Хакс вернулся на побережье полный сил и решимости. Рен лежал голой спиной в горячем песке и икал, совершенно не проявляя признаки отравления: все тот же лихорадочный румянец и настораживающий блеск в глазах.
— Голова кружится, — сказал он, икнул и снова рассмеялся. Хакс сел рядом, ощущая блаженное чувство спокойствия, взял сорванную пальмовую ветвь с песка и покрутил в руке, вглядываясь в яркий горизонт. Рен зажмурил глаза и поджал ноги — он додумался в отсутствие Хакса натянуть штаны.
— Вас стошнило? — все же спросил Хакс и накрыл голову пальмовым листом: его нежная кожа после пребывания на открытом солнце больше получаса воспалялась, покрывалась болезненными волдырями и через день начинала слезать кусками.
Рен рассмеялся и покачал головой.
— Не получится, у меня отсутствует рвотный рефлекс.
«Какая удача, — подумал Хакс. — Он сдохнет, и Рей не сможет обвинить меня в его убийстве».
— Не может быть.
— А вот и может.
— Если вы алкоголик.
— Я не пью, в отличие от тебя.
— Что? Да с чего вы взяли?
— Тебе не идут темные волосы и борода, Хакс. Да и твой выбор кантин довольно сомнителен.
Хакс съежился, словно от удара в спину. Он всегда опасался стать жертвой колдовских манипуляций Рена и никогда не позволял себе при нем даже думать о чем-то лишнем. Как он узнал? Рен вывернул его наизнанку, не оставив ничего личного.
— Может быть, вы не гнушаетесь за мной и в освежителе подглядывать? — возмущенно спросил Хакс.
Рен улыбнулся, положил руку ему на бедро и снисходительно похлопал:
— Было пару раз и такое.
Хакс постарался не реагировать, спасибо психостимуляторам. Если он примет еще пару капсул, возможно, сумеет задушить его голыми руками. Рен всегда был и останется для него мерзким существом, абсолютно лишенным чувства такта и воспитания.
— Не верю я в отсутствие рвотного рефлекса у вас, — наконец ответил Хакс.
Рен резво перевернулся на живот и, опершись на локти, приподнялся.
— Давай, убедись в этом сам, — сказал он и открыл рот.
Кончик его розового языка был длинным и острым. Хакс невольно представил его между ног Рей. Вот кто должен был это сделать, такое же повстанческое отродье, как она сама. Хакс устало моргнул, не желая видеть ничего этого. Отложил пальмовый лист, отряхнул руки от песка и грубо запихнул пальцы ему в рот. Когда Рен не шелохнулся, Хакс протолкнул пальцы глубже, обхватив другой рукой его затылок. Сильнее надавил на корень языка и толкнулся в глотку еще и еще, ободрав костяшки пальцев о зубы, пока Рен, наконец, не среагировал. Хакс подушечками пальцев почувствовал его спазм и надменно вздернул подбородок. Скользкие пальцы вытер о его плечо.
— Я же говорил!
Рен кашлянул и сплюнул, затем вытер обслюнявленные губы ладонью и устало повалился лицом в песок возле бедра Хакса.
— Мне нужна Рей, — пробубнил он.
— Боюсь, ей не до вас.
— Пойду к ней…
— Не смейте! — закричал Хакс, но осекся, опасаясь его провоцировать — Рен был слишком непредсказуем, — и продолжил более спокойным тоном: — Давайте поиграем. Любите игры? «Скажи то же самое»?
— Я не играл в это с пятнадцати лет, — лениво протянул Рен, прижавшись щекой к его бедру. Из копны взъерошенных волос торчали только ухо и длинный нос.
— Значит, вспомните детство. Готовы?
Рен кивнул. Хакс поднял кисть и три раза щелкнул пальцами:
— Старкиллер!
— Большой хер.
— …
— Что?
— Я полагаю, члены в данный момент занимают все ваши мысли?
— У меня яйца болят, и если ты сейчас не пустишь меня к Рей, я трахну тебя.
— Меня зачем? Я старый и некрасивый.
— Поэтому ты не пропускаешь ни одного зеркального отражения на «Финализаторе»?
Хакс усмехнулся, слегка смущенный такой наблюдательностью Рена. Похоже, он действительно следил за каждым его шагом.
— Рей скоро проснется. Или вы хотите заняться сексом с безвольным бревном?
— Нет, я люблю страстных.
— Я уверен, она очень страстная.
Услышав судорожный всхлип, Хакс взглянул на Рена, небрежно откинул с его лица волосы и от увиденного просиял улыбкой: Рен плакал, поджимая губы и морща подбородок, словно малое дитя.
— Я обоссался, — застонал он, сел и сердито вытер со щек слезы, — а еще у меня болят яйца. Я пошел к Рей.
Рен решительно поднялся, пошатнулся, подтянул сползшие штаны и направился в сторону пещер. Хакс поравнялся с ним и схватил за локоть, стараясь быть максимально деликатным.
— Не нужна вам Рей, она спит, заявитесь к ней в таком виде — ничего хорошего не случится.
— Нет, нужна, — повторил Рен и схватился за его плечо, чтобы не упасть.
Речь у него была замедленная и прерывистая, точно у пьяного контрабандиста из тех ненавистных кантин, которые, как Хакс считал, он посещает втайне в свободное от работы время — что случалось только раз в год, — предпочитая вместо спокойного оздоровительного отдыха бренди, азартные игры и секс. Он не помнил ни одного случая, чтобы крепкие спиртные напитки в большом количестве затуманивали ему мозг до такой степени. Эти особенные фрукты заслуживали внимания. Они сделали Рена жалким и смешным одновременно.
— Да какой уважающий себя мужчина пойдет к женщине обоссанным! — рявкнул Хакс, развернул Рена и подтолкнул в другую сторону. — Сначала помоемся, причешемся, я вас побрею, хотите? А потом отведу к Рей.
На удивление Рен не стал сопротивляться, закинул на плечи Хакса тяжелую руку и послушно поплелся рядом, всю дорогу ухахатываясь при виде особо длинных и крупных лиан. А завидев водоем, торопливо стянул с себя штаны с трусами, разогнался из чащи и прыгнул с покрытого мхом каменного уступа в самое глубокое изумрудное место.
— Почему не в самое мелкое? — разочарованно прошептал Хакс.
Рен молча поплескался и устроил глубокие продолжительные ныряния. Хакс с замиранием сердца ожидал, что он так и не вынырнет обратно. А вдоволь наплававшись, Рен взобрался на нагретое солнцем плоское каменное возвышение и лег на спину, опустив ступни в теплую воду. Хакс, наблюдавший за ним из тени, подошел и сел рядом. Рен ткнул в него локтем и вскинул глаза, улыбаясь и щурясь от яркого неба. Такой беззаботный и требующий внимания, словно ребенок. Хакс перевел взгляд на его широко раздвинутые ноги, болтающиеся в воде, и лежащий на гладком животе крупный, все еще возбужденный член, и усмехнулся. До чего же чудные фрукты, если скромницу Рей они смогли лишить стыда, то и Рена заставят творить безумства. А если он отравится и сдохнет — Хакс сможет порадоваться вдвойне.
— А много вы съели тех фруктов? — спросил он.
— Не, Рей слопала почти все.
— Хотите еще? Они растут тут недалеко. Никуда не уходите, я сейчас.
