🩸
Теплым вечером семья Ким решает провести ужин на заднем дворе. Только Тэхен, Элон и дети. Короткие, но частые моменты молчания, слишком явное напряжение и немного неловкости. Чувствуя все это, но пока не понимая, в чем причина, младший сын разбавляет обстановку своими репликами, не несущими никакой смысловой нагрузки. Рядом сидящий Тэгюн поддакивает брату или мычит, коротко кивает, но в основном тоже молчит, не зная, что сказать. У него тут главная тайна под сердцем, и как ее раскрыть, омега пока не знает, и сам не до конца еще верит в свое положение, зато Джин уже готов нанять работников, которые переделают одну из спален в пентхаусе под детскую. Тэгюн с ним не спорит, наблюдать за воодушевленным будущим отцом приятно, это воодушевляет и успокаивает самого омегу, но стоит ему представить, что скоро он возьмет на себя роль родителя, как тут же в дрожь бросает. К этому осознанию привыкать придется еще долго, а Тэхен и времени не дает. Постоянно смотрит, улыбается, норовит потрогать еще пока плоский живот, спрашивает о состоянии чаще обычного и напоминает о приеме необходимых лекарств, хотя Тэгюн теперь даже если сильно захочет, не сможет забыть об этом, сконцентрировав на своем здоровье и здоровье ребенка всю свою ответственность. — Я сказал им, что если они хотят видеть меня в своем журнале, то придется как следует оценить мой талант, и дело вообще не в деньгах, — рассказывает Тэхен, раскинувшись на удобном стуле и держа в руке бокал вина. — Я всегда за то, чтобы люди по достоинству оценивали чужой труд. И с Чонгуком так же, — хмыкает омега. — Капитан вообще, кажется, не понимает, какой у него ценный детектив на службе. — Я могу позвонить и решить этот вопрос, — предлагает старший Тэхен и уже тянется к телефону, лежащему на столе рядом с тарелкой. — Нет, отец, — Тэхен выпрямляется и качает головой. — Ты еще не понял, что Чонгук подобное терпеть не может? Из-за таких вот «я решу» нас все и ненавидят, — усмехается он и отпивает вина. — Он разберется сам, я уверен. — Если я в состоянии помочь, почему не могу сделать этого? — приподнимает бровь альфа. — Ты уже помог ему, когда выяснил, кто хотел его убить, — голос Тэхена слегка подводит на последнем слове. Он поджимает губы и откидывается обратно на спинку стула, стараясь не углубляться в недалекое прошлое. — Еще бы выяснилось, кто устраивал те покушения, — задумчиво говорит Тэгюн, уложив подбородок на сцепленных пальцах. Родители коротко переглядываются. У Элона в глазах тревога, но Тэхен не дает ей разрастись, остается стойким и уверенным в их намерении. Пусть лучше такие новости дети узнают напрямую от своих родителей, чем будут думать, узнав со стороны, что их отец и папа хуже, чем есть, раз умолчали о подобном. У них нет выбора, потому что секретам пришел конец, а дети имеют полное право знать все. Знать, через какие ошибки прошли их родные люди, придя к тому, что есть сейчас. Чтобы таких же ошибок больше не сотворили, чтобы пошли другим путем и не знали тех страданий, что свалились на них самих. — Нам с папой нужно сказать вам кое-что о нас, — начинает Тэхен, накрыв ладонь Элона своей, чтобы и ему, и себе придать уверенности. Дети полностью сосредотачивают свои взгляды на родителях. — Как вы знаете, многие годы моей целью было выяснить, кто подставил меня и подстроил ту аварию. С поиском виновного я пришел и решил очистить наш город от людей, которые тянут его вниз и не скупятся на страдания невинных. Это прямая угроза не только нашему населению, но и моей семье. Я многих подозревал, многих отсеял и отсеиваю до сих пор. Мой страшный грех состоит в том, что я ломаю, когда хочу, чтобы было наоборот. Но в каких-то вещах я поступаю правильно, хоть порой и безжалостно. Иначе не выходит, когда люди по-хорошему не понимают, — голос отца звучит негромко и ровно, все молча слушают, затаив дыхание. Тэхен и Элон понимают, что разговор не из легких, и морально готовятся к любому продолжению. — Пришлось принести огромную жертву, чтобы избавить город от людей, которые засели в нем заражающим все вокруг гноем. Покушения, о которых вы знаете, это моих рук дело. Пауза кажется слишком длинной. У Тэхена образуется немой шок в глазах, а Тэгюн бледнеет, смотря на отца. — А покушения на нас… — еле слышно произносит Тэхен и переглядывается с Тэгюном, у которого даже говорить не выходит. — Чтобы обезопасить вас и остальных из нашего семейного круга, я приказал своим людям устроить псевдо-покушения. Я никогда не стал бы вредить вам, — в глазах альфы затапливающая все вина. — Я выявил паразитов, которым было важнее остаться на своих местах, чем уберечь жизни родных им людей, и скоро о них узнают все. Наказание ждет каждого. — Что насчет тебя? — стиснув зубы, спрашивает Тэхен, сжав ладонь брата под столом, чтобы не дать запаниковать и самому держаться под контролем, только бы не наговорить лишнего. — И мое время придет, — альфа слабо улыбается. Элон смотрит на него со страхом, очередную разлуку он не выдержит. — Ты безумен, — выдыхает Тэгюн, вспомнив, как Джин едва не лишился жизни из-за какой-то чертовой постановки отца. — Недавно я вспомнил то, что чуть не убило меня снова. Я никогда и никому не смог бы этого рассказать, но оно сожрет меня. Я совершил страшное преступление, о котором вы тоже должны знать, — негромко начинает Элон, подняв на детей тяжелый взгляд. Сердце волнительно ускоряет свое биение. — Я чуть не сошел с ума, потому что осознал то, что именно я стал тем человеком… — Элон тяжело сглатывает, Тэхен сжимает его ладонь крепче. — Который подстроил автокатастрофу вашего отца. За столом повисает гробовая тишина. Теперь Тэхен и Тэгюн смотрят на папу, и страннее всего здесь то, что при этом отец успокаивающе держит его руку и смотрит с такой заботой, словно не Элон желал ему смерти. Обрушившиеся на них открытия не дают и времени для обработки. Оба брата слышат взрывы в своем сознании, где сейчас перевернулось все представление о родителях и любви в их случае. С одной стороны, Тэхен понимает, по какой причине Элон пошел на такой страшный шаг, наверняка его боль была настолько велика, что не умещалась в этом мире, и чтобы хоть немного ее унять, он не нашел другого способа, как убить своего любимого человека, только бы полегчало, только бы он ощутил такую же страшную боль, хоть и другой формы. И все равно боль, несущую за собой смерть. «Если бы Чонгук клялся мне в любви, а потом шел спать с другим, я убил бы его». Тэхен мгновенно вспоминает свои слова, еще недавно сказанные отцу, и вдруг на его лице начинает появляться улыбка, постепенно переходящая в сухой и трескающийся смех. Тэгюн недоуменно смотрит на брата, Элон и Тэхен глядят на младшего сына с виной и сожалением. — Вы, — Тэхен тычет пальцем на родителей, — стоите друг друга на все сто процентов. Не знаю, восхищен ли я такой любовью… — Тэ, — Тэгюн сжимает пальцами бедро брата, чтобы не дать ему переступить границы, о чем тот потом может пожалеть. — Это то, о чем я и говорил, отец, — Тэхена захлестывает злость и шок одновременно. Он еще не определился в том, как ему реагировать на то, что эта пара после всего, что было, продолжает друг за друга так крепко держаться. На что способна сила любви? Что она творит с людьми? Что способна сделать с самим Тэхеном? — Ты сам дал папе оружие в руки, вот и получил. — Мы оба наказаны за то, что сделали в прошлом, — говорит Элон, глотая ком в горле. Он знал, что в глазах детей будет это разрушающее разочарование, но приготовиться к этому оказалось невозможно. — Тебя не за что наказывать, — качает головой младший сын. — Но я прихожу к выводу, что безумными вы оба были задолго до всего, что случилось. — Это не объяснить словами, это нужно почувствовать, но я не желаю вам