***
«Сегодня выдался тяжелый денёк. — Миша взглянул на часы, где мигало 21:34. — Наконец дома!» Он медленно разулся и лениво поплёлся в свою комнату. Не теряя времени достал фотоаппарат и стал просматривать отснятый за день материал. С самого утра до четырёх дня, фотограф был на дне рождении двенадцатилетнего мальчика. Семья довольно богатая, так что праздник выдался действительно шикарным. Миша в его годы и мечтать о подобном не мог, и потому был озадачен, отчего пацан явно был чём-то недоволен. Как можно не радоваться развешанным повсюду шарикам, огромному столу с разнообразными вкусными блюдами, трёхэтажному торту! А подарки! Что только не дарили имениннику! Но на большинстве кадров он всё ещё грустил. Перелистывая фотографию за фотографией Миша наконец наткнулся на несколько, где пацан выглядел повеселей. Мальчик улыбнулся, когда начали резать торт. Светлая, широкая радость от уха до уха щелкнула вспышкой, оставляя плохоё настроение в тени. Хорошо, что камера успела запечатлеть этот момент. Но почему же до этого он был так печален? Фотограф нашёл ответ, когда имениннику преподносили последний подарок, коим оказался радиоуправляемый вертолёт. Женщина, вручившая подарок ребёнку, также вытащила из коробки маленькую открытку с текстом, который зачитала вслух. Эта открытка была от родителей мальчика и стало понятно, что их нет на празднике. И все эти шарики, торт и подарки, фотограф и мечтать о подобном в те годы не мог. Но он бы и не стал. А смысл? Зачем это всё, когда нет самого важного? На секунду задумавшись о чём-то своём Миша взглядом обвёл комнату, но после вновь сосредоточился на экране фотоаппарата. Полностью просмотрев весь блок фотографий с дня рождения, он принялся за другой. Со свадьбы. Свадеб. Серьезно, покажите ему человека, который придумал двойные свадьбы, парень ему нос сломает. Проблема даже не в том, что нагрузка вдвое больше. Проблемы начинаются когда четыре семьи собираются в одно время, в одном месте. Четыре матери не давали фотографу выполнять работу, рассказывая какой ракурс для их сына/дочери наиболее удачный. Трое отцов пытались его споить. Бабушки втянуть в танец. Другие родственники попадали в объектив, когда не надо, а когда надо было куда-то исчезали. Дети лезли с играми. Ну и тамада, со своими конкурсами. «Мне платят за фотографии, могу я немножечко поработать над ними, пожалуйста?!» Миша выдохнул. Что ж, первые фото этого вечера выглядели более или менее смотрибельно. «Фоторедактор в помощь». — хмурился он. Настоящая жесть началась на 38-м горько, когда многие уже почти лежали на полу. Что же случилось? Драка! Конечно, как же без неё. Забавно, но дрались невесты, хотя, говорили, что они были лучшими подругами до решения устроить двойную свадьбу. Невесты дерутся, женихи разнимают. Женихам достаётся, женихи без сознания. Не остановленная драка приобретает локальный характер. В общем, парню тоже прилетело пару раз, прежде чем ему удалось сбежать из этого кафе. «И вот я дома». Иногда такое бывает. Приходите домой после тяжёлого рабочего дня. Ложитесь на кровать и... чувствуете какую-то тяжесть в груди. Она перекрывает воздух и дышать становится тяжелее. Она безболезненно ноет и дышать не хочется вообще. Ничего не хочется. Просто лежать, не думая ни о чем. Лежать, уставившись в белый потолок пустыми глазами. Чувствовать эту тяжесть и ничего больше. Миша пытается отвлечься: берёт телефон, заходит в контакты и замечая знакомый номер, зачем-то тупо пялится на него, так же как ранее на белый потолок. Минута. Две. «Что я вообще делаю?» — он раздраженно кидает мобильник на противоположный край кровати, но ещё в полёте, в телефоне раздаётся мелодия звонка. Миша нехотя поднимается и берёт трубку, даже не взглянув кто звонит: — Да? — Привет, я не помешал тебе? — услышав голос Дани, фотограф мигом вскакивает с кровати от неожиданности. — Не, я только пришёл с работы. — начинает ходить по комнате туда-обратно, отчего-то заметно нервничая. — Так поздно? — удивлённый возглас. — На свадьбе был. — парень сразу уточняет. — На двойной свадьбе. — Двойное веселье? — поддевая, спрашивает