Фруктовое дерево и правда росло рядом с водопадом, в гуще лиан и колючих кустов, высокое, ветвистое, с длинными ярко-зелеными листьями. Хакс давно его заприметил, но не решался пробовать плоды, пока не увидел, что местные длиннорукие животные едят их без вреда для здоровья. И никакого наркотического эффекта на них они не оказывают. Он нарвал две горсти плодов, сложив их в свернутый широкий лист, и вернулся обратно.
— Они вкусные, — протянул Рен и запихал в рот одновременно несколько штук.
— Наслаждайтесь.
Хакс с интересом наблюдал, менялось ли его состояние после каждого съеденного фрукта. Он не хотел доводить его до рвоты, надеясь увидеть весь потенциал этих необычных плодов, но никаких существенных изменений не происходило: Рен ел их, смеялся, дурачился, подбрасывал и предлагал Хаксу поймать ртом. Хакс нехотя подыгрывал.
— Вы специально бросаете под таким углом, чтобы я не поймал, — возмутился он после неудачных попыток. — Теперь я буду.
Рен вложил в его ладонь несколько плодов, отодвинулся и откинул голову в ожидании. Несколько штук поймать смог, а когда фрукты кончились, довольный, развалился под горячими лучами и, подложив под голову руку, прикрыл глаза. Хакс почесал покрасневший нос и с завистью посмотрел на его загорелый торс и ноги ниже середины бедра. Сам он за столько времени все еще не смог привыкнуть к обжигающему солнцу, и ему, в отличие от Рей и Рена, постоянно приходилось прятать нежную кожу под длинными рукавами и в тени. Он расстегнул мятую форменную рубашку и снял брюки, тоже решив искупаться. Услышав его возню, Рен приоткрыл веки и приподнялся на локтях, не стесняясь откровенно пялиться.
— У меня как-то давно была такая же рыжуха, как ты, только красивая и не такая костлявая. Ее ярко-розовая промежность светилась на фоне бледной кожи, прямо как твои яйца.
Рен громко рассмеялся, и Хакс повернулся к нему спиной, испытав крайнее раздражение от подобного сравнения.
— У нее была самая нежная и чувствительная кожа, какой я только касался, — мечтательно произнес Рен и лег обратно, прикрыв глаза. — У рыжих она такая.
Хакс обернулся:
— Какая?
— Возбуждалась, стоило к ней притронуться.
— Ну моя-то совсем не такая, чтобы меня возбудить, нужно потрогать кое-что другое, — теперь засмеялся Хакс — и сам же удивился своему истерическому хохоту.
— Черствый, — бросил Рен, не открывая глаз, — как сердцем, так и телом.
Хакс насупился. Он никогда не считал себя черствым, по крайней мере, в сексе был отзывчивым и внимательным, а за пределами постели не нуждался в проявлении каких-либо чувств.
— По каким критериям вы судите о темпераменте человека? Генерал Хакс на службе, которого вы привыкли видеть, и генерал Хакс в постели — совсем разные люди, к вашему сведению.
Рен оскалился, поглядывая на него из-под ресниц:
— Тебе понравилось лизать у Рей?
Хакс закатил глаза, сложив на груди руки. Еще одно напоминание об этом — и он готов будет вывернуть содержимое желудка на голову самого Верховного лидера.
— Вы когда-нибудь повзрослеете?
— Я взрослый! Отвечай.
— Нет.
— То есть?
— Я предпочитаю заниматься оральным сексом не с мусорщицами.
— А мне нравится, когда ты лижешь мусорщицам, — удовлетворенно произнес Рен и снова закрыл глаза. — Разрешаю тебе лизать ей, пока я буду ее трахать.
От возмущения у Хакса затрепетали ноздри.
— Да как вы смеете? Все, вы меня достали!
— Хочешь ее трахнуть?
— Конечно же нет!
— А я говорю, что хочешь.
— Это отвратительно!
Рен не ответил, тяжело вздохнул и беспокойно завозился, вытирая предплечьем пот с лица. Хакс заметил, как перекинулась краснота на его шею и ключицы, а грудь заходила ходуном, вздымаясь высоко и часто.
— Вам плохо? — спросил он, сделал к нему шаг и опустился рядом.
— Нет… не знаю…
— Посмотрите мне в глаза, — Хакс обхватил его подбородок и повернул к себе. Если бы у Рена была интоксикация, то симптомы наверняка были бы схожими с симптомами Рей. Хакс убрал с его лба мокрые волосы и поочередно рассмотрел глаза, приподняв большим пальцем веки. Зрачки были увеличены в меру, как обычно при наркотическом опьянении, кровоизлияния отсутствовали, цвет лица не настораживал. Хакс заметил и то, как Рен огорченно потянулся за его руками, когда он убрал их. Теперь настала очередь Хакса смеяться: Рен превратился в безвольное мерзкое существо, потекшее от его прикосновений.
— Рен, — позвал Хакс, легонько пошлепав его по щекам, — скажите, это вы убили Сноука?
— Тс-с…
Рен торопливо закрыл рот ладонью и помотал головой. Хакс приложил немалые усилия, чтоб отнять от его лица руку.
— Вы убили Сноука? — настойчиво повторил он.
Рен закусил губу, настороженно посмотрел Хаксу в глаза и кивнул:
— Только никому ни слова…
Хакс усмехнулся. Он почти с уважением относился к Верховному лидеру Сноуку, пока служил Первому Порядку под его руководством, но его смерть оказалась приятной неожиданностью. Если бы не объявившийся выскочка Рен, прибравший к своим грязным рукам трон, по праву принадлежащий Хаксу.
— Конечно же, я никому не скажу, вы можете мне доверять, — проговорил он и осторожно дотронулся до щеки Рена тыльной стороной ладони, погладил. Будь тот в своем уме, не раздумывая вмазал бы за подобную вольность.
Из глаз Рена покатились слезы.
— Я убил отца… — вдруг прошептал он, всхлипнул и отстраненно запричитал: — Прости меня, прости…
— Тише, тише, я с вами, — Хакс погладил его по волосам, большими пальцами вытирая слезы со щек. — Вам нужно выговориться, есть что-нибудь еще, что вы хотели бы доверить мне?
Рен помотал головой и, открыв глаза, проследил помутневшим взглядом за его рукой. Хакс увереннее переместил ладонь на его широкую грудь, задев затвердевший сосок. Второй рукой изучающе сжал массивный бицепс. Мужские тела, какими бы привлекательными они ни были, никогда не вызывали в нем особого интереса, если только самую малость, к тому же у штурмовиков он видел тела и получше. Хакс попытался изобразить неподдельный восторг, хоть и был уверен, что Рен сейчас не в состоянии понять его истинных намерений:
— Вы такой сильный.
— Я сильный, — пробормотал Рен, позволяя трогать себя, поджал грудные мышцы и с довольным видом повел плечом, — я много тренируюсь. Тебе нравится, да? Нравится?
— Всегда восхищался вашей мужественностью и красотой, — прошептал Хакс, стараясь вложить максимум искренности в голос. Он презирал Рена за незрелость и амбициозность, не считал достойным и способным руководить Первым Порядком. Рен своими чувствами управлять не мог, куда ему управлять Первым Порядком и Галактикой!