такого, — альфа переводит взгляд с одного сына на другого. — Я не прощен с тех пор, когда впервые сделал больно вашему папе, не буду прощен и сейчас, но я за то, чтобы вы знали правду и учились на наших ошибках. — Быть вместе после всего этого просто невозможно, — тихо говорит Тэгюн. — Как? Точнее, почему? — На каком-то высшем уровне мы связаны крепче, чем кажется, — Элон хочет потянуться к руке старшего сына, но тот хватается за стакан с водой и делает пару глотков, чтобы немного остудить внутренний пожар эмоций, привыкших быть спрятанными от всех вокруг. — Все хорошо? — тут же спрашивает Тэхен, уставившись на омегу и рефлекторно в защитном жесте приложив ладонь к его животу, скрытому светлым жакетом. — Что такое, сынок? — альфа поднимается со стула и взволнованно наблюдает за старшим сыном. — Тэгюн, малыш, — зовет Элон испуганно. — Все нормально, — успокаивает семью омега, поставив стакан на стол. — Такие новости нелегко принять. — Почему твоя рука на его животе? — спрашивает Элон, хотя отдаленно имеет догадки. — Что-то болит, Тэ? Тэхен тут же резко убирает руку. Тэгюн коротко глядит на брата и поворачивает голову к родителям, решаясь всего лишь секунду. — Я жду ребенка, — на выдохе говорит он. Пусть и было страшно говорить об этом родителям, но после того, что он услышал сейчас, это не так уж и шокирующе. Рано или поздно они узнали бы. Оба родителя сначала застывают в шоке, и вдруг у Тэхена на лице расцветает теплая улыбка, а Элон всхлипывает, глаза его тут же начинают блестеть от удивления и радости из-за услышанного. — Это правда, сынок? — спрашивает мужчина, не веря ушам. Тэгюн коротко кивает и жует губу. — Внук? Получается, у нас будет внук? — альфа переводит взгляд на мужа. — Внук, — подтверждает Тэгюн, сам пребывая в легком шоке, а Тэхен вливает в себя бокал вина, чтобы легче было воспринимать все происходящее. — Боже, детка, — Элон подскакивает и прижимает к себе сидящего Тэгюна, целуя в макушку и в щеки. — Это так неожиданно и так прекрасно! Это огромное счастье для нас. Тэхен тоже подходит к детям, коротко сжимает плечо младшего и обнимает старшего. А тот в растерянности обо всем забывает, только и может, что разделить радость родителей легкой улыбкой. Тэхен наблюдает за семьей и окончательно путается в своих чувствах. Вот они — самые родные на свете люди, утонувшие в грехах, но такие счастливые, стоит им услышать новость о формирующейся новой жизни. Их искренняя радость не вяжется с тем, о чем они говорили ранее. Тэхену все сложнее понимать этот мир. Когда-то было легко просто нырнуть в красную каплю и сбежать, найти что-то другое на просторах иных ощущений, там было проще понимать то, что сейчас с трудом укладывается в голове, и он даже вердикт не может вынести. Безумная любовь родителей восхищает, но не вдохновляет. Нельзя терпеть измены, от них бы бежать подальше и руки в идеале не марать, но Тэхен знает, что с мыслями о любимом с кем-то другим и спать будет невозможно. Элон разбит на мельчайшие осколки, но Тэхену чудом удалось склеить каждый, хоть это и кажется нереальным. Видимо, для их любви другого уровня это посильная задача, и это действительно не оставляет без восхищения. И все же, так быть не должно. Любовь не должна убивать ни в каких существующих смыслах. Не должна дробить кости и травить сердце. Она должна возносить и дарить чувство свободы и легкости. Так оно в понимании Тэхена, и, видимо, ничего тут не поделать, ведь у всех формы любви разные, и с этим только смириться. У Тэхена с Чонгуком тоже безумие, но другого склада, иной формы с углами, которые со временем смягчились, и это их обоих полностью устраивает. Вечер проходит не так, как ожидалось изначально. Новость о беременности Тэгюна окрылила родителей, и все время они только и говорят о будущем внуке. Элон дает советы, а Тэхен фантазирует с необъяснимой тоской в глазах. Младший сын молча слушает, периодически бросает какую-нибудь шутку и продолжает забываться в вине и пытаться принять то, что он сегодня услышал. Ближе к ночи Тэгюн говорит, что утомился и хочет спать, на путь себя растрачивать не хочет, лишенный сил, поэтому названивавший Джин сдается и дает добро на ночевку у родителей. Альфа в последнее время воюет с Тэгюном за то, чтобы тот окончательно переехал к нему, но омега никак не соберется, чтобы сделать это. Не потому что не хочет, а потому что должен подготовиться морально выйти на новый уровень отношений, где прямая дорога к созданию полноценной семьи. Это делает Тэгюна счастливым, но он все еще медленно перестраивает свою жизнь и опасается резких изменений. Тэгюн уходит в спальню. Отец, проводив его до комнаты, удаляется к себе в кабинет, а пока Тэхен ждет Чонгука, который настоял на том, что заберет омегу сам, решает выпить с папой еще немного. Прислуга убирает стол, а омеги усаживаются в гостиной. Чонгук приезжает быстро и не успевает войти в дом, как прислуга сообщает ему, что господин Ким ждет его в кабинете. Альфа сразу же поднимается и коротко стучит в дверь. — Входи, Чонгук, — слышится изнутри голос мужчины. Чонгук открывает дверь и проходит в окутанный приглушенным светом кабинет. — Рад, что ты зашел. У меня важный разговор к тебе, — говорит Тэхен, поднявшись с кресла. Он сует руки в карманы брюк, обходит стол и присаживается на его краю. — Вы готовы сдаться полиции? — спрашивает Чонгук, встав со сложенными на груди руками в центре кабинета. — И это будет, — с полуулыбкой кивает Тэхен. — Но я буду рад, если ты дашь мне еще немного времени, чтобы разобраться с некоторыми людьми. Без убийств, — предупреждает альфа. Чонгук хмыкает. Еще бы. — И прежде посмотреть, как сядут те, кто вцепились в свои кресла. — У вас наверняка есть какой-то план, да? — Завтра утром в эфир выйдет репортаж обо всем, что касается покушений, — сообщает Тэхен. — И это точно не понравится отцам, потерявшим детей, поэтому может начаться война против моей семьи. Моя задача обезопасить их. — Полиция может начать действовать заранее, чтобы даже возможности им не дать рыпнуться, — задумчиво хмурится Чонгук. — Не все так просто, Чонгук, — качает головой альфа. — Естественно, что вы решите их пасти и в случае чего связать по рукам, но у этих людей предостаточно власти, чтобы избежать этого. Я уверен, что месть мне будет первостепенной задачей для них прежде, чем попасть за решетку, а это неизбежно. Им ведь терять уже нечего, если об их бездушии СМИ расскажут миру. Поэтому моя семья станет целью номер один. Полиции я все еще не доверяю, сам знаю, сколько тут продажных офицеров ходит. Наверняка на них многие работают, поэтому и ты не всем можешь доверять. Если есть люди, которые могут в этом деле помочь, было бы хорошо. — Я подумаю, — кивает Чонгук. — Есть место недалеко от города, о котором никто не знает, там я и укрою свою семью. — Я позабочусь об их безопасности, — твердо говорит Чонгук. Тэхен благодарно улыбается и коротко кивает. — Спасибо, Чонгук. — Не надо благодарить, — отмахивается Чон. — Это мой долг — защищать людей. Защищать своего омегу. — Сейчас я мало кому могу довериться, поэтому я очень ценю то, что ты меня поддерживаешь, — Чонгук хмурится, Тэхен усмехается и поднимает руку. — Я знаю, что я — последнее, что тебя волнует, и мне не вернуться в прошлое, чтобы исправить свои ошибки. Я знаю о твоей семье, знаю, что случилось с твоим папой, — у Чонгука приподнимаются брови, он крепко стискивает зубы и молча слушает альфу. — Неблагополучие того района было моей головной болью. Я пренебрег этим местом, но когда решил, что нужно дать хорошее будущее живущим там людям, было уже поздно, — альфа крутит своей парализованной ладонью. — Я знаю, что ты рос с дядей, и то, что произошло… — Не надо, — обрывает его Чонгук, не выдержав внезапного вторжения в свое прошлое. — Не говорите об этом. — То, что ты сделал тогда, чтобы спастись и отомстить, никто никогда не узнает, я уничтожил все улики, которые могут привести кого-нибудь к тому событию даже случайно, — спокойно объясняет Тэхен. — Зачем? Для чего? — Хорошие люди иногда делают что-то нехорошее, но лишь для того, чтобы, опять-таки, принести в этот мир хорошее. Лишь с этой целью. Ты не плохой человек, детектив Чон, ты стараешься во благо общества, и ты нужен моему сыну. Он готов пойти за тобой куда угодно. — Как и я за ним, — без колебаний отвечает Чонгук. — Я знаю, — слабо улыбается Тэхен. — Тогда сделаем так, чтобы этот город наконец избавился от своих главных вредителей и увидел достойное будущее. — Усильте охрану с этой минуты. Нужно обеспечить максимальную безопасность.🩸
