Ассорти

Mermaid! AU.

Руд в растерянности, когда ему дарят… жемчужинки. Русал с чужого племени, с длинным и сильным хвостом, то и дело плавал где-то рядом, всё норовясь познакомиться. Руд смотрит на чужака настороженно, не рискуя подплывать слишком близко, но алый хвост то и дело мелькает в воде яркой приманкой, и Руд опасается, что к ним однажды подплывут хищники. Жемчужины, правда, были красивыми: круглыми и блестящими, достаточно крупными, чтобы сразу же не потерять в песке. Руд в очередной раз лишь отплывает, уплывая прочь от чудака. Руд был неприметным: чёрный хвост изредка, лишь на свете у поверхности переливался золотом, а потемневшие с возрастом волосы не бросались в глаза. Он был добытчиком в их маленькой семье: брат, имеющий светлые волосы и светлый лиловый хвост, был красив, но вместе с тем возрастал и риск оказаться жертвой хищников или русалов из других племён. Хвост брата лишь был красивого цвета, а на деле от плавника до самой шеи тянулись различные шрамы, и если на коже их видно не сильно, то на хвосте местами отсутствует чешуя, открывая уродливые рубцы, а тонкая мембрана хвостового плавника была разорвана. Брат едва мог передвигаться по их небольшой пещере, в которую однажды принёс его ещё совсем мальком, и Руд всеми силами старался прокормить их обоих, принося всё самое необходимое. Руд не знал, что с ним произошло, но знал, что был к этому как-то причастен, пусть ему ничего и не говорили. Он решил, что станет опорой для брата, хотя тот и отговаривал его, охваченный беспокойством. Брат учил его быть осторожным, рассказывал о внешнем мире так много и интересно, что Руд не верил, что Киэль, который почти всё время находился в пещере, когда-то рассекал бескрайние просторы океана. Что же произошло такого, что брат лишился всего: возможности нормально плавать, возможности быть в большом племени… Руд знал, как иногда брат сжимался в совсем маленький комочек, страдая от старых болей. Иногда, в состоянии на грани потери сознания, Руд слышал, как Киэль звал его и просил уйти, найти место получше, оставить своего больного брата и двигаться дальше. Только Руд другим племенам не доверял. Он был осторожным, но он так же понимал, что именно чужаки сделали его брата больным и слабым настолько, что тот бы умер, если бы не малёк на плечах и ответственность воспитания этого малька в достойного русала. Руду было страшно думать, что бы произошло с братом, если бы не его жуткая воля к жизни и острое чувство долга. Он пообещал, что никуда не уйдёт, и всегда найдёт способ вернуться. Он отдаст брату десятикратно за то, что вырастил и не позволил стать пищей для других. А сейчас за ним плавает незнакомец с чужого племени, подозрительно часто оказываясь рядом, несмотря на то, как часто Руд менял место охоты. Казалось, что этот чудак преследовал его. Руд был готов ввязаться в драку, если бы он не предлагал ему каждую встречу жемчужины. Жемчужины в русалочьем мире имели значение ухаживания: даря жемчуг, ты обязывался стать добытчиком семьи и доказать, что действительно достоин. Конечно, Руд узнал об этом у брата, но столкнуться с этим лично, да ещё и так часто от одного и того же русала — довольно неловко. Он снова уплывает прочь, петляя, чтобы этот красный чудак запутался. Руд очень хотел попросить совета у брата, и, перехватив водоросли и рыбу покрепче, он плывёт к пещере, которая внешне походила на обычный валун. Лишь у основания росли кораллы, которые Руд отодвигает, чтобы заплыть в образовавшийся вход, уходящий вниз. Киэль выбрал это место, чтобы в безопасности