Хакс выжидающе приложил ладонь к его щеке и большим пальцем дотронулся до влажных губ. Рен приоткрыл рот, обнажая неровные зубы, и Хакс надавил подушечкой на острый длинный клык, заставляя его вскинуть голову. Его податливость и покорность восхищала. Хакс испытал настолько сильное эмоциональное возбуждение, что едва удержал порыв перевернуть Рена на живот, заломить ему руки и овладеть им полностью. Было бы ошибкой поддаваться животному искушению, Рен не позволит. Но Хакс сделает все, чтобы он осознал, насколько слабым может быть сам. Использованным, как Хакс тогда в лесу и сегодня. Хакс убрал от его лица руку и смело потянулся к губам, Рен отвернулся, упершись предплечьем ему в грудь, тяжело вздохнул. Но одолевшие его сомнения в ту же секунду испарились, как только Хакс погладил его голову и исступленно зашептал на ухо:
— Никто не любит вас больше, чем я. Зачем вам Рей, зачем вам кто-то еще, ведь у вас есть я. Вы нужны мне, я нужен вам. Вместе мы сможем достичь всего, чего вы захотите. Я люблю тебя, слышишь, Кайло? Люблю.
Хакс поцеловал его нелепо торчащее из лохматых волос ухо, прикусил мочку и снова потянулся к губам, уверенный, что это подействует. Рен повернулся к нему и позволил себя поцеловать, медленно касаясь его губ в ответ.
— Не представляю своей жизни без тебя, — прошептал Хакс и углубил поцелуй, кривясь от царапающей ему подбородок и щеку щетины. От соленого привкуса пота и мягких пухлых губ у Хакса встал член.
Рен зажмурился, пряча под ладонью лицо от солнца, медленно открыл глаза и растерянно проследил за ним. Хакс спустился к шее, поцеловал ключицы, грудь, легко коснулся живота и бедер, наблюдая за реакцией. У Рена было чувствительным все. Где бы Хакс ни потрогал его, Рен вздрагивал, прерывисто дышал и закусывал губы, взволнованно наблюдая из-под приоткрытых век. Хакс был уверен, что повышенная чувствительность — результат действия плодов. Рен не мог быть таким отзывчивым на самом деле, Хакс не верил.
— Тебе нравится? — спросил Хакс, коснулся пальцами его под коленом, провел по внутренней стороне бедра и остановился, не дойдя до промежности. — Скажи что-нибудь.
— Да… — простонал Рен и, чуть раздвинув ноги, приподнял голову, чтобы видеть его руку.
Хакс снова опустил ладонь к колену, задержал и вновь поднял вверх. Рен был взмокшим, красным и растерянным, чем приятнее ему становилось, тем беспокойнее он себя вел: закатывал глаза, поднимался на локтях, пытаясь смотреть, но, не в силах сфокусировать взгляд, снова падал на спину и громко вдыхал сквозь зубы. Хакс зачесал растрепанные волосы, прилег к нему на бок и долго гладил его ноги и бедра, пока не решил, что Рен готов к продолжению. Напоследок помял его массивные мягкие ляжки и осторожно дотронулся до промежности. Рен испуганно зажал запястье между бедер, не позволяя двигаться дальше. Хакс надавил второй рукой ему на ногу, чтобы раздвинуть колени, но Рен сжал их сильнее.
— Не надо, — прошептал он.
— Тебе понравится.
— Я не…
— Хочу сделать тебе приятное. Тебе будет очень, очень хорошо.
Стоило Хаксу настойчивее дотронуться до его промежности, как Рен откинул голову и тихо застонал, вновь покорно развел ноги. Хакс помассировал тугой вход по кругу и мягко надавил, чтобы расслабить и не причинять боли. Наркотический эффект мог снизиться в любой момент, и, если это произойдет, Рен наверняка захочет прекратить неприятные ощущения, а Хакс не собирался его отпускать. Ни за что. Он приподнялся над ним и вгляделся в искаженное от наслаждения лицо. Хакс никогда не находил его красивым, даже наоборот, в Рене было отталкивающим все: специфическая внешность вкупе с взрывным характером и раздутым самомнением. Покорным Рен становился только при Сноуке: опускался перед ним на колено, прирученный и смиренный, и в ожидании вскидывал доверчивые глаза. От этого зрелища у Хакса в груди всегда разливалось приятное тепло удовлетворения и злорадства. И сейчас, подчинив себе эту необузданную разрушительную силу, Хакс понял, насколько нуждался в этом сам. Он наклонился и несколько раз поцеловал его в скулу, неторопливо и мягко надавливая губами. Рен медленно моргнул и подставил вторую щеку. Хакс поцеловал ее тоже.
— Хочу сделать тебе еще приятнее, — прошептал Хакс, — ты же не против?
Рен отрешенно кивнул, обхватил его плечи и неуклюже толкнул на себя.
— Хочешь обнимашек? — почти без злобы усмехнулся Хакс, лег ему на грудь и уткнулся носом в шею. — Давай, раздвинь ноги для меня.
Рен послушно отодвинул левую. Хакс смочил в слюне пальцы, приставил к нему и медленно проник внутрь одним. Рен в тот же миг нахмурился.
— Поговори со мной, — попросил Хакс, разглядывая его бегающие затуманенные глаза, — люблю слушать твой голос.
Рен замер с открытым ртом, когда Хакс ввел палец глубже.
— Такой тугой, ты девственник, да? Я — первый? Скажи, что я первый мужчина в твоей жизни, — Хакс помассировал большим пальцем промежность, продолжая медленно двигать внутри указательным, и попытался протолкнуть в эту тесноту средний.
— Первый…
— Это такая честь для меня, правда.
Хакс снова поцеловал Рена в щеку, каждый раз поражаясь его реакции. Стоило коснуться губами любой части его лица, и на него тут же снисходило умиротворение. Хакс пальцами ощутил его податливость и готовность, как только стал целовать в губы.
— Ты всегда такой или только сегодня? — прошептал Хакс, зарываясь в его влажный затылок пальцами, напоследок прикусил припухшую губу и отстранился, чтобы встать. Рен схватил его за плечи, скользнул ладонями по предплечьям и поймал за пальцы, не желая отпускать. Но, не сумев удержать, приподнялся и проводил потерянным взглядом. Хакс обернулся и успокаивающе потрепал его за волосы:
— Я не брошу тебя, сейчас приду.
И вернулся с мыльными плодами. Смочил их в воде, намылил руку, член, задрал ногу Рена повыше и обильно смазал его почти безволосую задницу снаружи и изнутри. Смазка из них была никудышная.
— Ты же будешь хорошим мальчиком и потерпишь, если станет немного больно?
Рен согласно закивал в ответ, подхватил себя под колено и выжидающе замер, приподняв голову. Хакс оперся рукой о камень под его подмышкой, второй обхватил свой член, приставил к нему и надавил головкой.
— Тише-тише, расслабься, — зашептал он, когда Рен скривился и недовольно завозился под ним, — все хорошо, так и должно быть.
Хакс лег на него всем весом, поцеловал в подбородок, губы, приласкал голову, заставляя опустить ее и расслабить шею, погладил лицо, зная, что это действует на него успокаивающе. Затем ввел в него член полностью и остановился. Рен с надрывом выдохнул, обдавая его лицо жаром.
— Полежим вот так, — сказал Хакс, касаясь его щеки губами, — возможно, придется лежать долго.
