***
На плите, в большой глубокой кастрюле, варился борщ, в то время как Беларусь продолжала бегать по дому и готовить все к возвращению брата, дабы его порадовать. Он был таким хмурым, когда уходил. Вкусный ужин бы его точно осчастливил. Она и так уже реже приезжает. Он совсем один каждый раз. Без всех… Девушка поспешила откинуть гнетущие мысли прочь. Было уже темно на улице, за окном такой мрак, что толком ничего и не разглядишь. Беларусь поглядывала на дверь уже полчаса, надеясь, что вот-вот дверь откроется, но та так и была заперта. Блондинка опустила взгляд себе под ноги. Ее сковали тяготящие душу мысли, и она задумалась, но вскоре послышалось проворачивание ключей в замочной скважине и бурчание России. Белоруска поспешила в коридор, где застала снимающего с себя мокрую куртку, с капюшоном, мех которого был почти полностью покрыт снегом, собственно так же, как и подошва ботинок русского. — Россия! Наконец-то ты вернулся! Тебя очень долго не было… Где ты был? — девушка вопросительно на него взглянула, но ее брат не ответил, и она, нахмурившись, тут же остановилась, преградив путь идущему в ванну россиянину. А затем он впервые с момента его отсутствия взглянул на нее. Парень так же молчал, а его глаза выдавали тревогу и печаль. Этот оттенок чистого неба и Байкальского льда, что сейчас совсем иной, какой-то мрачный. — Россия…? Русский не стал отвечать, а просто безмолвной тенью шмыгнул в ванну, обогнув ошарашенную сестру. Беларусь, как вкопанная, простояла где-то минуты с две и только потом переварила все, что увидела в его взгляде. Блондинка уверенным шагом подошла к двери в ванну и дернула ручку, но та не поддалась. Закрылся. — Россия! Открой! Что случилось?! — настойчиво и громко Беларусь тарабанила в дверь, начиная раздражаться. Вечно любит лезть в чужие проблемы, расспрашивать о том, что на душе, но не любит говорить о своих! Такой упрямый, чёрт бы его побрал. Словно обиженный ребенок. Хотя, с его психикой... Он никому не раскрывался, однажды закрывшись… И откроется ли, не ясно. — Белка, мне надо побыть одному… Я не хочу обсуждать свои проблемы… — послышался слабый голосок Федерации. А от услышанного Беларусь начала бить по дереву с ещё большей силой. — Бел, я же про… — Не смей делать глупости! Я ж знаю, чем ты там можешь заниматься, идиот! Руки свяжу, понял?! Это не принесет тебе душевного успокоения! Только физическую боль. Тебе нужен человек, тебе нужно быть искренним, я твоя сестра, ты должен доверять мне, я ведь тебе лучшего хочу, а ты меня просто… — белоруска была на грани, с каждым словом переходя на крик, который перебивался плачем и всхлипываниями. Вот и у нее теперь настроения нет. — просто отгоняешь от себя… Как неродную, а ведь я люблю тебя, брат. Ты мне очень дорог… Ты не должен сдаваться! Ты сильный! Ты мой любимый брат, пусть хоть против тебя будет весь мир! И ни я, ни Казахстан от тебя точно не отвернемся! Щелчок — и лучик света из ванной через щелку мелькает на лице блондинки. Она открывает слегка дрожащей рукой дверь, в чем ей помогает с обратной стороны русский. Они встречается глазами, полными слез и отчаяния, парень смотрит на сестру, что не выдержав, поспешила его обнять, стискивая в крепких объятьях. — Прости меня, Белка. Я… — отстранившись от сестры, утер рукавом свитера слезы. — Я не люблю показывать свою слабость, они ведь только и хотят этим воспользоваться, а я не могу… Если они узнают, Бел, моя жизнь рухнет, мне кажется, они что-то знают или кто-то догадывается. Ты правда думаешь, что Укр будет молчать? Она ужом вокруг США вьется, а он же просто ее использует! Он же по другому не может. Он хочет быть первым, подмять под себя все и каждого, но я не дам ему этого сделать! Но этот чёрт то и дело задевает за больное, и я теряю самоконтроль… — Не обращай на него внимания, Рос, он просто… — хотела было начать она, как ее перебил Россия. — Не могу. Слишком больно от этого, будто пулю в сердце. Я не железный, Бел, мне когда-нибудь, а станет хуже, и я не окончательно разочаруюсь в жизни. Я стараюсь видеть что-то хорошее, но… Почему они все против меня, Бел? Я не могу найти ответа на этот вопрос. Я не знаю, что я им сделал. За что так выходит? Я же не хочу ни воевать, ни драться. — он сглотнул, ком в горле не позволял говорить. Беларусь молча прижалась к брату и тот вздрогнул, тяжко вздохнув и обняв сестру, поглаживая ее по волосам. Парень потряс головой после пятиминутного молчания и уже более уверенно и твердо подытожил. — Ладно… Что это я разнылся… Прости, опять что-то не то нашло. Бывает. Я в порядке, сестра… Пусть небольшая, но искренняя улыбка дала ей понять, что ситуация переменилась в лучшую сторону. Просто очередной нервный срыв, который, увы, не редкость для России, как психологически нестабильного человека, что может от одного слова загонять себя, но тут ситуация была куда критичнее...***