Город затих в страхе, в ожидании надвигающейся беды. Ранним утром в эфиры новостных каналов вышел репортаж о произошедших покушениях, где были обнародованы детали и условия, которые родители убитых детей не выполнили, за что жестоким образом поплатились. Никто не дает комментариев, все молчат и не знают, что сказать на происходящий ужас. Не скрыли и автора тех преступлений. Он лично предоставил материал СМИ, чтобы все люди города узнали, кто стоит в их верхах. Город застыл и, кажется, впервые замолк. «Они так легко продали жизни своих детей. Кто знает, как тогда они могут поступить с жителями красного города?»🩸
В полиции города хаос. Чонгук, который к этому был готов, смотрит на происходящее сдержанно, но с недоверием к каждому второму полицейскому. Он назначает Хосоку и Намджуну встречу на окраине города под тем мостом, где они встречались прежде, и, нервно поглядывая на часы, подъезжает туда с Рики, покинув погрязший в суете участок. — И снова надежда на то, что Хосок не психанет, — бормочет Рики, выходя из мустанга Чонгука. — В прошлый раз обошлось, — пожимает плечами альфа. За остановившимся напротив астон мартином подъезжает Намджун на мотоцикле. Альфа снимает шлем и вешает на ручку. — Мы не знакомы, но я будто бы видел тебя прежде, — щурится вышедший из машины Хосок, в этот раз одетый в черные джинсы и в серую футболку. Он выглядит совершенно обычно, а о его статусе говорят лишь неизменные часы на запястье. — Выглядишь, как агент ФБР под прикрытием, — хмыкает альфа, пожимая руку Намджуну. — До них дело не дошло, — качает головой Чонгук, присев на капоте мустанга, пока Рики тоже знакомится с Намджуном, о котором Чон не предупреждал. — Бывший военный снайпер, — представляет Намджуна Чонгук. У Рики челюсть отвисает, а Хосок довольно хмыкает. — Все серьезнее, чем кажется, да? — спрашивает Хосок, прислонившись к капоту астона, стоящего передом напротив форда детектива. — Отцы убитых детей объединились против Ким Тэхена и его семьи, — начинает прояснять ситуацию Чонгук. — Несколько часов назад был подорван автомобиль перед высоткой, где расположен главный офис компании Ким, вы наверняка в курсе. Это прямая угроза, — Чонгук делает короткую паузу, альфы внимательно слушают. — То небольшое количество не попавших под коррупцию легавых пытается урегулировать ситуацию и найти преступников, но пока с этим сложно. Я там доверяю единицам, поэтому решил поговорить с вами. У тебя есть люди, Хосок, а ты профессионал в своем деле, Намджун, — альфа смотрит сначала на одного, затем на другого. — Казалось бы, на кой черт мне стараться ради семейки Ким, которую я терпеть не могу всю свою жизнь, — сухо усмехается Хосок. — И в особенности ради их отца. Ты все-таки проникся к нему чувствами, Чонгук. — Бред не неси, — стальным голосом говорит Чонгук. — Я позволил ему сделать отсрочку от заключения, и он сядет, как только все закончится. — Это он тебе сказал? — скептично кривит рот Хосок. — Не делай из меня идиота, Чон, — Чонгук делает шаг в сторону альфы, но Рики перехватывает его за локоть. — И не думай, что что-то знаешь. — Не надо, парни, — встает между альфами Намджун. — Это сейчас точно не к месту. — Все нормально, — рычит Чонгук и выдергивает руку из хватки Рики. — Не собираешься подсобить, так иди, спрячься и не трать мое время зря, — альфа тычет пальцем в сторону Хосока, который так и не сдвинулся с места. — Я серьезно, они могут полезть не только к семье Ким, — предупреждает Чонгук. — Не буду тратить твое время зря, — Хосок слабо улыбается, а в глазах у него огонь запылал. Он встает с капота, обходит машину и садится. Чонгук сверлит его откровенно раздраженным и презрительным взглядом. Хосок заводит машину, опускает окно со своей стороны и бросает: — Я умею стрелять. Джин тоже. В университете мы вместе ходили на курсы по стрельбе. — Мне плевать на твои умения, от тебя требуются только твои люди, — закатывает глаза Чонгук. — Я подумаю, детектив, — усмехается Хосок. — Кретин, — бросает ему вслед Чонгук. Хосок ухмыляется и, вытащив наружу средний палец, с визгом шин отъезжает. — Психанул, но вроде дал добро, — задумчиво смотрит вслед астону Рики. — Это не по принуждению, — Чонгук обратно садится на капот. — Главная проблема в том, что следом за семьей Ким, если их не остановить, они пойдут за всеми, кто был или находится сейчас в их окружении, а там и город можно потерять, — Чонгук зарывается пальцами в свои волосы и зачесывает их назад. — Я здесь не так давно, но место, где живет мой омега, не должно разрушиться и стать для него адом, — твердо заявляет Намджун, уже готовясь к тому, на что придется пойти. — Верно мыслишь, Намджун, — кивает Чонгук. Они скрепляют ладони и хлопают друг друга по плечам.🩸
Пока Хосок летит на высокой скорости до квартиры, где ждут Юнги и Джевон, не перестает думать о словах Чонгука о том, что угроза нависла не только над одной семьей. Всем известно, как прежде Тэхен был близок с Сынвоном, а следовательно, его дети станут еще одной мишенью для тех, кто хочет отвоевать город и не потерять власть. По цепной реакции в опасности окажется и семья Мин, а дальше и семья Пак. В этом слишком очевидная логика, Чонгук тут ни разу не слукавил, и теперь Хосок не успокоится, пока не убедится, что его родные люди в безопасности. Альфа входит в квартиру и застает Джевона и Юнги сидящими у телевизора в гостиной. Шокирующую новость продолжают с повторениями транслировать по всем каналам. — Хосок, — Юнги сразу же подскакивает с дивана и обнимает альфу. Джевон поворачивается к ним и смотрит на брата с облегчением. Хорошо, что он рядом в такой опасный момент. — Где ты был? — спрашивает Юнги, накрыв ладонью его щеку. — Там сейчас опасно, — говорит Джевон, тыча пальцем на экран телевизора. — Поэтому я должен сделать кое-что, — кивает Хосок и обнимает Юнги за талию. — Я встречался с детективом полиции. До этого мы с ним, можно сказать, сотрудничали, объединившись против Ким Тэхена, — оба омег вытаращивают на альфу глаза. — Искали то, что могло бы безоговорочно засадить его в тюрьму, но сейчас и стараться не надо, — хмыкает Хосок. — Теперь задача другая, и возражения не принимаются. — О чем ты говоришь? — Юнги растерянно смотрит на Хосока. Ему не нравится эта тяжесть в глазах альфы. — Я отправлю на подмогу полиции своих парней, а мы заляжем на дно где-нибудь из отцовских домов, о которых никому не известно. Перед арестом он рассказал мне о них. Нужно собираться. — Все настолько плохо? — сглатывает Юнги, в глазах волнение. — Не могу сказать, насколько все плохо, но рисковать своей семьей я не собираюсь, — Хосок гладит омегу по волосам. — Джевон, поднимайся. Пока омеги в спешке собираются, ничего с собой не беря, Хосок нервными шагами меряет коридор квартиры. Его распирает ярость от того, что из-за одного человека угроза нависла над всеми ними. Когда готовые Джевон и Юнги выходят к нему, он выходит из квартиры первым. У дверей их сразу же встречает охрана, которая проводит до парковки. Хосок берет обоих омег за руки и ведет к автомобилю. Юнги и Джевон встревоженно переглядываются. По сторонам от джипа, который будет их везти, стоят еще два похожих автомобиля охраны. Хосок открывает дверцу сзади. Омеги садятся, альфа закрывает за ними, отходит на пару шагов, кивает водителю и виновато смотрит на брата и Юнги, у которых синхронно глаза округляются за затемненным стеклом. — Все будет хорошо, обещаю, — без сомнений говорит Хосок и, чтобы не делать больнее и им, и себе, разворачивается и идет к своей машине. Джип за спиной заводится и трогается с места. Отдаленно альфа слышит голоса своих родных, и наверняка ему знатно от обоих достанется, когда все закончится, но сейчас важнее их безопасности нет ничего, а Хосок прятаться не собирается. Он поможет городу прекратить кровопролитие, длящееся многие годы, станет одним из тех, кто зашьет его рану раз и навсегда.🩸
