В погоне за драконом

*** Дальше всё происходило необыкновенно быстро, словно в каком-нибудь боевике с урезанными вдвое сценами. Ну, или режиссер которого обладал ярко выраженным «клиповым мышлением». Не успел Фейлон опомниться, как уже сидел за большим крутящимся столом в окружении своих активно жующих и пьющих соратников, а в лицо буквально тыкались морские гребешки с зимней дыней и тушёное говяжье ребрышко. — Ты любишь меня, Кон Камвай? — философски вопрошал он, глядя в бокал с бордо, из которого периодически отхлёбывал. — Не беспокойтесь, дай ло, — увещевал его изрядно повеселевший Красный Жезл, мудро пропуская мимо ушей слова про любовь. Он аппетитно закусывал куриной ножкой, с которой так и капал отдающий рисовым вином темный соевый соус. Судя по раскрасневшемуся лицу и алым прожилкам в глазах, он был уже вполне захмелевшим, но соображал все так же хорошо; даже язык не заплетался. — Это вопрос чистой математики. Скажите, что у вас за проблема, и я решу её. — Множественное число, Камвай, — меланхолично вздохнул Дракон. — У нашей проблемы множественное число. И действительно, каким головоломным ни представлялось ему будущее дело, оно упрощалось, если изложить имеющиеся данные схематично. Казалось бы — чего проще: снести махом всю верхушку пирамиды, служившую ему опорой столь долгое время. Устранить четырёх опытнейших людей, минимум двое из которых открыто вошли с ним в конфликт — и при этом не важно, насколько они оказались правы, раз посягнули на самое дорогое ему. Фейлон хмыкнул: пафосные фразы подстерегали его везде. Но он действительно любил Тао, и это никак нельзя было перефразировать. Дракон пододвинул к себе салфетку, вытащил ручку из кармана пиджака Чоу, сидящего рядом, и нарисовал небрежный кружок, потом ещё и ещё один, соединил их линиями и добавил четвёртый уровнем ниже. Не удержавшись, он снабдил всех четырёх волосинками, идеально повторяющими очертания лысин, наметил точками глаза, а когда перешёл к носам и ртам, Камвай хрюкнул. — Отлично, дай ло! Чудеса абстракционизма! А что это? Фейлон смерил его выразительным взглядом, однако гневаться на излишнюю фамильярность не стал. Наоборот, поднял салфетку выше над столом, дабы все собравшиеся увидели результат. — Условия нашей задачи. Это были единственные серьёзные слова изо всей речи перед подчинёнными, которую Фейлон тщательно готовил и трижды переделывал с нуля. Камвай громогласно прыснул, закрыв рот ладонью, и вино обильно окропило его рубашку и брюки в районе колен. — Клянусь, это самый точный рисунок господина Цана, который я видел! — А рядом, рядом господин Во? — Именно так, — с достоинством произнёс Фейлон. — Прошу простить, если получилось немного криво. Художественные наклонности никогда не были моим коньком. Особенно сейчас. Он вышел из-за стола и прикрепил салфетку к верхней части ближайшей стены — благо, неровная бамбуковая текстура это позволяла. Ему тут же показалось, что на ней чего-то не хватает, и для пущей ясности он соорудил из салфеток четыре дополнительных квадрата, которые расположил полукругом чуть пониже четырёх голов. — А это? Чау? Тогда рядом Лам, судя по лысине! — Они и так постоянно вместе, это уже многочлен какой-то получается! — Вы поделить его, что ли, нам предлагаете, дай ло? — Сократить их нахрен… без дискриминанта! Сдержать смех так и не получилось. Он прокатился по помещению, постепенно перерастая в настоящий ржач. Встреча, которая планировалась Фейлоном как деловая, тут же превратилась в баловство, и все благодаря его спонтанной иллюстративной деятельности. Зато парни мигом уловили и мысль, а заодно — и отношение, которое взбунтовавшийся Дракон питал к старшим наставникам. Впрочем, слушали его внимательно, не особо расходясь, а если смеялись, то явно не над умением Дракона рисовать, а просто поддаваясь царившей вокруг атмосфере внезапного воссоединения. Вдохновившись чужим вниманием, Фейлон добавил еще салфеток, ниже, и изобразил на них схематичные фигурки, столпившиеся рядом с «многочленами» как знак того, что на каждого из дядюшек придётся примерно поровну из его оставшихся соклановцев. Под одной из них он написал: «Японское отделение». — И Чойфай с нами? — Удивительно, но да. Как в старые добрые времена, когда мы были вместе, — ответил он, по привычке пытаясь исключить из своей речи излишне ностальгичные интонации. — Но не всё так плохо. Он нарисовал на салфетке ниже ещё кружок и размашисто написал под ним: «Русские. Арбатов». Кто-то