О чем молчит город

— Отпусти меня, — очень тихо попросила Василиса. — Мне больно. — Больно? Тебе больно?! А как думаешь, мне не было больно?       Он никогда не кричал на нее раньше, а теперь смотрел так, словно прикасался к огромной склизкой жабе. — Что случилось, Василис… Ты же ненавидела их всех, да ты клялась мне, что мы отомстим, клялась, что сама плюнешь в рожу своему папаше. Так что изменилось?       Вокруг шли люди, но пока они обращали мало внимания на ссорящуюся пару. Возможно, если закричать и начать выкручивать руку, то кто-то вмешается… Василиса помотала головой. Нет, Лешка заслужил этот разговор. — Они моя семья. — А я? Я не был твоей семьей? Они вытерли об меня… об нас ноги, как хотели. И сейчас, когда мы могли все изменить, рассказать правду, уже ты вытерла ноги об меня.       ЧарДольская не хотела плакать. Но сейчас от осознания всей низости, всей подлости произошедшего ее начало потряхивать. Как объяснить ему, что у нее не было выбора? Что Нортон Огнев, оставаясь подлецом, являлся ее отцом.       Что она, наконец, любит его. — Прости меня, — Василиса развернулась к Розневу и просто, без утайки посмотрела ему в глаза. — Прости меня, но я ни о чем не жалею.       Секунду он все еще сжимал ее руку, а потом по его лицу прошлась судорога. Как будто грозовой разряд прорезал слой туч. — Какая же ты… — Отпусти ее.       Лешка с Василисой обернулись на голос почти одновременно. В груди девушке что-то воскресло, чтобы потом умереть вновь при виде хмурого и сосредоточенного Фэша Драгоция. — Драгоций? — Рознев прищурился и неуловимо поменял позицию — теперь его рука могла свободно пробить в челюсть, не задев Василисы. — Ты же Драгоций, верно парень?       Фэш мрачно усмехнулся. — Верно, и я сказал тебе отпустить ее. — А я плевал на это. Мы еще не закончили разговор.       ЧарДольская втянула голову в плечи. Ей казалось, что она вновь заперта в теле подростка, а за соседней стеной кричат ее родители и где-то тикают часы. — Астрагор куда страшнее моего отца, — низким голосом сказала она. — Будь он тогда на месте папы, ты бы остался в том подвале.       Наверное, так теряют себя, разрывая по кускам.       Рука на ее запястье разжалась, после чего безвольно упала вниз, словно у поломанной куклы. Ломать людей куда проще, чем чинить. Василиса сделала шаг вперед, чтобы очутиться уже в других руках. Фэш крепко привлек ее к себе, будто она могла раствориться в любой миг. — Если ты сейчас уйдешь, то плюнешь на все, что было между нами… Подумай, стоит ли это того.       ЧарДольская обернулась. Лешка стоял перед ней, сжимая кулаки и изо всех сил стараясь не сорваться следом. На какой-то миг она узнала в нем того мальчишку с озорной усмешкой, помогающего дотащить ранец.       Драгоций замер, и его пальцы стянули ткань платья. — Научись отпускать, — сказал он непонятно кому.       Лешка плюнул себе под ноги и не отрываясь следил, как Фэш уводил за собой безвольное тело Василисы. Как его руки намертво вцепились ей в плечи, как до хруста прижимали то, что не должно было принадлежать ему.       После этого дня Алексей Рознев возненавидел все васильки. — Он меня не простит, — сказала Василиса, когда за ней захлопнулась дверь машины, отрезая от всего мира. — И я, наверное, тоже.       Фэш вырулил на дорогу. — Ты сделала выбор. Поздно оглядываться.       ЧарДольская улыбнулась, хотя ее глаза покраснели и чуть опухли. Как, она могла оказаться в машине Драгоция, этого мерзавца, которого ей следовало бы хорошенько ударить при встрече… и почему, ей совершенно все равно, куда они едут, лишь бы подальше ото всех. — Фэш, — он чуть обернулся к ней, одним глазом продолжая следить за дорогой. — Если ты поклянешься мне, что не рассказывал Мортиновой обо всем, то я поверю тебе. Но если обманешь меня… поступлю с тобой так же, как и с ним.       