друг. — Двойная травма! — фотограф всё ещё ходит по комнате, но уже медленней, растягивая шаги. — Неужели всё настолько плохо? И Миша рассказывает. Про весь сегодняшний день. Про забавные и не очень ситуации. Про грустного мальчика, и про единственный момент, когда он всё же улыбается. Про бурную свадьбу сразу двух пар. Про невест, что решили разбавить вечер дракой. И про то, как ему удалось по-тихому свалить из опасной зоны. Про то, как пришёл домой и, до звонка, лежал без движения около получаса. — Бурный денёк, а? Миша улыбается. И тяжесть уходит. Даня смеётся. И дышать становится легче. Это нормально. Они ведь друзья. — А у тебя что? Собеседник вздыхает: — Обычные скучные будни. Много заказов. Мало времени. — Всё настолько плохо? — повторяет фотограф вопрос собеседника. — Ты ведь смотрел фильмы про зомби? Ну так вот, наша работа делает из людей зомби. — усмехается Даниил. — С этим успешно справляется не только ваша работа. О, кстати, — Миша подошёл к своему рабочему столу и, заглянув в записную книжку, вслух прочитал адрес школы, что был записан на одном из листков. — Это ведь недалеко от твоего ресторана? — Да, не так далеко... — он на секунду задумался. — ...сразу за парком, у которого стоит наше здание. — Парк? Там ещё где-то парк есть? — Ага, но знаешь, это странно. Сначала ты говоришь про школу, а потом про парк...может тебе лопата нужна? — совершенно серьезно спрашивает друг. — Просто думаю, где можно будет пофотографировать выпускников. — Ааа...ок, забудь про лопату. — фотограф тихонько посмеивается. — Ну, парк приличный. Обычно мы ходим туда в хорошую кофейню. — Мы? — Миша замирает на месте, пытаясь понять причину зарождения какого-то неприятного чувства. — Коллеги. — поясняет Даня и фотограф мотает головой, отгоняя непрошеные мысли. — В общем, там могут получиться несколько хороших фотографий. — Ок. Поверю тебе на слово. — Так, ты завтра будешь там? — Ага. Где-то до четырёх. А что? — Не, ничего. — секунда молчания. — О, уже 23:37. Мы разговариваем больше двух часов. Парень взглянул на время. Действительно. — Я и не заметил. — Я тоже. — он усмехнулся. — никогда ещё так долго по телефону не говорил. — Точно. Ну, тогда закругляемся, — быстро проговаривает Миша, — пока. — Спокойной. — тут же отвечают на другом конце. И минуту они молчат, всё ещё держа друг друга на линии. Миша не прячет рвущиеся смех: — Не собираешься ложиться? — А ты? — в голосе друга отчетливо проскакивает сарказм. — Мне нужно ещё сегодняшние фотки обрабатывать. Это надолго. — О, тогда не буду тебе мешать. Не сиди до утра. Отключаюсь. — Хорошо, паааап! — дразнят его в ответ, и услышав смех в трубке, Миша всё-таки отводит телефон от уха. «День заканчивается лучше, чем начинался», — улыбается фотограф, продолжая работу. Через несколько часов вспышка света привлекает его внимание к окну, а рычание грома придаёт понимание о скором начале дождя. И вот уже спустя несколько секунд об подоконник разбиваются первые капли, издавая характерный звук. «Снова дождь». — Миша закрывает ноутбук, погружаясь во тьму комнаты, и прислушивается. В его наушниках, что лежат на столе, играет песня, достаточно громко, чтобы расслышать мелодию, но слишком тихо, чтобы разобрать слова. Он убавляет звук, чтобы в полной мере насладиться шепотом улицы. Закрывает глаза.***
— Закончили. — фотограф устало садится на ближайшую лавочку, доставая из кармана наушники. — Спасибо! — слышит он раз за разом от выпускников, уходящих по домам. Как-то машинально улыбается им, чувствуя небольшую радость лишь из-за того, что съемка закончилась. Время полпятого. В этом парке, более двух часов, он фотографировал одиннадцатые классы. «Здесь действительно присутствуют красивые локации, где можно развернуться и сделать качественные фотографии. Даня не обманул. Его ресторан где-то недалеко? — вспоминает парень, переключая очередную песню. — Может пойти посмотреть, что там да как?» Миша встаёт с лавочки и, сделав несколько шагов по направлению предполагаемого рабочего здания, останавливается: «Хотя, оно мне надо? — сам же хмурится из-за того, что мысленно даёт ответ на свой