Кап-кап-кап.
Приятный аромат грибного супа на ужин. Его мягкий вкус ощутим даже в состоянии жидкости.Буль-буль.
Надо только нырнуть ложкой, что бы достать начинку - мягкие макароны либо нежные, упругие грибы. Почему так вкусно?Чик!
Мама Фиалки никогда бы не приготовила подобного: нечто ангельское казалось в этом супе, что-то лёгкое и невероятно прекрасное. Это сочетание грибов со сметаной, без сомнений, могло бы любого заставить плакать. Или, может, дело в том, что она не пробовала ничего вкуснее..? – Юная леди, ты скоро там? - ласковый, немного хрипловатый голос прозвучал по ту сторону двери. – Да, да, сейчас... - пробубнила та, загасив свечу и включив холодную воду (не столько, что бы подставить под струю руку, сколько для вида). Спустя пару минут дверь издала скрип, и Фиалка вышла с как можно надёжнее замотанными в полотенце руками. – Извини, бабуль, я немного задержалась.***
В клубе садоводства всё стало понемногу налаживаться: после школы практически все остались, что бы поухаживать за нежными и прекрасными цветами. – Томас, поможешь, пожалуйста, Фиалке? - любезно попросила Мария. - Она на секции 28, там очень много клумб. Боюсь, она одна там может надолго задержаться, а мне, как на зло, надо классный журнал заполнить... – Конечно, - ответил он и посмотрел на план - нарисованную от руки схему, где были обозначены все кабинеты и територии, где находились цветы. "План" состоял из четырёх листов - первый этаж, второй этаж, передний, внутренний и задние дворы находились на одном листе. «Секция 28 - клумба на заднем дворе», - прочёл парень, и, ни секунды не тратя, направился туда. К заднему двору мало кто оставался равнодушен: учителя с учениками часто встречались там, говорили о разных вещах, так же как ученики с учениками, или учителя с учителями. Пройдя достаточно далеко, он увидел её, очень слабо улыбнулся. Практически так же красива, как та, кто разбила ему сердце. Фиалка была прекрасна: её русые волосы переливались, словно лисья шубка, от неё пахло чем-то средним между лавандой и цитрусовыми. Чистая и невинная, словно цветок. Но пустой взгляд был, как амброзия на хрупком стебельке: если бы он только мог изменить что-либо, сорвать этого паразита, растущего на прекрасном юном цветке... Томас не проронил ни слова, Фиалка тоже: такое ощущение, будто она даже не заметила парня, поливающего грядку в двух метрах от неё. – Ты полил грядки у ворот? - внезапный вопрос дал Томасу понять, что у его новоиспечённой героини всё-таки есть язык. – Полил всю левую часть аж до сюда... - спустя пару секунд молчания, парень продолжил. - Спасибо, что спасла меня вчера. – Смотри, что бы в скором времени тебе не пришлось спасать меня, - равнодушно ответила Лехманн, встав с колен. - Скажи мне своё имя. – Томас Ньюманн, - он последовал примеру подружки и встал, протянув свободную руку. - А ты... – Виолетта... - девушка отвела взгляд в пол, словно обдумывая свои следующие слова, и потом вновь перевела их на собеседника. - Так зовёт меня мама. А для нормальных людей я - Фиалка. Рада знакомству, Томас, - девушка неуверенно пожала руку новому знакомому. – Хмм, ты кажешься знакомым мне... – Я играл за «Футбольных Пауков» пару недель назад против "Сорванцов", помнишь? Ты тогда сидела на трибунах вместе с девушкой-шатенкой, которая засматривалась на парня-блондина с дредами. Девушка нахмурила брови домиком, и, дабы не казалось, что она его проигнорировала, заметила: – Твоя наблюдательность меня поражает. Так, ладно, нам надо быстрее полить эти цветы. Не хочу опоздать на тренировку. – Ты тоже играешь в футбол? - не без любопытства в голосе спросил тот. – Ну, ха, можно и так сказать... А вообще, я - запасной вратарь. Кайл очень редко болеет, в основном я сижу на трибунах, наблюдаю за игрой... Готова поспорить, никто даже не знает, что я играю за "Сорванцов". Но, знаешь, возможно это даже и к лучшему... – К лучшему? - недоумение было слышно в голосе Ньюманна. - Я... не совсем понимаю. – Мгм. Ребята любят время от времени поглумиться надо мной из-за внешнего вида. Ванесса с Джои, конечно, за меня иногда заступаются, и я благодарна им за это, но... – Подожди секунду. Но...