Три месяца спустя
— Я принес тебе свежее белье, — в палату протиснулся Хосок и поставил на койку Тэхена пакет со сменной одеждой. — Как он сегодня? Тэ поджал губы и промолчал. Что бы он сейчас ни сказал, это будет враньем. — Я встретил тут его лечащего врача и расспросил хорошенько. Он сказал, что все пока без изменений, — продолжил Хоби, раскладывая на столе еду для Тэ. — Это же хорошо? Да? — Хоби, он умирает, — вдруг хрипло прошептал Тэхен, судорожно всхлипнув и утерев глаза рукавом. Он больше не мог носить это в себе и переживать осознание конца в одиночку. — Но врач… — Чонгук – необычный человек. — Это из-за его странной анатомии? Да, я слышал об этом… — Нет. Дело не его в анатомии, — Тэ схватил со стола бутылку с водой и жадно присосался к горлышку. — Дело в самой его природе. Он вообще не человек, если уж по-честноку. Он ангел! Хосок с жалостью посмотрел на Тэхена, думая, что друг просто начал слетать с катушек из-за горя. Еще бы… Столько времени провести у постели возлюбленного, лежащего в коме. Кто угодно кукухой поедет. — Вот как? — отвернулся он от товарища и незаметно утер навернувшиеся слезы. — Ты мне не веришь? — Нууу… — Ладно. Неважно, — Тэхен лег на постель и отвернулся к стене. Зря он это сказал. Легче не стало, зато теперь все будут думать, что он и сам не в себе. — Намджун с Джином обещали прийти сегодня вечером, — Хосоку было теперь очень неловко находиться рядом с Тэ после такого внезапного заявления. — А у меня еще дела… Прости. — Хорошо. Пока, — бесцветно ответил тот, даже не повернув головы в сторону друга.***
— Да говорю вам, с ТэТэ вообще беда! — рассказывал друзьям Хосок, активно жестикулируя, спустя два часа сидя в кафе напротив остальных. — Врач уверят, что наш Чонгуки стабилен, а Тэ уверен, что он умирает, потому что, вы только послушайте, что он – ангел. Представляете?! — Это ужасно! — зажал маленькой ладошкой рот Чимин. — Такое горе! Я бы тоже свихнулся, если бы такое случилось с Юнги. Сахарок незаметно сжал под столом руку бойфренда, показывая, что ценит это и чувствовал бы тоже самое. — Давайте лучше подумаем, что мы можем сделать для Тэхена, — хлопнул по столу Намджун. — Ему сейчас нужна наша поддержка больше, чем когда-либо. — Согласен! — кивнул Сокджин, всегда и во всем поддерживающий своего парня. — Ну и какие будут предложения? — сложил на груди руки Юнги, который вообще был без понятия, что тут можно сделать. — Аааа, эээ, ну если Тэхен говорит, что Чонгук, типа, ангел, давайте вызовем священника там какого… — предложил Хосок. — Зачем? — Ну… Священник… Ангел… — Хрень это! — хмыкнул Сахарок. — Предлагаю Тэхена показать специалисту, пока он совсем не того. — Ты что? Он же наш друг! — возмутился Чимин. — Тэхена в дурку? — Не в дурку, а специалисту показать. — Он не оценит. Боюсь, ему и так сейчас одиноко, а если он поймет, что мы его еще и психом считаем, вообще падет духом, — покачал головой Рэпмон. — Может, нам просто притвориться, что мы ему верим? Подыграть ему? — хмыкнул Сок Джин. — И что это даст? — наклонил голову набок Хосок. — Мы поддержим его немного. Он не будет чувствовать себя таким одиноким, — потер виски Джин, словно у него вдруг разболелась голова. — Мне этот вариант нравится больше всех, — кивнул Чимин. — Идиотизм… — вздохнул Юнги.***
Тэхен обтирал тело Чонгука мокрым полотенцем, когда в палату зашла менеджер Лин. — Привет… — тихо шепнула она, бочком приближаясь к постели больного. — Привет, — ответил Тэ, продолжая свое занятие. — Как он? — Он – овощ и в остальном без изменений. — Я пришла поговорить с тобой о завещании… — девушка опустилась на стул рядом с кроватью и боязливо дотронулась до бледной руки ангела. — О каком еще завещании? — не понял Ви. — О завещании Чонгука. Несколько месяцев назад он попросил меня найти для него хорошего нотариуса, чтобы в случае его смерти, ты смог пользоваться его накоплениями, — Лин всхлипнула. — Он что-то знааааал… — заныла она в голос. — Нет, это не так, — Тэхен закончил водные процедуры и укрыл тело ангела одеялом. — Но ему не стоило оставлять все мне… Я этого не заслуживаю. — Просто он очень