вопрос. — Необходимо». «Но зачем?» — вновь спрашивает он себя. А пока парень пытается договориться со своими же мыслями, ноги как-то сами ведут его к объекту, что плотно застрял в голове. Когда Миша обнаруживает себя у небольшого здания где работает его друг, вынимая наушники из ушей, он удивленным шепотом произносит: — Ну и какого черта я здесь забыл? Собирается развернуться и пошагать обратно, но знакомый голос держит его на месте. — Привет. — быстрым шагом подходит Даниил. — Неожиданная встреча. Кареглазый подозрительно оглядывает подошедшего друга. Его работа находится через дорогу. Пешеходный переход в метрах пятидесяти отсюда. Остановка на другой стороне ещё дальше. «Вывод: или заметив меня, он пошёл напрямик сквозь быстро мчащиеся машины, что маловероятно. Или он обладает супер скоростью, что тоже навряд ли. Или, даже не видя меня, он изначально хотел пойти в парк». — Что ты здесь делаешь? — Миша внимательно взглянул в глаза напротив. — Может, собирался встретиться с каким-нибудь гениальным фотографом? Даниил отвернулся, так как что-то с правой стороны улицы резко его заинтересовало. Миша не сдержал улыбку. Даня откашлялся и через секунду, посмотрев на друга уже тоже с улыбкой, спросил: — А ты? К твоему дому ведёт выход на другой стороне… — ухмылка сползла с лица фотографа: — Правда? — настала его очередь смотреть по сторонам в поисках чего-то интересного. — Погода прекрасная. — решил переменить он тему, при этом упорно запихивая наушники в передний карман. — Пасмурно, дождь собирается. — не скрывая смех сказал Даня. Фотограф поднял руки мол «сдаюсь», признавая поражение. — Но разве ты не должен быть на работе? — Меня отпустили пораньше, — произнёс парень слегка растрёпывая волосы. «Интересно они очень мягкие на ощупь? Хотел бы я…» — О, так ты отличный работник? Из тех, чью фотографию в рамке каждый месяц вешают на стену? — опускает взгляд фотограф. — Нет, у нас так не делают, — замечая смущение друга протягивает Даниил, на секунду у него возникает желание лёгким касанием попросить Мишу не отводить его карие, попросить не прятаться, но что за мысли? — Ты свободен оставшийся день? — Свободен, — просто отвечает фотограф, всё ещё чувствуя некоторое напряжение. — а что? — Мой дом тут недалеко…может зайдёшь? — проговаривая это, Даня чуть хмурится, как будто удивляясь самому себе. — Да, — необдуманно кивает другой, а потом ещё раз, соглашаясь с предыдущим ответом. — Да, почему нет? — Хорошо, — облегченно выдыхает собеседник. И вот Миша здесь. В квартире Дани. В его спальне. Стоит и обнимается с ним же, при этом понимая, что это не только не противно, но ещё, блять, и нравится. Левая рука Даниила придерживает Мишу за спину, когда как правая всё ещё держит его ладонь. Парень лбом утыкается в плечо друга, чувствуя неровное дыхание, щекочущее ухо. От каждого вздоха по телу пробегает море мурашек и фотограф всеми силами пытается сдержать это ощущение. Миша закрывает глаза, чтобы осознать происходящее и, услышав быстрое биение другого сердца, понимает, что, возможно, его собственное сердце слышат также чётко. Но. Он бы хотел побыть вот так чуть дольше, чем дозволено собственноручно склеенными рамками. Осознание этого настолько шокирует, что он не может двинуться. Как они очутились в такой позе? Миша споткнулся об край ковра, и он бы сейчас засмеялся, если бы мог дышать. — Ты… — Даня резко выдыхает, — ты в порядке? Его голос выводит из транса: — А, да, — быстро отворачивается парень, — спасибо. Минуту парни стоят в полной тишине. Каждый со своими мыслями. Каждый со своими чувствами. В попытке осознать и то, и другое, они подходят к черте, проведённой большинством. Большинством тех, кто отказался понять. Глядя на черту, Миша сердцем чувствую необходимость её переступить, однако… не делает этого. И вот минуту, они стоят в тишине. Первым подаёт голос Даня. Спрашивает о чём-то. Как будто автоматически, без реального интереса, лишь, чтобы сгладить неловкость между ними. Думая о своём, фотограф не слышит его, но движение губ даёт ему понять, что друг что-то говорит. Почему Миша вообще смотрит на его губы? — Что? — рассеянно