В очередной раз приехав за Чимином в его студию, Намджун не дожидается его внизу в компании своего мотоцикла, а сразу поднимается к омеге. Тот, как и обычно, остается один, потому что работает допоздна. На пути альфа встречает нескольких людей из охраны семьи Пак, отвечающих за безопасность Чимина. Они уже не раз видели Намджуна, поэтому не препятствуют ему. Чимин сидит за рабочим столом, заваленным изрисованными листами, и что-то чиркает карандашом, подперев подбородок ладонью. Намджун подходит сзади, наклоняется и тихонько дует омеге на ухо. Чимин резко поднимает голову, и испуг от внезапности сразу же сменяется спокойствием при виде альфы. — Напугал, — улыбается Чимин, отложив карандаш. — Не хотел, прости, — извиняется альфа и целует омегу в щеку, заглядывая ему за плечо и разглядывая эскиз. — Выглядит очень красиво. — Там еще толком ничего не видно, — Чимин встает со стула и обнимает Намджуна, обвив его руками и прижавшись щекой к груди. — Уже красиво, — Намджун целует его в светлую макушку. — Поехали? Тебе нужно больше отдыхать. — Да, поедем, — кивает Чимин, зевнув и отстранившись от альфы. — Только мне нужно кое-что с собой взять домой. — Я подожду, — кивает Намджун и присаживается на краю стола, скрестив руки на груди и наблюдая за собирающимся Чимином. — Хочу попросить у тебя два разрешения, — наконец говорит он то, что всю дорогу до студии вертелось в голове. Чимин коротко поднимает на альфу вопросительный взгляд. — Позволь мне обезопасить тебя. Чимин перестает складывать куски ткани и застывает, непонимающе смотря на альфу. По его лицу отчетливо видно, что он невольно спотыкается о воспоминания, где были тайны, как о внезапную ямку на ровной дороге. Намджун знал, что будет нелегко, но его главная задача — защита Чимина, и тут ничего не поделать. — А второе разрешение? — негромко спрашивает Чимин, боясь ответа. — Ты позволишь мне взять в руки оружие еще один раз? — спрашивает Намджун, ненавидя себя в этот момент за то, что приходится о таком просить. — Ради чего, Намджун? — еще тише спрашивает Чимин. Его губы мелко подрагивают, и он тут же их поджимает, глядя на альфу с обидой вперемешку со страхом. Намджун подходит и берет ладони Чимина в свои, смотря ему в глаза. — Ради тебя, ради этого города, Чимин. Детектив сказал, что я должен помочь, и я не смогу оставаться в стороне, зная, что могу быть полезен людям. В этот раз страдать от моих рук будут те, кто этого заслуживает. — Я за тебя боюсь, — Чимин сжимает пальцами ладони альфы. — Я справлюсь, обещаю, — Намджун целует руку омеги. Чимин не может не верить его твердому и всегда уверенному взгляду. Сколько раз Намджун защищал его, рискуя собой, и ни разу не осекся. Пусть прежде Чимин не верил в это, видел искаженную своим же глазом картину, но это всегда было так. — Еще один раз, — шепчет альфа, прижав к себе омегу. Чимин перенес несколько сердечных ранений и нашел спасение в альфе с черными глазами, в которых вечная борьба жизни и смерти. Спустя много лет Чимин дал себе шанс, и судьба вознаградила его, и теперь его ладони в тепле родных рук, и никогда холодными не станут. Чимин не справится, если холодными станут руки Намджуна. Но ведь это ради будущего? Ради него всегда самые большие жертвы, на пути к нему человек что-то теряет, но только бы не сейчас. Еще один раз.🩸
— Долго мы там будем? — Тэхен сидит рядом с ведущим автомобиль Чонгуком, прислонившись лбом к стеклу. Это так странно, Чонгук за рулем, но не на своем мустанге, а на черном бронированном джипе охраны семьи. Альфа в последние дни напряженный, и оно понятно, ведь каждый разделяет его состояние. После вчерашнего объявления о покушениях город сошел с ума. А Тэхен сходит с ума, потому что Чонгук был вынужден находиться в участке, а его оставил у семьи, не позволяя никуда выезжать, и вот наконец они вместе, но никому не спокойнее, ведь они выезжают за город и направляются к убежищу отца. Сейчас это самое безопасное место для семьи, на которую нацелились несколько влиятельных людей, жаждущих мести. — Пока все не решится. Там безопасно, никто не узнает, где вы, — Чонгук поглядывает на Тэхена. Они едут третьими, находясь на длинном расстоянии от автомобилей других членов семьи. Тэгюн едет с Джином, а отец с папой, и к каждой машине прикреплено еще около трех с охраной, движущихся рядом, чтобы в случае чего защищаться. За окном вечереет, автомобилей на трассе много, потому что выезд совпал с выходным днем. Тэхен с тоской смотрит на зеркало заднего вида, где мелькают высотные здания красного города. Как скоро они вернутся туда? — Будь готов к тому, что, возможно, придется на какое-то время покинуть и страну, — говорит Чонгук, и Тэхен тут же переводит на него максимально недовольный и удивленный взгляд. — Только если ты будешь рядом, — ставит условие Тэхен и складывает руки на груди. Чонгук молчит и смотрит на дорогу, периодически поглядывая на навигатор. Хотел бы он ответить, что да, что ни за что его от себя не отпустит, что ему не придется разбираться с проблемами здесь, пока все не будет закончено, но сейчас Чонгук не уверен ни в чем. Он и так с трудом смог вырваться из участка, проигнорировав приказ капитана, но его главная обязанность — защита Тэхена, и рядом с этим ничей приказ не имеет никакого значения. Доезжают они довольно скоро. Дом отца, который тот строил как секретное убежище в случае чего, затерялся меж деревьев, и чтобы к нему подъехать, нужно постараться не заблудиться. На пути Чонгук замечает мелькающую то тут, то там охрану семьи, и совсем немного успокаивается. Ким Тэхен хорошо постарался для защиты родных. Все вооружены до зубов и внешне больше напоминают военных, нежели охрану влиятельного человека. Остальные члены семьи уже доехали, автомобили стоят в ряд в просторном дворе. За высоким забором ничего не разобрать, но когда они въезжают внутрь, то перед ними оказывается двухэтажный темно-серый дом с плоской крышей. На территории тоже охраны не меньше. Чонгук оставляет Тэхена с Элоном, Тэгюном и Джином, а сам идет к старшему альфе, чтобы обсудить ситуацию и убедиться в полной безопасности. — Надеюсь, все наши защищены? — спрашивает Элон Джина, с тревогой на лице расхаживая по гостиной. Внутри дом довольно уютный и оборудован всем, что необходимо для полноценной жизни. — Родители и Чимин в порядке, — кивает Джин, сидя рядом с Тэгюном на диване и держа его руку в своей. — Я обеспечил им полную безопасность прежде, чем ехать сюда. — Джисоб, как мэр города, не стал прятаться, — вздыхает Элон. — Он сильно рискует, но он не один. И, думаю, знает, что делает. — О Юнги точно позаботится Хосок, — задумчиво говорит Тэхен, сидя на подоконнике и наблюдая за охраной во дворе. — Отец натворил дел, — тише говорит он, на что Элон реагирует мгновенно. — Все, что