Сказ о бедной девушке и чудище лесном

      Два дня мучений в неизвестности. Два дня заламывания рук и бессмысленного брожения по дому в поисках того, чтобы занять себя. Хазан даже дошла до западного крыла и подошла к дверям, ведущим в покои хозяина. Прикоснувшись к ручкам, напоминающим головы львов, она обвела их кончиками пальцев и ушла в библиотеку, но и там тоже не было покоя. Хазан ходила в комнату для шитья, открывала ридикюль с нитками и иглами, но монотонная работа не помогала успокоиться, поэтому она уходила всё дальше и дальше в недра дома, открывая что-то новое. В основном, хозяйственные помещения, даже один раз забрела на кухню и снова никого не увидела. Как будто все помощники прятались, чтобы не видеть её.       Наконец-то появилась возможность наслаждаться красотой сада, но Хазан не могла отвлечься, переживая за сестру, за маму, даже за непутёвого друга детства Ясина. Если мама пошла в полицию, то ничего хорошего не будет. Война между соседками могла разгореться с новой силой, если бы Ясина посадили в тюрьму за похищение. Хазан шла по фруктовому саду, вдыхала аромат апельсинов, лимонов, бергамота, разминала пальцами гладкие горьковато пахнущие листья. Теперь на коже останется их аромат. Можно было бы попросить заварить чай с лепестками. Только кого? Наверное, можно передать записку с Рызой. Видимо, в этом доме было принято общаться с их помощью, раз хозяин любит тишину. Странно, что он выбрал именно её. Хазан всегда была шумной девочкой.       В зимнем саду обнаружились вечнозелёные растения, тропические пальмы и зелень, названия которой были неизвестны. Розарий тоже производил впечатление, но Хазан не любила розы. Ей по душе были простые цветы, вроде ромашек, а вот и они, только декоративные, с крупными соцветиями, различных цветов. Наверное, хозяин дома привозил семена или корни со всего света, чтобы наполнить сад. Где же он побывал? Хазан никогда за пределы родного города не выезжала, не знала, что находится за горизонтом. Отец много рассказывал ей, привозил книги, но после его смерти радость ушла из жизни, осталась только нужда.       - Госпожа Хазан, - она вздрогнула и повернулась. На входе в зимний сад стоял «молчун».       - Да, Рыза? Есть новости? – Хазан подошла ближе, одёргивая испачканный в земле подол. Она его, бедного помощника, измучила своими вопросами о том, что известно и вернулся ли хозяин.       - Господин Ягыз вернулся, он ждет вас … в гостиной, - не успел договорить, как она помчалась вперёд, не разбирая дороги. Путь уже был знаком ей, да и услужливый Рыза подскажет, если что. Его шаги были слышны позади.       - Где она? Что с ней? – Хазан ворвалась в гостиную, увидела виноватое лицо Эдже и бросилась к ней. – Эдже!       - Хазан! – они обнялись, расцеловались. Испуганная юная дева смотрела на свою старшую сестру, стараясь понять, вызнать, что с ней, как она. Хазан смотрела на Эдже, думая о том же.       - Я вас оставлю, - незамеченный хозяин дома удалился, но не мог не испортить момент. – Госпожа Эдже, когда закончите, вас проводят домой.       Он бросил взгляд на свою гостью, но Хазан не обратила на него ни малейшего внимания, в отличие от Эдже.       - Как ты?       - Как ТЫ? – Эдже снова обняла сестру, погладила по волосам, осмотрела. – Хм, ты не выглядишь как знатная дама.       - Я и не знатная дама, Эдже, ты сама знаешь. Что же ты натворила? Почему убежала? Что случилось?       - Мама избила меня на глазах у господина Хазыма.       - Что?! Почему? Эдже, что ты сделала?! – Хазан отпустила сестру и прошлась до дивана, вернулась обратно. – Да что с вами такое творится? Стоило мне пропасть, как началась сплошная чертовщина! Ах, почему мне…, почему я …? – Хазан бессильно опустилась на диван, обхватив голову руками. Эдже села рядом, обняла сестру за плечи. Перехватив её запястье, Хазан погладила, поцеловала маленькую ладошку. – Что случилось? Расскажи, пожалуйста. Кто тебя нашёл? Что с Ясином?       