— Долго? — переспросил Рен, с нескрываемым удовольствием подставляя горящее от возбуждения лицо под его губы. — Немножко больно…
— Ты должен потерпеть, чтобы твоя мелкая задница привыкла к моему большому члену, — Хакс усмехнулся, когда почувствовал, как сжался Рен от услышанного, а его член дернулся между их животами. — Нравится слушать такое, верно? Давай, скажи.
— Не знаю…
Хакс дразняще коснулся его щек кончиком носа.
— Скажи: «Мне нравится ощущать ваш большой член во мне».
— Мне нравится ощущать ваш большой член во мне, — без возражений промямлил Рен, уже сам водя щекой по его губам.
— Скажи, что он доставляет тебе наслаждение.
— Он доставляет мне наслаждение… Почему мы остановились?
— Попроси меня, и я продолжу.
— Хочу, чтобы мы продолжили…
— Повторяй: «Прошу, генерал Хакс, выебите меня. Мне нужен ваш член».
— Прошу, генерал Хакс, выебите меня… Мне нужен ваш член…
— Ну раз просите, Верховный лидер Рен, так и быть.
Хакс никогда не просил никого говорить подобные вещи, но эти слова, прозвучавшие из уст покорного и уязвимого Рена, почти довели его до преждевременной эякуляции. Хакс смог сдержаться только благодаря возникшим мыслям об отчетах. Если бы Рен был таким сговорчивым почаще, они бы очень хорошо сработались. Хакс приподнялся над ним, упираясь ладонями в его плечи, и медленно задвигал бедрами.
Рен не был громким или разговорчивым: постанывал, жмуря глаза, тихо рычал сквозь зубы и иногда всхлипывал. Хакс несколько раз менял неудобную позу: пытался пристроиться сзади на боку, пока не стер о шершавый камень на бедре кожу, сидел напротив, высоко задрав его ноги и поджав под себя свои, и лежал сверху, опираясь то на одно колено, то на второе, но в итоге все равно содрал их в кровь. Отправить Рена с нарушенной координацией наверх посчитал плохой идеей, а переворачивать на живот, перегнув через уступ повыше, не хотел, желая видеть в процессе его лицо. Рен же вовсе не возражал, совершенно не обращая внимания на дискомфорт и оцарапанную спину.
— Пойдем вниз, — наконец предложил Хакс, решив, что в воде сможет удержать его на руках. Поднял и помог спуститься поближе к водопаду, прислонил спиной к возвышающемуся камню и подхватил под бедра. В холодном облаке водяной пыли Рен казался еще горячее. Хакс убрал с его раскрасневшихся щек налипшие волосы и, приподняв за ягодицы, вновь ввел член. Рен закатил глаза, уткнувшись затылком во влажную поросль мха, обхватил ладонями его голову и прижал лицом к своей груди. Хакс неторопливо задвигался, ощущая, как стирается в воде смазка. Сам он не испытывал дискомфорта, но предвидел, насколько болезненным станет завтрашний день для Рена, если его лишить возможности воспользоваться бактой.
— Хочу кончить, — почти неразборчиво простонал Рен. Шум падающей воды заглушал его голос, но Хакс расслышал.
Поднял от его груди голову, перевел взгляд на покачивающийся в воде возбужденный член и обхватил его ладонью. Он стал еще больше, чем был. Хакс провел пальцами по набухшим толстым венам, сжал крупную головку и открыл ее, оттянув кожу вниз. Рен превзошел его и в этом: его член был длиннее, толще и не обрезан, а яйца крупнее почти в два раза. Хакс не удержался от желания помять в ладони поджавшуюся мошонку, покрытую порослью черных завитков, обхватил ее пальцами у основания и с интересом оттянул вниз. Когда Рен поджал задницу, толкаясь ему навстречу, Хакс повторил, чтобы вновь посмотреть, как он извивается на члене.
— Тебе нравится? — спросил Хакс, прижимаясь щекой к его мокрому лицу. — Скажи, что тебе нравится, как я тебя трахаю.
— Нравится…
Хакс придвинул ухо к его губам, чтобы в шуме воды расслышать каждое слово.
— Как ты сказал?
— Нравится, как ты меня трахаешь.
Хакс подхватил его под ягодицы и уложил на низкий уступ под грохочущим каскадом. Рен зажмурился от летящих в их сторону брызг и поднял ноги, когда Хакс схватил его за бедра и притянул со скользкого камня к себе. Вода едва покрывала его покрасневшую задницу, с трудом впустившую в себя член без смазки. Хакс дотронулся до его колена, провел по редким волоскам на голени и уложил ногу себе на плечо. Ему не было слышно его голоса, но достаточно было видеть сквозь брызги воды поджимающиеся губы, сморщенный подбородок и изломанные брови. Пока Рен обессиленно закатывал глаза, Хакс трогал его пресс и подпрыгивающую мягкую грудь. Затем зажал в кулаке его истекающую смазкой головку и в несколько движений довел до оргазма. Рен выгнулся, пачкая белой тугой струей свой живот, и сжал задницу так, что Хакс уперся предплечьем ему в грудь, чтобы не свалиться от сильных ощущений. Густая сперма размылась под крупными брызгами, затем бесследно растворилась в омывшей их волне.
Хакс вытащил из его безвольно сжимающейся задницы член и, переступая через скользкие камни, подобрался к голове. Повернул к себе, прижав щекой к камню, убрал с лица мокрые волосы и приставил к губам член. Рен успел зажмуриться от полетевшей в лицо струи. Хакс запачкал его щеку, веки, попал на зубы и нос. Провел головкой по приоткрытым губам, затем собрал указательным пальцем всю сперму с лица и сунул ему в рот. Рен невозмутимо проглотил все, дочиста обсосав палец. Хакс с минуту понаблюдал за его скользящим между пальцами языком, затем зачерпнул ладонью воду и умыл ему лицо. Слипшиеся в сперме ресницы и щетину пришлось промывать тщательнее.
Солнце садилось. Не желая оставаться с таким уязвимым Реном в джунглях ночью, Хакс надел на него все еще влажные штаны, умыл лицо холодной водой, чтобы взбодрить, и поставил на ноги. Обхватив за талию, перекинул через себя его руку и помог дойти. Дорога была короткой, но с его тяжелым шатающимся телом под боком она была утомительной. На побережье Рена долго пришлось упрашивать лечь спать.
— Ты ляжешь со мной, — наконец согласился Рен, схватил его за руку и, шатаясь, поволок в пещеру к Рей. Не сумев раздеться, свалился к ней рядом в кучу пальмовых листьев и утянул Хакса за собой. Приземлившись на задницу, Хакс выругался, злобно толкнул его в плечо и сдернул с него штаны, чтобы не чувствовать их запаха. Рен обхватил его за поясницу и заставил лечь лицом к себе.
— Останься со мной, — пробормотал он, обдавая его сгоревшее на солнце лицо горячим дыханием.
Из-за психостимуляторов Хакс почти не чувствовал боли. Он попытался отстраниться, когда в бедро уперся вновь возбужденный член, но Рен сжал его плечо и неуклюже ткнулся носом в щеку. Хаксу снова пришлось его целовать. Трогать волосы, гладить лицо, чувствовать его вкус.