делал отец, было ради вас, Тэхен. Да, он не был милосерден, но люди не всегда понимают по-человечески. — И все же, — хмыкает Тэхен. — Мы со всем справимся, — уверенно говорит Элон. — Выберу себе комнату, — пару секунд просверлив папу взглядом, сухо говорит Тэхен и, спрыгнув с подоконника, идет наверх. — Я сойду с ума, — трет лицо Элон и опускается в кресло. Мировоззрение Элона строилось из того, через что они с самого начала проходили вместе с Тэхеном. Преодолевая одну, а следом другую преграду, что порой могла стоить им жизни, Элон стал понимать, что вокруг мало искренних и чистых людей. Мало кто протянет руку, не боясь рискнуть, мало кто сможет оставаться бескорыстным и не завидовать чужому успеху, и пусть находится почти на том же уровне. Сколько завистливых взглядов видел Элон, которые люди бросали в спину Тэхену, и порой там прослеживалась ненависть, за которой желание свергнуть с трона. Этих людей Элон помнит хорошо. Все эти годы, пока не было Тэхена, они процветали и творили вещи, за которые им никто ничего не предъявлял, высасывали из города жизнь по чуть-чуть и ни на грамм не чувствовали угрызений совести. Они ее еще тогда похоронили, как только первые нотки успеха прочувствовали, поэтому немудрено, что сейчас происходит то, что происходит. Элон твердо уверен в том, что Тэхен поступил чудовищно, и никогда не позволил бы ему поступить именно так, если бы знал заранее, но и те люди, что сейчас стремятся убить всю его семью, ничем не лучше, если не хуже. Лицемерие и жадность поработила их сознание уже очень давно, и вот цена. Страдают в конечном итоге все.🩸
Следующим утром все завтракают вместе, никто ничего не говорит, каждый в своих размышлениях, у всех в груди засела тревога и страх услышать плохие новости или звук стрельбы снаружи. Отец, как и всегда, сидит во главе стола и поочередно глядит на каждого сидящего вокруг с легкой полуулыбкой. — Как ты себя чувствуешь, сынок? — спрашивает он, с теплом смотря на Тэгюна. — Все хорошо, — коротко улыбается в ответ омега, а Джин, несмотря на все происходящее, счастливее некуда. Он рядом со своим омегой, рядом со своим ребенком, и это самое главное. — Хорошо заботьтесь о моем внуке, — вроде и строго, но при этом мягко говорит Тэхен. — И о себе не забывайте. Тэгюн кивает и поглядывает на Джина. — Даю вам слово, — без колебаний отвечает тот. — Вы будете хорошими родителями, — Тэхен делает глоток кофе и переводит взгляд на младшего сына. — Тебе очень идут эти кудри, Тэхен, — подмечает он, указывая на его волосы. — У меня в детстве тоже такие были, знаешь? — Понятно, в кого он пошел и этим, — улыбается Элон, отложив вилку. — Мне они нравятся, — отвечает Тэхен, слегка дернув свой локон, спавший на глаз. — Вы у меня умницы, — мужчина откидывается на спинку стула и вновь всех оглядывает. — Моя сила, — говорит он тише, задумчиво, куда-то в пустоту устремив свой взгляд. После завтрака Тэхен выходит во двор с Чонгуком и Джином, чтобы покурить. — Есть какие-нибудь успехи у полиции? — спрашивает мужчина, держа в опущенной руке тлеющую сигарету. — Прижать пока не выходит, они будто чего-то выжидают, не объявляют о себе после взрыва, — сообщает Чонгук, выпустив дым вверх. — Я знаю, чего они выжидают, — Тэхен с прищуром разглядывает расхаживающую по территории охрану. — Мне нужно съездить кое-куда, а вы двое оставайтесь здесь, с моей семьей. Вы тоже теперь ее часть, и я никому не доверяю так, как вам. Стрелять можешь, Сокджин? — спрашивает он стоящего рядом альфу, воздержавшегося от курения. — Да, и довольно неплохо, — кивает Джин. — Хорошо, но, надеюсь, не придется, — Тэхен стряхивает пепел на землю. — Куда вы собираетесь? — спрашивает насторожившийся Чонгук. — Ничего опасного, хочу проверить что-то, и тут же вернусь, — спокойно говорит Тэхен и делает затяжку. — Будьте на связи. — Если вдруг что, дайте знать, я подключу наших, — предупреждает Чонгук, и Тэхен коротко кивает. Они возвращаются в дом, и Элон, почувствовав, что что-то не так, подходит к мужу, но не успевает ничего сказать. Тэхен притягивает его к себе и целует в переносицу. — Я скоро вернусь, — сразу же дает он обещание, погладив мужа по затылку и смотря ему в глаза. У Элона там начинает образовываться паника, но Тэхен его осаждает, говоря чуть тише. — Не надо, жизнь моя. Детей не пугай, все под контролем. Не нужно волноваться, — еще одна нежная улыбка и короткий поцелуй в губы. — Я не успокоюсь, пока ты не вернешься, — шепчет Элон, неохотно выпуская альфу из объятий. Он наблюдает, как тот выходит из дома, выскакивает следом и стоит на пороге, провожая мужа, и старается не вспоминать, как однажды уже проводил его и больше не встретил. Он с тяжестью на сердце наблюдает за отъезжающим автомобилем и прикладывает ладонь к груди, молясь, чтобы альфа вернулся как можно скорее.🩸
Элон не находит себе места. Он мечется, постоянно смотрит в окно и вслушивается, вдруг услышит долгожданный звук мотора. Прошло всего два часа, а кажется, что уже два часа, и это мучительно долго. Элон пытается отвлекаться на детей, на разговоры, но его душа не здесь, она с Тэхеном, где бы тот сейчас ни был. Его сковывает страх, окутывая колючей проволокой тело и сдавливая все сильнее, что дышать становится труднее. Похожие ощущения он испытывал много лет назад, чувствуя, что теряет важную часть себя, без которой функционировать нормально не получается. Словно он вот-вот потеряет снова. Беспокойство нарастает. Элон заставляет себя терпеливо ждать, хоть и разрушается с каждой минутой отсутствия любимого, но бороться с собой и с тревогой, что лишает его здравомыслия, все труднее. В конечном итоге, не выдержав, омега подскакивает со стула на кухне, где сидит уже неизвестно, как долго, сверля стену, и решительно шагает к выходу. Дети и их альфы на втором этаже, и хорошо, что на пути они не встанут, не станут задавать вопросов и останавливать. Элон идет к одному из автомобилей, стоящих во дворе, и пара альф из охраны сразу же за ним. — Господин, вам нельзя покидать дом, — говорит один из мужчин. — Мне надо к Тэхену, дайте ключи от машины, — требует Элон, протянув ладонь. В другой у омеги поблескивает лезвие ножа, который он прихватил с собой из кухни. — Мы не можем, — с сожалением говорит другой. — Господин Ким приказал… — А я приказываю не вставать у меня на пути! — повышает голос Элон, у него дыхание тяжелое, сбитое, а глаза вмиг становятся черными и пугающими. Его распирает от ярости. Как кто-то может сметь запрещать ему ехать за Тэхеном, и пусть Тэхен сам и дал приказ. — Это небезопасно, господин, — повторяет первый альфа. — Если вы сейчас же не дадите мне ключи от машины и не откроете ворота, клянусь, я себя убью, — низким твердым голосом говорит Элон, поднеся нож к своей шее. — Я не шучу. Немедленно! — снова повышает он голос, прижав острие ножа к шее и с угрозой смотря то на одного, то на другого. Те напряглись, пытаются успокоить его, лишнего движения не делают, смотрят в ужасе и шоке. Один из них медленно достает ключи от джипа и протягивает омеге. Элон выхватывает их и открывает автомобиль, а нож опускает, и альфы мысленно выдыхают с облегчением. — Мы поедем с вами, господин, — говорит первый альфа. — Нет, — отрезает Элон, садясь в машину. — Ворота открывайте, и детям ни слова. Я сейчас позвоню, и вы скажете мне, где он. Знаю, что вы в курсе.🩸
