Жемчужины молчащего моря

      Они познакомились давно. Скорее всего, в его памяти этот период времени отложился под грифом «счастливое детство без проблем в голове».       Его родители тогда жили на берегу моря и считали, что им с братом будет полезен морской воздух и запах деревьев, что росли неподалеку.       У брата впоследствии обнаружилась аллергия на какое-то трудновыговариваемое растение и он дважды лежал в больнице в тяжелом состоянии. Он ни разу не навестил его и не спрашивал. Ни к чему было. Лишь выдыхал, когда брат возвращался.       Так вот, у него и впрямь вошло в привычку прогуливаться по берегу, в воду он боялся заходить. Сам не мог объяснить почему. Может, боялся морских жителей, может, утонуть. А может, потому что его никто и не учил плавать, кроме брата.       А на камне сидел мальчишка. На вид они примерно ровесники, но почему-то, глядя на незнакомца, он ощущал себя сильно старше. Очередная непонятная вещь, найти ответ на которую даже не пытался.       Мальчишка представился Вэй Ином. Представился первым именем и улыбнулся так, что в груди защемило. Мама говорила, что в районе сердца находится твоя душа. Позже он вычитал, что её нет.       На удивление они сошлись. Не быстро и не просто, наоборот, в постоянных ссорах и бесконечном потоке слов со стороны Вэй Ина и ответном молчании с его стороны, но сошлись. И именно в этот момент, когда он осознал значимость первого друга, тот пропал.       Не имело смысла сколько раз потом он приходил на берег, когда-то приносивший спокойствие и чистоту мыслей, а потом что-то похожее на солнце в груди — сейчас не было ничего. Лишь холодные волны продолжали биться о песок.       Иронично, но позже, значительно позже он даже набил себе татуировку в виде солнца рядом с сердцем. Брат еще тогда выразил беспокойство, что татуировка похожа на клеймо. Он промолчал тогда.       Он молчал почти всю жизнь. Когда родители развелись, когда умерла мать, когда брату стало невыносимо жить без ежедневной дозы лекарств и ему приходилось работать за троих, потому что отец, кажется, вообще позабыл об их существовании— как и они про его, если уж быть совсем откровенным.       Он молчал, когда на крыльце появился дядя и рассказал о смерти отца и оформленном опекунстве. Молчал, когда стал видеть слишком красочные сны, где он мог парить на мече, а призрачное дитя появлялось и незаметно исчезало. Он молчал, когда сны стали постепенно перетекать в реальность. Ведь не все в них было плохо, его брат был постоянно в белых одеждах и с флейтой в руках— он мечтал научиться играть, пока болезнь не лишила его этой возможности, появились другие полузнакомые лица, был даже кто-то, кто называл себя его сыном.       А затем, спустя почти двадцать лет, он вновь увидел своего пропавшего друга. Он изменился, стал взрослым и красивым, но улыбка осталась прежней, настолько теплой, что солнце на груди вновь обожгло, да так сильно, что он повалился на колени.       Вэй Ин не узнал его. Посидел какое-то время на камне и ушел. Будто падающие на колени мужчины от его вида были обычным делом. Хотя он бы поверил в это и сам бы падал каждый раз, стоит только попросить. Но Вэй Ин не просил.       Зато брат умолял его перестать ходить на этот чертов пляж, ведь там, уже лет семь, как запрещено бывать из-за полнейшей бессмыслицы.       Но он не видел ничего, кроме лазурно-чистого моря и фигуры на камне, которая возвращала его в детство, когда он мог говорить.