Список кораблей

      Произошедшее после полного и безоговорочного поражения «Ястреба» Таками помнил крайне скверно. Ненадолго придя в себя, он обнаружил в своей каюте спорящих друг с другом на повышенных тонах Даби и Шигараки. Насколько он понял, пираты обсуждали его дальнейшую судьбу и вот-вот норовили вцепиться друг другу в глотки.       - Ты, кажется, совершенно не умеешь учиться на собственных ошибках, - вкрадчивым и слегка шипящим голосом говорил Шигараки. - Я не спрашивал твоего позволения, - жестко отрезал он.       - Нет, Томура, - с нажимом сказал Даби, буквально прожигая своего Короля взглядом. - Он мне знатно поднасрал за последнюю неделю. Делай с командой и кораблем, что хочешь, но капитана я забираю себе: у меня с ним личные счёты.       Продолжение разговора Кейго, правда, так и не суждено было услышать. Стоило Шигараки заметить, что адмирал очнулся, как его вновь отправили в царство грёз довольно унизительным и хорошо поставленным пинком в череп.       В следующий раз Таками пришёл в сознание уже в тюремных камерах незнакомого ему корабля и к собственному стыду обнаружил, что его раны были хоть и наспех, но достаточно умело обработаны, что означало как минимум то, что убивать его в ближайшее время явно не планировали. Думать о том, пленником какого из двух возможный пиратских кораблей он стал, не хотелось: оба варианта не сулили ему ровным счётом ничего хорошего.       Много интереснее и важнее сейчас для него была судьба команды: Таками прекрасно помнил, какие потери они несли в битве, а еще он помнил, как сам поступал с экипажем захваченных вражеских кораблей. И лишь от одной только мысли о том, что его людей отправили ко дну, в то время как его – того, кто обязан был нести ответственность за их жизни, оставили в живых, заставляла возжелать смерти. Кейго просто не имел права беспокоиться о собственной шкуре тогда, когда фактически собственными же руками убил свою команду.       Два дня к нему не заходила ни одна живая душа, и адмирал даже успел подумать, что его целенаправленно пытаются довести до истощения. Или, скажем, до не очень долгой, но весьма мучительной смерти от обезвоживания. Второй вариант для самого Таками, конечно, был бы предпочтительнее, потому что первый грозил ему весьма неприятными последствиями: пиратам наверняка захочется использовать адмирала себе на пользу.       На третий день, когда Кейго уже сам себя замучил собственными же раздумьями, к нему явился пышущий здоровьем и довольством Даби, которого адмирал встретил немым злым прищуром. Что ж, теперь хотя бы стало ясно, на чьем судне он всё-таки оказался. И на этом плюсы сложившейся ситуации определённо заканчивались.       Кажется, судьба решила сыграть с Таками очень злую шутку, поменяв их с пиратом ролями: он уже морально подготовился к тому, что сейчас ему с лихвой воздастся за все, что пережил Даби на имперском корабле, и даже мысленно успел пообещать себе, что он, в общем-то, даже не особо будет противиться. Потому что в своём же собственном понимании он уже полностью облажался, как капитан, не оправдал своих же ожиданий, как человек, да и истощенный организм, в общем-то, очень вряд ли будет способен на достойный отпор.       - Что стало с моей командой? - первым же делом спросил адмирал. Ему бы очень хотелось, чтобы его голос прозвучал ровно и жестко, но иссушенные связки заставляли голос предательски хрипеть и дрожать.       - Что, прости? Я тебя не расслышал, - с откровенной издёвкой спросил пират, кидая на койку рядом с пленником флягу воды.       Кейго на такой жест зло оскалился. Пить хотелось жутко, но он бы, честно, предпочел бы умереть от обезвоживания, чем идти на поводу у пирата.       - Ах, я ведь не смогу ответить на столь интересующий тебя вопрос, если так его и не услышу, - всё так же насмешливо сказал Даби, прекрасно понимая, что принципы и убеждения капитана – единственное, ради чего он готов отбросить свою глупую гордость.       Таками почти беззвучным голосом прохрипел ругательства, но всё-таки покорно и жадно осушил фляжку.       - Что стало с моей командой, - повторил свой вопрос адмирал ледяным тоном вновь набравшего силу голоса.       - Да кто их знает, - беззаботно пожав плечами, ответил пират, за что тут же получил по лбу запущенной в него флягой. - Да расслабься ты, - недовольно цокнул он, потирая ушибленное место. – Мы отправили выживших до ближайшего острова на шлюпках. Больше половины, правда, полегло еще в бою: тут уж ничего не могу поделать, ты знатно разозлил Шигараки. Но у выживших неплохие шансы: мы были очень близко к вашим границам, так что их, скорее всего, найдут в ближайшие дни. Или уже нашли, и тогда, может, даже раненных спасут.       Таками от услышанного, кажется, даже дар речи потерял, лишь недоуменно расшил глаза и чуть приоткрыл рот в немом вопросе. Пираты, в отличие от самих имперцев, действительно зачастую отпускали пленных. Не всегда, конечно, но явно чаще того же Таками. Но поверить в то, что на такое бы пошел Альянс, было просто нереально.       - Чему ты удивляешься? – пренебрежительно уточнил Даби, чуть хмурясь. Кажется, недоверие адмирала его искренне задело. - Как по-другому, по-твоему, на суше узнают о том, что гордый «Ястреб» и его капитан стали собственностью Альянса? - с откровенным оскалом добавил он. Если Таками так не хочется верить в то, что пираты – не такие уж и чудовища, как он привык думать, то и черт с ним.       В конце концов, у них теперь предостаточно времени на то, чтобы это исправить.       - Вставай, - коротко бросил Даби, усмехаясь.       Адмирал на это лишь презрительно фыркнул: черта с два он будет выполнять приказы пирата. В нём всё еще осталось достаточно чувства собственного достоинства, чтобы, даже признав поражение, не лишиться достоинства.       - Дьявол, ну что за упрямец, - раздраженно продолжил пират, хватая пленника за локоть и буквально насильно вытаскивая его из камеры.       На палубу адмирала пришлось тащить чуть ли не за ручку: он не особо-то и сопротивлялся, но самостоятельно, без дополнительного ускорения, двигаться принципиально отказывался.       Поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу, Таками болезненно поморщился от ослепительно-яркого солнца, от которого успел уже было отвыкнуть, а когда глаза, наконец, снова адаптировались, то перед собой он обнаружил какую-то девушку, сверлящую его недовольным, но любопытным взглядом.       - У тебя что, женщины на корабле? - удивленно спросил Таками после неловкой паузы.       Конечно, и на императорском флоте попадались женщины, в империи это было не запрещено. Но, если честно, активно порицалось в обществе: основным предназначением женщины считалась забота о домашнем очаге, так что те, что всё-таки не побоялись пробиваться сквозь стереотипы и не особо скрываемую дискриминацию, как правило, сами обрекали себя на одиночество в личной жизни. Сам Таками предпочитал принципиально не набирать в свою команду представительниц прекрасного пола, хоть и не был приверженцем патриархата и не верил в дурные приметы, заявлявшие, что женщина на корабле – к беде. Он просто не хотел подвергать опасности заведомо более слабый пол и не желал брать ответственность за их жизни и испорченное будущее.       - Это не женщины, это ходячие катастрофы, - насмешливо начал Даби, безобразно скалясь от восторга на реакцию имперца, - для врагов. Фурии они, а не бабы. А конкретно эта - твой царь и бог в мое отсутствие.       С этими словами капитан, махнув рукой, ушёл к штурвалу, оставив Таками наедине с девушкой, что всё еще разглядывала его, будто гусеницу под лупой.       - Добро пожаловать в команду, - с лёгким раздражением сказала девушка, буквально насильно передавая в руки адмирала ведро с водой и швабру. - Чтоб к вечеру палуба сияла, - с нажимом добавила она.       Таками от услышанного настолько охренел, что и в самом деле начал рефлекторно водить по палубе шваброй. Буквально через минуту оцепенение, правда, спало, и он тут же отбросил швабру, как ядовитую змею.       - Какого, простите, хрена? - возмущённо начал адмирал, порываясь пройти за Даби к капитанскому мостику.       