Рассказ получился не очень длинным, но печальным. Эдже сглупила в доме господина Хазыма, за что была наказана матерью при всех, из-за этого сбежала со своим тайным женихом. Их искали три дня, а нашёл господин Ягыз и привёз сюда.       - Он нашёл тебя? – удивилась Хазан, вытирая слёзы.       - Да, ты не знала, что он поедет искать нас? – Эдже тоже в свою очередь удивилась, не понимая, как сестра не видит того, что происходит. Видимо, не понимает, что хозяин дома безнадёжно влюблён в неё.       - Нет, я думала…, не важно, что я думала. И что? И как? – не унималась Хазан.       - Меня хотели похитить, Ясина ранили, а он нашёл нас, отвёз Ясина к лекарю, а меня в гостиницу, где мы и переночевали, - спокойно ответила Эдже, рассматривая богатое убранство дома.       - Что?! – Хазан аж подскочила с дивана и готова была разорвать нахала собственными руками. – Что вы делали?       - Мы ничего не делали, сестра, успокойся! – Эдже испугалась её реакции. – Да что с тобой?       - Ты сказала, что вы ночевали в гостинице вместе! – не унималась Хазан, хватая сестру за руки.       - Я сказала, что мы переночевали в гостинице, но не говорила, что вместе, - Эдже спокойно ответила, переживая за душевное состояние сестры. – С тобой точно всё в порядке? Ты стала нервной.       - Станешь тут нервной. Живу словно в темнице.       - Неплохая у тебя темница, - Эдже обвела рукой пространство гостиной, но Хазан лишь пожала плечами.       - Тюрьма есть тюрьма, Эдже, и ничего в ней нет хорошего.       - И хозяин дома так ужасен, как о нём говорят? – любопытство взяло вверх. Хазан не было дома несколько недель, она чуть похудела, глаза стали больше, но голодом её точно не морили и не заставляли ходить в лохмотьях. – Он дал тебе это грязное платье?       - Нет, я сама испачкалась в саду, когда убирала сорняки, - Хазан попыталась отряхнуть подол, но ничего не вышло. Нужно будет постирать.       - У него слуг что ли нет, чтобы сорняки полоть?! И лучше наряда не нашлось? Ходишь как простолюдинка.       - Ты говоришь в точности, как мама, - закатила глаза Хазан, обнимая сестру. – Я сама выбрала его, потому что не могу ходить в том, что он дал. Не делай больше так, пожалуйста. Не убегай, иначе мне придётся нарушить обещание, а за последствия никто не может ручаться.       - Я постараюсь, сестра, - Эдже поцеловала сестру в щёку, погладила. – Мне уже пора. Тот молчаливый господин наверняка ждёт меня. Мне можно будет приходить?       - Наврядли, - Хазан крепко стиснула сестру в объятиях.       - А писать? Не запрещает же он тебе писать?       - Я здесь не гостья, Эдже, у меня не так много прав, как ты думаешь, - Хазан горестно вздохнула, но удержала сестру за руку. – С тобой… точно всё в порядке? Точно ничего не было?       - Не было чего?       - Он точно с тобой ничего не сделал в гостинице? – Хазан не могла сказать вслух то, о чём думала. Слишком неприлично для невинной девы.       - Хазан, он очень помог нам, спас Ясина, а ночевали мы в разных номерах, если он вообще спал.       - Наверное, опять выл на луну, - пробормотала Хазан.       - Что?!- рассмеялась Эдже.       - Ничего, я так, шучу.       Они дошли до ворот, у которых уже стояла чёрная карета, запряжённая четвёркой вороных. «Как у Аида, покровителя царства мёртвых», - невольно подумала Хазан и оглянулась на тёмные окна дома, за одним из которых скрывался хозяин. Ягыз не хотел, чтобы они видели, как он наблюдает за ними. Хазан снова обняла сестру, погладила по щекам, расцеловала. Эдже была так юна и прекрасна, как Персефона в тот миг, когда её унесла чёрная колесница. Хазан испугалась, как бы чудище не замыслило что-нибудь недоброе в отношении её сестры. Они распрощались, и Хазан пошла в дом, на ходу вытирая слёзы. На втором этаже дрогнула тёмная штора. Ягыз вздохнул и отвернулся от окна. Он не мог смотреть на то, как Хазан плачет.       