Нашего сегодня уже не будет

— Юрий Юрьевич, вы ничего не хотите мне сказать? — Доброе утро, Павел Игоревич! Классно выглядите! — Хорошая попытка, но попробуйте еще, Юрий Юрьевич. — Может быть, вы хотите услышать: «Ох, Павел Игоревич, тут та-а-ак жарко», — Юрий Юрич обмахивается папочкой в руках и тянется к первой пуговице на рубашке. К великому счастью — или горю — Павла Игоревича, пуговица расстегнута была постоянно. — Юрий Юрьевич, вам надо было идти в театральный! Только не показывайте этот номер нашим девушкам, уж больно похоже. Обидятся. — Я опять не угадал? — Нет, Юрий Юрьевич. — А! — указательный палец театрально, с мастерством предыдущего выступления, тянется вверх. — Возможно, вы хотите услышать, что эта папочка — нужные вам документы со всеми подписями и печатями? — Вы проявляете чудеса смекалки, Юрий Юрьевич! — Только спешу вас огорчить, Павел Игоревич, в этой папке распечатанные фотки котов. Хотите покажу? — Юрий Юрьевич, чем вы занимаетесь в рабочее время? — Работаю, Павел Игоревич! — А зачем вам для работы фотографии котов? — Как зачем? Поднимать боевой дух команды! Анечки вот, к примеру, очень любят котиков! — Я заметил, Юрий Юрьевич, не зря вокруг вас крутятся. — А вы, Павел Игоревич, разве не любите котиков? Хотите картинку дам? — Люблю, конечно, но от картинки откажусь. Мне еще работать, Юрий Юрьевич, и вам тоже. Работать! Юрий Юрич заговорчески улыбается, открывает свою папочку и долго, по меркам их разговора, перелистывает бумажки. В итоге достает одну аккуратно — Павлу Игоревичу видна только обратная сторона — складывает пополам и проглаживает сгиб. — Вот, Павел Игоревич! Чтобы работалось лучше и с мотивацией: побыстрее увидеть своего кота. — Ценю заботу, Юрий Юрьевич. Хорошего рабочего дня! — И вам, и вам. *** Кто же знал, что Юра решит перейти в наступление? Их толстый флирт уже больше был похож на грязные разговорчики, чем на изысканную игру слов. А тут и вовсе. Фотка кота. Никто не соврал: там были и уши, и пушистый хвост, только это все было на и в Юре. Слава богу (или какого хрена) все еще в одежде. «Как вам фотография, Павел Игоревич? Поднялся боевой дух?» Паша матерится сквозь зубы: этот хитрец написал в рабочий чат, и их переписка в сто процентов будет хоть и мимолетно, но просмотрена начальством, при желании — даже другими сотрудниками. Заставляет играть на публику, засранец. «Да, спасибо большое, Юрий Юрьевич. Не могу отвлекаться от работы, обсудим все на обеденном перерыве» «Я зайду за Вами, Павел Игоревич.» Кабинет Юры находился в другом конце здания. На этаж ниже. Все давно все понимали. *** — Юрий Юрьевич, вы какой-то затейник. То фотографии котов показываете, то водите в такие странные для обеда места. — Я, Павел Игоревич, не люблю обыденность. Пытаюсь и другим привить жажду познания непознанного. — И как, — Павел Игоревич запинается, с некоторым страхом смотря в глаза напротив, — у вас получается? Юрий Юрич молчит, улыбается только. — Блядь, Юрий Юрьевич! Юрий Юрич, не будь он сейчас в таком положении, даже что-нибудь бы и ответил. Только с членом во рту разговаривать не очень сподручно. *** — Бля-а-а-адь, Павел Игоревич! Ксерокс под ним жалобно трясется и пытается понять, что от него хотят. — Павел Игоревич, не останавливайтесь, бля, то-о-олько не останавливайтесь! Павел Игоревич сосредоточенно кусает губу, еще раз обматывает галстук коллеги вокруг кулака и тянет на себя. Юрий Юрич жмурится, пытается найти точку опоры в своей новой позе, жмет на всякие кнопки. После ему придется судорожно просить сисадмина почистить историю сделанных ксерокопий и сильно не угорать, хотя никто и не собирался: задница у Юрия Юрича была что надо. *** — Юрий Юрьевич, теперь вы сверху. — Что, Павел Игоревич, не вывезли нагрузки без опыта? Понимаю, ебать это не на спине лежать. Юрий Юрич проталкивает сразу два пальца в смазке внутрь, старательно кося одним глазом на закрытую дверь. — Павел Игоревич, а никто не решит внезапно вас навестить? А то я тут в таком положении… — Юрий Юрьевич, не у вас пальцы в заднице! Забейте хуй! — Всенепременно! *** — Юрий Юрьевич, у меня к вам деловое предложение. — Блядь, Павел Игоревич, вы же знаете, я не в состоянии вам отказать. Волосы Юрия Юрича плотно зажаты в кулаке, колени разъезжаются от напора сверху и по только что натертому намытому паркету. — Я кончу вам на лицо в кабинете директора, Юрий Юрьевич? *** Звонок в дверь Паша не ожидал никак: пятница, конец месяца. Он сам еле живой дополз до квартиры, а если бы не спасительный трах, что дал спасительную дозу дофамина, — вообще бы остался на работе ночевать под завалом электронных документов. — Юрий Юрьевич? — Да какой нахуй Юрий Юрич, Паш. Не на работе же. — Юра, — Пашка улыбается, смакуя «новое» имя на языке. — Юр. — Пашенька, — Юра тоже улыбается, впиваясь глазами в полуголое тело коллеги. Он же ещё ни разу не видел его вне рубашки или брюк. — Я вискарик принес. Закрытие месяца отпраздновать. *** — Юрий Юрьевич, у вас все хорошо? — Паша шепчет, прикрывая рот рукой. В его кабинете ошивается несколько коллег по очень важному вопросу, которые, кажется, уже забыли, что пришли к начальнику отдела и жарко спорят между собой. Прерывать их никто не собирается. — Замечательно, Павел Игоревич, отсасываю вам. Хочу, чтобы вы кончили мне в глотку, — Юра же говорит чуть громче, потому что бесстрашный и потому что под столом не самая хорошая слышимость. Ну, а разве Паша может ему отказать? *** — Да! Паша совершенно точно не может ему отказать *** — Да, согласен. Паша совершенно точно и не думал о том, чтобы отказывать Юре. Никогда. Юра же целует его, довольный до края. Немногочисленные друзья и коллеги громко кричат «горько!», дружно хлопают и смеются. — Юрий Юрьевич, вы сделали меня самым счастливым человеком в мире. — А вы, Павел Игоревич, в свою очередь сделали счастливым меня.