За это он, собственно, был довольно грубо и крайне неожиданно оттащен обратно за ухо, словно мелкий проказник, и Таками искренне пожалел, что воспитание просто не позволяет ему поднять на женщину руку и даже хотя бы высказать ей всё, что он думает о ситуации в целом и о ней лично. Потому что цензурных слов для выражения своих эмоций он на данный момент уже не находил.       - Давай кое-что поясним, - довольно жестко начала девушка. - Я на хую вертела с тобой нянчиться: что б ты знал, в отсутствие капитана именно я командовала кораблем. А теперь мне, вместо достойной благодарности, приказали возиться с тобой! – девушка медленно, но уверенно переходила на повышенные тона, и это не могло не привлекать внимание других членов команды. - Но приказы капитана не обсуждаются, - вновь успокоившись, спешно добавила она. - И нахлебников на этом корабле не было и не будет: хочешь жрать - въебывай. Усёк?       Таками хотел было ответить, что на хую вертел их жратву и весь этот блядский цирк в целом, но живот предательским заурчал, а их разговор, кажется, начал привлекать все больше и больше нежелательного внимания со стороны других пиратов. Так что контр-адмирал справедливо решил, что сейчас лучше не вступать ни с кем в дискуссии и конфликты: обсуждать сложившуюся ситуацию нужно было непосредственно с капитаном.       Девушка чуть ли не без перерывов простояла над его душой до самого вечера, не давая отлынивать от работы. Вечером она же отвела его на общий ужин и показала место на нижней палубе, где он теперь будет спать. Адмирал к тому моменту, признаться, уже не был в состоянии не то что препираться, но и стоял уже с трудом.       - Какого Голландца я драю твои сраные палубы? – в самых искренних эмоциях заявил Таками, когда ближе к ночи его всё-таки пустили к капитану корабля.       - Удивительная метаморфоза: неполный день в роли пирата, и ты уже говоришь, как нормальный человек, - насмешливо ответил Даби, поднимая руки в примирительном жесте.       - Я спросил, что это за сраный цирк уродов? – с нажимом повторил имперец, ударяя сжатой в кулаке рукой по столу.       – Я что, должен был сразу поставить тебя к штурвалу? – продолжил издеваться Даби. - Слишком быстрый карьерный рост, знаешь ли, вызывает подозрение. Решат еще, что ты со мной спишь.       - Прекрати дурить меня. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - зло бросил Таками, хмурясь. – Я – пленник, а не новый член твоей команды. Ты прекрасно знаешь, что я никогда и ни за что не стану гребанным пиратом!       - Зато ты, кажется, кое-чего не понимаешь, - на выдохе ответил пиратский капитан, устало потирая виски. – Я никогда не беру пленников, если ты не знал. Если хочешь выжить – тебе придётся играть по моим правилам.       - Смело предполагать, что я хочу выжить такой ценой, - почти выплюнул Кейго, делая акцент на слове «такой». – Я прикончу тебя и столько твоих людей, сколько смогу, как только выпадет такая возможность. Заберу с собой на тот свет, - честно выдал имперец свой план.       - Не тупи, - со смешком парировал Даби. – Любое неверное движение – и тебя прикончат на месте: в одиночку против целой команды ты не выстоишь. И ты никого с собой не заберешь, просто в пустую потратишь свою славную жизнь.       Кейго на это лишь обессиленно присел на стул, взглядом пытаясь прожечь в собеседнике дыру. В воздухе повисла неловкая тишина.       - С другой стороны, - продолжил пират, - ты можешь послушно изображать из себя предателя империи: падшего контр-адмирала, что выбрал жизнь, а не честь. До тех пор, пока однажды у тебя не появится шанс сбежать.       Адмирал поднял на Даби недоуменный взгляд с немым вопросом. Он, признаться, полностью перестал понимать мотивы и логику пирата.       - Я не жду от тебя верности, - закончил брюнет, опираясь на стол и скрещивая на груди руки. – Просто играй свою роль.       - Хорошо, - после длительной паузы ответил новоиспеченный «пират», холодно усмехаясь, - капитан.       Кажется, Даби затеял с ним очередную игру. Кажется, Таками абсолютно перестал его понимать.       Что ж, в конце концов, Кейго привык играть по правилам…