50
На утро Аластор не говорит ничего о том, что слышал ночью. Деликатно делает вид, что ничего не слышал. Выжидает. Чарли точно знает, что Радио-демон не спал в тот момент. Чарли чувствует себя ужасно неловко. Завтрак в гостинице разносят прямо по комнатам. Блинчики с кленовым сиропом, тосты с лососем, горький чёрный кофе. Аластор видит, как Чарли пытается не выплюнуть напиток. Верно, он слишком горький для неё. Аластор легко предугадывает даже то, что принцесса не может пить кофе без молока и сахара. Она как на ладони. Радио-демон не знает, что такое неловкость. Он будто стенка — хоть каким мячиком в неё кидай, а она выстоит и не шелохнётся. Даже сейчас, когда по многолетнему льду ползёт незаметная трещина. Она причиняет Аластору боль где-то глубоко внутри, но ему всё равно. Пока состояние некритично — можно жить дальше. У Аластора склонность к индифферентности. Радио-демон находит во внезапно открывшемся личном мире принцессы развлечение. Дать ложную надежду, подарить тепло, заставить страдать и наслаждаться страданием, а потом отнять всё это, разрушить только-только отстроенный заново мир, смотреть, как вытекают внутренности из тела этой девочки. Фигурально, конечно. Аластору незачем убивать Чарли. Это не добавит изюминки. Зато до чего приятно смотреть, как живёт человек, выпотрошенный изнутри, уничтоженный полностью, раздавленный твоей ногой, преданный уже который раз. Живёт бок о бок с тобой, не имея сил прогнать тебя из своей жизни. Аластор уже почти ощущает изысканный вкус изощрённой пытки и долгожданного веселья. Чарли неловко опрокидывает кружку с кофе, и тёмная жидкость выливается Аластору на пиджак. Он легко щёлкает пальцем, заставляя пятно исчезнуть за секунду. Радио-демон укоризненно смотрит Магне прямо в глаза, хотя ему нет дела до пролитого кофе. Ему даже до пролитой крови дела никогда не было, а тут такие пустяки. Аластор всего лишь хочет спровоцировать принцессу на разговор, который положит начало его игре. Для Радио-демона это всего лишь шутка. Как и вся жизнь, что своя, что чужая. Чарли краснеет, хотя её щёки и так красные от природы. Коснуться бы этих очаровательных щёчек… Оставить пару ярко-красных полос ногтем или ножом, услышать тихий всхлип боли. Выдрать клок волос из виска. Не причинять серьёзных увечий, но заставить рыдать от ужаса. Магне шепчет какие-то извинения и начинает разглядывать стену. Стена белая, на ней не висит никаких фотографий… Но терпение Аластора сегодня почти бесконечно. Он не злится, нет, он продолжает ждать, не проявляя инициативы. Ему интересно, как долго она продержится. Из гостиницы они выселяются спустя час. Чарли не особо разговорчива, и это начинает злить Радио-демона. Он хочет шоу, зрелищ и страданий. Желательно чужих. И он их получит. — Выспалась в эту чудную ночь, дорогуша? Снегопад поутих, но не закончился. Дует колючий ветер, сбивает с ног. Принцесса молчит. Аластора это нервирует и забавляет одновременно. — Выспалась, — лаконично шепчет обиженная чем-то Чарли себе под нос. Аластор снисходителен. Возможно, слишком. Наверное, именно поэтому принцесса не хочет ничего обсуждать. Они почему-то идут по улице. Чарли стесняется просить перенести их домой. Аластор не собирается этого делать, пока принцесса не осмелеет и не расскажет ещё что-нибудь интересное. Ему всё равно, когда они вернутся в Отель. Даже если вовсе не вернутся — вполне неплохой вариант развития событий. Радио-демон достаёт микрофон и начинает что-то вещать насчёт погоды. Магне тихо рассуждает себе под нос. Мёрзнет. Понимая, что её хватит ещё на полчаса максимум, Аластор спешно заканчивает эфир и глядит по сторонам. Чарли продолжает перешёптываться сама с собой. Они успели выйти в центр города. Сейчас, когда не видно красного неба, и везде лежит снег, столица жестокости кажется почти очаровательной и даже напоминает чем-то европейские страны. Аластор был там, однажды, незадолго до Рождества. В Аду никогда не празднуют Рождество. Радио-демону почти жаль. На этот праздник его