Проклятье

- Ир, а что у вас с Ткачевым? – прямо спросила Лена, запихивая в рот сразу пригоршню виноградин. - Проведала уже…, - не стала отпираться Зимина. - Да, как бы, вы и не скрываетесь особо. Честно говоря, я так и знала, что рано или поздно, это случится. Нет, ну а что…. Ты с ним проводишь кучу времени. Страсти между вами кипели шекспировские, а это тоже очень располагает к взаимным чувствам… - Да, ладно тебе, Лен. Какие еще чувства? У Паши ко мне? Ты в своем уме? Ты помнишь вообще, что было еще год назад? Лена сглотнула виноградину, не прожевывая и во все глаза уставилась на подругу. - Ну ты и циник, товарищ полковник! А что тогда между вами? Если я не ошибаюсь, вы… - Вот давай только без подробностей! – пригрозила начальница, почти залпом осушая бокал. – Ну, сама же сказала, страсти шекспировские…, - на мгновение помрачнела, но сразу же взяла себя в руки. – Наиграемся в страсть скоро, и все. И я даже рада буду. Пашка, молодой красивый парень, ему семью создавать надо. - А ты? - А что я? – усмехнулась. – Мне не привыкать. Было у меня уже такое в прошлом, сама знаешь. Роман с подчиненным младше меня по возрасту и по званию. Кстати, ни к чему хорошему это не привело. Ну, это ты тоже знаешь. - Глухарев так и не отстал от тебя? - Нет. – Ира повертела в руках кисть винограда и забросила ее обратно в тарелку. Достала сигарету из пачки, открыла окно. – Говорит, что я опять ему жизнь поломала. Жена его перед гибелью оказывается отцу своему успела нажаловаться. А тесть у Глухарева влиятельный – ну и отобрал у него детей. Короче, сложно там все… - А от тебя он что хочет? Ира опять усмехнулась, уже гораздо более мрачно. - Меня. Просит начать все заново. Что я типа всегда и была его смыслом жизни и любовью по гроб… Слушай, Лен, а может я, действительно, того… - Что? – за секунду в голове Измайловой пронеслось тысячи вариантов, что может значить слово «того», но она никак не ожидала услышать то, что услышала. - Ну, может проклятье на мне какое… Вторая женщина, с которой Глухарев пытается связать свою жизнь, разбивается на машине. Да и вообще, вокруг меня че то трупы одни… Или работа такая, а, Лен? Лена икнула и потянулась за новой бутылкой. Глухарев уже два месяца пил. Почти каждый день. Это единственное, что помогало справляться с болью. Еще недавно у него была семья, а сейчас он один – опять один в огромной квартире. Холодные и пустые стены. И возраст. И сил уже нет ни на что. И душа – выжженная пустыня. Разве только к ней…к Зиминой он чувствует странную смесь ненависти и желания. И зависти. В этом было страшно признаваться самому себе, но он ей завидовал – из-за ее жизни, должности, звания, власти, независимости, невозмутимости, спокойствия. Как этой рыжей ведьме все это удается? Всегда удавалось… Да, на душе у него пусто, но грудь выжигает ненависть к ней, за то, что сделала с ним, навсегда привязав к себе, так что даже через года не смог устоять и разрушил свою жизнь до основания. Бедная Кристина… За что так с ней все случилось? Почему Зимина просто не смогла уступить ему – просто вспомнить прошлое, расслабиться, дать утолить ему эту постоянную жажду по ней?! Проклятье всей его жизни! И насытиться ею невозможно было, и оставаться рядом с ней невозможно было, а сейчас невозможно приблизиться. Сергей схватил куртку, на ходу впрыгнул в ботинки. Ну уж нет, он не позволит ей. Не позволит!