Все дороги ведут к морю

Дни шли за днями. Жизнь Тони Куртейна и Люси стала похожа на причудливый танец. Они и сами не знали, почему держат своё общение ото всех в секрете. Сначала и говорить было не о чем, а потом причудливый вихрь подхватил и понёс. И кто теперь вспомнит чьи губы первыми потянулись навстречу, чьи руки первыми коснулись, а чьи нежно сжали в ответ? Кто назначил первое свидание, а кто клятвенно пообещал, что придёт, не опоздает ни на минуту? Некому теперь вспоминать в какой именно момент тоска отступила, оставив в своих позициях лишь самые отдалённые уголки сознания. Страха больше не было. У Тони Куртейна теперь был свой маяк, свет которого возвращал его домой. У Люси было её белобрысое счастье, к которому она мчалась со всех ног, в котором тонула всё глубже и глубже. По вечерам они встречались на берегу зыбкого моря. Долго гуляли босиком по берегу, просто держались за руки и говорили тихо-тихо. Или напротив, носились, как ненормальные, обливая друг-друга солёной водой. Плавали наперегонки, жарили на костре хлеб и сосиски. Шёпотом рассказывали сказки и детские секреты. Их общий секрет — их встречи, стал чем-то вроде личной шутки, дополнительной романтики, которой они не спешили лишаться. Негласный договор-обещание гласил — ждать столько, сколько потребуется и не опаздывать, не заставлять волноваться. Захлёбываясь от смеха, придумывали секретный язык, состоящий из обычных слов. Чтобы, если Люси не могла прийти на берег моря, увидела во сне кафе и могла сообщить что-то Тони Куртейну минуя Тони, как это не парадоксально. Но постепенно всё чаще наступали вечера, когда Люси не могла прийти и слишком уставала, чтобы подолгу концентрироваться на кафе Тони. Она просто улыбалась Второму своего любимого за стойкой, подмигивала и исчезала. Тони Куртейн понимал, но в такие моменты тоска возвращалась, вгрызаясь с новой силой. И тогда он думал, думал, думал... Думал о том, что он до конца не сможет быть ни другом, ни любимым, что ему никогда не выбрать, кто ему дороже. А выбрать он должен. Думал о том, что каждый раз, когда он уходит с маяка, на него может прийти Эдо. Это чертовски глупо, шанс один на миллион, но ощущение предательства не проходило, мерзко зудело где-то возле сердца. Думал о том, что Люси никогда не заснёт рядом с ним, не сможет стать его женой, даже гипотетически. Она человек Другой стороны, проехали, баста, перебиваться короткими свиданиями по вечерам твой удел. А если с ней что-то случится, и однажды тонкая фигурка просто не появится в кафе на Бокшто, то он никогда не узнает, что послужило этому причиной. Думал о том, что однажды ей надоест мёрзнуть на берегу Зыбкого моря и захочется дом, в который можно вернуться и любимого человека каждый день под боком и он уж точно не сможет её осудить. Однажды ей надоест скрываться и прятаться, эта игра перестанет быть увлекательной, а ему не хватит духу признать перед всеми, что его страдания куда не так сильны, как прежде. Однако стоило Люси появиться и все мысли снова уходили на задний план. Она была слишком влюблена, чтобы заметить озабоченность в уголках его глаз, а он слишком боялся её потерять, чтобы решиться завести об этом разговор. Жизнь Люси и до появления в ней Смотрителя маяка была полна множеством разнообразных вещей почти без остатка. Лекции, экскурсии, прогулки по городу, дружбы. Появившись, он многое вытеснил собой и однажды она поняла, что либо она прямо сейчас, не откладывая сядет разгребать все накопившиеся дела, либо однажды они рискуют похоронить её под собой. Пообещав Тони Куртейну не пропадать больше, чем на неделю она занялась вплотную всем и сразу, как обычно. Смотритель заперся на маяке, на этот раз поставив себе вопрос ребром. Когда Люси пришла в условленное время ждать уже было некого. Тони Куртейн принял решение, не спросив её, потому что в глубине души знал ответ. Она не позволит ему покинуть маяк ради того, чтобы каждый день быть рядом с ним. Люси не была эгоисткой и готова довольствоваться малым. Вот только Тони Куртейн привык жить две жизни сразу и его не устраивала половинка. Он хотел зайти к любимой и устроить ей сюрприз, никак не ожидая того, что Другая сторона хочет захапать себе Смотрителя маяка гораздо сильнее, чем кого-либо ещё, что он уснёт прямо на ходу и проснётся не собой. Люси ждала всю ночь, продрогнув насквозь, ближе к рассвету, уже в отчаянии она ушла, обещая себе, что завтра придёт сюда снова.