присвистнул, послышалось неразборчивое бухтение. Дескать, ничему Фейлона не учит опыт работы с северным соседом и их легендарной широкой душой… — Предвкушая вопросы о недоверии, я напоминаю, — голос Фейлона стал звонким и металлическим, как у лектора, взывающего к совести студентов, болтающих на задних партах, — сейчас мы находимся не в той ситуации, чтобы привередничать. Нам нужен свежий человеческий ресурс, которым нельзя управлять таким, как они, — он кивнул на «многочлен» наверху. — Я отлично знаю Арбатова. Знаю, на что он клюнет и на что способен, хоть он и порядочная сволочь. В первую очередь нам придётся воспользоваться его людьми. — Ну и нашли же вы себе головную боль, дай ло, — вздохнул Камвай, озвучивая общие настроения. — Он ведь что хочет, то и воротит, и «сотрудничает» только номинально. Да, им сложно управлять, но и контролировать невозможно. А что, если он, со своей широкой душой, провалит операцию и сдаст всех? — К сожалению, выбора у нас мало, — отвечал Дракон. — Как и людей. Нам невыгодно ему отказывать. «И мне лично, увы», — подумал он. — Ушам не верю, лоу бан, — сказал Чоу Чимай, сидевший совсем рядом. В голосе его сквозила глубокая грусть. — Неужели все так плохо, раз вы примете помощь от этой похотливой змеи, которая нарезает около вас круги уже какой год? Фейлон покачал головой. — О, брат Чоу. Ты удивишься еще больше. Он написал на очередной салфетке «Асами Рюичи» и прикрепил параллельно сторонникам «Змея». Поднялся предсказуемый ропот; многие подобрались на стульях, но хотя бы не повскакивали с них, видя, как подчеркнуто спокоен Фейлон. Об Асами знали — не могли не знать — практически все, кто был более-менее приближен к боссу и помнил о его одержимости. Конечно, листовки с портретом «Разыскивается» на территории триады не висели, но даже новобранцы были в курсе, насколько параноидально Дракон относился ко всему, что связано с японскими мафиозными структурами. Фейлон чуть нахмурился.  — Спокойно, — с лёгкой досадой сказал он, даже не повышая голос, и его послушались, как ни странно; установилась почти гробовая тишина. Это радовало: в кои-то веки рядом с ним оставались люди, среди которых он имел беспрекословный авторитет. — Я прекрасно знаю, кем мне приходился Асами все эти годы. Я сам сомневался, стоит ли обращаться к нему за помощью, не слишком ли… опрометчиво это решение. Но в итоге всё получилось. Я здесь, с вами, благодаря ему. Не знаю, как оно сложится дальше, но сейчас, при переделе власти в «Змее», Асами Рюичи — мой и ваш деловой партнер. — Он уже здесь, в Гонконге? — Да. Мы приехали вместе. Поэтому прошу относиться к нему соответственно. Скоро состоится общее собрание, на которое приедет Арбатов, и всем вам придётся работать вместе. Как бы вы ни недолюбливали друг друга. — У вас уже есть план, дай ло? — В идеале было бы хорошо устроить совместный мозговой штурм и распределить усилия, — отвечал Фейлон. — Нас теперь четверо. Дядюшек, с которыми предстоит разобраться — тоже. Абсолютно выигрышной комбинацией, как в маджонге*, была бы их полная и одновременная аннигиляция. Что получится в реальности, сказать сложно. Будем надеяться, что нам удастся нейтрализовать хотя бы самых опасных. В первую очередь — Цана Вайхэя. — Предположим на секунду, что у нас получится, — Чоу Чимай выглядел серьёзней всех, — и «Змей» станет обновлённым, сбросив кожу. Что вы будете делать тогда, лоу бан? Вновь возьмёте на себя обязанности главы? Или… Фейлон молчал, обводя взглядом своих людей. Конечно, им было от чего волноваться. Они прекрасно видели, что с ним происходит, чувствовали его пассивность и апатичность, понимали, как всё изменилось с той последней встречи Дракона с Асами Рюичи. Объяви он официально, что уходит, не назначив своего преемника, в «Змее» тут же начнутся беспорядки. Покушения на власть. Угрозы. И даже если он выберет кого-то, со всеми кадровыми перестановками начнётся долгое бурление на всех уровнях. Конечно же, «старичкам», кто ещё помнил события восьмилетней давности, не хотелось бы вновь проходить через подобное. И многие из них, не будем показывать пальцем, сказали бы: «Да плюньте и размажьте, дай ло! В жизни есть столько прекрасных целей!» Но финальное решение в любом случае оставалось за Драконом. При всей разумности непрошеных советов. И не факт, что у него хватило бы духу прислушаться к какому-то из них. — Положа руку на сердце, я не знаю, парни. Оставлять всех вас — то же, что оставлять часть себя. Понятия не имею, получится