Драгоций усмехнулся краешком рта. — Это был не я. Ты сама это знаешь.       Что-то внутри сжалось от этих слов, а потом пришло странное спокойствие — Василиса, правда, не верила, что Фэш предал ее тайну. И теперь он был рядом с ней, единственный, кого она хотела видеть… ну кроме мамы, пожалуй. — Куда мы едем? — Куда ты скажешь. — Домой. Мы едем домой.       Машина затормозила перед ее подъездом. Работали дворники, мерно отчищая стекло от налипающих снежинок. Раз-два, раз-два. Василиса оставалась сидеть, хотя дверца машины с тихим щелчком разблокировалась. — Останешься? — ЧарДольская постаралась сделать голос, как можно небрежнее… Как будто ей ничего не стоит встать и уйти отсюда.       Фэш улыбнулся и кивнул. Кто знает, может весь сегодняшний день был просто кошмаром. Кошмаром, который наконец рассеивался, оседая в памяти.       По квартире летала Искра, снова каким-то образом открывшая замок. Ее щебет радостно атаковал вошедших, как череда мелких снарядов. Девушка, смеясь, посадила попугая на плечо. Драгоций же заинтересованно озирался по сторонам. Его взгляд жадно блуждал по заставленным полкам, стеллажам, столикам. Как будто пытался разгадать какую-то тайну, известную лишь ему. — У тебя уютно. И светло. — Но с твоим домом не сравнится, — Василиса уже скинула пальто и разулась. — Вот Черновод — другое дело… там есть, где разгуляться. — Пристанище твоего отца?       Напоминание о Нортоне неприятно саданули. Девушка вспомнила, что так и не ответила ни на один звонок. Вспомнила и забыла, когда Фэш Драгоций прижал ее к стене, вдыхая запах волос. — Я рад, что мы далеко от дома Огнева. И от него самого, — его дыхание пощекотало щеку. — О да, иначе бы он спустил тебя пинком по лестнице, — девушка развернулась, зарывшись руками под так и не снятое мужское пальто. — А на улице сейчас холодно.       Их поцелуй вышел намного смелее, чем тот, оставленный в морозное утро Драгшира и куда лучше. Фэш окончательно уничтожил остатки ее прически, растрепав рыжие пряди. Теперь его руки искали молнию на платье. Пальто давно валялась под ногами бесформенной серой грудой. У самого дивана Василиса на миг опомнилась и вся красная посмотрела на Драгоция. — Часы! Сними их сразу.       Фэш усмехнулся, наконец, найдя чертову молнию и удержав себя от порыва просто сорвать эту тряпку. — Я снял их сразу, как только ты села ко мне в машину. Вон, лежат на тумбе.       Василиса мстительно зарылась ему в волосы, больно потянув. Тугие кудри впились в ладонь. Она никогда бы не призналась, но ей чертовски нравилось вот так мять темные пряди, как будто перебирать мех дикого животного. Фэш в отместку легонько укусил ее в шею.       За окном бушевала метель, но ее рев не долетал до них. Им было хорошо. — Я знал, что ты так поступишь.       Василиса лениво повернула голову, тут же поморщившись. Она лежала на коленях у Фэша, и Драгоций медленно пропускал медные пряди сквозь пальцы: то наматывая их, то разглаживая. — Знал, что не сдашь Огнева. — А если бы я не заступилась? Знаешь ли, у меня были причины сказать правду.       В комнате горел единственный торшер, и его тусклого света едва хватало, чтобы очертить силуэты предметов. Все застыло в растекшейся тишине, похожей на густой сироп. — Но причин скрыть ее, было не в пример больше.       Василиса все же изловчилась и сумела заглянуть ему в лицо. Взгляд Драгоция рассеянно запутался в рыжих волосах. — Кто это сделал, Фэш? Кто рассказал ему? — Кто-то, знавший это историю от начала и до конца. Ты говорила, что кроме вас там было еще двое… — Норт и… — Василиса прикусила язык. Ее горло сдавило так крепко, что она чуть не начала задыхаться. — Там был Марк! — Ляхтич? — Фэш скривился, словно где-то протухла рыба. — От этого мерзавца можно ожидать чего-то подобного. — Но… это не так… он же женится на Дейле… Он не мог. Зачем ему?       