Королева-мать

Один лик сменяется другим, стоит векам Барензии сомкнуться и разомкнуться. Знакомые черты лиц, которые отложились в её памяти, то неизменно застывают, то снова перетекают друг в друга. Она осматривает других людей, но их лица неизменные; как восковые фигуры, они смотрят безучастным взглядом, медленно моргая, не замечают того, что прямо перед собой видит Барензия. Одно лицо наслаивается на другое, и она видит то лицо Уриэля, то лицо Соловья – а Соловья ли? Барензия даже толком и не помнит, как он выглядит. Слишком жарко. Горячий воздух душит и обжигает, не даёт сделать слишком глубокий вдох, и от этого слегка кружится голова и тяжелеет затылок, и Барензии не по себе. Обрывки слов не собираются в мысль, словно плавятся в голове, даже не появившись и не оставив отпечатка в памяти, растекаются в разные стороны и испаряются от удушающего жара. Это, несомненно, иллюзия. Тонкое искусство, незаметное для обывателей. Барензия хорошо изучила искусную магию иллюзии, но всё равно попалась в незатейливую ловушку. Сохраняя ледяное спокойствие, королева собирает реальность по крупицам в целое. Безуспешно; ответ на поверхности, но в то же время ныряет внутрь и исчезает. Ушная раковина удлиняется, а кожа бледнеет. И вновь всё возвращается, только стеклянный холод как будто неживых глаз разряжает палящий жар иллюзии остаётся неизменным. Почти безумие – как будто только она единственная видит, что происходит с Императором. Слуги, рыцари и прочие люди, знать ранги которых Барензия не находит обязательным, то ли не замечают, то ли не хотят замечать, что происходит. Может, они часть иллюзии. Может, они поддерживают эту иллюзию. Барензия в упор смотрит на лицо Императора, на котором смешиваются черты, а потом застывают и снова приходят в движение – кто бы ни скрывался под тяжёлой маской иллюзии, Барензия узнает, кто прячется за заклинаниями.