Сокол ясный

      Фария — девочка, тёмные волосы собраны в две забавные косички, она болтает ногами, сидя на столе, пока Райнхардт искренне пытается выровнять по пробору эти несчастные колоски, — у этой девочки огромные амбиции и сумасшедший норов, а ещё только одно ненормальное желание: чтобы мама, а не многочисленные её друзья и дорогие игрушки, была рядом, любила, рассказывала сказки, плела правильные причёски и приносила в своих ладонях золотые бусины; для этого нужно не так уж много в детском понимании — просто чтобы война кончилась, чтобы мир обняли крыльями белые голуби и зацвела, пробиваясь сквозь пепел, жизнь; но обожжённая человеческим ужасом беда только раздувается от новых конфликтов, пылает ярче, мощнее, словно зарево, пышет жаром, словно угли, втянувшие в себя свежего воздуха, и в словах «мир без войны» нет ни истин, ни способов решить проблемы, только одно, совсем крохотное и детское желание, подкреплённое эгоистичной тоской по маминым солдатским рукам, стертым винтовкой; взрослея, понимаешь, что конца и края нет этой войне, и что вся жизнь — бесконечная борьба без цели, оправдывающей средства, а ещё, что никто в детстве не мечтал, — и Фария тоже, — что однажды будет беспомощно смотреть на то, как родной и любимый дом в Египте охватывает свирепый пожар, а она, — совсем уже не маленькая, — свои же руки стерев точно так же о горячий металл, не будет в силах остановить это бесполезное и нечестное насилие, не окуная пальцы в кровь.