Тэхена, сходящего с ума от скуки, радует только, что он взял фотоаппарат. Чонгук постоянно занят работой дистанционно или разговаривает с охраной, и Тэхен понимает, что ему стоит больших усилий не сорваться в город, альфа терпеть не может сидеть без дела, особенно в такой серьезный момент, поэтому Тэхен не трогает его, общается с братом, с Джином, а затем уходит фотографировать виды во дворе, потому что Тэгюн решил прилечь и отдохнуть, а Джин ушел к Чонгуку. Папы тоже не видно, наверняка сидит в своей комнате, да и говорить с ним сейчас нет никакого желания. У Тэхена все еще в голове не укладывается все, что связано с родителями, и он не готов полностью переварить новую информацию, круто меняющую взгляды омеги. Он стоит неподалеку от ворот и сосредоточенно фотографирует слияние серого неба с таким же серым забором. Ничего интереснее он сейчас не найдет. — Я отправил за ним людей. Нельзя без охраны, — слышит Тэхен негромкий разговор между альфами. В первую секунду не придает значения услышанному, но тут его будто резко бьют по затылку, и он опускает фотоаппарат и подходит к мужчинам. — О чем вы говорите? Те тут же замолкают и коротко переглядываются. — За кем людей отправили? — давит Тэхен, уже чувствуя неладное. — Господин Элон уехал… — начинает один из альф. — Когда? — Тэхен еле сдерживается, чтобы не уронить фотоаппарат, сжатый слабеющими пальцами. — Минут пятнадцать назад, — отвечает альфа. Слишком очевидно, насколько все плохо. Отец уехал первым, так и не сказав никому, зачем и надолго ли. Тэхен по себе знает, каково это, когда любимый человек в опасности. После покушения на Чонгука он находился на грани истерики, стоило тому где-либо задержаться хоть ненадолго. Элон, прошедший через огромную потерю однажды, больше не может быть спокоен, особенно сейчас, когда всем грозит опасность. Он бросился следом за отцом, и Тэхен даже не представляет, через какие чувства он сейчас проходит в одиночку. Если Элон не доберется до отца, он разрушится вновь. — Как вы могли отпустить его! — рычит Тэхен и толкает ближе стоящего альфу в грудь. — Он угрожал, что убьет себя, господин, мы не знали, как еще поступить, — быстро объясняет другой. — Боже, — Тэхен отходит на шаг назад и закрывает лицо руками. — Надо поехать за ним. Мой папа напуган. Я верну его. Услышав рык автомобиля, Чонгук подлетает к окну и, завидев силуэт Тэхена за затемненным стеклом с водительской стороны, тут же бросается следом. — Какого хрена, пламя, — цедит Чонгук, садясь в машину и нервным движением заводя двигатель. Он вылетает за пределы дома спустя две минуты и едет прямиком за омегой. Его распирает от бешенства, от злости на омегу, у которого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, а мысли за его действиями не поспевают. Дикое пламя бросилось в пекло, и… — Я за ним, — говорит по телефону Чонгук, уже выехав на трассу и догоняя автомобиль Тэхена. — Тут что-то намечается, что-то нехорошее, Чонгук, — говорит в трубку Рики, повышая голос, чтобы перекричать шум в участке. — Мы собираемся. Догони его как можно скорее и верни. Чонгук, и так находящийся на пределе из-за одного человека, бросает трубку и давит на газ, поглядывая на два бронежилета, лежащих на заднем сиденье джипа.🩸
Легкий ветерок, которому никак не разогнать тяжелые серые тучи, нависшие над красным городом, треплет полы расстегнутого черного пиджака. Вверх летит дым сигары, зажатой в зубах мужчины, а глаза с прищуром, из-за которого в уголках мелкие морщины становятся глубже, задумчиво разглядывают двор, охраняемый парой десятков человек. Он ждет гостей. Наконец-то спустя столько лет Тэхен может принять их по достоинству, именно так, как они того и заслуживают, и пусть он уверен, что сами гости не заявятся, а пошлют свою армию, трусливо засев в подполье, Тэхен рад и этому. Сегодня нужно хорошо повеселиться, потому что после — тюрьма и долгое заточение. Он как гостеприимный хозяин стоит на пороге семейного особняка. В его голове не так много мыслей в этот момент. Все они сфокусированы на семье, на ее будущем. О внуке думать невыносимо, ведь Тэхен знает, что пропустит каждый его день, начиная с рождения, и от этого особенно больно. Он помнит до мельчайших деталей рождение своих сыновей, помнит их с Элоном счастливые улыбки, помнит, как лично благословлял своих детей, напутствовал с самых первых дней их жизни. Он помнит все, и с этими воспоминаниями пойдет дальше, куда бы не вела его дорога. Он слышит шум подъезжающего к особняку автомобиля за забором, охрана в полной готовности, а Тэхен даже курить не перестает. Он без физической защиты, а оружие осталось в доме. Страха нет и не было никогда. Семья в безопасности, и бояться не за что. Ворота открываются, и во двор въезжает знакомый автомобиль. Тэхен опускает сигару и заглядывается в лобовое стекло джипа. Машина тормозит у самых лестниц, и из нее выходит Элон. — Тэхен! — с облегчением выдыхает он и быстро поднимается по лестнице, тяжело дыша. Тэхен бросает сигару и подхватывает Элона на последней ступеньке, глядя на него в шоке, словно увидел призрака. — Что ты здесь делаешь? Кто позволил тебе покинуть дом? — спрашивает он, обхватив ладонями лицо омеги. — Ты жестокий, Тэхен, — мотает головой Элон, глаза у него на мокром месте, но сердце вновь успокоилось, найдя тепло в любимом человеке. — Зачем ты вернулся сюда? Почему ты оставил нас? Мы должны быть вместе, теперь всегда только вместе, но ты снова… — Тебе нельзя быть здесь, жизнь моя, — успокаивает его Тэхен, гладя по лицу большими пальцами. — Ты сейчас же вернешься. Еще и за руль сел, — Тэхен поглядывает на машину позади Элона и недовольно качает головой. — Почему мне нельзя здесь быть? — Элон крепко хватается за лацканы его пиджака и смотрит прямо в глаза. — Небезопасно, — Тэхен гладит его большим пальцем по подбородку. — Возвращайся к нашим детям, Элон. — Мы вернемся только вместе, — категорично отвечает Элон. — Я с места не сдвинусь, Тэхен. — Когда-нибудь ты видел, чтобы я прятался от своих врагов? — Тэхен мягко улыбается. — Чтобы сидел за высокими стенами и чего-то ждал, когда должен решать проблемы и защищать свою семью. Разве ты меня таким знаешь? — Речь о твоей жизни, — тихо всхлипывает Элон. — Если ты хочешь, чтобы со мной что-нибудь случилось от неведения, то я уеду, и пусть тебя тоже убьет неведение того, что со мной может произойти. — Ты тоже жестокий, — коротко усмехается альфа. — Но я не могу позволить тебе здесь быть. — Нет, Тэхен! — Элон слегка бьет его в грудь и отшатывается. — Нет, я никуда не поеду без тебя! И вдруг выстрел невдалеке от особняка, не давший Тэхену ответить. Каждая пылинка в воздухе замирает, птицы зависают в полете, а шелест листвы на деревьях затихает. Спокойствие в глазах Тэхена медленно затапливает тот самый страх, ненавистная уязвимость где-то в районе груди сжимает так, что на секунду кажется, будто все тело альфы парализовано. Но оцепенение проходит быстро. Он хватает Элона за руку и тащит в дом. Вокруг суетятся его люди, Элон растерянно смотрит по сторонам и не хочет принимать такую реальность, больше похожую на очередной кошмар с новыми элементами. Кто-то передает Тэхену автомат. Элону кажется, его все силы покидают в этот момент, ноги и руки слабеют, но он не позволяет себе расслабиться. Он будет стоять рядом с мужем, что бы ни было, только Тэхен другого мнения, потому что Элон слышит, как альфа поручает кому-то увести омегу и защищать. Элон тут же начинает сопротивляться и тянуться к Тэхену, он как через мутное стекло смотрит мужу в спину, видит, как тот идет обратно к выходу и совсем не реагирует на крики омеги. Он не знает, что если альфа обернется, его уязвимость в груди станет шире и даст больше шанса врагам. Элона уводят насильно, Тэхен старается не вслушиваться в его голос, он слышит только стрельбу и своих людей, сам раздает им указания, встает на позицию у окна и ждет, когда враг ворвется на территорию особняка. Вдалеке слышится приближающийся вой сирены — та меньшая часть доверенных полицейских, которую на подмогу отправил Чонгук. Стрельба не прекращается ни на секунду. Как только во двор начинают просачиваться люди, посланные отцами-монстрами, Тэхен, не медля, начинает отстреливаться. Рассредоточенная по всему дому охрана альфы дает ответный огонь. Враги не только с главных ворот вошли, они окружили весь особняк, и их ничуть не меньше. Они возникают будто из ниоткуда, знали, что так будет, выжидали, притаившись. Тэхен перезаряжает автомат и целится в очередную цель, но кто-то со стороны успевает скосить его первым. Альфа догадывается, что это дело рук снайпера, о котором говорил Чонгук. Тэхен довольно хмыкает и выбирает следующую цель. Пусть этот двор будет усыпан телами врагов, только бы те, кто в этом доме жили много лет, были здоровы.🩸