ли у меня делать что-то ещё. Я слишком привык играть грязно, — тут Фейлон криво усмехнулся. — Оставаться на должности… тоже не вижу особых причин. Назовите мне хотя бы одну, по которой вы сами здесь. Сила? Власть? Деньги? Страх? — Хороший руководитель? — сказал кто-то из людей Чоу. Дракон фыркнул и покачал головой. Льстецы. Если такое и было когда-то, то не сейчас. Давным-давно. — Единственное, что я знаю точно, — это то, что хочу обеспечить безопасный тыл для Тао. Хочу дать ему возможность жить, как живут обычные дети. Спокойно и без опаски. Я пытался уйти тихо. Но у меня не получилось. — Хорошее желание. Нормальное, — выразительно сказал Кон Камвай, вставая из-за стола и придвигаясь поближе к Дракону, будто прикрывая его. — От нас не требуют чего-то из ряда вон. Я считаю, нужно просто сделать свою работу и не воротить нос. Помочь боссу. А потом — посмотрим. «Да, — постепенно заговорили все, сперва негромко и немного растерянно, конечно же, но всё более одобрительно, — согласны. Согласны!» Отвезти Фейлона обратно вызвались практически все, кто близко знал его. В итоге за руль сел Кон Камвай, а, помимо Дракона, в машину набились и остальные сочувствующие — сколько вошло. Фейлон попросил высадить его у ближайшей автобусной остановки, используя её как ориентир: отель, где скрывались они с Асами, находился рядом, через два дома. Прощание вышло тёплым. Пришлось даже обняться с некоторыми излишне контактными. Фейлон чувствовал, как его провожают до самого входа, хоть по привычке и старался держать дистанцию между ними и своим убежищем. Он стремительно прошагал мимо ресепшна, пряча лицо, нашарил в кармане дубликат ключа, поднялся по лестнице на этаж выше — и наткнулся на Асами Рюичи у самых дверей номера. — Собрался меня встречать? — Увидел тебя из окна, — уклончиво ответил тот, пропуская его внутрь. Фейлон прошёл к бару, где Асами оставил початую бутылку виски, и вынул оттуда стакан с толстым дном. Очень хотелось выпить. — Без фанатизма, — предупредил Асами. — На самое донышко. Как прошла встреча? Фейлон махом опустошил свою порцию, стараясь, чтобы руки его не слишком дрожали. Он не знал, как описать все испытываемые впечатления одним словом. Непривычная признательность смешивалась с волнением, а знакомое бессилие — с судорожной необходимостью действовать. — Сам не ожидал, но неплохо, — сказал он, когда обжигающий жар в горле угас. — Нам помогут. Теперь осталось только встретиться в полном составе. Я в душ, с твоего позволения. Мне надо как следует всё обдумать. Дракон встал под прохладные струи воды, запрокинув голову, и закрыл глаза. Он и не думал, что его встреча с немногочисленными союзниками окажется сколько-нибудь плодотворной, а уж подобного количества эмоций в отношении себя и вовсе не ожидал. Быть членом семьи Лю сызмальства значило для него оставаться хладнокровным и иметь неизменно твёрдую руку, а уж после встречи с Асами отстраняться от проявления собственных и чужих эмоций стало для него и девизом, и личной ахиллесовой пятой. Утвердившись на верхушке, он неизбежно ощутил, что могут сделать даже с самым мягким и чувствительным человеком неограниченная власть, деньги, застарелая обида и жажда мести. Первые годы, когда у него только появился Тао, он еще сравнивал себя привычного и в статусе главы триады. То и дело он осознавал, что ему нравится запах чужого страха, сама возможность играть жизнями тех, кто стоит на ступеньку ниже. Мягкость, конечно же, никуда не делась, но постепенно переплавилась в коварство, и временами он действовал как типичный злодей из сказок, которые сам читал Тао. Безжалостный и беспощадный. Жестокий порою беспричинно, из каприза. При этом Фейлону в голову не приходило считать себя неправым — иначе невозможно было выжить. А потом наступил момент, когда маска окончательно приросла. Он не помнил, как так вышло, — просто внезапно отказала внутренняя кнопочка «вкл-выкл», а он перестал заниматься столь подробным самоанализом. Хоть яд по-прежнему разливался внутри при одном упоминании об Асами, он убеждал себя в том, что руководствуется только логикой при заключении деловых союзов. Возвёл дисциплину во главу угла в «Белом Змее» и сам старался следовать голосу разума там, где раньше проявил бы слабость. Учился считать до десяти — нет, даже до двадцати там, где, не сдерживаясь, карал бы огульно. Ведь причин быть бессмысленно жестоким, как и чрезмерно мягким, он не видел. Его действия полностью подчинялись иной цели — всему, что могло касаться Асами Рюичи. Помимо этого, он не слишком уделял внимание нюансам вертикальных отношений в собственной триаде, удовлетворяясь наличием контроля в ней и внешними рамками приличий. И вот теперь Фейлон с удивлением наблюдал новые свидетельства искренней лояльности к себе. И все они, как ни странно, базировались на чувстве простой человеческой благодарности — за содействие, оказанное когда-то, за то, что сдержался в последний момент, смягчив суровость наказания, а кое-где и откровенно сжалился, снабдив деньгами или телефоном нужного человека. И сейчас Чоу уверял, что помочь Дракону согласится еще немало людей. Надо лишь напомнить каждому, что конкретно и когда они ему задолжали, и во сколько это могло бы обойтись — при обычных обстоятельствах. А у него не было иного выбора, кроме как довериться тем, кто остался рядом. Фейлон сморгнул, повёл подбородком, и мысль прервалась. Он накинул на себя тяжёлый махровый халат, который нашёлся в ванной, растряс влажные волосы и, стараясь ступать как можно мягче, вернулся в смежную комнату. — У нас новости. Пока ты был в душе, пришло письмо от Михаила Арбатова, — сказал Асами, сидящий за лэптопом. — На твоё имя. Будешь читать? Там кириллица. Фейлон наклонился к экрану, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. «Я был весьма рад получить от тебя корреспонденцию, — с усилием переводил он. — Очень рад, что ты настроен серьёзно. Согласие выполнить твои условия я подтверждаю настоящим письмом. Так как ты не называл точной даты, я взял на себя смелость выбрать её сам. Я планирую приехать в Гонконг завтрашним днём и с замиранием сердца жду дальнейших указаний. Надеюсь, в свою очередь ты так же беспрекословно выполнишь…» — взгляд его забегал. — Я не буду это переводить. — Ненадёжная нация, — вдруг сказал Асами. — Я помню ту неслыханную катастрофу восемь лет назад. Самолёт летел в Гонконг, что характерно. Пятнадцатилетний сопляк за штурвалом — и предсказуемый конец. Передавали по международным новостям. — Я знаю. Но Михаилу придётся действовать по нашему плану, — ответил Фейлон без особой уверенности. Он знал, как Арбатов обожал экспромты. — В любом случае, я подозревал, на что подписываюсь. — И он прекрасно знает это. Не иди у него на поводу. — Не имею особого желания, — буркнул Дракон. Уже завтра. Значит, и с общим собранием не стоит затягивать. Так скоро… Ему нужно было уведомить Чойфая о том, чтобы тот выдвигался из Токио. И отправить пару писем… — Ты не дашь мне лэптоп на несколько минут? — попросил он. — Мне нужно поработать. К счастью, у Асами не было причин ему отказывать. ***

Клуб «Красная молния»

Общую встречу было решено провести там же, в «Красной Молнии», в семь вечера. Несмотря на развлекательный формат заведения, его просторные закрытые залы как нельзя лучше подходили для переговоров. Асами и Фейлон прибыли в клуб за двадцать минут до назначенного времени. Половину «корабельного» зала занимала огромная «ленивая Сюзанна», пока полупустая, но на неё уже начинали ставить аппетитно выглядящие мясные нарезки и бутылки вина. Кто-то предусмотрительный повесил на боковой стене экран для проектора и даже доску с маркерами — на тот случай, если захочется представить свою идею графически. Все нужные Фейлону люди из «Змея» были на месте. Те, кто уже успел сесть за стол, встали и приветствовали Дракона почтительными поклонами. — Бог диаграмм и повелитель графиков, прошу любить и жаловать, — насмешливо объявил Фейлон вполголоса, указывая на место рядом с собой, во главе стола. — Проходи. Садись. Асами вопросительно приподнял брови. — Прости? Фейлон чуть улыбнулся. — Да так. В прошлый раз мы уже пытались уподобиться тебе, но вышло слабо. Арбатов ещё не на месте? Чоу Чимай скривился было при упоминании имени конкурента, но сдержался. — Дожидаемся, босс. То и дело заговаривая с подчинёнными, Дракон украдкой наблюдал, как те реагируют на Асами. Никто не вступал в открытую конфронтацию, не взрывался и не уходил из комнаты напоказ. Хорошо, что он провёл подготовительную беседу со своими, но… То ли ещё будет. Они даже не приступили к обсуждению. И не было Арбатова. Впрочем, им не пришлось ждать долго. За пять минут до начала к «Молнии» подъехал «лексус», в коридоре раздались уверенные шаги, и через несколько секунд в дверях показался сам русский — собственной персоной. — Да что ж такое! — выдал он вместо приветствия. — Куда ни зайди, они постоянно что-то едят. Доброго дня, господа! И уселся