мама всегда готовила вкуснейшую джамбалайю. Спустя годы, Аластору, правда, стало безразлично, по какому поводу есть это блюдо. Если ему было это нужно — он готовил. Аластор никогда не понимал, зачем в Аду что-либо отмечать. В центре кипят котлы жизни. Демоны, которые предпочли устроить свою жизнь получше, снуют то там то тут, у них дела. Остальные же выпивают, валяются в подворотнях или пытаются урвать дозу у кого-нибудь. В центре улицы река, заключённая в бетонный желоб канала. Вода в ней грязная, красноватая, мутная и заполненная всяческим хламом, как коронный напиток Хаска — льдом. От воды воняет чем-то гнилым, но этот запах перекрывается ароматом свежих булочек из соседней пекарни. Разглядывая город, Аластор успел позабыть про свою спутницу. Чарли то и дело исподлобья бросала на Радио-демона косые взгляды. Сам Аластор вообще не понимал, к чему это светопреставление — он слышал её монолог этой ночью, а она знает об этом. Но нет, надо же обязательно молчать и тянуть неловкую паузу уже который час. Раздражает. Чарли расправляет плечи и будто собирается с мыслями. Аластор с фальшивой заинтересованностью смотрит на витрину. — Слушай, — решительно говорит Чарли. Аластор резко поворачивает голову и заставляет принцессу краснеть и сбиваться, подавляя её улыбкой. — Я не знаю, почему ты ломаешь комедию, я не знаю, в какие игры ты играешь…О, ты не поверишь, какую игру я смогу провернуть с твоей помощью, милочка.
— …Но перестань притворяться, будто ты ничего не слышал и ничего не понял. Лучше пусти это в прямой эфир, посмейся, да напади на меня, наконец! Но прекрати притворяться болваном, мне не смешно! Ты планируешь игнорировать факт моей глупости? Моей влюблённости? Отлично, я сама собираюсь так сделать! Но не делай вид, что ты ничего не знаешь! Аластор слегка склоняет голову вправо. На удивление противоречиво. Она хочет, чтобы её заметили и не замечали одновременно? В этот момент они проходили по изящному мостику через канал. В голове Аластора активнее мелькали образы, в крови зашкаливал адреналин и непреодолимое желание посмотреть, как будет выглядеть это милое существо, если показать ей реалии Ада. Неужто вновь даст ему шанс? Что в жизни, что после смерти у Радио-демона было немало пассий. Большинство из них оказывались тупыми стервами. Все, поголовно, были убиты в итоге. Ни с одной из них не хотелось сотворить нечто подобное. Наверное, это из-за того, что даже в мире людей Аластору не попадалось настолько светлого и доброго существа. Отвратительно сладенького и наивного. Аластор не любит сладкое. Ему по душе крепкий алкоголь, благо, что он не пьянеет с незапамятных времён, и крепкий кофе. Эспрессо с перцем или ристретто в маленькой синей чашке. Радио-демону хочется порвать на клочки паутину её заблуждений, а потом её саму. Не тело, но душу. Поэтому он целует её прямо здесь, на мосту, не ища подходящего места и даже не отвечая на её слова. Радио-демон не похож на Вэгги. Он целуется властно, агрессивно, будто жаждет крови. Аластор хочет сломать её, раздавить, раздробить на осколки. Хочет смотреть на это сверху. Хочет получить максимум удовольствия от этой постановки. Аластор не обнимает Чарли, о, нет, он до боли, до хруста костей сжимает и выкручивает тонкие беззащитные запястья, но не ломает. Он всегда знал меру. Радио-демон чувствует солёный вкус крови принцессы. Когда-то давным-давно Аластор слышал смешную байку о том, что если выпить крови кого-то могущественного, станешь сильнее. Но Аластор не считает Чарли сильной и давно не верит в сказки. Он не глупец. От природы этой девчушке дана огромная сила, но она никогда не сумеет правильно ей распорядиться, пока не найдёт того, кто пожелает наставить её на путь истинный. Но таких нет, как жаль. Аластор оставляет царапины на тонкой коже рук. Уловив лёгкое дрожание тела Чарли, думает, что, возможно будет гораздо веселей позволить ей привязаться к себе по-настоящему. Тогда сильнее будет боль, когда он выжжет её изнутри.Игра началась. Не переключайтесь!