Все продлилось недолго, но, когда Рен кончил и почти сразу уснул, зарывшись в прохладные листья, Хакс долго блевал у стены пещеры снаружи, дрожа от холода и отмывая от его спермы руку. А вернувшись, так и не смог сомкнуть глаз. Он слишком многое пережил за последние несколько дней, дополнительная доза психостимуляторов ему не помешала бы. Хакс рассмеялся, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, прижал ладони к груди. А спустя минуту вскочил и пулей вылетел из пещеры, на ходу застегивая развевающуюся на ветру рубашку.
Высокие скалы поодаль от пещер спасли от холодного ветра. Хакс упал на колени в теплый песок, вглядываясь в освещенный звездами пенистый океан. Шум прибоя успокаивал. Он облизнулся, все еще ощущая на языке вкус Рена, и сплюнул. Тщательно протер рукавом губы, но запах никуда не делся. Это был самый необдуманный поступок в его жизни, но он ни о чем не жалел. Теперь Рен сам оказался уязвимым мужчиной, обманутым и использованным, оказался не в состоянии защититься. Когда он проснется, он будет в ярости.
Хакс лег на спину. Спать не хотелось, думать о Рене —тоже. О его лице, члене и заднице. Особенно о члене, таком огромном, и этих больших яйцах, едва помещающихся в ладони. Хакс знал, что у него слишком узкие, немужественные ладони, но яйца все равно были огромными. Он перевернулся на живот, накрыв готовую разорваться от раздумий голову руками. Обожженная на солнце кожа начала гореть, ободранные колени саднить, даже поясница заныла, будто Рен снова приложил его об стену.
Хакс прикрыл глаза, представляя, что его ждет с рассветом, когда проснется и Рей. Нащупал в карманах брюк те проклятые фрукты и мономолекулярный нож — единственную личную вещь, которую сумел уберечь на этом острове, — вытащил его и приложил зеркальное лезвие к ладони, любуясь отражением ярких звезд. Он мог бы убить Рена прямо сейчас, спящего, беззащитного. Хакс тяжело вздохнул и спрятал нож обратно в карман. Он не выживет на острове один. А если выживет, то, возможно, никогда отсюда не выберется. Голова продолжала разрываться, веки тяжелели, пока не закрылись окончательно.
Утром Хакса разбудили донесшиеся издали крики. Он продрал глаза и вскочил на ноги, зашарив по карманам. На бегу съел оставшиеся фрукты и взобрался на вершину скалы, что скрывала от глаз берег, на котором они жили. Звуки доносились из джунглей. Хакс вгляделся в покачивающиеся деревья, слушая треск светового меча, и еще больше округлил глаза, когда на побережье вывалился безоружный Рен, поднял вокруг облако пыли и помчался в его сторону. За ним рванула Рей, устрашающе подняв над головой его меч. Хакс впервые видел драпающего от кого-то Рена и с удовольствием позлорадствовал бы, если бы не боялся за собственную задницу. Он шагнул назад, нервно озираясь по сторонам, встал на край скалы и глянул вниз, всем сердцем надеясь, что там глубоко.
— Прыгай-прыгай! — крикнул приближающийся Рен. Ловко вскарабкался к нему, схватил за руку и увлек за собой в океан.
Ругань Рей глухо донеслась сквозь толщу воды. Хакс увидел, как отступает ее нависающая со скалы фигура, когда дотронулся босыми ногами до песчаного дна, вырвал из пальцев Рена руку и, оттолкнувшись, вынырнул на поверхность. Глубоко с шумом вздохнул, откашлялся, сплевывая воду, зализал ладонями лезущие в глаза волосы и поспешил отплыть от Рена подальше. В нескольких метрах всплыл и сам Рен. Пристально взглянул на него, отмахивая от лица мокрые волосы, и в ожидании протянул в его сторону руку.
— Не-а, — самоуверенно произнес Хакс и, не сводя с него глаз, отплыл еще дальше.
— Генерал Хакс, — терпеливо произнес Рен, опустив руку, — Верховный лидер требует аудиенции, подплывайте сюда.
— У генерала Хакса на данный момент есть дела поважнее, прошу извинить.
— Важнее этого разговора у вас, возможно, не будет никогда в жизни.
— Да не пиздите.
Дерзость генерала застала Рена врасплох. Он растерянно моргнул и после секундной паузы продолжил все тем же невозмутимым тоном:
— У меня личный разговор.
— Мне нечего скрывать от медуз, говорите.
— Вы не сможете продержаться в воде и двух часов, вылезайте.
— Люблю плавать, хоть весь день.
— Обгорите, заработаете солнечный удар.
— Предпочитаю солнечный.
— Боитесь?
— Не льстите себе.
— Хватит. Мне нужен совет моего генерала.
— Генерал в вашем распоряжении, и у него прекрасный слух, он слышит и отсюда.
— Как в Первом Порядке наказывают того, кто пользуется беспомощным состоянием Верховного лидера и совершает с ним действия сексуального характера?
— Да ладно, Верховному лидеру разве не понравилось?
— Отвечайте по делу.
— Ну, как генерал Первого Порядка, я бы посоветовал незамедлительно казнить насильника.
— А если Верховный лидер желает лицезреть его страдания перед смертью?
— Можете поручить его дроидам-дознавателям или палачам. Либо лишить воды, пищи и содержать в тяжелых условиях. Или пытать сами. Возможно, вы хотели бы отомстить тем же или отдать приказ о групповом изнасиловании.
— Это мне нравится больше.
— Есть еще третий вариант.
— Слушаю.
— Познакомить с матерью. Хочу поинтересоваться у генерала Органы, почему она не привила сыну чувство собственного достоинства и не научила не раздвигать ноги перед каждым желающим. Или вы следуете ее модели поведения?
Рен рванул к нему, погрузившись с головой под воду. Хакс стремительными махами поплыл к берегу. Он не сомневался, что Рен поймает его, как только окажется на пляже, но находиться в воде было опасно, бежать в лес — еще опаснее. И когда Хакс выплыл на берег и вскочил на ноги, Рен отставал всего на несколько шагов.
— Я погорячился насчет вашей матери! — запыхавшись, крикнул Хакс, не останавливаясь ни на секунду.
— Вы сожалеете о сказанном?
— Да, я думаю, это осталось с тех времен, когда ваш дядюшка навещал вас по ночам!
— Ублюдок!
Ближе к пещерам Рен поймал его, повалил, вжав головой в песок, оседлал и ударил кулаком в скулу, вторую. Хакс сплюнул хлынувшую с прокушенного языка кровь и, жмурясь от солнца, украдкой выудил из кармана нож. В ушах гудело, голова раскалывалась, кулаки Рена, казалось, вот-вот пробьют череп. Хакс не помнил, как раскрыл нож, слушая нарастающий гул от сжимающих его шею пальцев, не помнил, как вонзил его под ребра, но, когда взглянул на окровавленное лезвие, а Рен безвольно повалился в песок, почувствовал глухой удар и увидел звезды.
Хакс любил звезды. На «Финализаторе» он частенько, всего на несколько секунд, когда проходил мимо обзорной, останавливался, если в ней не находился Рен, и созерцал бескрайний космос, звезды и завораживающие туманности.
Хакс заставил себя поднять отяжелевшие веки, с трудом выныривая из сновидения. Висок пронзила острая боль, в глазах поплыло. Размытое серое пятно перед лицом постепенно приобрело знакомые очертания. Пещера Рена. Хакс дернулся, попытался встать и с ужасом осознал, что сидит, привязанный спиной к кому-то. Сзади выругался и затрепыхался сам Рен. Хакс настороженно повернул к нему голову, бросил взгляд на широкие плечи, плотно обтянутые лианами, и попытался извернуться, чтобы рассмотреть его бока и ребра. Рен вывернул его ладонь.
