Наше прошлое

От лица Юры Дёрнул меня чёрт по старой памяти пошутить над Феей именно сегодня! Да и вообще узнать её в том виде, в котором она пришла. Эти впалые щёки и жидкие волосы, собранные в какую-то несуразную косичку, эта страшная худоба, на грани истощения — всё не вязалось в голове с образом той улыбчивой длинноволосой девчонки, с которой я когда-то проводил время. На самом то деле, в глубине души я уже простил её за всё и был готов снова общаться, как тогда в детстве, но моя напускная гордость мешает элементарно попросить прощения за всё дерьмо, что я творил. И вот сейчас, эта несуразная девчонка сидит на моей спине, притихши и не предпринимая попыток снова заговорить. Кажется, без меня она пережила столько всего и изменилась до такой степени, что стала чужой. — Чего затихла? — интонация совсем не та, что я хотел. Она вздрагивает, а руки непроизвольно крепче обнимают меня. — А о чём разговаривать? — шёпотом, на ухо, заставляя мурашки пробежать по телу. Мои руки сами собой сильнее сжимают её ноги. На момент чувствую как тело сзади напрягается, а потом снова расслабляется, словно говоря тем самым, что доверяет. — Ты же сам сказал, что сегодняшняя ситуация — ошибка, — и ведь действительно так сказал, но как будто она не помнит, что я всегда говорю не то, что думаю. — Юр, ты прошёл нужный поворот. Моё имя так непривычно звучит из её уст сейчас. Голос Феи стал до противности мелодичный за эти годы, а ведь она совершенно этого не осознаёт. — Мы пройдём небольшой круг, чтобы проветрить твои мозги, — коснувшись подбородком перемотанной руки. Но, честно говоря, я просто не захотел признавать свою невнимательность. — Как скажешь, — видимо, способность спорить она потеряла вместе с весом. Снова эта неловкая тишина между нами, непрерываемая даже шумом машин и городской суетой. Такое ощущение, что мы находимся в каком-то коконе собственных проблем и переживаний, который напрочь заглушает любые другие звуки. — Ты нарезаешь слишком большой круг, — буркнула Офелия, выпрямляя ноги и руки. — Поверни в следующий поворот, пройди вдоль дома и опять поверни. В шутку подкидываю девушку, она вскрикивает от неожиданности и снова прижимается ко мне, теперь уже обвивая не только руками, но и ногами. — Я сам решу, куда мне идти, — немного грубо. — Яков будет переживать, если долго не буду появляться в сети, — уткнувшись носом в мой затылок. — И я сама хочу домой, мне не очень хорошо на улице. Только сейчас я замечаю, как неровно она дышит и как её легонько потряхивает. — Из-за меня? — И да, и нет, — она умолкла на мгновение. — Прости за то, что тебе сегодня пришлось таскаться с такой неуравновешенной. Даже не видя её лица, можно понять, что хоть его и озарила улыбка, радости в ней нет ни капли. Противиться желаниям Феи в этот раз я не стал, повернул в нужный момент и спустя минут 15 уже опустил около подъезда. Тонкие ноги до сих пор подрагивали и казалось, что совсем чуть-чуть и она упадёт. — Я доведу тебя до квартиры, — буквально вырвав ключи из слабых рук. В ответ получил лишь молчание и несколько недовольный взгляд. С моего последнего визита, в квартире Якова не поменялось ровным счётом ничего, кроме небольшой таблички на двери одной из комнат, гласившей, что там живёт Офелия. — Можешь идти, — грубо, но я это заслужил. — Выпей таблетки, — задерживая её руку, уже открывающую дверь. — Тренер попросил, чтобы я проследил за этим. Серые глаза встречаются с моими, обдавая зимней стужей. Многие люди называют холодным мой взгляд, но он никогда не сравнится с её. Тебя словно погружает в зимнюю пустыню, не давая выбраться наружу, а по телу пробегают мурашки. — Просто скажи, что я всё выпила, — её настроение мгновенно меняется, если речь заходит о лечении. Видимо, постоянные визиты к врачам уже ей осточертели. — Только не