США сидел развалившись на диване, залипая в телефоне. День был просто прекрасным. Медленно наступал вечер. В созданном специальном конфиденциальном мессенджер чате они обсудили все детали завтрашнего «сюрприза» для России. Все же это просто гениальная идея! Это будет великолепное шоу, главное — чтобы никто не помешал. США и остальные перечислили всех тех, кто бы мог помешать. Было решено, что некоторые будут отвлекать нужных стран от России. Япония должен будет запудрить мозги Германии. У них хорошие связи, и это не будет выглядеть подозрительно или как-то неожиданно со стороны японца. Они общаются не только насчет торговли и экономической политики, но и по многим другим аспектам. Беларусь должна быть под опекой Украины. Пусть повешает наивной белоруске лапши на уши. Китай же пусть и может вступить, но скорее лишь словесно, хотя он непредсказуем, как и Россия. Они друг друга стоят. Но и за Китаем стоит следить, поэтому этим займётся Канада, который, к слову, в чат ни слова не написал. Все яро спорили, предлагали свои версии и идеи, одна хуже другой для России, а он как воды в рот набрал. США напрягал Канада. Он себя странно вел. С того собрания он был очень скучен и тих. Почти не говорил, только о чем-то задумчиво рассуждал в своей голове. У него там будто дебаты, мечется бедный. Но что его терзает? Конечно, штаты волновался за братца. Какой старший брат не будет переживать за состояние младшего? США задумался и выключил мобильный нажатием на кнопку сбоку, затем отложив телефон на стол. Парень уставился в потолок, размышляя о брате и их отношениях в целом. Он уже два дня живёт у США в гостях. Сразу после того собрания они полетели в Америку, но если ранее Канада всегда говорил о подробностях: когда вернётся обратно, насколько, с чем может помочь за гостеприимство, как ему неудобно его теснить, чем можно будет заняться, то сейчас он ни одного слова из себя не вытащил. Просто кивнул и все. Неожиданно справа от штатов послышалось шуршание, и он моментально обернулся на звук. — Что ищем? — спросил американец, свесив ноги на пол, приняв сидячее положение и с интересом наблюдая за исследующим все полки и ящики в комнате Канадой. Но канадец промолчал, просто проигнорировал вопрос брата, словно того и нет в комнате. Ходил по помещению так, чтобы не сталкиваться в уже раздраженным от поведения Канады Америкой, продолжая в упор не видеть штаты. — Ты меня игнорировать начал? Что с тобой, бро? Америка нахмурился и встал с дивана, направляясь к канадцу. Канада и пикнуть не успел, когда его развернул к себе грубым рывком США, смотрящий на парня и ясно жаждущий ответа на свои вопросы. — Это все неправильно. — твердо заявил Канада, поджав губы. У него был очень затуманенный и раздосадованный взор, что тут же заставило Соединённые штаты смутиться. — О чем ты? — США приподнял бровь, непонимающе смотря в глаза брата, что бегали по всему вокруг, стараясь за что-то зацепиться взглядом, лишь бы не иметь зрительного контакта с американцем, который его кажется… Раздражал? Америка уже ничего не понимал, но очень хотел разобраться. — О России, о коалиции, о всем этом. — США очень удивился, когда услышал это от Канады, когда как парень наконец посмотрел на брата. И это был не тот теплый взор на любимого родственника. — Мы собираемся довести до суицида страну с и так шаткой психикой. Если у него такая сильная паника при виде крови, то просто представь, что сделает с ним завтрашний план. Это же жёстко. Издевательство над ним — чистая пытка. Я не хочу быть соучастником в этом. Я не хочу видеть страдания России! — Кан, я понимаю, что ты у нас скромник и послушный, милый мальчик, но ты же понимаешь, что этот русский опасен для мира? Ты хочешь, чтобы страдали другие? — уверял канадца, смотрящего в дальнее окно, США. — Он агрессор, Кан. Если его не добить сейчас, пользуясь этим удачным случаем, он станет сильнее и вскоре коалиция будет против нас. Америка вдруг замолчал, а затем продолжил уже более твердым тоном: — К тому же, представь, сколько нас всего ждёт! Огромные территории, ресурсы, леса, озера, все наше! Нефть и газ рекой к нам потекут! Ты просто ещё не понимаешь, как мы заживём, когда он сдохнет! И миру станет