Маргарита
Если б вы знали, как я боюсь выходить за дверь в образе женщины! Мне кажется выйду сейчас на улицу, и все взгляды тут же притянутся ко мне — насмешливые конечно же! Я хоть и видел, что в зеркале смотрюсь очень даже ничего, но что прикажете делать, если где-то внутри сидел и колол иголкой сомнения кто-то невидимый? Постоял немного перед дверью, собираясь с духом, и шагнул за порог, настраиваясь в душе на новый образ и новую жизнь. — Шаги поменьше делай и бедрами чуть покачивать попробуй! Перестань хмурится — морщины на лбу! Смотри увереннее — ты прекрасная женщина, а не зашуганный мужик! — Макс, казалось, наслаждался своим положением наставника неопытной женщины, но я уже сто раз пожалел, что поторопился с выходом, надо было потренироваться, как вести себя дома, а потом уж и являть себя свету. Хорошо, Макс договорился о встрече попозже, а теперь в ближайшем парке мы практиковали адаптацию на публике. Из зрителей, в основном, были молодые мамаши с колясками и детьми всех возрастов и пожилые мужчины, и женщины, наслаждающиеся тенью деревьев на главной аллее в этот жаркий денёк. И сейчас я шёл слегка зашуганный, но уже не своим ощущением себя в чужом теле, а самим Максом. Но шел я, старательно покачивая бедрами, внутренне признавая, что замечания моего «наставника» на самом деле имеют смысл — дедульки и редкие мужчины в парке стали провожать меня взглядами, и мою пятую точку от этих взглядов прожигало насквозь. Неожиданно виски прострелила уже привычная боль. И хорошо, что в этот раз я не рухнул как подкошенный, а просто поморщился от довольно-таки сильного болезненного ощущения. Пришло совершенно новое воспоминание, заставившее снова начать сомневаться в своей принадлежности к мужскому полу. Да что ж за наказание-то такое! Зато тут же пришла в норму походка и бедра начали покачиваться не как у парализованного пингвина, а плавно и женственно, как и хотелось Максу. Улыбка, выползшая на лицо, сначала очень вдохновила моего учителя, но потом заставила чуть заметно поморщиться. Не понял — это что сейчас было? Чем он теперь-то не доволен? — Ты слишком вжился в роль! Нам не нужна сейчас улыбка прожжёной проститутки — немного меньше циничности и больше уверенности в своей привлекательности и женственности, — совсем меня Макс запутал! Разве это не одно и то же? Оказалось — не одно! Мимо прошла пара, явно влюблённых друг в друга мужчины и женщины с букетом в руках. Как же она улыбалась! Загадочно, с долей небольшого превосходства, но так мило, что это ей простилось тут же. Даже я не смог устоять перед очарованием этой улыбки и улыбнулся копируя её выражение. — Вот! Вот именно то выражение, какое нам будет нужно в разговоре с нашим коллекционером! Запомни теперь — его зовут Игорь Андреевич. Если захочешь — можешь с ним даже пококетничать, наверное лишним не будет, а ты сейчас такая красотка! — Макс надулся гордостью, словно это он меня собственнопузно родил и теперь закончил моё воспитание и преобразование в женщину. Пока шли по аллее к выходу из парка, Макс то и дело удивлённо поглядывал на меня и на полпути всё-таки не выдержал. — Да, я понимаю, что из меня хороший педагог получился, но, чтобы настолько — сам от себя не ожидал. Если бы не выдающая тебя мужская фигура — ни за что бы не догадался, что ты мужик! Преобразился ты, как по мановению волшебной палочки. Только вот шагал как и положено мужику, уверенно и вразвалочку, и вдруг откуда ни возьмись — грация и чуть ли не изящество. Что это было? Ты погляди на себя — стать подобна королеве! Спина ровная, походка плавная, на лице смесь превосходства и доброжелательности — я тебя такому не учил! Но это именно то, что надо! — Макс аж подпрыгивал на ходу от возбуждения и во все стороны лучился оптимизмом. Не стал его пугать, что это всего лишь результат вмешательства моего второго я. Похоже уже пора признать, что я несу в себе два начала — мужское и женское, и какое в итоге победит — вот тут вопрос спорный. Но терять что-то я, похоже, не хочу! Меня всё устраивает. В парике мне становилось отчаянно жарко, и я дал себе зарок отпустить собственные волосы и перекрасить их так, как мне захочется — да хоть вот в рыжий! С моими карими глазами думаю нормально будет. Не хочу быть блондинкой! А тёмный — мой природный цвет, пока подождёт своего часа. Мысли перескакивали с одного на другое не задерживаясь долго на чём-то одном, так же, как и Макс, возобновивший наставления для предстоящей встречи.***