говори мне, что ты забила на это, — сбрасываю кроссовки и хватаю за руку. Надеюсь, что Яков не переложил лекарства в другое место и что её таблетки лежат там. Открываю дверцу верхнего шкафа. — Какие из них твои? Страх, презрение, ненависть — это все эмоции, которые отражаются на лице мышки. Тонкий пальчик указывает на самую ближайшую пачку таблеток. Я достаю её, открываю и вытаскиваю из небольшой баночки одну капсулу. — Не смей, — смотрит угрожающе. Но кто сказал, что я боюсь маленькую хрупкую девушку. — Рот открывай, — явный приказ. Она пятится назад, упираясь в стену, в глазах снова туман — явный признак скорой потери сознания. Резким движением подхватываю её подбородок и открываю рот, просовывая небольшую капсулку. Фея оседает на пол, беспомощно выставляя вперёд ручки, словно маленький ребёнок. — Глотай, — коротко и ясно, без церемоний. Однако, это слово производит прямо противоположный эффект. Она выплёвывает капсулу и бежит в туалет, заперев при этом дверь. Похоже, я перегнул палку, почувствовав слишком сильную власть. — Открой дверь, Фея, — аккуратно постучав. — Уходи, — сквозь всхлипы. — Просто иди, я ничего не собираюсь тебе объяснять. Хочется плюнуть на всё и действительно покинуть это помещение, стерев из памяти сей непонятный день, но что-то мне подсказывает, что я уже так делал и ничего хорошего в итоге не получилось. — Фея, пожалуйста, выйди, — так мягко, как только могу. — Я не сделаю ничего плохого, обещаю. Проходит буквально минута и всхлипы затихают, а замок наконец-то щёлкает и выпускает наружу растрепанную малышку. Она явно обижена, только вот хрен поймёшь почему, ведь таблетки в неё я пихал явно не со злобы или из желания отомстить за что-то. — Что непонятного было в словах «не смей»? — эмоционально, живо и замахнувшись правой рукой. Секунда. Моя щека начинает гореть. Серые глаза расширяются от удивления и она резко отдёргивает от моего лица свою ладонь. Кажется, такой реакции Фея от себя не ожидала. — О, господи, прости, — уже мягко прикладывая холодную ладошку, поглаживая большим пальцем. — Мне кажется, тебе не помешает немного успокоительного, — скорее в шутку, нежели с желанием задеть. — То, что ты в меня пихал, в какой-то степени оно и есть, — она отходит в сторону, вместе с этим забирая и такой приятный холод на горящей коже. — Я не серьёзно это сейчас, и не был в курсе, что именно за лекарство, — какого хрена я оправдываюсь вообще, да ещё и перед ней. Фея дарит мне грустную улыбку, распуская уже растрёпанную косу. Волосы стали намного короче — это сразу бросается в глаза. — Такое себе зрелище, — подмечаю я неровно обрезанные пряди. — Поможешь сделать более презентабельно? — неожиданный поворот событий. — Если дядя это увидит, мне крышка. Учитывая её внешний вид, Яков не заметит ничерта. Неровно отрезанные волосы по сравнения с дистрофией и общим таким себе видом — полный пустяк. Почему тренер до сих пор ничего не предпринимает, лично мне, не ясно. — Серьёзно считаешь, что его это сильно озаботит? — окидывая выразительным взглядом девушку с головы до ног. — У меня два раза в неделю сеанс у психиатра, а в остальные дни постоянный контроль от того же человека по видеосвязи каждый вечер, — заправив за ухо небольшую прядь. — Поверь, озаботит… И вообще, пошли сядем уже куда-нибудь, мне не очень то удобно стоять после твоей выходки. Зная этот жест, могу сказать, что Фея недоговаривает очень многое. Чего я ждал то в принципе? — Я не парикмахер и лучше бы тебе поехать в салон, — получаю недовольный взгляд. — Но, если тебе так уж хочется, давай ножницы и объясняй как резать и до куда. — По плечи, — коротко и ясно. — Согласись, теперь длинные патлы мне не особо идут. Не согласиться с ней было нельзя, ведь сейчас причёска Феи не сочеталась с остальной внешностью совершенно никак.