спрашивает. — Чай, — повторяет Даня уже более осмысленней, а сам гонит мысль выпить что-то покрепче, чтобы оправдать своё поведение. — Точно. Мы же пришли пить чай. Конечно… — собирается согласиться фотограф, но понимает, что сейчас здесь — последнее место, где он хотел бы быть. Разум кричит: «Уходи», и это тот случай, когда парень не может ослушаться. — Но знаешь, я тут вспомнил, у меня ещё работа осталась. — Вот как? — Даниил притворно удивляется, и глупо добавляет: — Тогда наверное тебе нужно идти. — Да, я пойду, — кивает в ответ Миша, не заметив, что, пока он забирает оставленный на столе фотоаппарат, из переднего кармана у него выпадают наушники. — Спасибо, что пригласил. — Ага, — только сейчас гость видит, что Даниил выглядит так же растерянно, как он сам. — Может, тебя проводить? — Нет! — ответ звучит грубо, но в данный момент фотографу плевать на всё, лишь бы быстрей свалить отсюда. — Спасибо, не нужно. — выходит за двери. — Пока. Он вылетает из подъезда и ускоряет шаг, стремясь быстрее попасть домой. Парень не замечает, как переходит на бег. Всё дальше и дальше. От странных мыслей, ощущений и чувств. Дальше от Дани, дальше от себя. Как можно дальше от черты. Вернувшись домой, Миша бессильно оседает на пол, упираясь на стенку прямо около входной двери. Пытается восстановить дыхание и успокоить норовящее вырваться из груди сердце. Он проводит рукой по лицу, вытирая пот, и взъерошивает свои волосы. «Я думаю, он мне нравится». — звучат в мыслях его же слова из прошлого. Миша сильно жмурится и закрывает уши, лишь бы не вспоминать. — Пожалуйста, только не снова, — шепчет он пустоте тёмных комнат, и тишина становится ответом.***
А тем временем, легким движением руки, касаясь всего, что стоит у неё на пути, ночь окутывает тьмой пустые улицы городов. Тихими шагами входит в квартиры людей, отключая последний свет в окнах соседних домов. Поёт колыбельную тишины, убаюкивая всё живое. Однако голос не ласкает уши каждого. Единицы проводят ночь наедине с тихой тьмой, так как много разных мыслей окутывают сознание, погружая в бездну. И тогда, взамен спокойного сна, приходит бессонница. Тиканье часов сейчас, как гром среди ясного неба. Оно вбивается в голову и пробивает кокон с запертыми в нем глупыми мыслями. И вот Миша уже на полном серьезе думает о том, о чем думать не стоит. Думает о нём. «Я не думаю о нём!» —встряхивает головой фотограф, злясь сам на себя из-за всего, что сейчас происходит. «Это не началось на первой нашей встрече, когда я задержал на нем свой взгляд чуть больше положенного. Я ожидал, что придет девушка, не отрицаю, что сильно удивился. Ничего странного. Лишь удивление. Это вовсе не продолжалось, когда он пришёл ко мне в квартиру с шоколадными конфетами и тёплой улыбкой. Когда, вместо того чтобы засмеять, он назвал меня удивительным. Когда мог просто развернуться и уйти, но остался со мной. Тогда я предал этому чуть больше значения, но лишь потому что был болен. Жар, быстрое сердцебиение и мое поведение — последствие болезни. Ничего странного. Совсем ничего особенного не произошло и сегодня. Я просто споткнулся. Он просто удержал меня от падения. Вот и всё. А все эти непонятные чувства... это из-за того... просто... Всё из-за нервов. Точно». Парень идёт на кухню и, стараясь отключить поток размышлений (как будто от мыслей есть выключатель), делает себе чай. Только вот, когда он ставит кружку с водой на стол, то понимает, что пить не хочет. Миша отправляется в свою комнату и, включив телевизор, вслушивается в голоса ведущих новостей. Через некоторое время до него доходит, что он не вникает в суть слов. Михаил беспомощно откидывается на спинку кресла и вздыхает. «Я не думаю о нём. Не думаю...» — повторяет он, как заклятие. И как не странно, это немного помогает. Помогало, пока он не решил заглянуть в телефон. 