по правую руку от Фейлона, рядом с Люном. Впрочем, садить его куда-либо ещё просто не получилось бы: все места «попроще» были заняты членами «Змея». В особых представлениях Михаил не нуждался: его все здесь хорошо знали. — Знаковая встреча! — продолжал свои размышления вслух русский. — Асами, во время прошлых наших посиделок в казино я назвал тебя человеком, готовым на всё ради любви. Оказывается, мои знания о тебе заиграли новыми красками! Твои благородные порывы распространяются не только на одного человека? Якудза смерил Арбатова тяжёлым взглядом и не удостоил его ответом. Дракон вдохнул и выдохнул, стараясь сохранять полное спокойствие. — Думаю, у тебя ещё будет шанс воочию убедиться в правильности своих теорий, Михаил. Ну что ж. Раз все в сборе, начнём. Я уже рассказал своим людям, что нам предстоит, в общих чертах. Теперь пора обсудить детали. — Наших «мишеней» четверо, — неторопливо говорил Фейлон, переходя на английский во избежание языкового барьера и стараясь, чтобы каждое его слово звучало весомо. — Столько же, сколько и нас. Неожиданно удачный паритет. Поэтому я предлагаю разделить их меж нами, распределить усилия и одновременно работать сообща. Желательно — быстро и слаженно. После чего оперативно скрыться от внимания полиции. Я прекрасно понимаю, что для нас это новый опыт, многие не привыкли играть на одной стороне. Но я призываю вас — слышишь, Михаил? — в кои-то веки не вставлять друг другу палки в колёса, даже если инстинкт побуждает вас сделать обратное. — Могу я поинтересоваться, как будет происходить распределение? — мурлыкнул Арбатов, с явным кокетством взирая на Фейлона. — По наклонностям? Умственным способностям? Ты призовёшь на помощь великий рандом и вспомнишь считалочку? — Мы будем руководствоваться логикой. И некоторыми личными пристрастиями. Проектор и свет, Чен, пожалуйста. Парень, сидящий напротив, дотянулся до выключателя, и лампы наверху погасли. Те, кто сидел рядом с окнами, опустили деревянные жалюзи, и постепенно в зале воцарился полумрак, а на экране высветился бледный квадрат с медленно прокручивающимися страницами из личных досье. — Думаю, все понимают, что когда речь заходит о переделе власти, меняется весь кабинет министров, каким бы колоссальным опытом те не обладали. Настал черёд подбирать более лояльных людей в качестве моих сторонников, — произнёс Фейлон. — Нашей главной целью является мой заместитель, Цан Вайхэй, так как противодействие исходит и исходило от него, большей частью — из личных предпочтений. Но вместе с ним, практически одновременно, нужно убрать и тех, с кем он так хорошо сработался. Остановите вот здесь. На экране появилась фотография седеющего мужчины лет пятидесяти пяти с квадратными чертами лица. — Незадолго до того, как на мой особняк произошел налёт, я успел передать Асами информацию, которая проходила через моего зама и всех управленцев. Изучая документы, мы обнаружили, что с подачи Лама Кайюэня в синдикате проводился ряд финансовых махинаций. Мой администратор присваивал себе часть прибыли через оффшоры. Схема классическая, но ему удавалось работать по ней несколько лет подряд. — А с тобой опасно иметь дело, Фейлон, — пропел Арбатов. — Как-то раз я стащил лимонные конфетки в одной из аптек твоей сети. Теперь мне стоит бояться за свою жизнь? Дракон красноречиво покосился на него. Колено его под столом начало нервно подёргиваться. — Думаю, я смогу с этим разобраться, — поспешно сказал Люн Чойфай. — Мне… в любом случае нужно было обсудить с ним пару вопросов о финансировании отделения. Я хорошо знаю нюансы планировки Башни и смогу быстро её покинуть, если случится форс-мажор. — Ты уверен? — Абсолютно. — Тогда решено, — сказал Фейлон, хотя в нём самом уверенности не было ни на грош. — Следующий. — А это что за дамочки? — внезапно оживился Арбатов. На экране появились фотографии двух девушек из личного дела Во Инфата: одна — пухлогубая, эффектная, длинноволосая — и вторая, чуть попроще и помладше. — Дочки «ответственного за церемонии». Собираешься взяться за них? Михаил подпёр руку щекой. — А почему нет? — лениво протянул он. — Какая мне разница? Если я не ориентируюсь в закоулках ваших зданий, я всё равно смогу выкурить цель наружу и пришлёпнуть её на выходе. Чувствуя, что наживает себе проблему, Фейлон сделал очередную мысленную пометку в своем плане. После этого оставалось распределить меж ними только двух «клиентов» — самого Цана и Чау Чуэня, ответственного за операции. По