На ужин была жаренная на вертеле куропатка, запечённые в печи овощи и много тонкого белого вина. Ягыз не то, чтобы хотел выпить, но отпраздновать возвращение маленькой Эдже, наверное, стоило бы. Они поговорили о погоде, о саде, Хазан интересовалась растениями, что, где посажено, удивилась, услышав о том, что кроме цитрусового и яблоневого сада есть виноградники.       - До них несколько минут верхом, - пояснил Ягыз. – Если хотите, я могу вас туда отвезти.       - Не стоит утруждать себя, - вежливо ответила Хазан, погружённая в себя. Он ждал. Какие-то мысли бродили в её симпатичной голове, вызревали, не давали покоя.       - Вы рады тому, что Эдже вернулась?       - Вы ночевали с ней в одной комнате? – получилось одновременно. Ягыз застыл, медленно опустив вилку с ножом на стол, а Хазан испугалась, что задала вопрос вслух, но смело посмотрела на него, вскинув подбородок.       - Простите, что?       - Эдже сказала, что вы ночевали в гостинице. Вы ночевали в одной комнате? – как у неё язык повернулся задать ему подобный вопрос? Хазан, Хазан, где твой разум? Он же убьёт тебя и закопает в саду, а сверху посадит новый куст розовых роз, нет, лучше белых хризантем. Успеет она попросить его об этом?       - Ревнуете? – он сдавил ножку бокала пальцами, явно представляя на её месте шею Хазан, которая, кажется, потеряла дар речи от его наглости. Она открывала и закрывала рот, как рыба, поднялась, наставила на него палец, а Ягыз лишь улыбался в ответ, явно забавляясь. До чего же интересная девица.       - Да вы? Да как вы? Да вы вообще…! - у неё просто не было цензурных выражений.       - Что? Что я? – Ягыз охнул, когда мимо пролетел бокал, в котором уже не осталось вина. За ним последовали салатная тарелка, потом десертная.       - Да как вы смеете говорить мне подобное? Вы?! Вы – ужасный, кошмарный, ненавистный человек, негодяй! Чудовище! – Хазан швырялась всем, что попадалось под руку, не замечая, как глаза Ягыза меняют своё выражение. Она не увидела его, не обратила внимания, занятая тем, чтобы ещё что-нибудь схватить и бросить. Ягыз перехватил её руки, стальной хваткой зажимая запястья, притянул к себе, заставляя смотреть в его лицо.       - Продолжайте, - почти рыча начал он, - мне очень интересно, что вы хотите сказать.       - Вы! – Хазан задохнулась и попыталась вырваться, но не получилось. Он перехватил её запястья одной рукой, а второй вжал её в себя, не давая шевелиться. Хазан пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза и выплёвывать слова. – Вы уже оскорбили меня, уничтожили, а теперь хотите сделать то же самое с моей сестрой! Да как вы могли?! Она невинная девушка, а вы устроили ей ночь в гостинице? Что она вам сделала? Что мы сделали, что вы так обращаетесь с нами?       Если бы Ягыз хуже владел собой, то эта девица давно бы уже лежала поперёк его колен, а он бы смачно и со вкусом шлёпал бы её по округлым ягодицам за все слова, что она швыряла ему в лицо.       - Я ничего с вашей сестрой не делал, - грубо ответил Ягыз, по-прежнему силой удерживая её и не давая двигаться. – У нас ничего с ней нет и быть не может. Мне она не нужна.       - И я должна вам поверить? Тому, кто так обошёлся со мной в первый день, а сейчас держит взаперти неизвестно зачем?       - Вы вынуждены верить мне, - Ягыза будто ударили наотмашь. Он надеялся. А на что он собственно надеялся? Похитил девицу, угрозами заставил жить в глуши, в которую и волки не заглядывают, к слову о том, чтобы не ходить в чащу, а теперь мечтает о том, чего никогда не будет? Глупец! – И верить тому, что я не сделаю вашей семьё и вам ничего плохого, если вы сами меня не вынудите.       - Вы оскорбили меня! - не сдавалась Хазан.       - Я знаю, а вы вломились в мой дом без приглашения ночью в весьма непристойном для девушки виде.       - Я знаю, - вынуждена была признать Хазан, смотря ему в глаза. Ягыз долго всматривался в неё, пытаясь что-то найти. Опустил взгляд на её рот, потом поднял на глаза, снова опустил. Хазан нервно облизала губы, сердце застучало быстрее, колени затряслись. «Неужели он... ?»       Ягыз отпустил её и отступил на шаг, поправляя жилет и убирая волосы за ухо. В котором теперь была серьга с жемчугом.       - Прошу прощения, я был груб с вами. Это непростительно, - он отошёл подальше, чтобы взять себя в руки и восстановить самоконтроль, которого оставалось прискорбно мало, когда речь заходила о ней.       - Я надеюсь, что вы говорите правду насчет моей сестры. Я вынуждена верить вам, у меня нет другого выхода, - Хазан разминала запястья, стараясь стереть ощущение стальной хватки его пальцев, но вот отпечаток его груди, горел на ней будто клеймо. – Извините, что снова била ваш сервиз.       - Я привык, - он усмехнулся. – Он был совсем старый и не очень мне нравился, - Ягыз повернулся, чтобы уйти, но остановился, дойдя до неё, взглянул искоса на алые щёки и приоткрытые губы. Хазан смотрела перед собой, не поворачивая головы. – Я надеялся, что вы полюбите этот дом, - «и меня», повисло между ними.       - Невозможно полюбить тюрьму, - она мельком взглянула на него, но Ягыз уже ушёл, пожелав ей спокойной ночи.        - Невозможное требует времени, - пробормотал он, закрывая дверь в свою спальню. Туфельки, которые она оставила в первый день, стояли около его кровати, а монетка в одну лиру лежала на тумбе. Ягыз зарылся пальцами в распущенные волосы, дёрнул рубашку и почесал грудь, до сих пор чувствуя тепло девушки. Кажется, она оставила на нём свой отпечаток, а это было уже куда серьёзнее. Ягыз сам себя не понимал. Он был уверен, что девчонка сбежит через неделю, но она всё ещё была здесь. Неужели настолько боялась его угроз? Его репутация действительно так ужасна? Кошмар просто. Чудовище. Так она о нём думает. Он упал на кровать и вздохнул, потирая веки. Нужно просто хорошенько выспаться. Поиски её сестры отняли у него все силы, он почти не спал трое суток.       «Чудище склонялось над ней, клацая зубами, собираясь впиться в нежную шею, выпить кровь, перемолоть кости, рвать и глодать её мясо. Хазан отталкивала его со всеми силами, задыхалась от смрада, забивавшего ноздри, пыталась кричать, но ничего не выходило. Она так и умрёт здесь под ним, и больше не увидит мать, сестру, солнечного света, не почувствует аромат апельсинов. Они оказались среди деревьев. Кто-то вдали закричал, и зверь принюхался, бросил её окровавленную и обессиленную на скамейке. Кричала женщина, и он понёсся туда, чтобы снова рвать и жрать. Хазан повернула голову, закричала. Новой жертвой алчной жажды чудища была Эдже, но она не боялась его. Обвила мощную шею тонкими руками, улыбаясь, гладя и лаская довольную окровавленную морду. Хазан пыталась подняться, но не смогла, смотря, как они совокупляются в высокой траве. Ничего не могла с собой поделать, не могла отвести взгляд, задохнулась, когда тело страшилища превратилось в крепкий поджарый стан Ягыза Эгемена. Он обернулся к ней и усмехнулся, оскаливая зубы».       Хазан чуть с кровати не упала, когда очнулась. Что за ужасы ей снятся, что за мысли в голове? Как она вообще могла подумать о таком, о нём и Эдже? И что это за чувство внутри? Мерзкое и противное. Хазан не могла дать ему название, не хотела думать о нём. Она - пленница в этом доме, и ничто и никто её не спасёт.       Через несколько дней в доме неожиданно появился Синан Эгемен. Продолжение следует...