— Не утруждайся, на мне ни царапины, — злобно бросил он.
Хакс просипел сквозь зубы и болезненно выгнулся, пытаясь ослабить давление на руку. Опухшее лицо саднило, губы горели, Хакс чувствовал вкус собственной крови и хотел блевать. Рен толкнул его плечом.
— Не прикасайся ко мне.
Хакс попытался отстраниться, но только сильнее разозлил Рена, перетянув его на себя.
— Я тебе руки сейчас переломаю, — прорычал тот.
— Я не могу отодвинуться… — промямлил Хакс прокушенным языком.
— Тогда не дергайся. Замри.
Хакс послушно замер. Не то чтобы он боялся Рена, но провоцировать его на очередную драку не хотел. У Хакса дрогнули руки, когда Рен до боли сжал его запястье.
— Ты бы убил меня, если бы не Рей, — сквозь зубы сказал Рен.
— Это вы бы убили меня, если бы не Рей. — завыл Хакс. — Я использовал нож в целях самообороны и не собирался вас убивать!
— Почему бы тебе просто не заткнуться?
— Я молчу, молчу.
Рен дразняще переместил пальцы на его ладонь. Хакс жалобно всхлипнул и сжал кулак, пытаясь уберечь пальцы.
— Верховный лидер, я страдаю и обо всем сожалею, у меня уже месиво вместо лица. Гранд-маршал Первого Порядка должен выглядеть достойно, хватит меня бить!
— Гранд-маршал?
— Я нуждаюсь в вас, вы нуждаетесь во мне, признайте уже.
Рен усмехнулся:
— Какой же ты все-таки нежный, я даже не бил в полную силу.
— Вы снова льстите себе.
— Для гранд-маршала у тебя слишком грязный язык. Заставил меня нести весь тот несусветный бред, извращенец.
— Вам нравится, когда с вами обращаются как со шлюхой, о звезды, только не правую!
Рен разразился хохотом, до боли натягивая обмотанные вокруг них лианы, и почти ласково обхватил его кулак. В огромной ладони он казался совсем крохотным. При желании Рен мог переломать ему кости, но не стал этого делать.
— Скажи мне, Хакс, почему ты такой идиот?
Хакс не сумел унять дрожь в теле. Он никогда ничего себе не ломал и был уверен, что при наличии в данный момент доступной профессиональной медицинской помощи он бы так не нервничал, ведь находившийся в аптечке костный стабилизатор не был надежен.
— Я не хочу становиться калекой, сломайте мне руку, когда мы покинем остров, что вам стоит?
— Я подумаю над этим, — Рен заставил его разжать кулак, нежно погладил пальцы и переплел их со своими. После недолгого молчания мягко продолжил: — Не думал, что ты когда-нибудь решишься на это, с твоими-то убеждениями.
— Что вы, разорви вас, несете?
Рен придвинулся к его голове затылком и потерся, взъерошивая волосы. Конечно, Рей скормила ему фрукты, чтобы удержать связанным, иначе Рен вырвал бы его пальцы сразу, как только дотронулся до них. Хакс облегченно выдохнул. По крайней мере, руки несколько часов останутся целыми.
— Я чувствовал, как ты влюблен меня с тех пор, как увидел, но никогда не мог себе признаться.
— Чушь! Эти ваши фантазии не имеют ничего общего с реальностью, — возмущенно заявил Хакс и отодвинул от него голову. Рен потянулся снова.
— Я уже начал думать, что выдумал все это.
— Именно! Вы все выдумали, от безделья уже не знали, чем себя занять.
— Неужели? Ну же, вернись ко мне.
— Не вернусь.
— Давай, потрись о меня.
— Фу, Верховный лидер, ведите себя прилично.
— Скажи, у тебя стоит? У меня стоит.
— У меня совершенно нет к вам никаких желаний и чувств, — Хакс закатил глаза, ощутив его руку на ягодице. — Будьте сдержаннее, то был одноразовый интимный контакт. Я не желал вводить вас в заблуждение и давать надежду на отношения.
— Хочешь меня?
Хакс промолчал.
— Сможешь высвободить руку?
— Боюсь, это невозможно, узлы слишком тугие.
— Знаешь, после вчерашнего мне больно ходить. И сидеть.
Хакс довольно ухмыльнулся, почувствовав почти безграничную гордость.
— Но я мог бы отсосать тебе, — предложил Рен.
— Что?
— Отсосать.
— Ты? Мне?
— Как ты разговариваешь со своим Верховным лидером?!
— Простите, Верховный лидер, сэр. Так… вы? Мне?
— Да. Давай, потрогай мой член, и я тебе отсосу.
Хакс задумался, представив, как растягиваются вокруг члена его сочные красные губы, и натянул узлы, проверяя их на прочность.
— Тяните лиану с моего левого запястья вниз, — сказал он.
Рей постаралась на славу, когда затягивала их, но Хакс с детства был гибким и тонким, и, в отличие от Рена, у него были шансы вылезти. Разодранная в кровь ладонь была небольшой платой за то, чтобы сунуть Верховному лидеру в рот член по его же просьбе. Когда наркотический эффект спадет, Рену останется винить только себя.
— Я истекаю кровью ради вас.
Рен потрогал его руку:
— Всего пара капель.
— Тяните сильнее.
Кровь из ссадин обеспечила хорошее скольжение. Хакс вырвал из пут руку, освободил вторую и растер запястье, вытирая ее о мокрую рубашку. Затем перекинул лиану, обмотанную вокруг плеч, и начал развязывать Рена. Едва освободившись, Рен повалил его на пальмовые листья, придавив липким от океанской воды телом, и поцеловал в соленые губы. Хакс сдернул с него промокшие брюки, нетерпеливо сминая его горячие ягодицы.
— У нас есть бакта, — прошептал он, с трудом увернувшись от его губ. — Сильно болит? Можем попробовать.
— Не сегодня.
Рен обхватил его щеки и вернул к себе, чтобы снова поцеловать. Хакс закрыл глаза.
***
Рей размотала пропитавшуюся кровью тряпку с ладони, рассмотрела вновь открывшуюся сквозную рану и промыла в чистой воде. Хакс задел вену. Пришлось снова проверить ладонь на сканере и воспользоваться фиксатором, чтобы сшить ее и остановить кровотечение. Она обработала руку бактой, затем замотала чистой тряпкой и села под пальмой, чтобы видеть вход в пещеру, куда оттащила Хакса с Реном. Она злилась. На себя, на Рена, на Хакса. Больше всего на Хакса. Если Рена можно было не винить из-за влияния наркотических фруктов, то Хаксу не было оправдания. Он мог их остановить при желании, но страх перед Реном оказался сильнее. Или он просто воспользовался случаем, чтобы засунуть в нее язык. Рей приложила холодную ладонь к вспыхнувшей щеке. Как он мог так поступить после всего того, что она для него сделала? Как она могла поверить в то, что генерал Первого Порядка сможет когда-нибудь исправиться? Жестокий, беспринципный, действующий только в своих интересах. Притащивший откуда-то эти злосчастные фрукты, которые лишили их разума! Рей не знала продолжительности их действия и того, влияет ли количество на эффект, но, судя по испытанному ею вчера, большое количество этих фруктов может убить форсъюзера. Конечно же, Хакс не воспользовался этим. Если бы он смог самостоятельно выбраться с острова, он бы избавился от них обоих не задумываясь.