любит тебя. — Я знаю, — голос Ви сорвался, и он отвернулся от менеджера, чтобы та не видела его слез. — Если это все, не могла бы ты уйти? — Прости… — девушка вытерла глаза платком и поднялась. — Если что-то будет нужно – звони. Как только за ней закрылась дверь, Тэхен опустился на стул рядом с постелью больного и погладил его по отросшим волосам. — Не знаю, слышишь ли ты меня, но я надеюсь, что сейчас ты не испытываешь боли или страха, — сипло прошептал он. — То, что ты составил завещание в мою пользу – красноречивее любых слов. Ты хочешь, чтобы я жил, несмотря ни на что, и я не допущу, чтобы твоя жертва была напрасной. Я буду жить. Ради тебя… — горячая слеза скатилась по щеке Тэ и упала на одеяло.***
Впервые за три месяца Тэхен вернулся в их с Чонгуком квартиру. В ней ничего не изменилось с тех пор, как они ушли с утра на работу в тот злополучный день. Только необычайная звенящая тишина висела в воздухе и слой пыли покрывал предметы. Тэ обошел все комнаты, ласково прикасаясь кончиками пальцев к вещам ангела, словно прощался с ними, и остановился рядом с кроватью. Яркое воспоминание накрыло парня с головой, и он увидел себя, нежащегося в теплых объятьях Гукии, когда они однажды лежали в постели и не хотели никуда вставать. — Тэ, давай еще немножечко полежим, — улыбался Чонгук, нежно сжимая в своих объятьях возлюбленного. — А еще лучше сделаем это еще разочек. — Ты просто извращуга, честное слово! — возмутился тогда Тэхен и завозился в его руках. — Мы так часто трахаемся, что у меня сперма не успевает вырабатываться! Чонгук надул губы и обиженно засопел. — Ну ладно, — сжалился Ви, — только давай по-быстрому, а то еще на работу надо… Воспоминание растаяло. Тэхен сглотнул болючий комок в горле и упал лицом в давно остывшую постель.***
Время в мозге Чонгука, где было заперто его сознание, шло совсем иначе, чем снаружи. Ему казалось, что он находился в темноте уже целую вечность. Тут не было света, но он прекрасно видел свои руки и ноги, не было понятия пола и стен, но он мог свободно передвигаться в пространстве. И крылья за спиной только мешались. Гукия чувствовал их, но не так, как это было раньше. Они не слушались его и висели мертвыми ветвями, лишь оттягивая спину и причиняя явственный дискомфорт. Парень знал, что они давно мертвы и это было лишь фантомное ощущение. А еще его не покидало все более нарастающее чувство голода. Есть хотелось неимоверно, и силы постепенно оставляли его. Иногда яркими вспышками перед глазами вставали кадры из прошлой жизни, точнее, жизни с Тэхеном: его улыбающееся лицо и ласковый голос, веселая мордаха Ентана и улыбки друзей... Все это казалось теперь таким далеким и недоступным для него, что от отчаяния хотелось себе вены вспороть, но, разумеется, такой возможности у Гукии не было. Он был наедине со своим одиночеством и временем, неумолимо утекающим сквозь пальцы, как вода...***
Ночью в больнице было очень тихо. Пациенты спали, а дежурные врачи и медсестры отдыхали на своих постах. В комнате Чонгука плескалась непривычная за последнее время темнота, потому что сейчас он в ней был один. Аппарат жизнеобеспечения негромко пикал, отсчитывая мгновения, уносимые вечностью, а еле заметное дыхание становилось все тише. Но тут раздался шелест шелковой ткани, и в углу комнаты прямо из воздуха воплотилась высокая фигура в длинном одеянии. Это был худой бледный юноша с очень длинными, почти до пола, серебристыми волосами. Даже в темноте было отчетливо видно, что у него бледная, чуть светящаяся кожа и третий глаз на лбу, который все время крутился, словно кого-то или что-то искал. Незнакомец медленно подошел к постели Чонгука и склонился над ним, всматриваясь всеми тремя глазами, отблескивающими красным, в его мирные черты. — Похоже, это моя судьба – все время спасать тебя, да, малыш? — прошелестело существо, осторожно откидывая одеяло с груди больного. Острый коготь пришельца коснулся груди Гукии и с нажимом до крови выцарапал на ней какой-то знак, а затем начертил точно такой же у себя на ладони и совместил свою окровавленную ладонь с символом на груди Чонгука.