Вампир

      Не знаю, за что некоторые сочувствовали богу — я был бы рад контролировать каждый вдох живых существ и каждую травинку.       Скучно жить? Да нет же, как раз наоборот. Это как создание симфонии, рождение новых звучаний, сплетающихся в полотно единой музыкальной ткани бытия.       Сейчас же зачастую получалась не симфония, а какофония. Или же, что еще печальнее, мелодия сухая, злая и враждебная, будто прописанная ненавистниками жизни.       Я откинулся на спинку кресла, позволяя спине расслабиться в мягком комфорте. Глядя в монитор, усмехнулся сам себе. Ну уж нет, пусть я и не господь бог, но искусство управления никто не отменял. Будет вам и симфония, и концерт для скрипки с оркестром.       Телефонный звонок вывел из задумчивости. Я ответил, переносясь в другой мир, — тот, что скрывался за спокойным голосом Трофима.       — Владимир Иванович, пришло приглашение на презентацию от «Глобал агро-инвест».       Вот это да! Как шустро работает Пиндостан. Я ожидал обратную связь, но не так быстро.       — Какую презентацию?       Неужели я чего-то не учел? Какой момент выпал из моего восприятия настолько полно, что грозил обернуться провалом?       — Приглашение персонально для вас, Владимир Иванович. Новый проект, насколько я понимаю, — пояснил ассистент.       Потеребил воротничок, делая резкий вдох и глубокий выдох. Мозг заработал на привычных оборотах, не сравнимых ни с одним процессором.        А что, если все куда проще? И проект пиндоса является именно тем, чем кажется? Бритву Оккама надо держать в арсенале, как оружие против своих же нелепых подозрений.       — Хорошо, Фима. Сообщи Репнину. Пусть со мной свяжется.       Сделал отбой.Протер лицо. Нет, это не обратка. Не мог наш Чарли так быстро во всем разобраться. Он еще и не в курсе даже, клык даю! А значит, это приглашение — часть его собственной схемы. Наглец пытается поймать меня в свою рыболовную сеть. Нет, Чарли, до Христа тебе далеко, ловцом душ тебе точно не стать! Даже если мне и придется идти на твое никому не нужное мероприятие. А идти надо: чем больше информации о состоянии системы, тем правильнее и надежней управление.       Я с неохотой выключил музыку, прервав мощный баритон Хворостовского и его знаменитого лермонтовского «Демона». Вот чего другого, а демонов вокруг, как собак нерезаных. И все, как на подбор, с тонкой душевной организацией и невыразимой глубиной страданий. Михаил Юрьевич, окажись в нашем веке, нашел бы себе героев, уж точно!       Вновь потянулся к телефону.       Где там мой второй заяц, которого одним укусом? Вернее, зайка моя.       Тигра ответила быстро. Заждалась, красавица?       — Анна, вы еще не соскучились?       — Вы не даете скучать, Владимир. Как раз изучаю материалы, которые вы мне переслали.       Ее глубокий голос звучал вполне приветливо. Нет, все-таки зайка. Слишком женственна, слишком утонченна. Весь ее апломб — наносной.       — И как, обнадеживает?       — Как бы не нашла коса на камень. Ваш Романов не так прост, как кажется.       Это не новость, детка.       Согласился:       — Охотно верю. Он рогом уперся. Как это преодолеть, уже голову сломали.       Ну давай, покажи, чему там тебя твои диссертации научили.       — Представьте эдакого царька на троне. Который сам себя видит вовсе не самодержцем, а благодетелем народа.       По всей видимости, самоуверенная училка посчитала меня недостойным научной терминологии, но картинка нарисовалась весьма яркая. Я даже и не подозревал, что упрямого хмыря можно описать так лаконично и метко.       Протянул:       — Господи, вот только этого нам и не хватало!       — Есть, конечно, вариант, что у него имеются психические отклонения, не клинические, но значимые.       Еще лучше! Вести дела с потенциальным пациентом дурки — все равно, что самому стать участником плохой комедии или неуместного фарса. Уж лучше царек!       — Мания величия и преследования одновременно?       Анна фыркнула:       — Что бы там ни было, это станет понятно только при личном контакте, к сожалению. И, в принципе, не так вероятно.       — Насколько я понял, Анна, псих он или прикидывается, нам в любом случае предстоит встреча с доморощенным Наполеончиком.       — Могу предположить почти наверняка, что у него отсутствует видение в перспективе. Поэтому он и призвал ваших конкурентов, не понимая, к чему это может привести в обозримом будущем.       Голос Анны зазвучал серьезно. Он был красив той глубиной и переливами диапазона, которыми могла бы гордиться и профессиональная певица.       — И что теперь?       — Ему надо ненавязчиво объяснить, куда ведет его «политическая проституция».       Это она еще не знает о подставе, которую готовит Мишка. Романов не только предстанет в ореоле низкой социальной ответственности, но вполне сойдет и за мелкоземельного диктатора, виляющего задом то на Запад, то на Восток.        — Полагаю, ведет туда же, куда и его тезку, который все же реально был самодержцем. Народовольцы прикончат.       Анна засмеялась. Нежные переливы колокольчика еще больше убедили меня, что я хочу услышать ее пение.       — Вам этот образ не очень подходит, Владимир. Поэтому предлагаю придумать другой вариант.       — Несомненно. Позже вместе и придумаем, — жизнерадостно подтвердил я. — А выездную сессию придется начать в Москве. Я получил неожиданное приглашение от господина Шуллера.       — И, как всему неожиданному, вы не рады, — почему-то заключила крошка, но попала в точку. — Я должна вас сопровождать?       Пытаешься влезть в душу без позволения и вазелина? Не на того напала, детка.       — Почему же всему. Вам я весьма рад, Анна, — я перевел игру проницательной дамочки в ее же ворота.       Ты еще успеешь почувствовать, милая, как сильно и крепко я рад. Даже сейчас слегка радуюсь.       — Что же касается сопровождения, то да, вы нужны мне на презентации его нового проекта. Полюбуетесь воочию на Остапа Бендера по-пиндосски.       — Сплю и вижу, — мило пробурчала она. — Когда?       — Я заеду за вами завтра в три.       — Бизнес-дресс?       Я поморщился и сделал красноречивую паузу.       — Я бы назвал это официальным стилем.       Она аж задохнулась поначалу, потом прыснула:       — Благодарю за модный совет, Владимир!       С удовольствием не только дам совет, но и одену тебя, зайка. А еще быстрее — раздену.       — Передайте его Илье Петровичу. Возможно, ему стоит подправить лексику своих занятий.       — Непременно. Сотрудничество с вами он уже называет одним из самых многообещающих, — сарказм так и искрил в ответе моей строптивой красавицы.       Не обиделась. Умничка!       — Рад стараться.       — В таком случае, до завтра, Владимир.       Как томно она это сказала. У нас все с тобой будет, милая.       — Всего доброго, Анна.       Тебя ждет много доброго со мной, обещаю…       Отложив телефон, я блаженно потянулся и прикрыл глаза.       — Мне нравится твое выражение лица. Эдакое вампирское предвкушение.       Мишка стоял на пороге, вальяжно облокотившись о косяк, и взирал с издевательски-поощрительной ухмылкой, молчаливо сообщающей, что все тайны известны и досье изучено вдоль и поперек.       — Как успехи в охмурении нашей Психеи?       — Спешу стать Эросом, — съязвил я, не меняя позы, как ленивый кот на мягкой лежанке. — И давно ты там стоишь, подслушивая чужие разговоры?       — Достаточно, чтобы понять одно: ты с ней другой, Володя. Красавице-психологичке удалось тебя зацепить.       — Красавице? — нахмурившись, переспросил я. — Уж не встал ли ты в очередь, Репнин?       Невольно напрягся и слегка подался вперед, расправляя плечи.       Продолжая ухмыляться, Михаил подошел и плюхнулся на стул напротив.       — А что, вызовешь на дуэль?       