Луна и солнце

— Хан Джисон, ты наглая задница которой я сейчас всеку. — говорю я угрожающе и мой парень, о чудесные слова, что греют душу, понимает что я не шучу. — Но я не сделал ничего незаконного. — оправдывается он и мне волком выть хочется потому, что: — Да, ты просто забрал меня после пар из аудитории, чего я не просил делать, и огласил всему моему потоку что «Здраствуйте, я Хан Джисон и Ли Минхо мой парень». — говорю я, закатывая глаза. — А так, милый, ты не сделал абсолютно ничего. — заканчиваю я с сарказмом, на что Хан виновато улыбается. — Ну и что такого? — снова спрашивает меня он и мне, честно говоря, уже ни о чём говорить не хочется. — Я просто хочу чтобы все знали, что ты мой. — ну и как мне на него обижаться? Он смотрит по доброму, за объятиями тянется, улыбается неловко. — Ну прости, ладно? — говорит он как-то слишком виновато, прижимая меня к себе. Я лишь утыкаюсь носом ему в шею, наслаждаясь моментом. Есть чем наслаждаться. — Только не злись. — шепчет он. — Ты мне слишком сильно нравишься, я не могу с собой ничего поделать. — добавляет он совсем тихо, на грани слышимости. — Эй, Джисон-а. — он только мычит, ну что за ребёнок. — Мы прямо перед всем университетом, мне неловко. — но он ничего не делает. — Эм, отпусти меня. — он снова мычит. — Только если поцелуешь. — ещё чего. Я беру его за щёки и тяну к себе, а затем просто целую в щеку. — Хватит с тебя. — бегу вперёд, не хочу чтобы видел как я раскраснелся. Кажется, в жизни всё налаживается. Он же, некогда ошарашенный, подбегает ко мне, проезжается по моему левому запястью и переплетает наши пальцы. Ничего лишнего больше не тревожит. Я себя больше не тревожу. Нашим отношениям чуть больше недели, но за это время я ни разу не почувствовал себя опечаленным ни на йоту. Что-то пустое внутри начало наполняться исцелением. Мы вместе, держась за руки входим в кафе и я, последний раз подставляя щеку для поцелуя, желаю ему хорошей смены, а сам иду за свой столик где теперь каждый день красуется ваза с цветами. Я не знал что Джисон-и может быть романтиком. Феликс кратко со мной здоровается и я всё ещё ощущаю ту огромную стену из неловкости, что выстроилась между нами, но больше терпеть это не собираюсь. — Ёнбок-и, — тихо говорю и он буквально дёргается, ведь его так больше никто не называет. — может, эм, — будет ли правильно просить его об этом? — может мы сегодня поговорим? — он медленно поворачивается ко мне, совсем запоздало и словно совсем против воли: — Ты правда хочешь поговорить? — голос его хриплый и низкий до запретного. — Ладно, — он смотрит куда угодно, только не на меня, бегая взглядом по полу, — поговорим. После смены. Он улыбается мне, так же кратко, но важно, что он вообще это делает, а это прогресс огромный и я, несдержавшись, подрываюсь и обнимаю его, прижимаю близко-близко. — Спасибо. — шепчу ему куда-то в шевелюру, ощущая как меня спустя несколько секунд мягко обнимают в ответ. — Мне тебя не хватало. — он прибавляет силы объятиям: — И мне тебя. Да, всё действительно налаживается. Ликс уходит принимать остальные заказы, а мне тем временем Хан приносит капучино где нарисовано сердечко и это крайне мило. Это буквально мелочь, но приятно кошмарно. Я допиваю второй по счёту капучино, когда в кафе влетает Кристофер — запыхавшийся, весь мокрый, с тяжёлой отдышкой. Но такой довольный. Он машет в знак приветствия Феликсу, что уже совсем не удивительно и только потом замечает меня. — Хён, ты сегодня запоздал. — говорю вместе