Хорватские шашки на мировой доске

      2006 — 2012       Хороший нападающий должен уметь ждать своего шанса.       Давор — хороший нападающий. Давор умеет ждать.       А еще он отлично знает, чего именно он ждет, и чего ожидать от соперников на этом поле. Все просто, понятно и очевидно, все противники и сокомандники давным-давно известны. Все они — и друзья, и враги — редкостный клубок змей; вежливые улыбки на протокольных мероприятиях, а за плотно сжатыми губами — яд на клыках. Они все до единого тщеславны, отравлены этим тщеславием намертво, и каждому хочется стать больше, чем он есть.       Давор — не исключение, и это он про себя тоже прекрасно знает.       Бронза пытается переплавиться в золото. Команда, завоевавшая медали почти десяток лет назад, по-прежнему рвется к вершинам.       Давор прикрывает глаза. В этом противостоянии — совсем как на Чемпионате — медалей на всех не хватит. Три комплекта, не больше. Если быть честным, два. Давор в тысячный, миллионный раз прокручивает в голове имена. Мирко Йозич, Отто Барич, Златко Кранчар. Все трое — ставленники Мирослава Блажевича, проводники его идей, его философии, его политики. Увы, они сами — не Блажевич, не обладают его волей, силой и талантом, поэтому повторить тренерский успех Чиро ни один из них не смог. «Следующий главный тренер сборной будет не человеком Чиро, а человеком Влатко Марковича, — в тысячный, в миллионный раз повторяет себе Давор. — И это будет один из нас».       Умнее всех из них, конечно же, Зоран, не участвующий в «розыгрыше места главного тренера сборной». Ни одной игры на чемпионате мира, глубокий запас, числился в заявке, ни разу не выйдя на поле, а бронзовая медаль — такая же, как у всех остальных, такая же, как у него, Давора, лучшего бомбардира чемпионата. Зорану Мамичу нет смысла бежать за тренерством сборной, ему гарантировано место в «Динамо», Здравко и Анте-Стоян тому порукой. «И это повыгоднее будет», — у Давора дергается уголок рта. Третий комплект медалей, синий, как форма «Динамо», Давор в тысячный, в миллионный раз мысленно откладывает в сторону.       — Вратари не в счет, — шепчет Давор вслух. На часах — без пятнадцати брифинг национальной федерации. Пятнадцать минут до объявления имени нового тренера. Давор сидит в кресле с твердой прямой спинкой, сверлит взглядом экран телевизора. Скоро он узнает, правильно ли он просчитал решение Влатко Марковича и поведение бронзовой сборной.       Минуты до «вручения» тянутся бесконечно.       — Новым тренером сборной Хорватии по футболу назначен Славен Билич, — наконец любезно сообщает ведущая спортивных новостей.       «Билич — это Асанович, Просинечки, Юрчевич, Мрмич, — думает Давор. — Впрочем, вратари не в счет».       — Марковича надо сбрасывать, — Игор Штимац раздраженно дергает плечом, словно пытаясь стряхнуть с него солнце: шторы в баре закрыты неплотно, лучи расчерчивают пол яркими полосами. Лето десятого года на редкость жаркое. — Давор, серьезно, старик выжил из ума!       Давор медленно отпивает кофе, серьезно смотрит на Игора. Бронзовая сборная продолжает играть. Никогда не прекращала.       — Ты читал?! Я, может, даже согласен со стариком, но паблисити! — продолжает кипятиться Игор. — У нас и так имидж в ФИФА и УЕФА в последние годы дерьмовый, а тут еще это!       «Это» — на редкость идиотское интервью Марковича. Давор полностью согласен с Игором, что подобное из уст президента национальной футбольной федерации, мягко говоря, недопустимо. «Ты хороший защитник, — думает он, смотря Игору прямо в глаза. — Хорошо реагируешь на опасность». Игор хороший защитник, но Давор — отличный нападающий.       — «Пока я являюсь президентом Федерации футбола Хорватии, в нашей сборной не будет гомосексуалистов. Встречал ли я на протяжении карьеры футболистов-геев? К счастью, нет. В футбол играют только здоровые люди», — вместо ответа цитирует он фрагмент интервью Марковича. Газета вышла только вчера вечером, а уже наутро Штимац позвонил ему. — Поверь, не позже вечера Влатко принесет официальные извинения. Скажет что-нибудь из серии «я ничего не имею против гей-коммьюнити, это все журналюги мои слова исказили». Будет разбирательство, УЕФА не спустит такого Президенту ХНС просто так, но разбирательство закончится…       Давор делает паузу, смакует на языке последнее слово фразы, прежде чем произнести его:       — Ничем.       — Не строй из себя идиота! — вспыхивает Штимац. — И тебя, и меня прокатили в шестом с идеей возглавить сборную, а теперь… такой шанс нельзя упускать!       «Только тебя прокатили», — весело парирует про себя Давор.       — И что ты предлагаешь? — спрашивает от вслух.       Игор наклоняется к Давору, облокачивается грудью на стол, почти шепчет:       — Президент ХНС — это же отлично звучит. Гораздо лучше, чем главный тренер сборной. Старик засиделся на этом месте.       — И ты видишь себя как его преемника, — ровно говорит Давор.       — Да, — веско произносит Игор. — Ты со мной?       Давор медленно кивает, не отводя взгляда. «В отличие от Влатко, я умею не говорить лишнего», — думает он.       Домой из бара он возвращается, не спеша. Надо обдумать, что и в каких выражениях он скажет. Кому — это понятно, это просчитано давным-давно. «Дождался», — радуется он, набирая первый из двух номеров.       — Влатко, это Давор, — спокойно говорит он, дождавшись раздраженного «Ну что еще надо?!» — Насколько мне известно, в ближайшее время соберется чрезвычайная генеральная ассамблея Федерации…       Второй звонок — куда как сложнее. «Время забить гол», — подбадривает себя Давор. Миттельшпиль в разгаре, ошибиться нельзя. После звонка он замечает, что у него подрагивают руки.       Результата совершенных ходов Давору приходится ждать несколько месяцев. Расследование УЕФА из-за гомофобного высказывания Влатко в разгаре, чрезвычайная генеральная ассамблея ХНС утвердила Игора Штимаца на посту президента. Вечером после заседания ассамблеи с Давором связывается тот человек, которому он сделал второй звонок несколько месяцев назад.       — Завтра утром УЕФА и ФИФА выступят с официальным заявлением, — говорит член исполнительного комитета УЕФА. Давор даже мысленно старается не называть его по имени, будто кто-то может подслушать его мысли и на их основании просчитать шаги самого Шукера. — В нем будет сказано, что УЕФА и ФИФА по-прежнему считают Марковича президентом футбольной федерации Хорватии.       — Два года назад у нас не получилось, но через два года у старика закончится срок, будут выборы… — Давор и Игор опять встречаются в баре, опять пьют кофе. — На этот раз мы подготовимся получше.       — Все не так просто, — медленно говорит Давор, разбивая сливочную пенку на кофе ложкой. У него — футбольная академия с филиалами по всей стране. У него — статус, пусть пока и неофициальный, в УЕФА. У него — умение ждать.       — Я до сих пор не понимаю, что за цирк нам устроили тогда УЕФА с ФИФА, — Игор морщится, — но если бы не они…       — Тебя двигать после этого бесполезно, — с напускным равнодушием говорит Давор.       — Понимаю, — с таким же равнодушием в голосе откликается Игор. — Но у тебя прекрасная репутация. Ты мог бы попробовать. Время на кампанию еще есть.       — Есть, — соглашается Давор.       Домой он идет медленно, вдыхая теплый весенний воздух. Ему хочется растянуть время. Пас отдан, мяч идет прямо в ногу, чужие ворота пусты — не промахнуться. Идеальный момент. Начало мая двенадцатого.       Из дома он звонит Марковичу. У старика Альцгеймер, старик и сам понимает, что ему осталось недолго, пара-тройка лет — и в могилу. Старик на посту четырнадцать лет, он так тщательно искал себе преемника, такого, чтобы надолго, каждого кандидата годами проверял на излом, на разрыв, шаг влево или вправо от прямой — и кандидат отправлялся ко всем собачьим чертям… Старик заслужил право уйти красиво.       «Славен уведет за собой всю свою команду, может быть, кроме Марьяна, но вратари — не в счет, — уверенно думает Давор, набирая номер Марковича. — Игор как переходный вариант для сборной — не самый плохой вариант. К тому же он будет рад не ждать два лишних года».       — Так ты согласен на мое предложение? — по-учительски строго спрашивает Давора Маркович после протокольных расшаркиваний с приветствиями.       — При одном условии, — Давор усмехается про себя, представляя, как недовольно на этих словах нахмуривается Влатко. — Если вы примете должность почетного президента ХНС.       — Сплошные привилегии и никакой ответственности? — рокочет смех Марковича в трубке.       — Пусть все знают, что вы не оставляете футбол, — с улыбкой отвечает Давор, твердо зная, что Маркович согласится на его предложение.       Положив трубку, Давор счастливо улыбается: он наконец взял свое золото. Настоящее, не чилийское. Осталось дождаться церемонии награждения, которая состоится совсем скоро, шестого июля двенадцатого года.