Он со знающей улыбкой взирал на меня, похлопывая об ладонь солидной синей папкой с золотым тиснением. Я поморщился:       — Говори, давай, с чем пожаловал. Что там отдел информационной безопасности? Готов?       — Я же обещал сработать по высшему стандарту. Подсунем пиндосу очень тонкую дезу на фоне правдивой, но не важной информации. Все уже готово и рвется в бой.       — А что у нас по этому «Агро-инвесту»? Какая такая презентация?       — Хотят получить новый госконтракт. Помимо очевидной выгоды, там просто конфетка для воровства. Вот только не хватает ресурсов у мошенника. А с нами это был бы идеальный вариант. Романов очень в тему ему попался, постарается его фирмой нас привлечь.       — Это у нас без него идеальный вариант, — пробурчал я.       — У меня тут еще одна мыслишка появилась.       Теперь уже я молча смотрел на друга. Знакомое выражение его обманчиво плоского лица не предвещало ничего хорошего. Он небрежно кинул папку на стол, поджал губы и качнул головой, стряхивая со лба нарочито небрежную челку.       — Ну?       — А что если мы его на живца поймаем? Посадим прямо сейчас по уголовке.       — Не понял…       — Сдаешь, брат, — иронично посетовал Миша. — Дадим ему однозначно понять, что без твоей подписи на документах ему никакого сотрудничества не светит, а ставить ее ты категорически не согласен. Что, кстати, абсолютная правда. Он начнет искать способы нас заполучить, и тут мы сведем его варианты до одного, откровенно криминального...       Я поперхнулся. Чуть не стукнул кулаком по столу, хотя резная столешница никак не была виновна в сумасшествии приятеля.       — Ты сбрендил, Мишка?! Я еду в Красноярск вместе с Анной. Ты вообще представляешь, что за методы могут быть у этого типа?! На нем криминала недоказанного еще с девяностых столько висит, что сроки мотать не домотать!       Репнин оживленно вскочил на ноги, потом вновь сел и, сжав кулаки, сверкнул глазами.       — А вот тут мы его и накроем. Володя! Лучше момента просто может не представиться никогда. У меня кое-что появилось по его связям.       Репнин с пафосом ткнул пальцем в папку, как будто та являлась золотым ключиком к решению всех наших задач.       — Посмотри сам. Помнишь Забу? Так вот по его поводу в связи с Шуллером очень-очень любопытные документики всплыли. Не поверишь, накопал Шубин. Все-таки талант у парня. Пишет отлично, и все в точку.       Я потер лоб, подложил кулак под щеку. Интересно, почему они всплыли именно сейчас. А ведь вполне мог откликнуться кто-то из сумеречной массы недоброжелателей пиндоса, которым я послал пламенный привет с компроматом на Шуллера. Очень может быть. И шустрость тут вполне объяснима.       — Что ж не написал-то статейку наш обделенный Пулитцеровской премией гений? Кишка тонка? Или доказательства так себе, фиговенькие?       — Жить хочет.       — А ты?       — А я плохой полицейский.       — Ага, только весь в белом.       Сарказм и раздражение все еще вертелись на языке, но я заставил себя успокоиться. Мишка кого угодно доведет, при всем при этом оставаясь спокойным, как удав.        — Документы — это отлично. Но не время еще, Миша. У Шуллера слишком много шансов выкрутиться и пока есть пути для отхода. Возможно, мы не единственные у него на примете. Завтра закину сеть в его мутных водах.       — По-моему, ты зря так осторожничаешь. Не по-вампирски даже.       — Говорю же, еще не время стрелять из засады. Ну, посадишь ты его подельников — мелких сошек. А дальше что? Нет уж, месье Мишель, оставь свои шпионские замашки на другой раз. И я не буду подвергать Анну опасности. Вопрос закрыт!       Я метнул в приятеля взгляд громовержца, от которого обычно все затыкались, быстро и надолго.       Репнин только пожал плечами. По-барски развалился на стуле и стал поигрывать извлеченным из кармана золотистым "паркером".       — Как всегда — все проблемы из-за баб.       Он подкинул ручку, ловко поймал ее и назидательно потряс ею перед моим лицом.       