В Хеллоуин можно всё!

      Тьма сгущается и смешивает краски, чтобы россыпь ярких звёзд смотрелась на гладком полотне ещё более завораживающе. Я смотрю на них через приоткрытые жалюзи и молча вздыхаю уже в который раз. Мне не спится. И всему виной Чон Хосок. Он ушёл поверженным и огорченным и все из-за меня, из-за моей недогадливости и обычной неопытности. Уже давно перевалило за полночь, а я даже не знаю, добрался ли он до дома или, может, что-то произошло. Терзаясь в сомнениях, все же решаю набрать ему короткое сообщение.       Я: [01:23] Ты где? Все в порядке?       Но ответ не приходит. Даже через несколько часов ожидания и продолжительно бесцельной разблокировки телефона, ничего не меняется. Чувство тревоги внутри нарастает с большей силой, и мне уже хочется позвонить ему и накричать, но останавливает время — неумолимо тикающие стрелки часов и соседка, которая все ворочается в своей кровати.       Сон накрывает уже где-то под утро, когда до злосчастного будильника остаётся каких-то пару часов. Утром мой недосып отчетливо виден на лице темными пятнами под глазами и полное отсутствие настроения. За полчаса соскребаю себя с кровати и спешу на лекции. После первой пары, которую я провела в полусонном состоянии, терзаясь все теми же мыслями о Хосоке, все же решаюсь позвонить ему, только в ответ одни противные и раздражающие гудки, абсолютно не добавляющие настроения, сеющие ещё больше неуверенности. Поэтому, зло стискивая зубы, быстро постукиваю пальцами по телефону, набирая сообщение.       Я: [12:18] Может, ответишь хотя бы на сообщение, если не хочешь со мной разговаривать!? Хосок: [12:35] Мне надо было именно так поступить, чтобы ты на меня внимание обратила?.. Хосок: [12:36] Извини, сейчас на паре, нет возможности поговорить. Может быть, потом…       Что?! Может быть? Да он охренел, что ли, в конец!?       Пылая праведным гневом, готовая расправиться с ним голыми руками, решаюсь на побег. Я не для того не спала полночи, чтобы прочесть его вялое и безразличное: «нет возможности поговорить». Мне попросту хотелось рвать и метать, и найти его как можно скорее, чтобы высказать все, что я думаю о его выходке.        В такие моменты мне часто сносит крышу и я уже не контролирую себя. Есть цель — найти и обезвредить любым способом. Еле дождавшись окончания пары, я почти срываюсь на бег и выхожу из аудитории, быстрым шагом спеша к выходу из универа. Мне, конечно же, влетит от куратора и декана, но сейчас на это глубоко плевать. Меня раздирали сумбурные чувства, замешанные на ворчащем негодовании вместе с непокорностью и дуростью. Да, именно так. Я не особо отдавала сейчас отчёт своим действиям, но прекрасно понимала, что где-то глубоко внутри сидит и давно зреет росток всей сложившейся ситуации, которому я никогда не придавала значения и теперь расплачивалась за свою несмышленость и наивность.       Шестеренки быстро крутились в голове, составляя не хитрые планы. Мне нужно было ещё найти Хосока, чтобы все ему высказать, а это было, пожалуй, главной из всех прочих проблем. Дойдя до остановки, принимаю самое нестандартное для себя решение и пытаюсь дозвониться до Рюджин, но только с третьего раза мне это удаётся. Вечно её где-то носит, когда она нужна.       - Рю, нужна твоя помощь, - быстро тараторю я в трубку, когда подруга наконец отвечает на звонок.       - А ты простишь меня? – Рю не было бы собой, если бы не извлекала выгоду из любой ситуации.       - Это что — ультиматум?       - Нууу… - ей явно не по себе от того, что она так «подставила» меня и такими извилистыми путями подбиралась к извинениям, заходя слишком с далекой стороны.       - Ладно. У меня нет выбора, - ухмыляюсь я про себя и быстро выкладываю, свою просьбу, пока наш разговор не перешёл в выяснения отношений, которые бы были совсем не кстати. - Мне нужен Джин. Организуй мне с ним встречу.       - Уже Джин?? Подруга, я не пойму, кто за кем из вас бегает? Я думала, тебе нужен будет Чимин, но нарисовался Хосок, а теперь тебе нужен Джин…       - А Чимин тут при чем? – искренне удивляюсь я, настороженно готовясь к её ответу.       - Не знаю. Но после твоего ухода он ходил сам не свой несколько дней. Что ты с ним сделала? – любопытство преобладает, и подруга жаждет подробностей, о которых хотелось бы умолчать.       - Отшлепала. Кекеке.       - Ничего я с ним не делала, - недовольно отвечаю я и морщусь.       - Врешь!       - Рю, давай мы позже об этом поговорим. Правда очень и очень нужен Хосок, и возможно Джин знает, где его найти. Пожалуйста.       - Хорошо. Но ты мне после все расскажешь. Учти, все!       - Считай, что на мизинчиках.       - Жди звонка, - решительно ответила подруга и тут же скинула.       В ней я могла не сомневаться, Рюджин была из тех, кто найдёт и достанет любую информацию. Умеющая приспосабливаться ко всем и многим обстоятельствам, ей не было равных по коммуникабельности.        Автобус медленно ехал к бывшему универ сквозь пробки из бесконечных машин. А мне от томительного ожидания все казалось, что так неспешно проходит вечность, а мы лишь маленькие и слишком медленные песчинки мироздания. Поэтому, когда зазвонил телефон, я дернулась от неожиданности, уже почти не надеясь на благополучный исход.       - Говори.       - В общем, поболтать с Джином лично мне не удалось, но я узнала его номер, сейчас сообщением скину.       - Угу. Отлично, спасибо, Рю.       - И не забудь: ты мне обещала.       - Я помню, - закатывая глаза, простонала я в трубку, зная, что подписала себе добровольно приговор, ибо теперь она с меня не слезет, пока не узнает всех подробностей.       - Тогда удачи, подружка.       - Спасибо.       Оставалась пара остановок, ручонки так и чесались поскорее набрать номер Сокджина, но трезвый разум никак не мог продумать малейшим план действий, и мысленный возможный диалог никак не складывался. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув, все же набираю его номер и слышу первые несколько длинных гудков, пока мне не отвечает красивый задорный голос.       - Да? Я вас слушаю. Говорите.       - Привет, - нерешительно начинаю я и зажмуриваюсь, не зная, что ещё сказать.       - Привет. С кем я говорю? Надеюсь, не с очередной поклонницей, - шутка была слишком надменной. Видимо, ему претило излишнее внимание, хотя он и был внешне позёром.       - Меня зовут Юна. Мы с тобой познакомились на Хеллоуин, я была в костюме ведьмочки. Ты с одногруппниками помогал собирать мне конфеты.       - Аа! Помню, помню. А откуда у тебя мой номер?       - Ну… Это не важно.       - Правда?       - Да. Уверяю. Дело в том, что мне нужно найти Чон Хосока. Вроде бы вы с ним хорошие друзья.       - Загадочная Юна, откуда ты знаешь обо мне столько подробностей? Это немного настораживает и даже интригует, - последнее он добавляет с усмешкой в голове, явно заинтересовавшись подробностями.       - Долгая история и точно не по телефону.       - Тогда давай встретимся и обсудим наши точки соприкосновения.       - Отлично. Я как раз подъезжаю к универу. Но мне нужно, чтобы меня пропустили, точнее провели, потому что я больше там не учусь.       - Чем дальше, тем интереснее, - задорно протянул парень и решительно добавил: - Хорошо, жди меня у входа, пожертвую ради тебя одной парой.       - Спасибо.       Разговор с Джином окрылял и вселял надежду. Мне не терпелось поскорее найти Хосок. С тех пор, как я ему звонила, прошло не так много времени, но он так и не перезвонил и его телефон был выключен. Для успокоения совести решаю позвонить ещё раз, но автоответчик посылает меня куда подальше, так что приходится отложить затею на потом, далеко на потом.        