюсь к Ликсу ещё сильнее, почти валю его на этих чёртовых сиденьях, выдыхая в ухо «что бы я без тебя делал» и убираю его волосы с глаз. Малыш уже весь покраснел пуще прежнего, хлопает длинными ресницами и, вероятно, мечтает чтобы это закончилось уже. Хотя кто его знает. В тихом омуте, как говорится. — Вы что здесь за порнуху устроили? — грубо врывается Джисон с претензиями. Проснулся бельчёнок. — Тебе то что? — я только притягиваю Ёнбока за талию ближе и язвлю дальше, — иди вон, у тебя разговор, видимо, очень важный, раз так увлечённо слушал. — колкостью на колкость, как я умею. — Ой, так малыш ревнует? — блядски усмехается и эту ухмылку хочется тут же стереть с его лица. Желательно своими же губами, но об этом позже. Я поднимаюсь со своего места, подхожу вплотную, как в нашу первую встречу и выплёвываю ему: — Не дождёшься. Чтобы я, и тебя ревновал? — презрительно осматриваю его снизу вверх. — Какого же высокого ты о себе мнения, дорогой? — кривлюсь, называя его так, следя за реакцией на лице. Усмехаюсь, когда замечаю недовольство, возможно даже некую агрессию. И что? Ударишь меня, Хан Джисон? — Послушай сюда. — грозно начинает он, а у меня по спине мурашки бегут. Хан-и выглядит действительно устрашающе, но виду я не подам. — Если я хоть ещё раз увижу что-то подобное, я- — Что? Что ты? — не даю ему договорить, обрывая, и с вызовом смотрю в глаза. Языком бегло провожу по своим губам и он снова цепляется взглядом за это действие. Закатываю глаза, пытаясь показать своё безразличие — провоцирую. — Не дорос ещё, чтобы я с тобой о таком говорил, малыш. — он гадко выделяет последнее слово, а мне срывает тормоза в край. Я хватаю его за воротник, приближаюсь максимально близко, буквально дышу ему в губы. Снова чувствую тяжелые руки, что крепко сжимают мою талию — сраные флэшбеки. — Ещё одно сраное слово и уснёшь ты сегодня в травм пункте, понял? — в глазах черти пляшут, я взбешён, готов буквально размазать его. — Какая агрессивная детка, ути. — его руки плавно перемещаются с талии на ягодицы, сжимая, а я открываю рот в шоке, не в силах что-то сказать. Краем глаза Феликса только замечаю, который не просто алый — он бордовый, сидит, не зная что ему делать, и что это за порно 64+. В один момент меня просто будто водой окатывает — мы в кафе, здесь есть люди, это видит малыш Феликс и Хёджин. И вообще, я, вроде как, обижен. Он, как бы тоже, но пальцы на ягодицах сжимает так крепко, что я только голову на секунду откидываю, чтобы сразу на место вернуть. Не сейчас, Ли Минхо, успокойся. — Будешь подобные вещи со своими дружками проделывать, понял? — смотрю на его лицо, вижу усмешку на любимых, чёрт возьми, губах. Черти все ещё пляшут где-то там, в его бездонных глазах. Господь милостивый, он выглядит слишком горячо. Но я обижен и зол — дерзко скидываю его рученки, отхожу на несколько метров, киваю Ёнбоку в знак прощания и благодарности, подхожу к ржущей нуне, извиняюсь за представление и ухожу. Мыслей, как никогда, слишком много. Голова буквально взрывается, чувствую себя совершенно паршиво. На душе скребут кошки, а я спрашиваю у себя — почему всё именно так? Нельзя было поговорить, всё выяснить и снова жить, как раньше? Ненавижу, как же ненавижу. Себя. Джисона я люблю. Безумно, кошмарно, отвратительно сильно люблю. Но какое кому дело? У него, вон, соулмейт скоро появится вероятно. Т что мне тогда делать? Снова собирать своё разбитое, никому не нужное сердце? У меня не хватит сил. Шаркаю любимыми кроссовками по асфальту и направляюсь в своё любимое место — крышу нашего общежития. Я довольно давно там не появлялся. Потребности не было — меня успокаивал Хан. А сейчас его со мной нет, так что, грустно выдыхая, поднимаюсь по лестнице. Сразу подхожу к перилам, смотрю вниз. Помню, как хотел броситься туда, не в силах терпеть неизменную боль в груди — от всего. Буквально всё давило на меня. А потом появился он — лучик солнца и надежды. И в моей жизни случился полный пиздец. Сначала в жизни, потом в мыслях, потом в сердце. Прокручиваю все совместные моменты, из-за чего не замечаю как кто-то открывает дверь. Мне абсолютно не до этого. Я полностью отдаюсь ощущениям, позволяю слезе скатиться по щеке — сегодня я буду слабым, что в этом такого? Слышу приближающиеся шаги и настораживаюсь. Быстро вытираю щёки и чувствую на плечах приятную тяжесть — плед. Только один человек всегда приносил мне его. Усмехаюсь, смотря в небо, разворачиваясь к нему лицом. Смотрю с вопросом, мол, что ты здесь делаешь? — Я знал, что ты придешь сюда. — он медлит продолжать, но у него буквально на лбу написано, что ему есть что ещё сказать. — Послушай, думаю нам стоит поговорить. — да, стоит. И уже давно. — Лино.. Пожалуйста, прости меня. Я вёл себя, как полный придурок, совершенно не задумывался о твоих чувствах — был сосредоточен лишь на своём негодовании. прости, что сделал тебе  больно. — он смотрит так виновато, преданно и безумно влюблённо. Как можно на него обижаться после этого? мягко улыбаюсь, глажу его по щеке тыльной стороной ладони, показывая, что все в порядке. Чёрт, я так хочу поцеловать его сейчас. Хочу, чтобы наш первый поцелуй случился сейчас. я медленно приближаюсь к нему, перекладывая руки на шею, смотрю прямо в глаза, и вновь признаюсь в любви, накрывая его губы своими. Нежно, аккуратно. Он тоже подаётся вперёд, расплывается в улыбке и сжимает мою талию, но не как в кафе — легко, почти невесомо. Я закрываю глаза, позволяя ему вести. Джисон же сминает мои губы поочерёдно — оттягивая, легко кусая, тут же зализывая место укуса. Не углубляет, это делаю я сам. Проталкиваю язык в его рот, заставляя восхищенно выдохнуть. Удивлён, солнце? Я тоже, если честно. Решаю немного испортить момент, совсем чуть-чуть, и кусаю его тоже, довольно оттягиваю его нижнюю губу, но сразу же зализываю, извиняясь. Сейчас не время грубостей. Хан отстраняется на миг, а потом накрывает мои губы мимолётно, даруя поцелуй-бабочку. Шепчет мне в губы признания в любви, одаряя поцелуями всё лицо — извиняется за выходку. А потом сам накрывает мои губы, не менее ласково и чувственно. Таю ли я? Ещё как. Если бы он не держал меня за талию, прижимая к себе — мои колени меня бы подвели. — Я люблю тебя. — говорит он громче отстраняясь. — Спасибо.