Малефисентнутые. Пьеса в стихах и трёх актах

      Занавес открывается.       На сцене – полный диснейленд: травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит.       По сцене с деловым видом прогуливается коза королева Ингрит в своей истинной ипостаси. За ней бредёт опухший со сна спящий красавец король Джон.       Джон – козе:       — Ты, дорогая, не тряси рогами!       Я говорил: не надо так с сватами,       Ты блеяла: не ровня нам они…       Так вот теперь в хлеву-ка поживи!       Из-за кулис высовывает голову принц Филипп.       — Волнуюсь что-то. Чует мой крестец:       Свободе нынче наступил конец.       Как окольцуют – засосёт рутина.       Бежать мне нужно… Здравствуй, Аргентина!       На сцену выходят Малефисента и сильно беременная Аврора. Собравшаяся диснеевская массовка радостно ликует, тёмные эльфы воинственно потрясают камнями и палками, готовясь нести свою демократию дальше, горстка людей пугливо жмётся к стеночке.       Аврора (радостно):       — И вот он наступил, счастливый день!       Прощай, болото, трон, который пень…       Я, наконец-то, в замке поселюсь!       В кровати (не на мхе) я отосплюсь,       На деньги принца увеличу губы       (И остальное). Прикуплю три шубы,       Собачку, шоппер, красную машину,       И заведу на стороне мужчину!       Малефисента – Авроре:       — Потише, доня! Или просекут обман:       Сначала окольцуй, потом залезь в карман.       Пой про любовь, что нации сплотила,       Потом на деньги разведёшь дебила,       Про волшебство, что чудо сотворило!       Мне что: опять учить тебя азам?       Проходившая по сцене мимо коза начинает протестующе блеять.       Малефисента (злорадно) – слугам:       — Коза не доена – я вижу по глазам.       Благополучно добираются до алтаря, за которым испуганно прячется непонятно откуда взявшийся во вроде-бы языческой сказке католический священник.       Из-за кулис мотивирующим продюсерским пенделем выгоняют принца Филиппа, крепко сжимающего чемодан на колёсиках.       Малефисента, улыбаясь во все свои 32 клыка:       — Ура союзу двух сердец и трёх народов!       (наклоняется к уху короля Джона, пристроившегося рядом):       Так я опять по поводу расходов:       На свадьбу я потратилась сполна,       Но мы теперь единая семья,       Так, как родной, подкинуть бы деньжат:       Болота все запущены стоят,       Канализация, опять же, протекла…       От вас, голубчик, помощь-б приняла!       Король Джон согласно кивает, похрюкивая и не сводя глаз с декольте феи. На заднем фоне диснеевская болотная нечисть с гиканьем и улюлюканьем играет в догонялки с крестьянами. Проигравших съедают на месте.       Малефисента – королю Джону, ласково поглаживая того по плечу:       — Я говорю, по-свойски помогите:       Кредитку и пин-код сюда несите!       Король Джон убегает со сцены за своей платиновой картой. За ним бежит коза, пытаясь тяпнуть старого козла короля за штанину. Король нечаянно задевает одно из картонных деревьев, то падает – за ним в весьма недвусмысленной позе оказываются весь в алой помаде Диаваль и раскрасневшаяся Герда.       Герда – зрителю:       — А целоваться ворон-то мастак…       В душе я – орнитолог, это так!       Малефисента, шевельнув коготком, превращает Герду в морскую свинку. С криком: «А-а-а! Мышь!» принц Филипп кидается на руки подхватившей его Авроре, а Диаваль, оправив костюмчик из секс-шопа, протягивает плётку Малефисенте:       — Я виноват! Меня ты накажи!       Верёвкой руки накрепко свяжи,       А – хочешь? – как в тот раз: я на цепи…       Отвесив ворону шлепок по обтянутой кожаными штанишками попке, Малефисента (с улыбкой):       — Не здесь же! Ты до ночи потерпи!       Звучит фонограмма «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала...». Актёры выходят на общий поклон. Аврора выносит на руках принца Филиппа, Персиваль и ёжик Баттон разворачивают транспарант, призывающий к равноправию и политкорректности, болотная живность с насаженными на палки оторванными крестьянскими головами по-диснеевски улыбается и машет, Андрей Малахов всё снимает одиннадцатым айфоном, Дамблдор хитро улыбается и подкармливает козу-Ингрит лимонными дольками, феи-геи целуются в засос, католический священник придаёт всех анафеме.       Над бутафорскими картонными облаками на всё тех же скрипучих тросах над сценой проплывает многодетная мать Анжелина Джоли, а за ней – все её шестеро детей.       Феерический финал.       Занавес закрывается.

Конец третьей сцены

Конец третьего акта