Ублюдки по соседству

      — В общем, на самом деле первая мысль, которая у меня появилась, была тем, что мы похожи. Вторая — что мы могли бы подружиться. Третья — что ты полный мудила. — Последнее предложение Бен особенно подчеркнул, но потом продолжил будничным тоном: — мы оба пострадали из-за придурков, мы оба были детьми, даже подростками, нас унижали и не любили. Мы оба поехали с катушек и начали убивать. Довольно неплохая почва для дружбы, верно?       — С чего это мы похожи? Да и ты думаешь, у убийц бывают друзья? — Джефф невольно усмехнулся. Нет, этот пацан слишком наивен. — Привыкай к одиночеству. В этом измерении всем на тебя плевать.       — Я вижу совершенно другое. Если ты такая язва, к тебе никто и не подойдет, — Бен в легком удивлении вскинул брови. — Нет, честно, ты удивительный экземпляр. Настолько нелюдим, как никто, кого я успел повстречать здесь.       — Завались. Если это все — кыш отсюда.       Джефф явно не желал продолжать разговор, да и слышать про их схожесть не хотел, так что просто скрылся за дверью, показушно и громко ей хлопнув. Эльф покачал головой и решил, что да пошел этот хер далеко в следеров лес. Больше нервов он на него тратить не хочет. И если тот даже приползет к нему на коленях, Бен не станет с ним общаться. Или станет, но сперва убийце придется пройти через некоторые унижения. Все-таки Утопленник, может, и наивный мальчишка, но явно не самый сопереживающий идиот во вселенной. Однако даже с этим можно поспорить: в ином случае Бен бы так не гонялся за убийцей, желая с ним наладить контакт.       Джефф смотрел в потолок. Он наконец-то избавился от надоедливого призрака, который донимал его несколько недель кряду. Впервые за много месяцев он задумался, что чувствует. У убийцы не было привычки копаться в своих чувствах и эмоциях, потому что в этом никогда не было нужды. Его рутина была проста и изысканно выточена в каждом дне: встать, поесть, может быть умыться (но не факт); пойти прогуляться, потом, может, убить пару-тройку человек; что-нибудь своровать (а изредка — купить); вернуться с награбленным, помыться и завалиться спать. Иногда в его планы врывались жители параллели: Безглазый Джек, Салли, Тоби, Слендер и другие по всяким мелочам, — и тем не менее жизнь его была размеренна. А вот сейчас его совсем выбило из колеи, и он не мог подняться, пока колесо воображаемого велосипеда все еще кружилось, а Джефф — лежал на земле без сил подняться. Может, он даже что-то себе сломал. Может, что-то сломалось в нем, что когда-то неправильно срослось, подобно кости, которую не видели в травмпункте.       — Ну и какого черта я вообще об этом думаю? Мне до этого нет дела, — чтобы успокоиться, убийца начал говорить сам с собой, потому что голос внутри уже конкретно его достал. — «Мы могли бы подружиться». Ага, так друзьями с первых слов и недель доставания и становятся, как же. Блять, я теперь и заснуть не могу.       Он перевернулся лицом в подушку и заорал так громко, что вибрация, кажется, прошлась по всей кровати. Но это, конечно, невозможно. Зато возможно иметь опухшую голову с десятком проблем, которую уже вряд ли починят. Есть ли мозгоправы в параллели? Джефф очень сомневается. Он не хотел доверять, чтобы не обжечься снова. Он не хотел веселиться, потому что веселье ассоциировалось с больницей, его поехавшей башкой и тем самым днем. Он не хотел, чтобы на него смотрели с болью и отвращением любимые люди, а значит единственный способ — ни с кем таких связей вовсе не иметь. Джефф боится настолько, что ему приходится впиваться пальцами в подушку, и орать, орать, и еще раз орать: по-другому он сейчас не может. Из соседней квартиры громко постучали в стену, а соседи сверху и снизу уже приготовили гаечные ключи, чтобы стучать по трубам.       — ПОШЛИ НАХУЙ, СЕБЕ ПО ГОЛОВЕ ПОСТУЧИТЕ!       Ответ долго не заставил себя ждать. Джеффу пришлось открыть дверь, чтобы на него смотрел огромный металлический прямоугольник, тяжело дышащий. Убийца задумался, есть ли голова внутри, но его мысли тут же прервала тянущаяся к нему рука, а внушительного размера тесак в другой заставил Джеффа отшатнуться и пробежать в конец гостиной, а потом он понял, что ему каюк. Пирамидхэд разрезал со скрипом и лязгом пол. Убийца впервые затрясся от страха. Ему никогда не было так страшно. Полиция, овчарки, амбалы в тюряге — мошки по сравнению с его оппонентом.       Джеффу пришлось несладко: с него содрали оставшуюся кожу, отдельно облюбовали его лицо. Кровь, просочившись сквозь оставленные прорези в полу, стекала по чужому потолку. Послышались маты, но Пирамидхеду уже наскучило на сегодня убивать. Впрочем, если эта мошка прибежит сама, то ему придется еще немного постараться и пополнить свою коллекцию аж двумя экземплярами за сегодня.