вырастить малька, да и самому не подвергаться лишнему риску. — Брат! — Руд подплывает к старшему русалу, что выглядел устало и болезненно, явно пережидая очередную ноющую боль в переломанном когда-то хвосте, что впоследствии неправильно сросся, причиняя боль. — А, Руд, — на родном лице расплывается ласковая улыбка, и Руд, оставив добычу у стены, заплывает в тёплые объятия. От Киэля пахло водорослями, которые он плёл в корзины. — С возвращением. Руд кивает, отпуская брата, чтобы оплыть небольшой периметр их пещеры, в конце концов удовлетворенно вернувшись к добытой рыбе. — Как думаешь, — начинает он, очищая рыбу. — Ко мне уже некоторое время пытается подплыть тот красный русал. Киэль хмурится: — Он снова тебя донимает?.. — о чём-то подумав, он предлагает: — Тебе нужна помощь? — Нет, лучше отдохни, — Руд поднимает взгляд на бледного брата, прежде чем продолжить. — Он… дарит мне жемчуг. Красивый, ровный и такой белый, что немного не верится. Мы даже не знакомы. Киэль, кажется, расслабляется. Склонив голову к плечу, чуть махнув в задумчивости кончиком хвоста, он словно приходит к какому-то выводу. — Тебе следует уйти с ним, — мягко проговаривает он, качая головой, когда Руд пытается возразить. — Не волнуйся обо мне, побеспокойся о себе и своей жизни. Руд поджимает губы. Смирение брата порой доводило до отчаяния, но и поделать он ничего не мог: упрямее его брата он видел лишь красного русала. Он знал, что Киэль волнуется о нём и желает только лучшего. На самом деле, если бы красный русал не дарил ему жемчуг, а просто бы преследовал — брат бы тут же взъелся, вознамерившись лично встретиться с наглецом. Но наглец оказался умным, и с болью в сердце Киэль мог лишь отпустить младшего брата в чужое племя. Руд грустно подсел рядом, умостив хвост под себя, стараясь не давить своим весом на брата. На следующий день Руд снова встречает красного русала: в этот раз он притащил с собой целую ракушку. — Что тебе нужно? — впервые заговаривает Руд с красным русалом, чей хвост был всё таким же длинным и ярким. Он выглядел удивительно красивым, пусть и являлся отличной приманкой для хищников. — Мне нужен ты, — говорит приятным голосом красный русал. — Меня зовут Шикмуон, я из племени Кансиол. Ого, думает Руд, вот это рыбка попалась. Помнится, брат рассказывал о племени Кансиол — что-то вроде королей этого океана, но у каждого был какой-то недуг. Руд внимательно всматривается в красного… в Шикмуона, думая, что тот вовсе не выглядел больным. Наоборот, он был полон сил и здоровья, если уж и сравнивать. — Руд. Без племени, — представляется он в ответ, нервно дёргая плавником. Это походило на то, как удильщик заманивает незадачливых рыбок своим ярким светом. — Руд… — катает его имя на языке Шикмуон, удовлетворённо урча. — Пойдёшь ли ты со мной? Руд отрицательно качает головой. У него всё ещё есть брат, которого он не собирался оставлять, даже если его разорвут на части. Киэль — единственная семья, которая у него была. — Почему? — Шикмуон склоняет голову в недоумении. Руд фыркает, непроизвольно выпуская забавные пузырьки. Тот, наверное, думал, что раз имеет неотразимую внешность — то прочие тут же поплывут к нему, стоит лишь позвать. — Мы не знакомы, — наконец говорит он, вновь намереваясь уплыть. Только задерживается на секунду, вспоминая слова брата. — …но у тебя есть шанс. И уплывает, смущённый. Шикмуон наверняка думает, что он многое о себе мнит. Или что он подобен рыбе-клоуну. Жуть какая. Он заплывает в пещеру, наворачивая круги, пока брат в ожидании отложил плетение. Руд наконец