Рей вытерла скатившуюся по щеке слезу и вернулась в пещеру, чтобы проверить Хакса и Рена. И на пороге остолбенела, не веря своим глазам. Хакс держал Рена за волосы, пока тот двигал головой между его раздвинутыми ногами, и не сводил с него похотливого взгляда. Рей не испытывала такого потрясения даже утром, когда обнаружила рядом спящего Рена, а под собой лужу крови и засохшие потеки на бедрах. Ей пришлось ползти до аптечки с бактой, чтобы суметь подняться на ноги. А когда Рен проснулся и взглянул на ее зареванное лицо, то первым делом спросил о Хаксе.
Рен предал ее. Они оба.
Рей напоследок взглянула на бледные пальцы Хакса, перебирающие черные пряди и трогающие лицо Рена, на его опухшие кровоточащие губы, шепчущие что-то гадкое и растягивающиеся в надменной улыбке, и вышла. Она давно должна была понять, что одной ей с ними не справиться. И должна была прекратить это еще в тот день, когда нашла способ.
***
— У меня язык прокушен, — прошептал Хакс, поглаживая большим пальцем скулу Рена, — и губа разбита, под глазом, наверное, синяк, я почти им не вижу.
— В нем кровь, но она рассосется, у меня такое было, — Рен улыбнулся, ощущая, как размазывается между их животами остывшая сперма.
— Это возмутительно, — Хакс поцеловал его в уголок губ, любуясь их яркостью после неумелого орального секса, и продолжил смотреть в глаза. Ему было недостаточно. Он хотел взять от Рена все. — Меня не били с подросткового возраста, пока вы со Сноуком не начали швырять меня в стены прилюдно.
— Кто тебя бил?
— Кто меня не бил? Начиная с отца. Я хочу вас трахнуть за то, что вы сделали с моим лицом. И с моей жизнью.
— Хочешь получить во второй глаз?
— Я не буду жалеть бакты ради вас.
— Нам нужна бакта не для этих целей, где ваш рационализм, генерал Хакс?
— Гранд-маршал.
Рен рассмеялся:
— Простите, гранд-маршал, сэр.
— Слюни?
— Можешь отлизать мне, и я подумаю.
— Я такими вещами с мужчинами не занимаюсь. Это ваш удел — быть моей шлюхой.
Хакс дотронулся до внутренней стороны его бедра ладонью и остановился, когда расслабляющая послеоргазменная нега уступила место ясному рассудку. Сморгнув мутную пелену, он вгляделся в самодовольное лицо Рена и почувствовал, как бешено заколотилось сердце от злости. Зрачки Рена не были увеличены, как вчера, на лице не было того лихорадочного румянца. Да, Рен был под воздействием фруктов, но полностью осознавал происходящее. Он всего лишь не мог использовать Силу. Хакс зачесал пальцами волосы и сел, устремив взгляд в сторону выхода. Рен ухмыльнулся:
— Что-то случилось?
— Я хочу уйти.
— Ты никуда не уйдешь.
— Это почему?
— Потому что я так хочу.
— И что прикажете мне делать?
Как предсказуемо! Рен дал ему почувствовать превосходство над собой, а потом отобрал все и обернул против Хакса. Хакс мысленно упрекнул себя за то, что ввязался во все это. Дырка Рена того не стоила.
— Ты не сбежишь, — предупредил Рен.
Хакс подскочил, Рен дернул его за запястье, больно обхватил второй рукой под грудью и прижал спиной к себе. У Хакса дух перехватило, когда между ягодиц лег его возбужденный член.
— Ты обещал, что никогда не бросишь меня, — прорычал Рен, сильнее сжимая его в объятиях. Хакс закивал, почувствовав, как сперло дыхание:
— Конечно же, не брошу.
— Тогда почему бросил ночью и хотел сбежать сейчас?
— Даже не думал…
— Не думал?
— Не хотел вас расстраивать, простите, Верховный лидер, я больше никогда…
— Ты говорил, что любишь меня.
— Так и есть, я люблю вас больше жизни…
— Повернись ко мне.
Рен ослабил хватку, чтобы Хакс смог повиноваться, и рассмеялся, как только увидел его встревоженно-озадаченное лицо. Хакс выпал из его рук на кучу листьев и страдальчески изогнул брови:
— Вы издеваетесь надо мной?
— Только самую малость.
— Отпустите?
— Отсосешь — и свободен до вечера.
Протестующий стон вырвался из горла невольно. Хакс помотал головой. Он никогда добровольно не сосал члены и не горел желанием. Даже больше — был категорически против.
— Ты брезгуешь? Он почти чистый, давай, открой рот, — Рен схватил его за волосы на макушке и нетерпеливо подтолкнул к себе.
Хакс машинально поджал губы и отвернулся, когда член оказался у его рта. И скривился от ударившего в нос запаха ламинарии, смешанной с потом.
— Коснись языком.
— Вы убили мою любовь к морепродуктам.
Хакс накрыл рот ладонью, и член ткнулся меж его пальцев. Рен влепил ему легкую пощечину. Хакс оттолкнул его, сел и сплюнул, стараясь глубже дышать, — в груди нарастал спазм, грозящий вывернуть наизнанку желудок.
— Нет, — упрямо повторил он, — это отвратительно. Вы будто рыб ебали. Несвежих.
— От тебя самого несло, но я отсосал.
— Так ты усек, кто из нас любитель членов? Можешь еще раз мне отсосать.
Рен снова ударил его, уже не сдерживаясь. От увесистой пощечины Хакса откинуло набок, лицом в землю. Он откашлялся и, не вставая, глянул из-под растрепавшихся волос на Рена.
— Не давите на меня, мне нужно время, чтобы привыкнуть к нашим отношениям.
— Пока твой рот привыкает к нашим отношениям, я воспользуюсь другой твоей дыркой.
— Я готов отсосать.
Хакс поднялся на колени, машинально заглаживая волосы назад. Из разбитой губы текла кровь. Он вытер ее пальцем и только тогда заметил, как трясутся его руки. Когда Рен встал напротив, Хакс уперся ладонью в его бедро, не подпуская ближе. Рен отбросил его руку, но Хакс вернул ее на место.
— Медленнее, — попросил он, поджав кровоточащие губы, — мне больно. С вами я был нежнее.
— Просто не сопротивляйся.
— Когда я был подростком, приятель моего отца изнасиловал меня, — выпалил он и проследил за реакцией Рена.
Тот оторопел:
— Что?
— Он был пьян, бил меня по лицу и говорил, что я похож на свою мать, а потом велел не сопротивляться и принудил к оральному сексу. Это случилось несколько раз. Я никому об этом не рассказывал.
— Зачем ты мне об этом рассказываешь? Я должен пожалеть тебя?
— Нет?
— Думал, можешь всунуть в меня, как в дешевую шлюху, а потом рассказать душераздирающую историю из детства и свалить?
Хакс пренебрежительно вздернул нос, взглянув на его вялый член.
Рен покачал головой:
— Нет, со мной не прокатит. Верни его в то состояние, в котором он был до твоей омерзительной фантазии.
— Это не фантазия.
