Глава 1. Фея
6 апреля 2020 г. в 14:15
…точнее на фею она мало тянула. Роста в ней было около пяти с половиной футов, пышная копна блестящих темных волос была затянута в высокий хвост, кожа смуглая, как у цыганки, глаза зеленые, смотрят тяжело, с прищуром. Меж пухлых губ зажата едва начатая сигарета. Одета в тяжелые гриндерсы, песочные штаны со множеством карманов и плотную рубашку цвета хаки. В общем, никакой схожести ни с Глиндой, ни с Тинкербелл, но Бену в голову пришло именно такое сравнение. Пожалуй, слишком поэтическое, учитывая, что пару секунд назад Генри Бауэрс закончил вырезать на животе Бена первую букву своего имени и отступил на пару шагов, оценивая свою работу.
Фея видела их и, похоже, прекрасно понимала, в какой опасности находится перепуганный толстый мальчик. Ее тонкие пальцы аккуратно перехватили сигарету, на мгновение она задержала дым во рту, а потом резко выдохнула. Бен понял — это сигнал к действию. Давай же, жирдяй, если не хочешь, чтобы Генри всего тебя изрезал и сбросил с моста подыхать.
В тот день Бен смог дать отпор Генри и познакомился с Биллом и Эдди. Фея словно бы вела его, подсказывала правильную дорогу и уберегала от хулиганов. Бен видел потом ее в городе несколько раз, но не решился подойти. В конце концов, может быть, он ошибся, и Фея на самом деле была не причем? Может, она ничего не видела, просто остановилась покурить?
Но не только Бен видел Фею. Все встречали ее. Фея то, вальяжно развалившись на лавочке в парке, безмятежно щурила глаза от солнечных лучей, то, тихо ругаясь, осматривала дыру на ботинке, то выгуливала сразу семерых собак, зажав меж губ сигарету. Она казалась обычной частью пазла, пускай Бен, Беверли, Билл, Майк, Эдди, Ричи и Стэн смутно подозревали, насколько же Фея не вписывалась в Дерри.
Они поняли это лишь в середине июля, когда Майк принес старый альбом своего отца. Он листал страницы, когда вдруг остановился и в изумлении уставился на старую потускневшую афишу. Афиша изображала смуглую молодую женщину с роскошными темными волосами. Ее щиколотку обхватывало цветастое полотно, вторую ногу она изящно поджала так, что кончики пальцев прижимались к бедру. Двумя руками она обхватывала верхнюю часть полотна и изгибалась, как лук. В позе этой ровным счетом не было ничего от моделей из журналов для взрослых, но оторвать взгляд от нее было сложно. Крупные буквы внизу афиши гласили: «НЕВЕРОЯТНАЯ МИСС ГЛИМ», буквы чуть поменьше добавляли, что увидеть невероятную мисс Глим можно на представлении в семь часов и только в цирке мастера Роберто.
— Фея… — пробормотал Бен, сразу же узнав ее.
И это было все, что он успел сказать. Внезапно страницы вырвались из-под пальцев Майка, и яростный ветер пролистал их вперед. Может, из-за того, что все были слишком ошеломлены, или ими двигало странное любопытство, но никто не отпрянул. Только Ричи издал какой-то странный звук, похожий то ли на писк, то ли на хрип.
Альбом остановился на фотографии парада. Клоун в серебристом костюме с пушистыми оранжевыми пуговицами застыл где-то в конце; его едва можно было различить, но он все равно выделялся. В этот миг фотография пришла в движение. Дети могли услышать оркестровую музыку, возгласы толпы, хлопки, похожие на взрывающие фейерверки, но доносилось это все очень издалека, или как по старому радио. Может, всему виной была пленка, которой была перетянута каждая страница альбома, а может, из-за того, что парад был так давно…
Парад направлялся прямо к ним. Однако его участники, попадавшие на передний план, в следующий миг тут же исчезали, словно бы скрывались за поворотом. Они подходили так близко, что можно было прочитать надписи на плакатах, увидеть, как из окон вылетают бумажные ленты и конфетти. Клоун тоже приближался: ходил колесом, подпрыгивал, дурачился. Его словно бы никто не замечал, лишь дети шарахались в сторону, как только он приближался к ним. А затем клоун широко заулыбался своей кровавой улыбкой, и побежал вперед. Боже, как все семеро друзей надеялись, что он тоже исчезнет за поворотом! Но чудовище не оправдало их надежд — быстро и ловко оно вскарабкалось по фонарному столбу и зацепилось за него ногами, явно подражая мисс Глим. Беверли вскрикнула и прижала руки ко рту.