легче, и мы получим столько всего! Власть, богатства и никто нам не помешает, все будут нас слушаться! — фантазировал США, представляя, как с ним будут советоваться по любому вопросу, как он будет командовать каждым действием в мире. Все будут знать его, все будут его уважать, он будет навсегда номером один во всем, и никто ему помехой более не станет! Все и пискнуть без его дозволения не смогут. — Мы ли? Это ведь твоя цель, брат… Вся территория ведь тебе достанется, да? Ты ведь не собираешься ни с кем делиться? Ты хочешь себе все. Хочешь ресурсы, хочешь землю, хочешь власть… Ты так жаждешь быть номером один, что готов убивать? Мне не хочется быть соучастником такого жестокого и нарушающего все каноны человечности плана. Не путай меня с собой. Мне все это не нужно, мне достаточно того, что я имею, я был бы счастлив, будь я хоть с маленьким клочком земли, будь у меня друзья и близкие. А ты хочешь это отобрать у России. Его и так задавили настолько, что он страдает от любого неверного слова и действия. Все против него только потому, что тебе хочется быть лучше него, обладать тем, что было ему дано его родителями. Ты ведь Россию совсем не знаешь, ты с ним и не пытался нормально общаться. Он только стал страной, а его уже пытаются уничтожить сильнейшие державы. Не схоже ли с твоей историей? Я вижу, что тебе доставляет удовольствие это, ты с таким азартом соперничал с СССР, у тебя сейчас те же глаза как и тогда. Ты напоминаешь мне Великобританию, США… Сейчас я отчётливо это вижу. — при упоминании отца, США сразу же вспыхнул злобой, но Канада тут же его прервал. — Я знаю, ты не любишь это сравнение, поскольку ненавидишь отца за отношение к нам как к скоту, нужному только для добычи полезных ископаемых и поставки рабов для работ на благо их короны. Отец был эгоистом и сволочью, который хотел власти… — Ты ничего не понимаешь, Кан! — вспылил США, пытаясь заткнуть канадца, дабы тот не мог продолжить наступать на больную тему. США ненавидел отца, всем сердцем ненавидел. Порой даже, признаться, завидовал России, зная, как любил своих детей Союз, как он их оберегал, лелеял и не давал в обиду никому. Если и наказывал, то никогда не избивал до полусмерти, что часто практиковал Великобритания. СССР мог хоть и с трудом, но попросить прощения, если был излишне строг или если переборщил с наказанием, когда как Британия во всем, даже в чем виноват сам, винил кого угодно, но не себя. Часто он высказал гнев именно на США. А Штаты старался спасти брата. Канада трясся от страха и всегда вызывал у Британии лишь надменный взгляд и ворчливое пфыканье. США считал, что он совсем не похож на отца и они совершенно разные, но неожиданно больно слышать, что они…похожи? — Я никогда не буду похож на эту бездушную мразь! Все, что ему было нужно, это колонии для собственной власти и самодостаточности! Он из нас силы и ресурсы выкачивал, мы были рабами, мы ничего не имели, даже собственное мнение было под запретом, моих людей убивали за любую провинность, ведь для них мы были просто никем и ничем! Куском мяса! А я не такой! Я герой! Я спасаю мир, а не порабощаю его! Я не такой! Не такой! — Тогда зачем тебе Россия, США? — Америку пробило током от спокойно заданного вопроса Канады, который поднял на брата уже не полные никакой злобы или грусти глаза. — Не для ресурсов? Не для земли? Что сделаешь с его народом ты? Разве ты не порабощаешь его? Разве не для твоей власти это все? Ты этого, может, не замечаешь или не хочешь замечать, но ты точно сын своего отца, брат, вы очень похожи. Ты тоже стал эгоистом, ты выиграл свою свободу, ты получил все, но при этом потерял кое-что важное. Ты потерял свою человечность, США, и стал точно таким же тираном. Герои защищают, брат, у них нет целей убить, они хотят избежать смерти даже главного антагониста, но Россия не антагонист, мы просто совсем его не знаем… Твое желание показать, каким ты стал сильным, и не быть собачкой на побегушках не даёт тебе увидеть простой истины… Ты делаешь этими собачками других… Канада больше ничего не сказал. США был в полном шоке от услышанного: для него это было огромным ударом, он не стал останавливать Канаду, который поспешил уйти, видимо, так и не найдя того, что хотел найти. Штаты медленно поплелся к дивану, плюхнувшись на него и обхватив голову руками, зарываясь пальцами в светлые волосы. Как он мог быть таким слепым. Неужели и правда… Он и Британия одного поля ягоды… Два эгоиста и манипулятора. Не может быть, чтобы он стал таким же, как тот, кого он ненавидит… Не может.