успокаивается. — Ну? — брат приподнимает бровь, и Руд всё же позорно пищит. — Я идиот, — он замирает, закрыв лицо руками. Брат медленно, криво подплывает к нему, отнимая руки, чтобы заглянуть в глаза, смешливо улыбнувшись. — Он из племени Кансиолов… Киэль на миг застывает, прежде чем вздохнуть и расслабиться. — Всё в порядке, Руд, — и становится легче. Руд смотрит на уставшее и болезненное лицо брата, понимая, что… да, в порядке. В конце концов, проходит некоторое время, пока он привыкает к Шикмуону. Тот был сильным, ловким, и с ним было весело охотиться, несмотря на то, что он выделялся на фоне тёмных вод. Шикмуон вообще был замечательным: приставучим и безрассудным, но всё равно замечательным. Руд однажды притащил брату подаренный жемчуг, и тот удовлетворённо кивнул. Ну, Руд думал, что брат мог бы достать Шикмуона даже из желудка акулы, чтобы тот подарил нормальный жемчуг, если планировал ухаживать за Рудом. От этого становилось тепло и грустно. На самом деле Киэль ведь даже плавать не может, чтобы представлять собой угрозу. Руд вздыхает. Шикмуон ловит его у кораллов, чтобы показать огненную водоросль, которую тяжело было достать, но нашёл лишь унылого Руда. — Что такое, Черныш? И Руд рассказывает. Открывается ещё больше красному русалу, делится переживаниями и рассказывает о старшем брате. О том, что тот болен, что не может плавать из-за старых ран, что даже если Руд хоть прямо сейчас готов отдать своё сердце Шикмуону, ему всё ещё тревожно за брата, что его вырастил. Это походило на испытание. Шикмуон, смущённый и довольным тем, что Руд наконец проникся к нему любовью, всё же почувствовал сочувствие и к Руду, и к его брату. В конце концов, он решает, что нужно бы познакомиться с единственной семьёй своего возлюбленного. Руд радостно соглашается. Только почему-то их визит превратился в то, что отец Шикмуона решил познакомиться с возлюбленным сына и его семьёй тоже. Ланосте был величественным русалом, от которого веяло и силой, и мудростью, и какой-то неясной тайной. Руд в первый миг испугался: белый хвост не совсем сочетался с длинными красными волосами, но он понимал, в кого Шикмуон такой привлекательный. Он опасался, но доверился Шикмуону, приводя в дом не только его, но и Ланосте. Наверное, зря, подумал он, увидев ошарашенное лицо брата, но переведя взгляд на Ланосте, то увидел такое же. С губ старшего русала срывается: — Ты был совсем рядом, а я обыскал весь океан. А Киэль только слабо улыбается, дёрнув хвостовым плавником. Руд тянет Шикмуона к выходу, оставляя старших наедине. На недоуменный взгляд он предлагает пополнить запасы на ужин. Их пещерка, конечно, не большая, но четверых русалов уместить сможет. Стоило им уплыть, Ланосте улыбается, понимая, что сыну достался сообразительный и эмпатичный партнёр. Он не отрывает взгляда со сжавшегося русала: тот пытался спрятаться, но неясно, почему. Точнее ясно, но Ланосте не понимал. Он подплывает ближе, внимательно осматривая Киэля. Около ключицы он видит бледный шрам, достаточно большой, чтобы догадаться, что Киэля пытались убить. Ниже — по рукам — тянулись рваные, тонкие шрамы от рыболовной сети. А хвост… был ужасен. Всё такой же, красивого лилового цвета, только весь изуродованный. Чешуя местами отсутствует, где-то выцвела или побледнела. Рубцы, длинные, распарывали кожу. Хвост сам по себе выглядел кривым, и Ланосте с сожалением понимал, что кости срослись, но не так, как следовало, без должной помощи. Плавать Киэль уже не сможет, не с подобным хвостом. Даже если бы кости срослись ровно, порванная