совместительству тот являлся владельцем крупной чартерной компании и любителем яхт класса люкс. Сам он даже жил на яхте с семьёй, вследствие чего мог обнаружиться то в десятках миль от Гонконга, на отдалённом острове, то гордо расположиться у самого Центрального пирса, становясь вечным объектом зависти туристов. — Цана ты, естественно, решил брать на себя? — внезапно поинтересовался Асами, и Фейлон обернулся к нему. Ему не нравились интонации якудза: то ли предупреждающие, то ли немного зловещие. — Да, — немного недоумённо ответил он. — Расскажи мне, что ты собираешься делать, — в устах Асами это прозвучало почти как приказ. — У меня было не так много времени, чтобы придумывать изыски, — сдержанно ответил Фейлон, стараясь скрыть вполне обоснованное беспокойство и неуверенность, — в целом, я планировал выследить Цана, используя его слабости и привычки. Хотя это достаточно сложно. Он довольно закрытый человек. Даже особняк его огорожен высокой стеной с трёх сторон. Тем не менее, он периодически выезжает в места, не связанные с делами триад. К примеру, он — давний поклонник кантонской оперы. Его внучка Ютин работает в театре «Санбим»*. Устроилась недавно, только-только из Академии театральных искусств. — Я видел растяжку на Кингс-роад, — сказал Чоу Чимай, пристально следящий за их разговором. — Скоро намечается премьера «Соблазнительной красавицы». Молодые актеры делают рекламу себе и театру. — Готов поспорить, Цан будет в числе посетителей, — вставил Кон Камвай. — Организовать захват в публичном месте, — иронически протянул Арбатов. — Месье знает толк в извращениях. Ты хочешь пощекотать себе нервы, да, Фейлон? Впрочем, я многое отдал бы, чтобы посмотреть на тебя на оперной сцене. Дракон представил, как стоит за спиной Цана Вайхэя в полном театральном облачении и прижимает острую шпильку, украшенную драгоценными камнями, к его горлу. А потом ему стреляют прямо в середину лба, и эффектное покушение срывается, не продлившись и нескольких секунд. — При всей двусмысленности этого высказывания, я вынужден согласиться с Михаилом, — вмешался Асами, после чего все обернулись на него. — Я понимаю, что твои решения продиктованы отчаянием и нехваткой времени, но тем не менее. Театр — крайне неподходящее место для атаки. Неужели ты хочешь прижать его прямо в зале? В присутствии сотен людей это будет почти невозможно сделать бескровно. — Нет, конечно, — нервно хмыкнул Фейлон. Ох уж это прилюдное желание поучить жизни. — Не хотелось бы. В крайнем случае, придётся действовать очень быстро и тихо. «Санбим» — это мышеловка в первую очередь для меня. Цан же там в безопасности. Он знает, что я не люблю показуху в духе киношных боевиков, устраивая шоу с захватом зрителей в заложники и фонтанами крови в разгар спектакля. Поэтому я буду стараться выловить его у входа. Причём так, чтобы меня самого не обнаружила полиция. А Цан может провоцировать меня на непродуманные действия. Я это практически вижу. — Но если ты сам видишь, что будут проблемы, зачем создавать себе их? Ведь есть гораздо более простые решения, — спокойно возразил Асами, но за его безмятежностью чувствовалось давление многотонного асфальтового катка. — Можно найти хорошего снайпера, и дело с концом. Зачем тебе рисковать так? Ты не хочешь смерти Цана? — Хочу, и больше, чем чего бы то ни было, — с нарастающей неловкостью парировал Дракон. — Более того, я именно так и поступлю, если не останется другого выхода. Но я хочу побеседовать с ним, пока он жив. Хотя бы пять минут. У меня к нему есть пара важных вопросов… — Вы подвергаете сомнению слова лоу бана? — донеслось с противоположной стороны стола. Где-то рядом загремела посуда; излишне громко звякнули палочки о тарелку. Фейлон искоса глянул на защитника. Молодой. Рьяный. Темпераментный. Полный желания заслужить одобрение свыше. Во многом такой же, как сам Фейлон когда-то. Только он не сомневался, что бедняга вот-вот получит обидный отлуп. А ему потребуется всё самообладание, чтобы воспрепятствовать потенциальной сваре. Асами двинулся на стуле, закинул ногу на ногу и потянулся ко всегдашней пачке «Данхилла» в кармане. Не торопясь раскурил сигарету. Медленно выдохнул, окутываясь облаком ароматного дыма. И только потом, наконец, удостоил ответом автора гневной тирады. — Именно, — неторопливо и весомо произнес он на своем почти безупречном английском. — Я хорошо и давно его знаю. И не хочу, чтобы скоропалительное решение стоило жизни ему и многим людям, которые за