2 пропущенных сообщения. От Дани. — Твою ж мать! — парень сильно бьет кулаком по дивану, чтобы успокоиться, а потом ещё раз, чтоб наверняка. С неким волнением и от этого ещё и с нарастающим раздражением читает сообщение: Даня: Привет. Я хотел позвонить, но ты наверное уже спишь... Фотограф смотрит на часы, где мигает 03:24 и саркастично поднимает брови. Даня: ... в общем, ты сегодня у меня оставил наушники... Миша резким движением руки проверяет содержимое карманов брюк и, обнаружив там лишь мелочь и какие-то бумажки, опять бьёт кулаком об диван. — Да, вы, наверное, шутите... — раздраженно вздыхает он, глядя в белый потолок. Даня: Но не думаю, что смогу скоро их вернуть... много работы и ещё сессия скоро. Но, если не занят, то можешь зайти через несколько дней, я буду дома перебирать бумаги примерно до двенадцати. Минуту парень вглядывается в текст, а после медленно набирает: «Я всю неделю занят. Оставь пока наушники себе...» — Перечитывает. Стирает. Пишет другое. Миша: Ок. Увидимся. «У меня нет причин его избегать», — Миша кладёт телефон на стол, размышляя о том, что возможно причины всё-таки есть. Однако, включая компьютер, он выкидывает эту мысль из головы и принимается за обработку какой-то левой фотографии просто, чтобы отвлечься.***
Не дождавшись лифта, фотограф решает пройтись на пятый этаж по лестнице. Но не успев дойти до первого пролёта он слышит, как открывается прибывшая кабина. Тем не менее, тяжело вздохнув, продолжает идти по ранее выбранному пути. Добирается до нужного этажа он за пару минут, и ещё столько же стоит у двери. Всё же постучав, хотя он и рассматривал вариант просто уйти, минуту дожидается пока откроют. И, конечно, ему открывают. — Привет. — говорит Даня, скучающе глядя на (перевёрнутые задом наперёд) бумаги в руке, жестом предлагает зайти. Парень заходит. — Ага, а ты правда сильно занят... Даниил как-то отчаянно вздыхает и, кладя документы? на стол, наконец смотрит на пришедшего. «Однако, тахикардия, снова здравствуй». Миша отворачивается от друга и оглядывает комнату, немного хмурясь, заметив тяжелый ковёр. Он вспоминает недавний случай и хмурится ещё больше. А тем временем сердце вырывается из груди, руки стремятся ощутить знакомое тепло, а ноги готовы, если что, бежать ко всем чертям. — Наушники... — говорит Миша вслух, напоминая себе о цели визита. — Точно, — вспоминает и Даниил. Фотограф насмешливо глядит на него, при этом заметив, что хозяин квартиры, кажется, тоже нервничает. Игнорируем это открытие. Парень думает лишь о том, чтобы быстрее уйти, и мысленно поторапливает собеседника, который, наоборот растягивает каждое своё движение. Или, возможно, Мише просто кажется. — Вот, — протягивает Даня нужный предмет через несколько секунд. Секунд? Прошли только секунды? — Спасибо, — гость берет наушники и на этот раз убедившись, что они не выпадут, кладёт их в карман. — Больше не теряй, — усмехается Даня. Впервые за этот разговор получая улыбку в ответ. — Ага. Ладно, я пойду. Не буду тебе мешать. — ухмылка тут же спадает с его лица, как только он слышит Мишины слова. — Ты мне вовсе не мешаешь. — резко говорит Даниил. Его тон заставил фотографа остановиться, повернуться к другу, взглянуть в глаза и увидеть нечто, что точно нельзя было назвать ничем. Нечто, что возможно сейчас читалось и в его собственном взгляде. — Не уходи... «Нет! Пожалуйста, не оставляй нас! Прошу, не уходи!» — Миша пошатнулся, как от пощёчины, он не должен вспоминать об этом, не сейчас. Тем временем Даниил удивленно замер от неожиданного звучания его же голоса, так как, кажется слова вырвались сами собой. Но потом выражение его лица посветлело, а ранее видневшаяся у глаз тень исчезла. Ведь это действительно именно то, что он хотел сказать. Наконец до Миши дошло насколько опрометчиво он поступил, придя сюда. Фотограф собирался уйти (сбежать), но Даня, нежно, как будто парень хрустальный, взял его за руку. Миша опять забыл как дышать. Друг тихонько проводил своими холодными пальцами по чужой ладони, и фотограф мысленно сравнил это с легкими ударами током. «Нужно это прекратить!» — отчаянно кричал он в своей голове, понимая, что не в силах... Встретившись взглядом с небесно-голубыми глазами человека, который лишь своим присутствием вызывал в парне бурю ненужных чувств, он читает совершенно другое. «Отвратительно», — шепчут голоса в мыслях. Миша вздрагивает, когда рука друга, легко скользит