Джин встретил меня у самых ворот. Шикарный и красивый как и всегда. Легкие порывы ветра доносили приятный аромат его парфюма. Невольно я засмотрелась на его внешнюю неотразимость и сразу подумала о том, сколько девичьих сердец он уже успел разбить.        Как и в прошлый раз, мы были с ним в самой дальней беседке кампуса, где, кроме нас, в углу сидела ещё парочка девчонок.       - Ну рассказывай, что стряслось?       Такой простой и непринужденный вопрос, но будоражит и заставляет тело дрожать. Джин слишком внимательно смотрит на меня, будто изучает, а мне до дикости неловко. И кажется, это вовсе было глупой затеей — встреча с ним, только отступать уже поздно и мне приходится перебарывать себя и смотреть ему в глаза, медленно выдыхая.       - Я жутко накосячила и обидела Хосока, - подбирая слова, вдруг понимаю, что причина моей злости именно в этом — на саму себя.       - А я тут при чем? – снисходительно улыбается Джин и склоняет голову набок.       - Вы же друзья, - тут же выпаливаю и я сконфуживаюсь от его поползших вверх бровей.       - Почему бы тебе не позвонить ему самой, да и он наверняка сейчас на паре сидит.       - Это вряд ли. Сегодня среда, а по средам он прогуливает культурологию, потому что учителя Ли, заменяет учитель Ким, с которым у него уже был конфликт.       - Ты так много о нем знаешь, почему же ищешь помощи у меня?       Я и сама немного шокирована своим ответом, ведь и вправду не задумывалась почему так, с бухты барахты, решила искать помощи на стороне. Хосок вполне мог и сидеть на паре, но я будто бы была безоговорочно уверена в своей правоте. И это какое-то безумие.       - Хочешь я позвоню ему сам?       Пожимая плечами, поджимаю губы и опускаю голову вниз. Запутанный комок из нитей внезапно расплелся, и у меня будто открылись глаза, на такие очевидные вещи, что стало стыдно.       Пока Джин разговаривал по телефону, я думала о Хосоке и предстоящем эскизе. Я наконец занималась любимым делом, но теперь моя жизнь рушилась и тянула мысли в бездну. Все стало абсолютно противоположным и сложным.       - Ты была права, он не в универе. Юна, ты меня слышишь? – Джин трясёт меня за плечо, вырывая из вязких мыслей.       - Да. Прости.       - Расскажи, что произошло.       - Это все так глупо…        Мой поначалу бессвязный рассказ приобретает яркие оттенки, в которых уже так четко видно все грани произошедшего. Я пропускаю через себя новые ощущения и случившиеся события, что где-то отдаленно щемит в груди.       - Так ты и есть та самая Юна? – задумавшись выдаёт Джин и после, будто ничего не говорил, — улыбается.       - Что это значит: «та самая»?       - Ничего. Не бери в голову.       - Но..       - Вот адрес, - он быстро пишет ручкой на клочке оторванного тетрадного листа из конспекта. – улица Сечжоне, танцевальная студия. Хосок там.       - Спасибо, Сокджин. – В моих руках маленькая хрупкая надежда, что трепещет на ветру.       - Не за что. Обращайся.       - Спасибо.       - Завидую Хо. У меня ещё не было человека, который бы мной дорожил. Это бесценно, - его слова будто обращены не мне, но проникают в самую душу, подстегивая бежать вперёд ещё быстрее.       Многое меняется в жизни. Хватает даже считанных секунд, чтобы все кардинально изменить. Я хотела найти Хосока, чтобы прибить, а в итоге получается, что искала себя. Это немного странно, но, наверное, мне нужен был этот пинок под зад от него, чтобы немного разобраться в себе и не убегать от обстоятельств, которые старалась скомкать, как испорченый лист бумаги, и не придавать значения.       На улице Сечжон, как и всегда, многолюдно. Туристы разрозненными группами фотографируют все, что только попадает им в объектив, а я ищу злополучную студию, пробираясь сквозь нескончаемый поток людей.       