— Я тебе не верю, открывай рот.
— Я говорю правду!
— Даже если так, мне плевать!
Рен схватил Хакса за челюсть и больно надавил большим пальцем на нижнюю губу. Хакс со стоном открыл рот и замер, вцепившись в его бедра. Его частое дыхание и трепещущие рыжие ресницы вернули эрекцию сразу же. Рен помнил о просьбе и сам хотел быть осторожнее, но большой член, широко растянувший разбитые губы и заполнивший горло, вырвал из Хакса стон боли. Рен проник глубже, пока черные завитки не коснулись покрасневшего кончика носа, и, не отличаясь терпением, недолго долбил его в горло под хрипы и тошнотворные звуки, изредка давая вздохнуть. А кончив, надавил на затылок и вжал мокрым от слез лицом в свой лобок, полностью лишив возможности дышать. Хакс завертелся, забил ладонями по его бедрам и, не сумев освободиться, со всей силы вонзил костяшками в напряженные мышцы под пахом. Рен согнулся, наконец отпустив его.
Хакс вскинул руку, запрещая к себе приближаться, и долго кашлял, сплевывая и вытирая потекшие из носа и рта вязкие слюни, смешанные с кровью и спермой. Непроизвольные слезы застилали глаза.
— Ебаная дрянь, — прохрипел он, сморкаясь в подобранный с земли банановый лист. — Я чуть не умер от асфиксии, горло будто лот-крысы подрали, я же просил быть нежнее! С тобой я так не поступал.
Рен протянул к нему руку, но Хакс ударил по ней, не дав себя погладить. Рен схватил его и, упав на колени рядом, насильно заключил в объятия. Хакс отчаянно уронил голову на его грудь.
— В следующий раз я буду ласковее, — пообещал Рен и поцеловал его рыжую макушку.
— О звезды, сколько следующих разов ты со мной планируешь? Вали к Рей, она проснулась, я больше не против.
— Ты против.
— Я серьезно, иди лижи своей немытой мусорщице, с каких пор ты полюбил члены?
— Но теперь ты у нас любитель лизать мусорщицам, не я.
— Ты это нарочно, да, чтобы смеяться надо мной всю жизнь?
— Всего лишь вернул должок.
Хакс ударил Рена в плечо и шмыгнул носом, зарываясь в его горячую, вспотевшую грудь, мягкую, как подушка. Он скучал по подушке и удобной кровати, по своей каюте, ежедневным отчетам, мостику и виду бескрайнего космоса. Он сходил с ума от безделья, в то время как Первый Порядок нуждался в нем. Запах Рена, привычный, приятный, напомнил о доме. О днях, когда после возвращения с миссий Рен проносился рядом, едва не сбивая все с пути, и оставлял в коридорах «Финализатора» шлейф своего изнуренного боями тела.
— Хочу домой, — прошептал Хакс и прикрыл глаза. — Мы вернемся домой?
Рен крепче обнял его, зарывшись подбородком в рыжие волосы.
— Вернемся совсем скоро, обещаю.
***
Их разбудила Рей, пнув носком ботинка по ногам.
Рен продрал глаза, машинально вскочив на ноги, Хакс сел рядом, пытаясь сфокусировать зрение.
Рей направила на них бластер:
— У вас ровно минута, чтобы одеться.
Рен посмотрел на ее руку, уверенно сжимающую рукоять бластера, затем взглянул ей в лицо.
— Они будут здесь через пятьдесят секунд, — напомнила она неумолимо суровым тоном и перевела оружие на Хакса.
Не сводя с нее глаз, Рен подобрал с земли штаны, встряхнул и надел их. «Как?» — единственное, что спросил он, но Рей помотала головой, заверив, что ему лучше не знать.
Хакс застегивал последнюю пуговицу на воротнике рубашки, когда возле входа образовался По Дэмерон, а за ним — целая армия. К кораблю их вели в оглушающих наручниках. У выходного люка их встретила Лея. Величественная и непоколебимая, она одарила сына публичной пощечиной, развернулась и гордо прошествовала на корабль. Затем их толкнули в спину бластерами и приказали идти следом. А на борту, в камере для заключенных, посадили рядом и приковали к сиденьям.
— Кто тебя так, рыжий? — злобно усмехнулся По, встал напротив и аккуратно убрал с его потного лба прилипшую прядь.
— С Беном поругались, — снисходительно улыбнулся Хакс, стараясь не выдавать всю свою ненависть, и склонил голову набок. Если он выберется, сам лично отрубит эту руку, которой Дэмерон посмел к нему прикоснуться. — Хочешь узнать подробности?
Стоящая неподалеку Рей замерла на месте. По нахмурился, явно заинтересованный таким предложением, и Хакс продолжил:
— Сначала я его трахнул, всю душу из него выебал, засадил по самые гланды, он визжал от члена в заднице, как последняя шлюха, и просил еще.
Рен рядом разразился хохотом. Если бы не удерживающий его туловище фиксатор, он бы согнулся от задорного смеха пополам. По перевел обеспокоенный взгляд на Рей, и она опустила глаза, сохраняя на лице каменное спокойствие.
— Потом я, правда, получил за это, но оно того стоило. Видел бы ты, с каким удовольствием он заглатывает, немного неумело, но он неопытный, еще научится. А, совсем забыл сказать, до этого он трахнул Рей, и она рыдала, как маленькая сучка.
Рей дрогнула, шумно втянув носом воздух, и машинально шагнула к нему, но По успел вмазать Хаксу первым. Рен дернулся, до предела натянув фиксаторы на руках и всем теле, его вены на шее готовы были лопнуть от напряжения.
— Не смей бить его, — прорычал он, глядя По в глаза.
Рей в слезах выбежала из камеры, и По, не раздумывая, бросился за ней.
— Покажи лицо, — сквозь зубы проговорил Рен. Хакс нехотя поднял голову. На скуле расцвел очередной багровый синяк. — Я убью этого гондона, как только смогу встать!
— Знаешь, есть еще один гондон, с которым стоит разобраться. Он превосходит меня в силе и постоянно пользуется этим.
— Кто?
— Кайло ебаный Рен!
— Но…
— Что «но»?
— Ты заслужил.
— Да пошел ты.
— Ты меня оскорблял и пытался убить.
— Напомнить тебе, как ты меня душил, кидал в стены, катал по полу только из-за того, что наши мнения не совпадали?
— Ты меня унижал и выставлял идиотом!
— Но ты иногда действительно идиот! Зазнавшийся, гордый, самоуверенный идиот!
— Мы поговорим об этом дома.
— Если твои бездельники найдут нас до того, как меня казнят.
— Теперь точно найдут. И они не бездельники.
— Им даже лень помыться.
— Они регулярно моются.
— А если не найдут?
— У меня есть план.
— Вообще-то, у меня тоже. И я настаиваю…
— Ты снова начинаешь, Хакс. Просто поверь мне, и я нас вытащу.
Хакс вздохнул, усиленно обдумывая предложение.
— Сможешь высвободить руку? — со всей серьезностью спросил Рен.
— Это часть плана?
Рен нагло ухмыльнулся:
— Нет, у меня просто снова стоит.
— Да пошел ты!
— Давайте по-быстрому, гранд-маршал Хакс, пока никто не видит.
— Звезды, с кем мне приходится работать! Чего ты ждешь? Помоги оттянуть наручник вниз.