Тэхен уже на подъезде видит, что происходит перед особняком. Он резко тормозит неподалеку от полицейских автомобилей и, найдя в бардачке пистолет, выскакивает из машины. Он успевает заметить в зеркале заднего вида подъезжающий следом джип, и знает, кто сидит за рулем, но сейчас, когда Тэхеном движет страх за родителей, его не может остановить ничто и никто. Он шагает прямиком к дому, двигаясь вдоль автомобилей, чтобы не привлекать лишнее внимание. Омега вздрагивает от очередных выстрелов и, сжимая свой пистолет крепче, надеется, что новые не унесли жизнь кого-нибудь из родных. Все ближе к воротам. Тэхен готов развалиться на части от страха, но образы родителей в голове не дают ему замереть на месте. Он уже собирается выйти из-за укрытия, как его кто-то резко тянет за толстовку назад, из-за чего Тэхен чуть не падает. Он резко оборачивается, уже собираясь поднять пистолет, и с огромными от шока глазами смотрит на Чонгука, который, еще немного, и вспыхнет синим пламенем, взорвется так, что никому не поздоровится. — Ты что творишь, пламя?! — едва не орет Чонгук, взяв лицо омеги в ладони. Они сидят за полицейской машиной, а сверху пули периодически летают, накаляя воздух. Небо постепенно багровеет. Чонгук быстро осматривает Тэхена на наличии ран и замечает сжатый в руке пистолет. — Откуда у тебя это? — Ты сам учил меня управляться с оружием! Самое время! — в панике выпаливает Тэхен и снова косится в сторону дома. — Там папа и отец, Чонгук! — омега чуть ли не плачет, задыхается от переизбытка негативных эмоций. — Не смей лезть туда, — рычит Чонгук, крепко сжимая его плечи. — Здесь и без тебя хватает людей. Ты — огромная мишень для этих ублюдков. Они за тобой и пришли, Тэхен! — Плевать мне, — дергается Тэхен, но крепкая хватка Чонгука его останавливает. — Там папа… В машину прилетает пуля, глухим звуком врезавшись в металл. Тэхен дергается, Чонгук убирает от него руки, достает пистолет из кобуры и осторожно высовывается. — Сиди тихо, — не своим голосом говорит альфа. У него от страха за жизнь Тэхена нервы уже не просто в струнку — они рвутся один за другим. Тэхен прижимается спиной к задней двери машины и тяжело дышит, уставившись на Чонгука. Тот в бронежилете поверх футболки, рядом лежит еще один такой, наверняка для Тэхена, но все, что сейчас волнует омегу, так это жизнь родных ему людей. Чонгук стреляет, Тэхен снова дергается, от волнения вот-вот сознание потеряет, но отчаянно держится за страх — самое сильное чувство. — Если мы умрем… — дрожащим голосом начинает Тэхен, прижав к груди пистолет. — Замолчи, — резко отвечает Чонгук и после еще пары выстрелов садится обратно, подняв с земли бронежилет. — Надевай, и сейчас же уходим отсюда. Он не слышит протестов, ему совершенно плевать, что говорит Тэхен, потому что каждое его слово расходится с выживанием. Чонгук сам натягивает на омегу жилет, нервными и слегка грубыми движениям закрепляет его, пока Тэхен порывается ринуться в ад, развернувшийся в его доме. — Рики, забери отсюда Тэхена, — говорит он по рации, и тут Тэхен резко подскакивает на ноги и срывается к воротам, ничего не слыша, будто его оглушили. Чонгук тут же бросает рацию и подрывается за ним, громко закричав: — Прикрывайте его! Во дворе особняка настоящее поле боя. Тэхен замечает отца, обороняющегося у самых дверей, перед ним его люди, отбивающиеся от врагов и засевшие за джипом, на котором приехал Элон. В один миг отец и сын сталкиваются взглядами. Ужас и страх парализовали, обвили ноги плющом и сбивают с пути. Тэхен видит, как, оказывая отчаянное сопротивление, наружу вырывается Элон. Отец тут же его прикрывает собой, параллельно пытаясь отстреливаться. Тэхен цепенеет, чудом еще не схватив пулю. Вокруг что-то невообразимое, выходящее за рамки привычного. Перед глазами как в какой-то другой реальности, как во сне происходит то, от чего даже сердце словно биться перестает. Он думал, его это не коснется, думал, видел в этой жизни все и ничему больше не удивится, думал, его больше ничто не сможет пошатнуть, но Тэхен наблюдает, как Элон, которого пыталась сдержать и вернуть в дом охрана, снова рвется к своему мужу. Он что-то кричит, о чем-то умоляет, а у Тэхена дрожь по всему телу, он не понимает, что стоит в зоне поражения, не видит, как Чонгука окружили, пока тот пытается защищать омегу на расстоянии, одновременно защищает и себя, только бы выжить и добраться до него. Тэхен не видит, как к ним подоспевают люди Хосока, и сам альфа где-то посреди полиции, и тоже с оружием в руках, тоже борется. В другой ситуации Тэхен удивился бы не на шутку, но сейчас он ничего не слышит и не воспринимает, оказавшись в глухом вакууме. Он хочет сорваться к папе, уберечь его, и так разорванного на мелкие куски, не дать ему увидеть новую форму боли, а в отце он не сомневается, от него всегда веяло силой, что способна одним взглядом на колени поставить. Он и сейчас смотрит на все бесстрашно, мгновенно лишает жизни каждого, кто пытается добраться до его сына. Но Элон другой. Он нуждается в спасении, именно он всю горечь жизни насильно в себя впитывал годами, именно Элон стал синонимом страдания, и если сейчас он не вынырнет, больше спастись не сможет. Тэхен делает шаг в сторону родителей, отколовшись от вокруг происходящего ада, выпав из жизни. И пистолет выпадает из его руки, так и не успев отнять жизнь хоть кого-то, жаждущего отнять ее у их семьи. На белой рубашке отца стремительно расцветает алое пятно. Тэхен хочет закричать, но его вдруг голоса лишили. Тяжелые ноги в невидимых стальных кандалах еле-еле движутся в сторону родителей, а глаза стали хрупким стеклом. Элон кричит не своим голосом, прижимается к Тэхену, а тот твердо стоит, стиснув зубы и перерабатывая адскую боль в чистую ярость. В него снова прилетает пуля, а он даже не стал прятаться за слоем брони, смотрит на врагов напоследок насмешливым взглядом, свободной от оружия, парализованной рукой держит Элона за спиной, не дает ему высунуться, став для омеги живым щитом, и о себе не думает совершенно. Он делает то, что должен был сделать уже давно, и пусть мог быть иной путь, Тэхен понимает лишь этот, лишь через кровь, потому что и ему пролить ее хотели много лет. Сегодня все заслужившие ее получат, и его семья продолжит жить без страхов и опасений. Он разворачивается к Элону, чувствуя, как легкий холодок подползает к нему змеей с тихим шипением, слышным только ему. Сын под защитой своего альфы, и Тэхену нужно уберечь своего. Автомат выпадает из ослабшей руки. Он поднимает ее, нежно касается влажной от слез щеки омеги и бледнеющими губами улыбается. Он любит дарить ему улыбки, знает, как Элон реагирует на них, но сейчас в глазах любимого омеги ураган. Толчок в спину — еще одна пуля, но Тэхен стоит, даже шага не делает. Внутри все леденеет, холод до него добрался. Его поражают неизвестно, откуда, потому что позади Тэхена стеной стоят его люди, и все равно ничего сделать не могут, только видимых врагов подкашивают, но Тэхену уже нет дела, кто сразил его, он смотрит в большие глаза, в любимые глаза, и если бы мог, в последние