мембрана хвостового плавника не восстанавливается. Ему становится грустно от того, что пришлось пережить Киэлю из-за собственного племени. — Давно… не виделись, — заговаривает Киэль, пряча изъяны ещё сильнее. Ланосте качает головой, смелее подплывая ближе, чтобы поднять взрослого русала и ужаснуться его лёгкости. — О-отпусти меня! — Я подарю тебе лучший жемчуг этого океана, — шепчет он, выплывая из пещеры, поддерживая дёргающегося Киэля. В конце концов Ланосте забирает Киэля себе, а тот не понимает, как он ему такой нужен: немощный, слабый, больной. Только Руд появляется рядом, недоумённо моргнув, кружит, и улыбается. Он понимает что-то во взгляде этого паршивца, сияющий и счастливый вернувшись к своей «красной рыбе». И Киэль наблюдает за ними некоторое время, мирно отпуская брата, пока Ланосте не привлекает его внимание. — Я, вообще-то, перед тобой, а ты думаешь о каких-то мальках, — на лице появляется знакомая Киэлю улыбка, сменяясь чем-то действительно интимным. Киэль настораживается. — Или ты хочешь завести мальков? Со мной. Ты ведь так прекрасен. — Эферия бы… — Она бы сама напала, затащив тебя в ту твою пещерку, не выпуская до тех пор, пока не вылупились бы ваши мальки. Киэльнод краснеет всем, чем может, пытаясь вырваться из чужой хватки. Уж лучше потонуть, чем с этим паршивцем!.. — Я ведь не вру. Ланосте придерживает его, не позволяя двигаться, чтобы проплыть расстояние до их с Шикмуоном гнезда. То было в разы больше, защищённое сводами и даже имеющее двойную пещеру и ещё один выход, если пещеру завалит. Киэль не мог не вспомнить ту пещерку, которая была надёжной, но при случае завала она являлась ловушкой… Оказавшись осторожно уложенным на водоросли, Киэль хотел было юркнуть наружу, но едва ли мог выполнять такие трюки со своим здоровьем. Он лишь раздражённо бьёт плавником по толстому слою водорослей. Однако, следует сказать, что Руд был… доволен. Он и подумать не мог, что вся тревога уйдёт, когда он увидит, что отец Шикмуона похитил его брата. Точнее, он сначала испугался и был готов вступить в драку, но ни Ланосте, ни Киэль не выглядели так, словно происходит что-то плохое. Киэль просто ворчал внезапной сменой места жительства, а Руду было… не всё равно, но важнее было то, что о Киэле теперь заботится не только он. Он видел, каким взглядом смотрел Ланосте на его брата: таким же Шикмуон смотрел на него. Руд чувствует переполняющее его счастье, глядя на то, как Киэль смиряется с чужими заботой и ухаживаниями. Сам он тоже, впрочем, не уступает: Шикмуон обнаружил пустующую пещеру с хорошим расположением, отчего планирует поскорее перебраться туда, оставив старших русалов миловаться без посторонних. Руд с ним согласен, и потому то и дело они мелькают то тут, то там, под обеспокоенный взгляд Киэля, который бы сорвался с места, если бы не Ланосте, бдящий за его покоем. Правда, однажды он перебдел и оказался выгнан злым и смущённым Киэлем, и не имел возможности войти, пока тот не успокоился. В конце концов, теперь Руд со спокойной душой мог уплыть с Шикмуоном, оставив брата на уважаемого Ланосте. — Ты глянь, как резво уплыли мальки из гнезда, — Ланосте мягко оплетает лиловый хвост собственным, белым. — Хотя они уже и не мальки. Совсем взрослые. Киэльнод хмыкает, чуть дёргаясь в чужих тисках… нет, в объятиях. Он дёргается в объятиях Ланосте, пока не расслабляется совсем, лениво махнув непослушным хвостовым плавником. — Бросили меня с какой-то подозрительной личностью, предатели, — ворчит Киэль, тем не менее подставляясь под ласку. Ланосте счастливо смеётся.