по его шее и, кажется, случайно оттягивая его губы, накрывает левую щёку. Ток проходится по коже с новой силой, а сердце будто, наконец, замирает. — Миша, — обращается Даниил к парню шепотом, и он неосознанно закрывает глаза, зная, что только человек напротив мог произнести его имя так незнакомо и чувственно: с таким голосом, с придыханием, с нежностью, с небольшим удивлением и просьбой. — Что между нами происходит? — О чём ты? Вместо ответа Даня кончиками пальцев приподнимает его подбородок и, прежде чем Миша осознаёт, что происходит, целует. Сначала легко, едва касается, сразу же недалёко отстраняясь, позволяет новым чувствам, как волнам накрывать обоих с головой и тянуть на дно. Заметив помутнённый, жаждущий взгляд напротив, Даниил позволяет себе поцеловать парня вновь, настойчивее, проникая языком в чужие губы, получая ответ. Задыхается от нехватки воздуха, и тонуть. Тонуть, даже не пытаясь сопротивляться. Поцелуй становится жадным, неистовым, всю жизнь необходимым. Миша опирается на стенку, чтобы не упасть от нарастающего возбуждения, и прерывисто вздыхает, когда к нему прижимается тело уже далеко не просто друга. Миша чувствует бегущие везде, где только можно мурашки от контраста горячих губ и холодных пальцев, проникающих под рубашку. Ладонь плавно скользит вдоль его поясницы, притягивая ближе, и невольный стон вырывается, когда Миша чувствует, как рука опускается ниже. Они хотят друг друга. Сейчас. Здесь. Бессмысленно отрицать, когда в штанах становится тесно. Они тонут. Вместе. «— Пожалуйста, не уходи! — мальчика держат, чтоб он не унёсся вслед исчезающему силуэту. — Пожалуйста! — Ты можешь не прощать меня. — слышится издалека печальный голос. — Мне жаль, что...» — Стой, Даня, — судорожно говорит фотограф, когда ему наконец дают возможность втянуть побольше воздуха, — Хватит, стой. Он делает несколько шагов в сторону, отстраняясь от Даниила, пытается отдышаться и привести мысли в порядок. Это неправильно. Неправильно. «Отвратительно», — мелькает перед глазами знакомый образ, и Миша ненавидит себя за слабость. Спустя столько времени. Фотограф поворачивается к другу, чтобы на несколько минут залипнуть на растрёпанные патлы, перекошенный галстук, задравшуюся рубашку, еле заметный румянец на щеках, учащенное дыхание, призывно приоткрытые влажные губы и этот взгляд. Боже, этот взгляд... — Послушай, — произносит он не своим голосом, и краем глаза видит как собеседник тяжело вздыхает, зажмурившись, — я не гей и... — У тебя встал, — получает в ответ он ехидное замечание. Миша раздраженно глядит на Даню, но смягчается, когда на самом деле не видит и тени насмешки. — Физиология... — оправдывается он, опускает взгляд ниже пояса хозяина квартиры и, замечая такую же реакцию, вновь отворачивается. Встал у них обоих. Это наверно должно немного успокаивать, но вот нихера. — А ты? Часто кидаешься с поцелуями к парням? — не задумываясь, язвит фотограф. — Никогда раньше, — Даня переводит дыхание и быстро облизывает нижнюю губу, оглядывая гостя. Мише остается лишь гадать в насколько помятом состоянии он сам сейчас находится, — не замечал за собой такого поведения. — Тогда какого... — До встречи с тобой. Вот так просто. Спокойный голос и уверенный взгляд. Шаг вперёд. А Мишу ломает. Он всё ещё ощущает касания рук по его телу, его губы щиплет от поцелуев, а внутри всё горит, сжигает. И он сходит с ума то ли от необходимости удержать эти касания, то ли от злостного желания рвать на себе кожу из-за ненависти. Не к Дане. Только к себе. Он делает два шага назад. — Ты не оттолкнул меня, — вдруг ласково произносит Даниил, вглядываясь в каждое движение фотографа. Он пытается понять, найти то, что от него снова ускользает, то, что от него опять пытаются спрятать. Миша качает головой: «даже не пытайся», а вслух говорит: — Я должен был. Парень больше не собирается тянуть время, он в темпе доходит до прихожей, не собираясь оставаться здесь ни минуты больше, не выдержит просто. — Миша, я позвоню тебе завтра, — решил Даниил, улавливая состояние друга, — мы поговорим. Не игнорируй меня, ага? В ответ раздался громкий хлопок двери.