секунды жизни всю его боль, накопленную годами, с собой унес туда, чтобы больше никогда и ни за что. — Жизнь моя, отойди от меня, — просит он еле слышно, говорить и дышать становится чем-то непосильным. Элон не слушает, крепко прижимается, обвив Тэхена руками, а у того нет сил даже оттолкнуть от себя омегу. Возможно, благодаря его рукам он еще стоит. Кто-то бьет его очередной пулей в спину. Элон, плотно прижимающийся к мужу, издает глухой звук, словно из него воздух выбили. Тэхен касается губами, в уголке которых выступила капля крови, горячего виска, и из последних сил заставляет себя не закрывать глаза. Если он уйдет, то сделает это, смотря любимому омеге в глаза. — Не уходи со мной. Наши дети… — Я тебя бесконечно… люблю, Тэхен. Жизнь без тебя никогда не была настоящей жизнью. Как думаешь, справлюсь ли я сейчас, потеряв тебя снова? Чонгук прорывается к Тэхену, рвущемуся к родителям. Он хватает его сзади и прижимает к своей груди, быстро отводя в сторону. В спину, чуть ли не ломая кости, врезаются пули, слышен крик Рики, который тут же пытается помешать врагу. Тэхен, пребывая в прострации, разворачивается и смотрит на Чонгука, пытающегося его увести и параллельно прикрывая. — Не умирай за меня, фараон, — с дрожью шепчет Тэхен, готовый вырваться и убежать подальше от альфы, только бы переключить внимание врага на себя, ведь именно он и является их целью. — А за кого еще мне умирать, пламя? — спрашивает Чонгук и крепко прижимает Тэхена к себе, полностью закрыв собой и не давая сдвинуться хоть на миллиметр. Чонгук хорошо чувствует, как в него влетает пуля, разрывая ткани, и было бы плевать, но альфа чувствует запах крови, той самой, у которой свой особенный аромат, что точно ни с каким другим не спутать. Чонгук никогда не хотел проливать кровь Тэхена, чтобы убедиться в своих подозрениях, но сейчас, держа его в руках, он проклинает пулю, которая не задержалась в нем самом, пролетела дальше, дав ощутить пьянящие нотки в крови Тэхена. Он никогда не хотел чувствовать кровь своего любимого омеги, не хотел слышать, как тот стонет от боли, не хотел видеть, как искажается его лицо в болезненной гримасе. Этот сильный человек, никогда не уступавший Чонгуку, не должен был пролить ни единой капли крови. Не должен был проходить через этот кошмар. Но разве могло быть иначе, если родились они под кровавым небом? У Тэхена, крепко удерживаемого альфой, закрываются глаза, а у Чонгука подкашиваются ноги. Кто-то кричит, следом автоматная очередь. Слишком много голосов, слишком много крови. Шепот скорби несет холодный ветер, нагнавший темные багровые тучи. Эхо его завывания напоминает похоронный марш, и вдруг все стихает. Никакой стрельбы, все замолкло. Время вновь застыло. — Тэхен, мой мальчик… Тэхен во мраке. С одной стороны вдалеке вечно серое тяжелое небо, а с другой — алые молнии и беззвучные раскаты грома. В молчании он вдруг слышит тихий голос отца, но не видит его самого. — Моя сила. Омега озирается по сторонам, бежит то в одну сторону, то в другую, зовя, прося выйти к нему, показаться, но на это ему ответа нет. Он слышит какой-то напев голосом отца и следом негромкий мелодичный смех папы. У Тэхена ком в горле, а слезы собираются в уголках глаз. — Не дай этому проклятому городу забыть мое имя. Тэхен выныривает из бессознательного, словно долгое время был под водой и едва не лишился кислорода. Он распахивает глаза и видит перед собой лицо Чонгука, взволнованно рассматривающего его. — Пламя, — с облегчением говорит он, осторожно погладив омегу по щеке. — Ты не просыпался. Я думал, ты… — Слава богу, — слышит Тэхен где-то сбоку голос Хосока, но смотрит только на Чонгука. Рядом с ним что-то говорит и Рики, но омега медленно приходит в себя, восстанавливает картину того, что было, и тут же присаживается на испачканном кровью покрытии двора. — У них был свой снайпер, я долго не мог его высмотреть… — рядом говорит Намджун кому-то, но Тэхен не вслушивается. Хосок отходит с одним из врачей, которые сразу же прибыли, чтобы оказать помощь раненным, и садится на капот, чтобы его перевязали. — Всех нашли, — говорит кто-то незнакомый. — Повязали? — Каждого. Ким Тэхен дал хорошую наводку. — Папа… — с трудом шевеля языком, произносит Тэхен, уставившись на Чонгука. — Отец… — Тэ, — взгляд альфы тяжелеет. — Где? — спрашивает Тэхен, предчувствуя, как его расколет надвое ответ. — Где они? — Их нет, — тихо отвечает Чонгук после недолгой паузы и переводит взгляд куда-то за спину Тэхена. У того сердце стучит медленно, гулко, в ушах пульсирует. Омега с большой неохотой поворачивает голову туда, куда смотрит Чонгук. — Что… — одними губами произносит Тэхен. Посреди тел, меж которыми ходят полицейские и выжившие люди Хосока и семьи Ким, Тэхен видит их, лежащих рядом. Окровавленные пальцы переплетены, глаза закрыты, последний вздох испустили вместе, взглядами попрощавшись ненадолго, всего на мгновение, после которого снова вместе, хоть и не материально, на высшем уровне, недостижимом живым. Отец прикрывал собой папу, но пуля вражеского снайпера прошла через Тэхена и попала прямо в сердце Элона, который и не собирался разлучаться с любимым. Больше не смог бы. Тэхен смотрит на родителей и не верит. Слышит голос отца в голове, смех папы. Они уже ушли, они прощались, когда Тэхен потерял сознание. Там, где никто бы не услышал, не увидел, там, где Тэхен всегда видит больше, чем кто-либо, в своем собственном мире, который, как ему казалось, является ему лишь с красной каплей. Уходя, они встретили там своего сына, чтобы их голоса никогда не были забыты, а имена жили в памяти вечно. Бесконечно. Они бесконечны. Тэхен сам своего крика не слышит. Ломая ногти об землю, пытается встать и ринуться к ним, последний раз коснуться, но его крепко удерживает Чонгук, упавший на землю рядом. Тэхен раздирает глотку, никогда в жизни он даже безмолвной слезы не ронял прилюдно, а тут воет, бьется в истерике и зовет папу, как потерянный ребенок, ищущий тепла родителя, в котором он всегда находил свое успокоение. В голову лезет фрагмент последнего объятия и теплая улыбка Элона, и пусть чаще он смотрел с упреком, это вовсе не значило, что его любовь к сыну была меньше, чем должна быть. Как и любой другой родитель, он лишь хотел как лучше, а в последний раз Тэхен его так больше и не обнял. Он бьет себя в грудь, ненавидя за то, что делал это так редко, и ненавидит за то, что своего отца презирал, хотел отречься от его имени и отомстить, и пусть он заслуживал за причиненную боль, он был отцом, который отдал жизнь за лучшее будущее своих детей и будущее города. Тэхен зовет родителей, кричит, когда их уносят, наивно надеется, что сейчас его вопль дойдет до их душ и заставит вернуться в тела, открыть глаза и взглянуть на него. Когда-то он слышал, что такое случалось, и лишь посмеялся с глупой истории, а сейчас отдал бы все, чтобы это оказалось правдой. Но не бывает так. Не бывает. Элон и Тэхен попрощались, подарив своему наследию свет, хоть тот в их собственных жизнях и отсутствовал. Чонгук прижимает сотрясающегося в истерике Тэхена к себе, ничего не говорит, проглатывает его боль молча, хоть и знает, что омеге от этого не легче. Он не чувствует своей боли в простреленном плече, и если бы Рики не позаботился, кровь бы так и хлестала. У Тэхена на левом плече тоже пятно крови, пуля прошла через Чонгука навылет, а омегу лишь поцарапала. У них теперь и шрам один на двоих. Разрушающая все безумная любовь обрела крылья и оставила кровавую землю, дав целую бесконечность чистой и пылающей любви. — Я ненавижу тебя. — Я люблю тебя. — Ты меня разрушил. — Ты сделал меня сильнее. — Я умру следом за тобой. — Я не позволю тебе умереть.Их бесконечность не закончилась, а наша только началась.