На такси мы уехали в пригород. Элитный посёлок жил своей, отдельной жизнью за глухими заборами, позволяющими разглядеть только верхние этажи практически монументальных сооружений. Хорошо, что Макс не раз бывал здесь со своим прежним любовником, тоже типа коллекционером, на деле скупающим всё, что блестит и имеет хоть какую-то ценность. Об этом он мне поведал немного смущаясь — на это у него совести ещё хватило, хотя выслушивать подобные подробности мне совсем не хотелось, они до сих пор царапали что-то в душе. Где-то внутри, под осколками разбитого самим Максом сердца, всё ещё тлелся огонёк моего чувства к нему. Наверное это никогда не пройдёт, слишком сильно я его любил тогда, в той жизни. Да что уж скрывать — моя мужская сущность по прежнему тянулась к нему. Тому теплу и ласке, таких дорогих для меня, дарить которые мог только этот парень. А женщина во мне с интересом приглядывалась к Мышонку, но он был какой-то холодный, отстранённый, словно спрашивала: «И что в этом недоразумении мне могло понравиться? Ни росту, ни хищности. Нет! Нам нужен настоящий самец, для Королевы нужен Король!» Наконец такси доставило нас по нужному адресу. Выйдя из машины попросил Макса посмотреть всё ли в порядке в моём внешнем виде, покрутился перед ним, неосознанно поправляя волосы и не зная, куда потом деть руки. Чувствую, что нервничаю, прямо как перед выпускными экзаменами из школы. Да в принципе это и будет экзамен на мою профпригодность, так сказать, быть женщиной. — Лёш, ты очень красивая женщина, не волнуйся. Походка от бедра и все будут у твоих ног! — Макс задорно улыбался подбадривая меня и внезапно я ему поверил! Ещё как поверил! Выпрямился до хруста в позвоночнике, рукам тут же нашлось место, вернее, я больше не ощущала, что что-то делаю ими не так. Итак — на лице уверенность и толика снисходительности, ну и чуть уважения добавила, всё-таки сейчас от этого субъекта мы зависим в денежном плане. В ворота, после представления в окошко камеры, нас пропустили быстро. Охрана проводила нас внимательными взглядами, но ничего подозрительного в нас видимо не нашли, да и Макса здесь уже явно знали. А я со своим двухметровым ростом с фигурой мужика и макияжем, хоть и привлёк внимание, но больше как диковина какая-то. Неудивительно. Вживую на улице встретить такое не каждый день можно. Как вошли в дом нас встретила миловидная девушка и вызвалась проводить до кабинета хозяина, искоса поглядывая на нашу колоритную парочку. При входе в кабинет девушка попросила подождать минуточку, легонько постучала в дверь и дождавшись разрешения вошла с докладом. Буквально сразу нас пригласили пройти в кабинет, а девушка бесшумно ретировалась за дверь. — Максим, здравствуй, признаться не ожидал увидеть в твоей компании столь очаровательную даму, — прищуренный издевательский взгляд обшарил мою фигуру, заставляя от нахлынувшей злости похолодеть сердце и слегка засомневаться в себе. Только на помощь пришла всё та же железная воля той, что чувствовала свою власть в любой ситуации, почувствовал, что лицо заледенело маской, — Но дело превыше всего — с чем пожаловал на этот раз? Что-то не вижу твоего дилетанта рядом, неужели он в тебя настолько верит, что доверил вам с подружкой вести дела вместо него, а цыпочка? — мужчина лет сорока насмешливо переводил взгляд с Макса на меня и мне тут же расхотелось иметь с ним дело. Да я пока не тянул внешним видом на ухоженную женщину, а Макс не внушал серьёзности, но так откровенно показать презрение мне казалось верхом не профессионализма. — Хамишь, дорогуша! Я попросил бы вести себя повежливее с нами. Забыл, как готов был лизать ноги Тимофею, когда он свои бирюльки тебе приносил на оценку, а ты уверял его, что они стоят тех денег, что он за них заплатил? Теперь я начинаю сомневаться в твоём профессионализме! — Макс закатил глаза кверху изображая крайнюю задумчивость. — И, да, эта подружка — тот человек, по поводу которого я смеяться не советую! А то, знаешь ли, могу вспомнить своё, не такое далёкое прошлое на ринге. Не угрожаю, упаси, боже, но предупреждаю! — я с удивлением смотрела на преображение, казалось бы лёгкого, как бабочка порхающая по жизни с цветка на цветок, парня в того, кто достоин находиться рядом с королевой. — Извините, любезный, — царственный кивок в сторону мужчины, — Макс, мы уходим, лучше пойдём в ломбард. Там можно договориться и впоследствии выкупить украшения. Здесь нам не рады, — и я уже собрался взять воинственно настроенного Макса под руку и потянуть на выход. Что меня заставило так повести себя? Да та, что неотступно следила за гордостью и достоинством, не всегда