приветствий, на что он устало вздыхает. — Профессор Пак заставил меня остаться закрыть пропуск. — цокает он и закатывает глаза, как изюминка — дёргает кадыком, показывая своё максимальное недовольство. — Это даже не профильный предмет! — вскрикивает он, из-за чего на нас пялятся некоторые посетители. Джисон резко смотрит на меня и вскидывает брови, мол всё ли в порядке. Я положительно киваю головой и он продолжает работать. — Не кричи так. — в шутку усмиряю его. — Лучше скажи, дружище, — он хмурит брови, — когда ты позовёшь его погулять? — он снова закатывает глаза, но ещё и краснеет в добавок. — Ты же знаешь меня, это не так просто! — он — о что за за буря мелкая — взбалмошенно вскидывает руками, разводит их в разные стороны и пыхтит. Краснеет кошмарно, то открывает рот, то закрывает. — Господи, — смотрит непонятно куда, — не могу я, понимаешь? Я не такой мужественный как ты, не могу ему всё высказать. — он строит странную гримасу, на что мне смеяться хочется и я, что же за жестокий человек, это и делаю. Он смотрит на меня, брови хмурит, губы приподнимает странно, вздыхает тяжело-тяжело. — Всё-то тебе хохотать. — Не злись, — стараюсь сдерживаться, — вон смотри — какой-то подозрительный тип. — становлюсь и в правду серьёзным. — Я, конечно, не подстрекатель, но. Странно это всё, не думаешь? Он хмурит брови, крайне напряжённо. Мы сидим спокойно ещё, может, минуту, после чего тот самый тип, буквально вытягивает Феликса за руку, а младший только и может, что растерянно смотреть ему в спину. Они выходят на улицу и по Ли видно, что разговор, который начал этот парень, ему явно не нравится. Кристофер сидеть, сложа ручки отказывается и, спохватившись, выходит. Я наблюдаю за ними через окно, готовый придти на помощь в любую секунду и, всё же, выхожу, ведь начинается какая-то перепалка. — Эй, — грубо начинает Бан, — руки убрал от него. — А ты кто такой вообще? — пафосно говорит неизвестный. — Причина твоей возможной смерти и его парень. — кивает в сторону Феликса. Младший же не понимает абсолютно ничего. Я не понимаю тоже. Что он вообще несёт? — Не смеши меня, пацан. Нет у него никакого парня. — смотрит свысока, победно ухмыляется. Криса это, видимо, выводит из себя ещё больше, поэтому он, не спрашивая разрешения Ли, притягивает его к себе за талию, заставляя глупо хлопать длинными ресницами, и целует. Не углубляет, просто сминает своими губами чужие. Феликс упирается руками Бану в грудь, не готовый к такому повороту событий, и случайно задевает ключицу. Дёргает запястьем и быстро отстраняется, испуганно глядя то на руку, то на Кристофера. Старший, кстати, ошарашен не меньше. Это же как так получилось, что его возлюбленный ещё и соулмейтом его оказался? Какую страну он спас в прошлой жизни? Тем не менее, из глаз Ликса начинают течь слёзы и он нервно вытирает их рукавом. Почему он плачет — не понятно даже мне. Бан смотрит на него неотрывно, пытаясь понять, что же, блин, не так. Но вопрос отпадает сам собой, стоит младшему открыть рот: — Я-я.. прости, но.. я н-не. Я Минхо люблю, прости. — глаза всех, кто наблюдал за этим зрелищем, расширяются. Взгляд Чана тухнет, а Ёнбок, не в силах больше терпеть, бежит в непонятном направлении. Я закрываю лицо обеими руками и пытаюсь не плакать. Из-за меня этот мальчишка не может быть счастливым. Это то, чего я хотел меньше всего — чтобы люди страдали из-за меня. Джисон, как только я зашёл обратно в кафе, подходит ко мне и шепчет, что я не виноват, что всё ещё