какое впринципе они имеют право смеяться над тобой из-за внешности? Волна гнева Фиалки загорелась, как бензин. – Ох, ну я же девчонка, неженка! "Ничего в футболе не понимаю", "лучше мне грядки поливать"! Они найдут к чему пристать, всегда находят что-то не то! - Лехманн тяжело вздохнула и открепила заколку от волос. - Знаешь, что это за заколка? Подарок от моего лучшего друга. Прежде, чем он наложил на себя руки, он подарил эту заколку мне. – Арнольд... - услышав, как имя её близкого друга тихо прошептал новый знакомый, она дрогнула. – Т-ты, вы... Были знакомы? - девушка удивлённо подняла глаза на Томаса. Тот сглотнул и пару секунд молчал, после чего сухо ответил: – Да. Между обоими повисла тишина: все цветы были политы, но ни Фиалка, ни Томас, казалось, не собирались уходить, будто застыли на своих местах. Они сидели на корточках, и каждый думал о своём. – Думаю, пора вернуться в клуб, - заметила Фиа, подымаясь на ноги. Неожиданно, она едва было не упала прямиком на клумбу: к счастью, новый знакомый успел ухватить её за руку, пусть и немного перестаравшись с силой. – Нога затекла, - шыкнула девушка от неприятного чувства. – В таком случае, я помогу тебе дойти. Ты ведь никуда не спешишь? Получив кивок в качестве положительного ответа, Ньюманн осторожно подхватил девушку под плечо, и они направились в сторону заднего входа в школу.***
Приятный ветерок сопровождал Агнешку, которая выбралась в парк вместе с Бумером на прогулку. Свежий, холодный воздух дул в лицо, практически полностью опавшие листья деревьев лежали на земле. Уже почти середина Ноября^, а значит, уже и зима на носу, и снег... Интересно, насколько высокого снеговика Вольф удастся слепить этой зимой? Впереди себя девушка заприметила высокую, в меру грандиозную собаку и довольно знакомую фигуру в образе её владельца. – О, Агата! - ни раздумывая, Агнешка подбежала к ней. - У тебя тоже есть пёс? – Вообще, это сучка. И не какая-то там дворняга, а чистокровная английская борзая - грейхаунд! - обычно равнодушные глаза Браун в какой-то момент «заискрились». – Это твоя любимая порода? - догадалась Агнешка, подтянув к себе Бумера. – Да... Я очень люблю свою Кловер, она такая хорошая девочка! - на миг показалось, что белая шёрстка собаки засияла ещё ярче, а сама она издала лай, будто благодарила за добрые слова и хороший уход. Собаки, которые успели обнюхать друг друга ещё когда их хозяйки здоровались друг с другом, плелись впереди них. Оказалось, гулять со страхом всей школы не так уж и страшно. Можно даже сказать, приятно. Пару раз Агата даже улыбнулась. – Слушай... А ты знакома с Кайлом Тёрнером? Он - мой одноклассник, и тоже из богатой семьи... Я просто подумала, что... – Да. Наши отцы хотят нас свести, и это дико бесит, - прочитав непонимание на лице собеседницы, брюнетка продолжила. - Ну, например, когда мой отец едет к отцу Кайла, то часто берёт меня с собой, а его отец настаивает пустить меня к нему в комнату. И вот, я сижу на его кровати, он сидит на стуле, и мы молчим. И так каждый раз, что бы ты понимала, - Агата ненадолго засмеялась. – Меня лично не с кем сводить не пытались, а как раз наоборот, - ответила Агнешка, недолго думая. - После одного... Не самого приятного случая я стала избегать отношений. Это был, вроде бы, класс пятый, когда Агнешка училась в Польше, и это было 14 февраля. На своей парте (на тот момент) Лавандовская заметила записку, сложенную в несколько раз. Развернув и прочитав её, она показательно громко захохотала. – Эй, народ! Вы только послушайте! "Агнешка, ты прекрасна как рассвет, милей тебя никого нет, я так хочу за тебя драться, и в веки рыцарем твоим стать! Твои прекрасны одеянья, улыбка - будто зачарование, ах как мечтаю, как мечтаю, тебя поцеловать в уста!" - девушка громко зачитала стих, что был адресован ей лично; даже не стих - это было любовное послание. - Кто мог написать такой бред, хаха?! Её звонкий смех выделялся среди смеха одноклассников. Большинство мальчиков поддержало Агнешку, громко смеясь и иногда похрюкивая. Но тут она обернулась и увидела кое-кого, опустившего голову вниз. – Эй, Томас! Это, случайно, не твоё? - она помахала скомканным листом перед лицом одноклассника. – Да, точно! Выглядит, как его подчерк! - подхватил кто-то сзади. Агнешка широко улыбнулась и порвала лист с признанием надвое. Потом ещё надвое. Потом ещё раз. И ещё. Она повторяла, пока не стало слишком тяжело его рвать, с удовольствием наблюдая, как зрачки одноклассника расширяются в то ли страхе, то ли в горечи. Она до сих пор не может себе простить этого. Обрезанные волосы и бритва, что юная и глупая тогда девушка украла у отца, что бы изувечить себе руки, так и не сумели подавить ту дыру в груди, которую прогрызла вина за произошедшее. – Готова поспорить, я была бы ужасной девушкой, - буркнула Вольф себе под нос. - Да и, как человек я...тоже не бриллиант. Брюнетка шла немного впереди, но Агнешка всю равно бы не заметила Агатыной ухмылки. – А давай проверим, насколько ты хороша, как девушка? - предложила Агата с ухмылкой на лице. – Что? А... Как? - искра любопытства засияла, превратившись в одинокую бабочку, что порхала в животе. Агата остановилась. Недолго думая, она обернулась и ухватила собеседницу свободной рукой за подбородок. – Поцелуй меня, - с хищной улыбкой на лице шепнула Браун.