выходя на передний план. Но видимо моё поведение впечатлило и коллекционера, он даже вышел из-за стола и успел подойти к нам прежде, чем Макс дал себя увести. Мужчина легко прикоснулся к моей руке, потом покрепче ухватил за пальцы и развернул меня к себе, а заглянув в моё лицо чуть склонился над моей рукой, вежливо её целуя. А я не зная, что на меня нашло, заглянул в его глаза и мой взгляд на некоторое время приковал его ко мне. А перед моим внутренним взором пронеслась чужая жизнь. Разрывая контакт, я часто-часто заморгал глазами, смахивая все видения. — Берегите наши украшения, они ещё сыграют роль в вашей жизни, — я достал из кармана серьги, заботливо уложенные в коробочку Максом. — И впредь не судите людей по внешнему виду — иногда это плохо влияет на репутацию. Восхищение, загоревшееся в глазах мужчины я воспринял как должное, а тот, с трудом оторвав от меня взгляд, сосредоточился на открытой коробочке с серьгами. И восхищение уже сменилось изумлением. Он тут же забыл про меня и подбежав к столу, вынул из выдвижного ящика увеличительное стекло ювелира. С благоговением вытащил одну из серег и начал разглядывать со всем тщанием. Я-то их уже видел и понял что он наверняка увидел те загогулины в плетении, похожие на древние руны. Откуда ко мне пришло это знание? Но я с уверенностью мог сказать, что это именно руны, искусно выплетенные тонкими полосами золота. И украшенные разного размера бриллиантиками. — Украшение достойное королев! Такого нет ни в одном каталоге, работа явно незнакомого мастера, но даже на вид старинное. И да, ему нет цены! Какой ломбард? За эти серьги вы не получите достойную цену даже у меня! И вы правы — я сберегу эту ценность и возможно однажды вы захотите вернуть её себе! — мужчина явно был под впечатлением, куда только девалась его язвительность и превосходство. Да и вообще, что-то новое появилось в нём после моего контакта с его прошлым и будущим. Отношение к моей персоне у него изменилось однозначно, да и на Макса коллекционер уже смотрел с уважением, удовлетворившим обе мои сущности. Деньги, вырученные за серьги Игорь Андреевич принёс в небольшом чемоданчике. На прощание опять приложился к моей руке, задержав её в своих, но я, потянув руку к себе, мягко высвободил её, улыбнулся выученной загадочной улыбкой и мы с Максом прошествовали на выход. Игорь Андреевич проводил нас до дверей, но на улицу с нами не пошёл. Видимо впечатлений от визита ему и так хватило. Дожидаясь такси на скамейке в тени какого-то кустарника, в саду ставшего гостеприимным хозяина дома, и попивая морс предложенный уже знакомой девушкой, Макс спросил: — Лёш, а всё-таки откуда у тебя эти украшения? Ведь если даже серьги бесценны, то сколько тогда будет стоить браслет? Он же намного массивнее и тяжелее, да и бриллиантов в нём больше, — и видя, что я не тороплюсь отвечать, затеребил мою руку. — Лёш-Лёш, ну Лёха же! Алло, Земля, как слышно? — Знаешь, Макс, зови меня Марго — она была королевой. А быть королевой мне понравилось! Как ты относишься к тому, чтобы начать тратить деньги? Мне нужно всё самое лучшее! Пора приобретать то, для чего я была рождена! Надо показать папочке, на что способен его так презираемый им сын! Он способен быть королевой! А украшения были зажаты в моей руке, когда я очнулась в морге при психушке. Но клянусь тебе — я больше никогда там не окажусь! — я гордился собой и свято верил, что достоин той жизни, которую я уже представлял в своей голове. А папочке я докажу, что я отнюдь не грязь под его ногами, оттого, что любил Макса. Время проведённое рядом с этим лёгким и доверчивым парнем было лучшим в моей жизни, и пусть получилось то, что получилось, как бы больно мне не было от его предательств, но я благодарен ему за те минуты счастья рядом с ним. А Макс странно смотрел на меня, словно не решаясь сказать что-то очень важное, но видимо, наконец, решился и заговорил медленно, подбирая слова: — Знаешь, Леш, то есть Марго, тут такое дело — папочку твоего на прошлой неделе похоронили. Уже и некролог в газете поместить успели наследнички состояния. Так что, доказывать тебе ничего никому не придётся — немного опоздал. Живи теперь и радуйся, — Макс испытующе заглянул мне в глаза, проверяя, как я воспринял новость о смерти родного отца. А мне вдруг стало так хорошо и спокойно, как давно не было. Вот только наследников-то у папочки кроме меня никого и не было. И если даже он переписал состояние на кого-то из детей сестры — это ничего не меняло. Истинный наследник я, и я им и останусь во что бы это ни стало!