— Я убью вас всех! — закричал клоун и засмеялся. — Попытаетесь меня остановить, и я убью вас всех! Сведу с ума и убью по одиночке! Я — оборотень!
В то же мгновение лицо Оно превратилось в волчью морду. Оборотень осклабил клыки, и с них закапала слюна.
— Вы не сможете меня остановить, я — прокаженный!
Волка сменил отвратительный прокаженный, кожа которого отслаивалась, гноилась, один глаз так и норовил выскочить, а вместо носа была дыра. Эдди булькнул так, словно бы его тошнило.
— Я — мертвые мальчики!
— Нет! — крикнул Стэн и зажмурился, не желая вновь увидеть то же, что и в водонапорной башне.
Клоун визгливо рассмеялся и начал тянуть к ним руку. Его пальцы сплющились о пленку, а та — натянулась. Еще мгновение, она порвется, и чудовище вылезет наружу!
Но вдруг альбом резко захлопнулся, и кто-то вырвал его из рук Майка. У всех семерых словно бы голос прорезался, и с криками они отпрянули назад, ожидая увидеть очередного монстра из их ночных кошмаров. Но перед ними стояла молодая женщина, словно бы сошедшая с афиши. Правда, вместо трико она была одета в плотную рубашку цвета хаки, песочные военные штаны со множеством карманов и тяжелые гриндерсы.
— М-м-ми-исс Г-гли-им… — прошептал Билл и почувствовал, что ему в горло словно бы песок насыпали.
— Вам всем жить надоело? — слишком резко спросила женщина.
Никто не ответил. Даже у Ричи Тозиера не нашлось слов, чтобы ответить на этот вопрос. Да, они все еще определенно хотели пожить, достроить клубный дом, взорвать парочку петард, до отвала наесться чипсами и мармеладом, а потом запить всю эту кашу газировкой.
— Ребят, — мисс Глим вздохнула. — Этот город треплет мне нервы всю мою жизнь, но вы особенно отличились. Встретившись с Пеннивайзом один раз, больше никто…
— Вы его знаете! — крикнул Эдди. — Вы знаете, что здесь происходит, и вы ничего не делаете?!
— Заткнись и слушай. Я кучу детей вытащила из его пасти, и больше никто не горел желанием столкнуться с ним еще раз. А вы разве что не лезете во все канализационные люки с воплями: «Пеннивайз! Выходи!»
— И-и-имен-но это м-мы и-и д-де-е-елаем, — отважно сказал Билл. — М-мы хот-тим у-уб…
— О, ну это в корне меняет дело, — саркастично сказала мисс Глим. — Тогда, разумеется, нужно лезть прямо во вражеское логово, не зная ничего ни о враге, ни о его логове.
— Мы не так уж мало знаем! — запротестовала Беверли, возмущенная тем, как эта незнакомка с афиши разговаривала с Биллом. — Мы знаем, что Оно уже давно тут живет, Оно перемещается по канализации, и Оно может принимать форму того, чего мы боимся. А так как Оно — оборотень, его можно убить серебром.
Мисс Глим вскинула брови. Можно было даже подумать, что она удивлена своей неправотой и готова принести извинения.
— Смотрю, вы действительно не сидели на месте, — наконец сказала она. — И если то, что вы узнали, ни черта вас не пугает, вы действительно умрете. Не ищите больше встречи с Пеннивайзом, проведите хорошее лето, а в сентябре засядьте за учебники. Всех не спасешь.
— К-ка-ак в-вы м-мож-же-ете-е…
— А так, Билл Денбро, — мисс Глим расцепила руки, но альбом не упал на землю. Вместо этого он повис в воздухе, а затем медленно поплыл к Майку. — Я сбилась со счету, сколько раз пыталась убить эту тварь, но он только смеялся мне в лицо. Поэтому я решила, что моя задача — спасти столько людей, сколько смогу. Но если вы продолжите лезть к Пеннивайзу, однажды я просто не успею.
Уголок альбома мягко стукнул Майка по лбу, и все семеро, как зачарованные, уставились на кожаную обложку. Затем альбом шлепнулся прямо в руки мальчика, и они снова посмотрели на мисс Глим. Но ее уже не было.
— Знаете, — дрожащим голосом сказал Стэн. — А она права.