Эх, Мишка! У меня самого такая есть, и покруче. Чему тебя только учили. И все без толку.       — Ты еще вспомни, сколько героев сгубили женщины, начиная с Евы, — иронично предложил я, хлопая ладонью по злополучной папке. — Вот только не забудь, что это всего лишь библейский миф. — Покрутил пальцем в воздухе, изображая недоказанное послание свыше. — Взгляни шире, и станет ясно, что настоящие герои гибли вовсе не из-за баб, а из-за своей невнимательности и временами по воле судьбы. В переводе на русский это значит, кто-то более крутой их вписал в собственный сценарий.       Репнин покивал со знающим выражением лица, дескать, «опять его понесло». А это означало, можно высказывать все, что на уме, и не получить в морду.       — Одно радует, что встречу с Платоновой ты не считаешь судьбоносной. Я заметил, все женщины после тебя на удивление покладисты.       Горячая волна почему-то мгновенно накрыла голову, и я почувствовал чуть ли не все напрягшиеся мышцы.       — Не буди во мне вампира, Мишка, — прорычал сквозь стиснутые зубы, уже ощущая, как из них прорастают виртуальные клыки. — Не то расскажу, как ты предлагал ее под пули подставить. И не будет шансов у тебя ни до, ни после!       — Ладно, ладно, остынь!       — Еще что-нибудь? Уже примерно ясно, чего от нас хочет этот негодяй. Есть у него проверенный способ его собственной ловли на живца, — проговорил я и открыл заждавшуюся папку.              Официальный стиль моя красавица воплотила куда лучше, чем вышло бы с любым «бизнес-дрессом». Синий комбинезон из добротной ткани смотрелся строго и элегантно, заявляя о хорошем вкусе, — как говорится, «по одежке встречают». Однако Анна выделялась из толпы изысканной публики — пьянящая женственность ее образа вновь бросилась в глаза и ошеломила чувства, подстегивая мужскую самоценность от одного лишь нахождения рядом с этой миниатюрной женщиной.       Я коснулся губами руки, погружаясь в сладкую грезу от аромата духов на запястье, которое тоже, не удержавшись, поцеловал. Почувствовал, как дрогнула изящная ладонь, и меня самого охватила дрожь.       Анна ничего не сказала, только посмотрела, сначала умоляюще, потом вопросительно, и я слегка угомонился. Тепло улыбнулся ей, одним взглядом обещая, что все будет хорошо. Взял под руку слегка по-хозяйски и повел внутрь.       Зал, в котором проходила презентация, был небольшой, но ощущения уюта не создавал. Холодные серые тона и блестящие материалы не особо вязались с понятием «агро», разве что с «инвестом». Даже здесь невольно прослеживалась основная цель организации – не отрасль развивать, а хорошо на ней нажиться любыми путями. Именно таких я любил уничтожать с вампирской безжалостностью, наслаждаясь хрустом на клыках.       Я невольно хмыкнул, помогая Анне усесться рядом на откидное кресло, как в кинотеатрах.       За пиндоса вещал другой оратор, а сам Шуллер гордо восседал за президиумным столом. Я указал на него своей проницательной спутнице.       Мы сидели не особо далеко от трибуны, и можно было очень хорошо разглядеть пиндоса. Я помнил его с рыжими усами, но этот атрибут тараканьей внешности он все-таки сбрил. Видимо, прислушался к стилистам или наконец завел любовницу со вкусом. Некая Полина, судя по досье.       — Вы правы, Владимир, он действительно вылитый Остап Бендер на западный манер, — спустя некоторое время заявила Анна, подтверждая мои невольные ассоциации.       В этот момент Чарли встал сам и произнес пару заключительных слов с почти комедийным пафосом, который подчеркивался сильным акцентом — именно так пиндосов выставляли в пародиях и сатире.       После презентации был организован фуршет, довольно скромный, на мой взгляд. Я мило улыбался Анне и ждал, когда же рыжий пиндос подрулит к нам. Долго ждать не пришлось. После обхаживания знакомых всем госчиновников, он направился прямо ко мне, улыбаясь как псевдо-чеширский кот.       — Владимир Иванович! Рад приветствовать пионера российских биотехнологий!       Шуллер чуть ли не полез обниматься, но я вовремя выставил Анну вперед, словно щит от панибратства, и представил как свою коллегу.       — Мистер Шуллер! Признаться, был удивлен вашему приглашению, — разыграл искреннее недоумение.       — У нас есть чрезвычайно интересное предложение для вас в рамках настоящего проекта, — бодро заявил он, пожав руку моей спутницы. — Риски, конечно, присутствуют, но куда ж без них! Как у вас говорят, «кто не рискует, тот не пьет шампанское»?       — Вы прекрасно говорите по-русски, мистер Шуллер, — почти не слицемерил я. — Боюсь, наша компания — слишком мелкая сошка на фоне ваших грандиозных планов. Наверняка, есть более солидные варианты, а мы лишь про запас.       — Тем не менее прошу ознакомиться с нашим предложением. Нам нужен именно ваш профиль, Владимир Иванович. Мы подготовили материалы специально для...       Но продолжить пиндосу не дали.       Из-за его спины неожиданно всплыла еще одна рыжая шевелюра, на этот раз женская. Вслед за прической появилась хрупкая фигура дамы, которую я опознал как Екатерину Нарышкину, журналистку одной из самых скандальных газет и вдобавок хозяйку еще более сомнительного интернет-ресурса.       — Мистер Шуллер, как вы можете прокомментировать одиночный пикет, который сейчас проходит под стенами этого здания? Обманутый вкладчик вашего закрывшегося фонда требует справедливости!       Я сделал глубокий вдох, чтобы ничем не выдать свою причастность к происходящему.       Пиндос аж в лице переменился. Засуетился, как таракан под внезапно включенной лампой.       — Извините, Владимир Иванович. Все документы вы получите на выходе. Нам нужны именно вы. Простите, надо разрешить это недоразумение. Что за нелепость?!       Он схватил Нарышкину под локоть и шустро повел эпатажную журналистку в сторону от всех собравшихся. Его маневр, разумеется, не остался незамеченным, к тому же Екатерину знали многие, пережив этот огненный вихрь на собственной шкуре.       Я с кривой усмешкой смотрел в спину пиндоса.       — Ваших рук дело? — прошептала Анна, взяв меня под руку, чтобы никто не услышал ее вопроса.       — Почему же сразу моих? — наклонился я к очаровательному ушку, опаляя его горячим дыханием и почти прикасаясь губами к аппетитной мочке.       Моя строгая спутница не отстранилась от дерзких поползновений, но заявила весьма бескомпромиссно:       — Мне кажется, нам тут больше нечего делать. Вряд ли спектакль продолжится.       Я поднял голову, все еще под впечатлением от аромата ее духов. Теснее прижал ее руку к себе и погладил вскользь изящные пальчики, ощутив легкий ответный трепет.       — Вы уже составили мнение о нашем Чарли?       — Слово «мораль» в его словаре отсутствует. Ну просто живая демонстрация относительности добра и зла,— повела плечами Анна. — Мне кажется, вы это знали и без меня. Однако он из тех, кто добивается успеха по мановению волшебной палочки, но кого и провал ждет так же неожиданно.       Моя красотка теперь попыталась высвободиться, но я не позволил, и она сдалась.        — Мораль далеко не всегда к месту, Анна. И относительности не избежать, — заявил я, с улыбкой встречая ее вопрошающий взгляд. — Главное, не предавать свои собственные нравственные устои. А вот с этим у Шуллера всегда была проблема, вы правы. У него и внутреннего компаса нет.       — Из уст Вампира звучит как сборник афоризмов, — сухо засмеялась Анна и решительно потянула меня к выходу.       Я освободил руку у самой двери и обхватил миниатюрную спутницу за талию, пропуская вперед. Слегка провел ладонью по изящным изгибам соблазнительного женского тела. Наши глаза вновь встретились. Я не скрывал ничего, она же очаровательно смутилась.       Милая, прекращай сопротивляться. Исход все равно неизбежен, и ты это знаешь сама.