ЧарДольская резко села, уставившись на Драгоция с таким выражением, будто он знал все на свете. — Зачем ему? Я не верю… — Знаешь, когда я с ним познакомился, Марк только-только приехал в Астроград откуда-то издалека. Он жаждал моментальной карьеры, моментального успеха, когда за спиной имел лишь неполное высшее и прекрасно сочиненную легенду о каком-то именитом происхождении и отце-ученом. Я тогда плевал на таких выскочек, полагая, что им никогда не прыгнуть выше головы… Он невзлюбил меня сразу, как мы столкнулись в Змиулане. Все время намекал, что я держусь только за счёт семейных связей и дядюшкиной опеки… как же меня это раздражало… Разумеется, все закончилось крепкой дракой на каком-то из официальных сборищ. Как сейчас помню, пару раз хорошенько вдарил ему по зубам… — Дейла рассказывала мне, что вы не поделили какую-то стажировку… — Стажировку? Ах да, Марк целился на мое место в Змиулане, я уже и забыл. Нет, лично я участвовал в той драке только потому, что давно хотел выбить ему пару зубов. На работу под боком у любимого дядюшки мне было глубоко плевать. — А ему — нет? — Василиса не смогла сдержать смешка, представив, как Фэш вытирает Ляхтичем пол. Жаль, что тогда она уже была в ссоре с семьей и не посещала подобные мероприятия. — Ему вечно хотелось власти, а когда он получал ее, то хотел еще и еще. А если ради этого придется перступить через кого-то… что же, такова судьба. А теперь подумай, кто в Астрограде может дать возможностей больше, чем твой отец?       ЧарДольская замерла. Мысли в ее голове стремительно сложились в крепкую цепочку, цепляясь друг за друга прочными нитями. — Помнишь, твой дядя тогда говорил о преемнике. О том, что он будет из другой семьи. Фэш, — Василиса схватила мужскую ладонь, сжав ее, — он бы не задумываясь отдал все за такую возможность.       Драгоций прищурился. — Если честно, сначала я думал на Елену… но теперь… Дядя, должно быть, впал в старческий маразм, если решил передать дело такому недоноску. — И, — девушка сжала ладонь крепче, — что ты будешь делать? — Что мы будем делать, ты хотела сказать, — Фэш выпутал руку и аккуратно поправил сползающее с девушки покрывало.       Василиса вздрогнула от его слов. — Мы? — Мы что-нибудь придумаем, — он подмигнул ей, хотя раньше так не делал. — Ты и я, давай решим, что делать вместе.       Василиса сглотнула, а потом совсем растерялась. Она чувствовала себя ребенком, разбуженным и оставленным в пустой комнате. И в кромешной темноте к ней тянулись руки, пахнущие ландышем. — Тебе придется пойти против Астрагора, — сказала она, покачиваясь на волнах окутывающего тепла. — Ты говорил, что стоит бороться лишь за свою семью.       Фэш усмехнулся ей в волосы. — Моя семья это Захарра, — он хотел еще что-то добавить, но не стал. — А ее я никогда не брошу.       Василиса с тоской подумала, что Захарра Драгоций самая счастливая девушка на свете. Но потом сама же отбросила эту мысль. Ведь Захарра никогда не сможет сделать так… Она сильнее прижалась к Фэшу, совсем не по-сестрински обвив его руками. — Давай запечем его в психушку… Елена как-то предлагала устроить Нерейву в какой-то санаторий… О, «Янтарная шкатулка», так он назывался. Думаю, твоему дяде там понравится.       Драгоций лег на диван. Двоим им было тесновато, но зато тепло. Василиса зарылась ему под руку, словно большой рыжий сурок. — Боюсь, после этого я бы перестал быть любимым племянником. — Тебя бы это расстроило? — Безмерно.       Они рассмеялись в темноту. И долго смеялись, пока не почувствовали себя абсолютно счастливыми и свободными. Свободными от всего. Фэш Драгоций и Василиса Огнева заснули, крепко прижавшись друг к дружке и не расцепляя рук до самого утра.