будет хорошо. Я же стараюсь верить в это, позволяю ему обнять меня, а сам то и дело поглядываю на Кристофера, что так и застыл на месте со стеклянным взглядом. Хочется подойти, утешить, сказать то, что Хан мне говорил только что. Еле как выбравшись из объятий младшего, я неспешно возвращаюсь на улицу, обдумывая, что нужно сказать. — Крис.. — Молчи. Ничего не говори, пожалуйста. — он жалобливо смотрит на меня. — Могу я побыть один? — вымученно приподнимает уголки губ, пытаясь показать, что не всё ещё потеряно, но его взгляд и слова заставляют думать об обратном. Я киваю и отхожу  в сторону, давая ему пройти. Не знаю, что он будет делать, но я надеюсь, у него хватит мозгов, чтобы не натворить глупостей. Казалось, что всё наконец хорошо, но куда же в моей жизни и без драмы? Я тяжело выдыхаю и иду обратно в кафе, где меня ждёт Хан. Он снова говорит слова поддержки и пытается поднять мне настроение, за что я ему очень благодарен. Тем не менее, вижу его бегающий взгляд, чувствую растерянность и тревогу, исходящие от него. Он слишком волнуется за Феликса, оно и понятно. Кто знает, может снова пропадёт на неделю, а потом соберёт вещи и уедет в другую страну. Больно становится только от одной мысли о том, что это действительно может произойти. Я, почему-то, вспоминаю Хёнджина. В самом деле не знаю почему. Он просто всплыл в памяти и, если честно, мне это не очень нравится. Я никогда его не видел, тем не менее, эмоции он у меня вызывает далеко не самые приятные. Под конец рабочего дня возвращается Ликс и я, не сдержавшись, сжимаю его в своих объятьях. Он пыхтит что-то неразборчиво, сопротивляться пытается, но быстро сдаётся, утыкаясь носом мне куда-то в шею. И Джисону можно было бы приревновать, но он понимает — Феликсу это нужно. Ему нужны объятья, поддержка, любовь. Мои объятья, моя поддержка и моя любовь. Я никогда не смогу дать ему ту любовь, в которой он так отчаянно нуждается, но хотя бы дружескую, даже в какой-то степени, родительскую — всегда пожалуйста. Спустя примерно пять минут к нам присоединяется Джисон и мы обнимаемся уже втроём. Безумно уютно на самом деле. Отстраняемся друг от друга только тогда, когда мы с Ханом начинаем немного переусердствовать и почти не душим Феликса. — Р-ребята, — неуверенно начинает младший и не смотрит никому из нас в глаза. Боится. — может.. пошли ко мне? Моя мама сегодня будет ночевать у подруги, а мне одному скучно и грустно. — ну вот и как ему можно отказать? Вы бы видели его щенячьи глаза, ей Богу. — Боже, малыш, конечно! — весело выпаливает Джисон и смотрит на меня. Слова из его уст звучат крайне родительски, отчего я тепло улыбаюсь и киваю. Думаю, оставлять Ёнбока в одиночку сейчас будет самым плохим решением. По дороге к дому Ликса мы разговариваем обо всём, смеёмся и дурачимся. На самом деле, я считаю что такие вот моменты, проведённые с друзьями и есть то самое главное. То, ради чего стоит жить. То, что и является жизнью. Я безумно благодарен им, ведь если не они, я вряд-ли бы узнал что такое быть действительно счастливым. Никогда бы не узнал, каково это — чувствовать себя любимым, знать что ты важен, что тобой дорожат и тебя ждут. Это прекрасное ощущение, знаете. За нашими разговорами мы не замечаем, как уже подходим к дому Ли. Он ищет ключи в кармане и идёт открывать дверь, мы идём за ним. Через, может, секунд пятнадцать, он пропускает нас вовнутрь, закрывая дверь после этого на замок. Раззуваемся, Хан снимает кофту и мы идём в гостинную. Садимся