ним пойдут. И, если что, вашего босса я за горло не держу. Он сам связался со мной в надежде услышать моё беспристрастное мнение о ситуации. Если я и критикую, то затем, чтобы помочь, а не унизить. Я прав? — Фейлон, который по-прежнему сидел недвижимо, с каменным лицом, медленно кивнул. — Все это время я действую сообразно условиям сделки и надеюсь, что, независимо от моей оценки, наше будущее взаимодействие пройдёт в конструктивном ключе, — эти слова он выделил особо, не слишком скрывая авторитарности. — Поэтому лучше жуйте, молодой человек. Тщательно обдумывая фразы. — Всё в порядке, — поспешно проговорил Фейлон, прежде чем атмосфера в комнате окончательно накалилась. Даже если его и задело, он не собирался позволять делать из этого повод к дракам. — Это лишь промежуточные соображения. Ты попросил — я рассказал. Все здесь могут высказываться, если пожелают. Мы собрались сегодня не для очередной склоки, а ради обсуждения. У нас слишком серьезный повод, чтобы позволить себе сцепиться из-за конструктивных замечаний. И отпил из бокала, давая атмосфере разрядиться. Постепенно чувство лёгкого опьянения начало заполировывать осадочек. Видя, что Фейлон предпочёл замять произошедшее и не лезть в бутылку, члены «Змея» опять начали переговариваться, не без напряжения и неловкости, конечно, но откровенного желания убить в их взглядах уже не читалось. Асами (для которого очевидно не произошло ничего из ряда вон) вынул из кармана блокнот и задумчиво что-то писал, поглядывая на экран. Михаил, видимо, решил воспользоваться случаем и с аппетитом ел; недавняя стычка и антагонизм вокруг действовали на него исключительно благотворно. Люн выглядел по-прежнему озабоченным и немного взволнованным; он сидел с выпрямленной спиной, не делая никаких попыток отвлечься на еду. Более-менее в своей тарелке чувствовал себя только Кон Камвай, потягивающий бордо. Внезапно Фейлону подумалось, что это, наверное, по-своему уникальное событие: почти все они — вместе, по одну сторону баррикад; отсутствовал только Йо, присматривавший за Тао и Акихито — теми важными частичками паззла, без которых их встреча была бы бессмысленной. Почувствовав, что буря миновала, Фейлон медленно откинулся на спинку стула. Чуть морщась, он смотрел, как движется рука Асами над бумагой, как чертит очередной прямоугольник, как тот обрастает кругами и стрелками. Асами наклонился к его уху. — Не хочешь пойти отдохнуть? — поинтересовался он. — У тебя испарина на лбу. — Всё нормально, — отвечал Дракон. Он незаметно выудил из кармана таблетку и запил её вином. Чувствуя, что начинает пьянеть, он подцепил палочками тонко нарезанную говядину в устричном соусе и принялся за еду. Час спустя им удалось более-менее обговорить детали, и первое — одно из многих — совместное «совещание» было закончено. Фейлон и не надеялся, что с шуточками Арбатова и привычкой Асами доминировать их встреча пройдёт мирно. Но, как ни странно, никто больше не сцеплялся и не порывался выяснить отношения. Постепенно все начали расходиться. Выдавая каждому из подчинённых по порции указаний, Фейлон поднялся из-за стола одним из последних. Он чувствовал, что его опять ведёт, и даже сильнее, чем обычно. Единственное, что он мог сделать, это не подавать виду. Как ни старался он себя ограничивать, каждый раз последствия были всё более катастрофическими. А, возможно, именно поэтому. — Фейлон пойдёт со мной, — предупредил Асами, едва кто-то заикнулся о продолжении банкета. Сам он ел, конечно, но почти не прикасался к алкоголю: возможно, чтобы быть максимально настороже и сохранять отличную реакцию. А, возможно, он был одним из тех фанатиков, кто старался не пить за рулём, особенно за границей. — О, посмотрите-ка на это, — заворковал Арбатов, который тоже не спешил уходить и любовался ими, как домохозяйка — сериалом, — разве это хорошо — быть таким собственником? — Я ответственен за его безопасность, раз он обратился ко мне, — холодно отвечал Асами, и Фейлон почувствовал, как ладонь якудза автоматически зависает над его плечом — будто отгораживая от остальных. Ещё чуть-чуть, и впору начинать привыкать к перепалкам за спиной, посвящённым его персоне. — Мы приехали вместе, в конце концов. Пойдем. — Ты мне не отец, — автоматически парировал Дракон, тем не менее, переставляя ноги в сторону выхода. — Мм. Иногда я об этом забываю. Они направились к сияющей чёрной «ауди», которую Асами арендовал здесь. Якудза, по обыкновению, уселся на водительское