Неприметная вывеска неотличима от сотен таких же в ряду, лишь красные небольшие буквы говорят, что это танцевальная студия. Я тяну на себя дверь пребывая в смятении и сумбуре собственных чувств. Что ждёт меня там, за этой дверью? И прикрыв на миг глаза, решительно захожу внутрь. Я ведь шла сюда не просто так, а первый шаг — всегда самый трудный.       Пройдя по коридору, встречаю кого-то из персонала, и на вопрос: «где мне найти Чон Хосока?» парень лишь пожимает плечами предлагая просто заглянуть во все находящиеся классы. Особого выбора нет, и я следую предложенному совету.        Углубляясь в темноту длинного коридора, прислушиваясь к доносящейся музыке, рискнула открыть первую дверь, но ошиблась. Мурашки пробегали по спине, и я кусала губы. Я не готова была к встрече с ним, но и не могла отступить. Во втором зале было и вовсе пусто. Только из последнего, рядом, доносилась музыка. Осторожно приоткрыв дверь, заглянула внутрь — Хосок был там. Он танцевал. Невероятная гибкость тела завораживала и притягивала взгляд. Отточенные четкие движения в такт ритмичной музыки были невероятно динамичными. Я с раскрытым ртом, мышкой, стояла у двери, тихонько прикрыв её с внутренней стороны. Мешающая ему толстовка была отброшена в сторону, по-видимому, ещё раньше, так как валялась на полу. Хосок был в широкой свободной майке, не стесняющей движения, а я отчетливо могла рассмотреть тату, что было у него на спине, чуть ниже шеи. Небольшой ловец снов, на котором расположился дракон. Усмехнувшись своим мыслям, не сразу сообразила, что музыка внезапно оборвалась, а на меня через зеркало смотрят враждебные глаза.       - Зачем ты пришла? Уходи. – Пронзающий взгляд больно режет кожу, сжимая все ество внутри.       - Нет, - быстрый ответ срывается с губ, и я телом заслоняю дверной проем, тем самым намекая на то, что так просто он от меня не избавится.       - Уходи, если не хочешь неприятностей.       - Что? Ты мне угрожаешь?? – донельзя удивленная приподнимаю брови, не веря в услышанное. Он меня что ли бить собрался?       - Предупреждаю. Я не такой уж хороший парень, как ты думаешь, так что уходи.       - Нет.       - Юна… - наконец Хосок поворачивается ко мне лицом и делает несколько шагов вперёд. Опасная грация пантеры перед прыжком завораживает и немного пугает, так что я инстинктивно упираюсь лопатками в стену, не в силах сдержать накатывающую от негодования и обиды дрожь в теле.       - Я всю ночь не спала, думала о тебе, переживала, а ты без всяких объяснений хочешь выставить меня за дверь?! Тебе не кажется, что это…        Только Хосок не даёт договорить мне гневную тираду, сминая губы в опаляющем поцелуе. Я чувствую, как горит мое лицо, как губы припухли и жаждут продолжения, но посмотреть ему в глаза слишком тяжело.       - Уходи, - просит Хосок, сжимая в руках мое лицо, и, не находя ответа, отпускает.        Я смотрю в пол, пытаясь унять подступающие слезы, не совсем ещё понимая, как на все это реагировать. Непокорных дух противоречия пересиливает. Несмотря на проявленные чувства, я все же продолжаю бросать ему вызов и с упрямством смотрю в глаза.       - Я. Никуда. Не уйду. Пока ты мне…        И он вновь прибегает к поцелую, на этот раз проворно скользнув язычком мне в рот. Я отвечаю на его нахальство, пленённая настойчивостью.       - Если я не сдержусь, ты будешь потом плакать, так что уходи, – шепчет он в губы. - Не хочу, чтобы ты потом меня избегала как Чимина.       - Что? Избегала? Пиздец! – от услышанного с ещё большей силой накатывает обида пополам со злостью. Ведь меньшее, о ком я думаю, это о Чимине.       - Не выражайся.       - А я буду! Потому что ты достал меня своим Чимином! Я ведь пришла к тебе…        И занавес пал. Разделительная линия, которую мы однажды провели, перестала существовать в этот самый момент. Соленые бусины скатываются с ресниц и до ужаса хочется сбежать. И я почти делаю это, когда Хосок вжимает меня в стену, обезумев от страсти, которая накрыла нас обоих. Его губы обжигают кожу, спускаясь мокрой дорожкой к ключицам. Он проводит кончиком языка по ложбинке и подхватывая руками под попу, забрасывает мои ноги себе на бёдра. Крепко скрестив ступни, чуть возвышаюсь над ним и пьяно смотрю в глаза, ощущая жар и желание наших тел. Руки Хосока блуждают под свитером. Одно сильное стягивающее движение и на полу бесформенное пятно. Он целует мою грудь и недовольно рычит, пытаясь расстегнуть злосчастный лифчик. В голове проносится мысль, что было бы неплохо запереть дверь, но тут же исчезает, когда меня бросают на сваленные в углу мягкие кресла-подушки. От неожиданности внезапного падения, я начинаю хохотать, но быстро прихожу в чувства, потому что Хосок властной рукой опрокидывает меня на спину и, ловко расстёгивая пуговицу на джинсах, снимает их. За следом летит и его майка. На вид худощавое тело пестрит накачанными мышцами и отчетливо выделяющимися кубиками пресса. Наши губы горят, сплетенные в страстном поцелуе, и уже я тяну его за ремень, расстёгивая пуговку на штанах.       Хосок, несмотря на пылкость, до дрожжи нежен. Его губы исследуют мое тело, вызывая покалывающие разряды. Внизу живота скручивается тугой комок от сладкой истомы. Я кусаю губы. Мы часто дышим, опаляя кожу друг друга. Длинные тонкие пальцы оттягивают резинку и ласкают клитор, проникая внутрь, и делают поступательные круговые движения. Я жарко выдыхаю и притягиваю его за шею к себе, ища губами его губы. Настойчиво, рвано и с придыханием — наши поцелуи слишком пьянят. Быстро сняв с себя последнюю одежду, он входит в меня постепенно, нависая сверху. Властный взгляд проникает в самую душу, заставляя покориться и отдаться без остатка. Пожар охватывает наши тела, собираясь каплями пота на лбу. Мои ноги обвивают его талию, и яркие ощущения от глубокого проникновения заставляют томно стонать, подстёгивая его все больше ускоряться. От накатывающей эйфории сносит крышу, когда я чувствую жаркое дыхание у самого уха.       - Не так быстро, малыш, — шепчет Хосок, заставляя перевернуться и встать на колени, чтобы он мог войти сзади.       Выгибая спину как кошка, ластюсь под его руками, и со стоном выдыхаю, когда он целует ложбинку между лопаток, после удобно устраиваясь у меня между ног. Волосы спадают на лицо и мешают, отчего я отбрасываю их назад. Хосок быстро улавливает мой манёвр и, собирая их в хвост, сжимает в кулаке, чуть оттягивая на себя. Неизведанные ощущения повиновения дурманят разум. Я раскрываюсь ещё больше, подстраиваясь под его темп. Хосок рычит, крепко обхватив меня за талию одной рукой. И неистово вбивается, заставляя издавать чуть хрипловатые гортанные звуки. Руки дрожат от невыносимой гонки, не в силах держать меня на весу, отчего я падаю на подушки. Он подхватывает бёдра и, крепко сжимая их, продолжает двигаться во мне все быстрее. Я давно уже где-то за гранью, когда он делает последние резкие толчки и тут же выходит, прижимаясь своим торсом к моей спине.       - Нам лучше поскорее одеться. С минуты на минуту придут дети, - чуть отдышавшись, сообщает Хосок и убирает сжатый кулак с собранной спермой с члена.       - Что? Какие дети? – недоумеваю я, пытаясь найти в карманах салфетку, понимая, что никак не могу отдышаться и прийти в себя.       - Увидишь.        Мы не успеваем одеться, когда в дверь уже стучат. Ошарашенными глазами я смотрю на Хосока, который, в отличие от меня, был практически одет. Бросив мне свитер, намекает, чтобы я не мешкала и протягивает руку, помогая встать на ноги. Его взъерошенные волосы торчат в разные стороны, вызывая у меня улыбку. Я пытаюсь их пригладить и ловлю на себе его блуждающий взгляд.       - Ты дождёшься меня?       Не совсем понимая вопрос, сдвигаю брови, когда в открытую дверь врывается трое детей, а за ними и ещё семеро. Я с изумлением смотрю на малышню шести-семилетнего возраста, которая окружает Хосока.       - Оппа, кто эта аджума?       - Оппа, это твоя девушка?       - Хё-ён, кто это?       - Скажи! Скажи!       Дети прыгают вокруг своего учителя и пищат на разные голоса. Обескураженная ворохом вопросов перевожу взгляд с Хосока на детей и не знаю, что сказать. Он и сам в легком замешательстве. Девочки смотрят на меня предвзято и даже с какой-то ревностью, тогда как мальчишки рассматривают с интересом и легким смущением.       - Это моя… - начинает было Чон, но ему не дают договорить.       - Девушка, да?       - Это твоя девушка, хён?       - Д-да, - неуверенно отвечает Хосок и смотрит мне в глаза. – Ты подождёшь… - начинает было он, но я улыбаюсь в ответ и быстро выхожу за дверь, жутко смущенная всей этой ситуацией.       Глупая улыбка не сходит с лица. Дикая усталость наваливается на плечи и растекается свинцом по всему телу. Родительницы, приведшие детей на занятия, толпятся у кофейного автомата, обсуждая что-то между собой. Бренно плюхнувшись на диванчик на входе, откидываю голову на спинку и прикрываю глаза. Надо же, он тренирует детей. Учит их танцевать. Это так мило и необычно. Веки сами тяжелеют, и я не замечаю, как засыпаю, полностью расслабляясь, улетая в свои грезы.       Я просыпаюсь от чувства пристального взгляда. Приоткрыв глаза, вижу улыбающееся и немного загадочное лицо Хосока, который разглядывает меня, будто видит впервые. Он совсем другой. Не такой, каким я обычно видела его на крыше. В холле стоит глухая тишина.       - Давно ты тут сидишь? – говорю я и не узнаю свой собственный, охрипший, голос.        Хосок пожимает плечами и протягивает мне живительную бутылочку воды.       - Нет. Урок закончился где-то час назад.       - Почему ты меня не разбудил? – спохватываюсь я, поздно вспоминая, что мне вообще-то ещё надо бы узнать, что я пропустила на лекциях.       - Хотел посмотреть, как ты спишь, - пожимает он плечами и, приблизившись, нежно целует в нос. – Ты так соблазнительно пахнешь сексом, что я боюсь рисковать.       - В смысле? – от такой наглости я вмиг просыпаюсь и с широко раскрытыми глазами смотрю на этого нахала.       - Айгу! Не смотри на меня так, Юна.       - Хосок, я… - предательски покраснев, я не знала, как начать разговор о том, что между нами произошло. Да и надо ли было вообще это обсуждать, ведь и так все стало предельно ясно.       - Ничего не говори, - прижимает он палец к моим губам и протягивает руку. – Идём. Я провожу тебя до остановки.       Устало и довольно улыбаясь, я пытаюсь подняться, но ноги не хотят слушаться, и пошатнувшись, я чуть ли не падаю обратно на диванчик.       - Юна, бережнее относись к своему здоровью. Не позволяй всяким нахалам лезть к тебе в голову по ночам. Ты не выспалась и совсем без сил, - нагло и беззлобно усмехается Хосок и даже не пытается увернуться от моего слабенького удара ему в грудь кулаком.        Это все забавно и странно одновременно. Будто какой-то нереалистичный сон, где мы в главных героях.        Видя мое обмякшее состояние, Чон становится ко мне спиной и присаживается, предлагая залезть к нему на спину.       - Ты будешь первая, кого я понесу на спине, - задумчиво, с усмешкой произносит он и через плечо поглядывает на меня.       Жутко смущаясь, не сразу решаюсь сделать этот «первый» шаг, но все же залажу к нему на спину, поражаясь его силе и выносливости. Холодный уличный воздух наполняет легкие, не давая сделать глубокий вдох. Размеренный стук сердца через куртку и покачивающие движения убаюкивают. Хосок тёплый как солнце. Чон Хосок…