Незабудка

Незабудка — воспоминания, истинная любовь, искренность, постоянство, верность. Пожалуй, если их отношения и можно чем-то описать, то только этим цветком. Каждая его жилка, каждый перелив цветов, каждая нечаянная ранка — это все их. Может, этот цветок когда-нибудь будет втоптан в грязь или даже сам загнется от недостатка солнца, но не сейчас, не сегодня, не в этой жизни.

***

Инк в очередной раз зевнула. Лекция длилась уже около часа, и девушка, если честно, задолбалась. Художница перевела взгляд правее, на черную макушку соседки, лежащей на парте и игнорирующей все попытки начать разговор. Светловолосая фыркнула и раздраженно побарабанила по столу. Вот что за?! Инки схватила листок и рывком вырвала его из тетради, ручка уже упоенно чиркала, а сама художница, прикусив язык, придумывала более-менее внятное письмо. Дописав и перечитав пару раз, Инк кивнула сама себе и тыкнула черноволосую в плечо. Ноль реакции. Ну ничего, художница потерпит. Письмо было оставлено на середине парты, а Инки отвернулась и перевела все внимание на улицу. Облака медленно плыли по лазурному небу. Солнце то скрывалось за пенными путешественниками, то снова показывалось. Ветер гонял листья, которые в свою очередь переливались разными оттенками красного и желтого, иногда виднелись и зеленые, но их было так мало, что в общей массе они быстро скрывались более яркими цветами. Такая шикарная погода, последние теплые деньки, а они вынуждены сидеть в душной, темной и серой аудитории, еще и играть в «обиженных». Девушка тяжело вздохнула и поправила выбившуюся кудрявую прядь, но та снова спала, закрывая обзор. Как же бесит! Инк уже давно собиралась отстричь к чертям эти патлы, но ей не позволяли. Каждое подобное заявление отвергала черноволосая подруга, уверяющая, что так художнице идет куда больше. Столько комплиментов, что отрезать чертовы волосы становилось невозможно. Черноволосая знала, на что давить. Она все знала… Художница повернула голову обратно и столкнулась взглядом с собственной запиской, но перевернутой и исписанной. Инки с интересом потянулась к записке и, схватив ее, вчиталась в текст. «Привет… Бла-бла-бла… На что обиделась?» — гласила часть записки художницы. Сама оригинальность. И зачем все эти высокопарные слова, которые можно охарактеризовать обычным «бла-бла»? А хрен знает, но ладно. Девушка перевернула листок и быстро просмотрела ответ. «А сама не догадалась?! Или может опять забыла?» Коротко, в стиле этой чертовки… Но кое в чем она права… «Я, кажется, забыла…» Листок снова был отложен на середину стола, а светловолосая принялась ждать. В этот раз долго ожидать не пришлось. Черноволосая неохотно повернулась и, сверкнув на подругу недовольным взглядом желтых глаз, выхватила записку и быстро прошлась глазами по строкам, а потом, сжав листок, кинула еще один недовольный взгляд в сторону художницы. — Радужная рыбка, ты серьезно забыла?! — разъяренно прошептала девушка. — Ну… Эррор… Прости… Эээ… Что я опять забыла, на что ты обиделась? — смущенно и сокрушенно спросила Инки. — Агх, как всегда, не важно! — цыкнула черноволосая и, отвернувшись, смяла листок, а потом запульнула им в кого-то. — Ну, Эрри, не дуйся! — раскаянный шепот не возымел успеха, и Инки была вынуждена, разочарованно выдохнув, снова отвернуться к окну. Облака быстро собирались в кучки и застилали небо, солнце скрылось полностью и в ближайшее время вылезать из-за спин белых защитников не собиралось, ветер стал сильнее, а листья, по ощущениям, будто темнее. Инк снова посмотрела на подругу. Черный ежик волос притягивал. Так и хотелось потрепать эти очаровательные иголочки, даже несмотря на вероятность получить в ответ шипение и крики-протесты. Художница потрясла головой, отчего кудри рассыпались по плечам и оккупировали лицо. Пришлось тратить пару секунд на их сборку и укладку, ворчание по этому поводу привлекло внимание Эррор, и та, полуобернувшись, с усмешкой наблюдала за мучениями подруги. — Я их отрежу! — в один момент рявкнула художница, но на ее гнев справа раздался сдавленный смешок. — Да ладно, тебе идет, — нежно улыбнулась черноволосая, а потом, видимо вспомнив, что вообще-то обижена, снова нахмурилась и отвернулась. Вот только Инки хватило и этого, девушка тоже начала улыбаться и, опустив руки под парту, неуверенно начала там шарить. Нашла! Рука Эррор была захвачена и крепко сжата. Кажется, подобного черноволосая не ожидала и, ойкнув, попыталась выдернуть конечность. Но не тут-то было, художница держала крепко. — Не отпущу! — хмыкнула она, а Эрри, сдавшись и выдохнув, повернулась лицом к Инки и собиралась много чего ей высказать, но столкнулась с разноцветными глазами, переполненными нежностью и решимостью, и замолчала, не успев начать возмущенную тираду. — Я все равно… — попытавшись сделать максимально обиженное лицо, начала черноволосая, но закончить ей не дали. — Прости, больше не буду, — и очередная глупая улыбочка. — Ты же даже не помнишь в чем виновата, — хмыкнула Эррор и запрокинула голову, надменно смотря на беловолосую. — Ага, но мне правда жаль. Не дуйся. Хочешь, сегодня сходим за мороженным? — Инки и не думала отступать, все так же сжимая руку под партой и слегка глупо улыбаясь. — Глупышка, — мелочиться Эррор не стала и, закатив глаза, цокнула языком, — Заболеть решила? Уже почти зима, а ты мороженого захотела. — Прощаешь? — игнорируя упрек, радостно спросила художница. — Тц, ладно, — презрительный взгляд, и черноволосая сжала руку девушки сильнее, переплетая свои пальцы с чужими, — Но никакого мороженого! — Хорошо! — кажется, это вырвалось слишком громко, так как несколько передних парт недовольно обернулись, а Инки смущенно замолкла. Солнце снова выглянуло из-за облаков, а ветер на миг замер, в следующий же с новой силы припустив вперед. Листья торжественно кружились в танце за окном, а в аудитории сидели две девушки, улыбаясь и крепко сжимая руки. «Не отпущу… Никогда…» — подумали обе, непроизвольно сжав ладони друг друга крепче.