сиденье. Фейлон распахнул дверцу, быстро сел рядом, повернулся так, чтобы его лицо не смогли увидеть, и, болезненно поморщившись, потёр висок. Асами коротко и осуждающе глянул на него. — Тебе надо исключить алкоголь из меню, в твоём состоянии, — заметил он, выруливая с парковки. — Разве ты не видишь, как тебя развозит после таблеток? — Сомневаюсь, что в «Молнии» подают тёплое молоко, — съязвил Фейлон. Он слишком устал, чтобы препираться. — Можно было бы вполне обойтись минеральной водой. Ты ведь только что из больницы. Дракон смолчал. Отчаянно желая не выставлять напоказ собственную уязвимость в плане зависимостей, он забыл про иные, вполне объективные причины, по которым его госпитализировали. — У меня имеются сильные сомнения насчёт эффективности нашего альянса с Арбатовым. Почему ты обратился именно к нему? — задал вопрос Асами после недолгого молчания. — Он — один из первых, кто откликнулся бы на призыв о помощи, — сказал Фейлон. Асами хмыкнул. — А ты никогда не задумывался, почему? «Ещё как. Ты серьёзно думаешь, что у меня были какие-то альтернативы, помимо него и тебя?» — Я не настолько наивен. — Ты ведь понимаешь, в какую ловушку себя загоняешь? — Асами мог и не спрашивать; это был очевидно риторический вопрос. — Чем конкретно ты завлёк его, что он прибежал, едва ли не виляя хвостом? Дракон уставился себе в колени. — Я пошёл навстречу, вынужден был, — ровно отчитывался он. — Теперь за свою далеко не безвозмездную помощь в перспективе он будет иметь почти двадцать процентов акций моей основной компании и право выстроить пару своих отелей у меня под носом. Теперь мы с ним сотрудничаем в полном юридическом смысле этого слова. Все мои знакомые в лёгком шоке. Ты доволен? — Нет, — исчерпывающе заявил Асами. Фейлон опёрся лбом о выставленную ладонь. Можно подумать, он был счастлив и горел энтузиазмом. — Ты ведь не возражал, когда я собирался тебе заплатить. — Я ведь сейчас не об этом, Фейлон. О, Дракон понимал суть претензий Асами. Только вот почему якудза внезапно начало это заботить? Партнёры Фейлона всегда были его проблемами, в том числе и деловые. Возможно, будь он в форме, он ещё попикировался бы на эту тему и придумал бы ответную реплику поостроумней. — Я не знаю, к кому ещё обратиться, чтобы мы не остались в меньшинстве, и не знаю, как решить это иначе, — тихо признался он, прикрыв глаза, и отвернулся к окну. Его возмущение стремительно выцветало в привычную горечь. Мимо не торопясь, давая рассмотреть каждую из деталей, проплывали перекрёстки, сверкающие витрины магазинов и неоновые вывески — словно дешёвый позолоченный доспех на почерневшем от влажности теле старых многоэтажек. Огромный город, равнодушный ко всему, из какой-то капризной благосклонности ещё прятал их, но Дракон понимал, что это временно. Вероятно, он задремал. Или просто задумался. Но когда он очнулся в следующий раз, они уже подъезжали к их станции метро, и от машины до самого отеля оставалось рукой подать. На освещённой вечерними огнями улице, под порывами тёплого ветра, ему стало чуть полегче. Асами шёл рядом, явно медленнее, чем обычно, подстраиваясь под его темп. Когда Фейлон отставал или отклонялся от намеченного маршрута, он слегка поддерживал Дракона под локоть, и Фейлон опять затруднялся определить, что чувствует — остро саднящее, не успевающее зажить сожаление, раздражение от непривычной опеки или столь же смутную признательность за заботу о нём. Оглядываясь вокруг, Фейлон остро понимал, что всё это скоро закончится: их немыслимый союз, которому никогда не суждено было бы случиться, если бы не внезапная драма в «Змее»; Асами Рюичи на фоне обманчиво праздничной вечерней иллюминации; иллюзия взаимопонимания, готовая растаять, едва кто-либо из них откроет рот. В номере было тихо — слишком, чтобы тишина ощущалась уютной. Асами включил свет и направился к дивану, снимая пиджак. Фейлон помялся ещё немного, потом подошёл к «уснувшему» на столе лэптопу. За то время, что они вынуждены были жить и пытаться работать вместе в стеснённых условиях, им волей-неволей пришлось делить имущество — даже то, которое в иные времена они прятали бы в сейфе друг от друга наряду с личными документами. — Можно? Я за полчаса управлюсь. — Пожалуйста, — разрешил Асами. — Я не планировал работать сегодня. Переключившись на свой профиль, Дракон открыл в браузере сайт одноразовой почты, сгенерировал адрес ящика и принялся быстро печатать — пока позволяло зрение и Асами не заявил на лэптоп свои права.