на мягкий бежевый диван, а Ликс чуть ли не бежит на кухню делать нам чай. Джисон переплетает наши с ним пальцы и смотрит прямо в глаза. Одними губами шепчет, что любит кошмарно, и я понимаю. Вот оно, моё личное счастье, моя причина жить, моя любовь. Ужасно хочу его поцеловать сейчас, но банально не могу. Не сейчас, ведь Ли может зайти в любую минуту, даже представить страшно, как ему будет больно. Снова. — Я уже тут! — радостно оповещает нас Ёнбок, заходя в комнату с тремя чашками чая и фирменным печеньем его мамы на подносе. Он плюхается между нами и продолжает улыбаться. Серьёзно, у солнца такой конкурент, ужас. Его улыбка всегда безумно милая, красивая и обворожительная. Я так люблю её. И всё снова идёт хорошо. Но в один момент взгляд младшего становится тяжёлым, улыбка пропадает, а сам он замолкает. — Ликси? — осторожно спрашивает Ханни. — Вы не знаете где сейчас Кристофер? Чёрт. Зачем ты вспомнил про это сейчас, малыш? Ну зачем? Громко сглатываю и говорю, что нет. Джисон говорит то же. — М-может.. у вас есть его номер? Я хочу.. попросить прощения. Мне стыдно перед ним. Но я не знаю, что делать. Он мой соулмейт, а я... Я не люблю его. Не знаю, может когда-то я смогу это сделать, но боюсь, что будет поздно. Просто знаете, он хороший, я не хочу чтобы ему больно было. Ему нужен кто-то лучше. Лучше, чем я. — он выговаривает всё это почти на одном дыхании и под конец закрывает лицо своими маленькими ладошками. Только не плачь, умоляю. Я спешно ищу телефон и пытаюсь набрать его номер, но выходит лишь попытки с четвёртой. Он долго не берёт трубку, и я начинаю паниковать. Но, слава Богу, гудки обрываются и я слышу его голос. — Да, Минхо? — Крис, я.. Феликс, он.. хочет поговорить. — у меня руки дрожат, я не знаю что будет после этого диалога. Страшно. Тем не менее, Чан просит дать трубку Ликсу, и тот уходит в другую комнату. — Малыш, не переживай так, — говорит Джисон, поглаживая меня по спине. — В любом случае, всё будет так, как должно быть. Они разберутся, поймут друг друга и всё наладится, вот увидишь. — совет на всю жизнь: любите Хан Джисона, не пожалеете. — Да. — соглашаюсь с ним. — Да, всё наладится. — пытаюсь успокоить себя, потому что сейчас, вероятно, Феликсу нужна будет новая порция любви, ласки и всего в этом роде. Его нет долгих восемнадцать минут и я от волнения начинаю грызть ноготь, за что получаю по рукам. Как раз в этот момент заходит Ёнбок и я подрываюсь с места. Ли Минхо, что-то ты слишком эмоциональный в последнее время, тебе не кажется? — Мы поговорили. — подаёт голос. — Он попросил дать ему шанс, и я.. я согласился. — он странно улыбается, переводит взгляд куда-то в никуда и продолжает. — Потому что вы, ребята, вместе и я не хочу каким либо образом мешать вашей любви. Да, я люблю Минхо-хёна, и именно поэтому я не хочу, чтобы вы сдерживали свои чувства из-за того, что боитесь сделать больно мне. — тихо и спокойно проговаривает, а я вспоминают сегодняшнюю ситуацию в доме Ликса. — Правда я ещё немного неуверен, смогу ли испытать к Крис-хёну те же чувства, что и к Мино-хёну, но.. Я хочу хотя бы попробовать быть счастливым и делать счастливым кого-то. К тому же, Чанни красивый, умный, хороший и добрый. Он заслуживает счастья. — под конец своей речи ликс вымученно улыбается и, поднимая взгляд, ищет в наших глазах поддержки. Находит и улыбается более живо. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас и нашу поддержку, ладно? — Ладно. Всё будет в порядке. Всё наладится.