Зазеркалье: Миракль Донум

*Чудо 3* *** Георг смотрел в окно. Его лицо был подобно буре. Он, нахмурив брови, сжал кулаки и буквально заскрежетал зубами от ярости. Сидящая на подоконнике Симонна, отпила из бокала мартини. Она прижимала к груди пушистого, черно-фиолетового персидского кота со свисающим с ошейника кулоном в форме цилиндра по кличке Бьенфу. Затем перевела взгляд на мужа, успокаивающе положив ему на плечо свою тонкую руку. Он сжал ее кисть и натянуто улыбнулся. Георг был расстроен. Расстроен и зол. Он понял - Алиса вернулась, а значит, его счастье вновь оказалось под угрозой. Именно поэтому он и был зол. Зол как никогда… Год назад, после пробуждения, он вспомнил все окончательно, а затем Симонна нашла его. Нашла и больше терять явно не собиралась, равно, как и он. Георг развелся с Селеной. Развелся, поняв, что его чувства к ней были иллюзией. Иллюзией, порожденной магией Алисы, а сын… Он лишил его наследства. То, что его беспутный отпрыск жив, он понял, когда увидел Драконов, танцующих в небе над городом, и когда в доме начали твориться чудеса, а Ойш научился летать… Да, можно было бы подумать, что он поступил не по-человечески, раз был Падшим Пастырем в Зестирии. Но он считал, что Сорей должен жить свои умом, набивать свои собственные шишки, совершать сугубо свои ошибки, а не оглядываться на прошлое, даже если это его собственная семья, вернее, отец. И вообще должен жить так, как ему велит его сердце, раз уж он пошел супротив воли своей семьи, бросив ей, вернее, ему вызов и сбежав от них на ту сторону бытия. К тому же, Программа Защиты Жертв Алисы обеспечила его средствами к существованию. О размере подъемных в двадцать миллионов от программы он знал. А значит, заботиться о его благополучии не стоило... В любом случае найти общий язык с Сореем у него никогда толком не получалось, да и искать он его особо не спешил и не рвался, не торопясь налаживать с ним отношения и предпочитая вмешиваться лишь тогда, когда это было нужно сугубо только ему. Впрочем, сделка по слиянию корпораций была заключена, и Сорей ему был больше не нужен. К тому же он узнал через свои источники, что «неблагодарное создание», ведь он так много для него сделал, воспитав в шелках и золоте, так что оно нужды не знало, сбежало вместе с сыном Музы Рюлей - владелицы медиа-холдинга, занимающегося штамповкой однодневных звезд эстрады, Миклео Рюлеем. Поняв, что его сын, к несчастью, лицо нетрадиционной ориентации, он в сердцах проклял его. И махнув рукой, с легким сердцем и без зазрения совести оставил оного без гроша в кармане. Ему было как-то не до Сорея. К нему вернулась его любовь. Его темный ангел. Его Симонна, а Селена… Его бывшая, как он успел понять, никогда толком по-настоящему его и не любила… Она согласилась на развод без скандала, и спустя полгода выскочила замуж за сына известной писательницы Маджиру Мейвина. И как он понял, была счастлива в браке, все же ухитрившись встретится с их, с Георгом, непутевым сыном и его избранником, но чем это дело кончилось, бывший темный не знал. По крайней мере, в текущем раскладе счастливы были все: он с Симонной, Сорей со своим Миклео и его бывшая с Мейвином. О чем еще можно было мечтать? Правильно, о спокойствии и благоденствии, но уповать на них ему не приходилось… Он вновь всмотрелся в бурю. Всмотрелся и понял. Понял, что на этот раз у войны все же женское лицо… Он видел ее… Видел Алису… И злость поднималась из глубин его сердца. Поднималась, грозя затопить сознание. Он вспоминал… Вспоминал, как вился черный плащ за его плечами, когда он еще был проклятым Пастырем Зестирии... Вспоминал, как вставали под его знаменами проклятые легионы демонов… Вспоминал, как взвивались в небеса химеры-хеллионы… Вспоминал, как он вел Дракона Теней на оплот всего светлого и чистого - Камланн… Он вспоминал и то, как он пал… Пал сраженный рукой одной из святых дев - Вельвет… Пал, прокляв ее и весь ее род… И вот теперь один из ее потомков - Миклео увел у него сына… Увел, посмеявшись ему в лицо… Но ничего. Теперь он понимал: они все будут в расчете, а Алиса… О, она больше не будет смеяться! Она вообще пожалеет, что осознала себя богиней и что посмела явиться в их, нет, его мир! Посмела явиться в образе безумного духа вечной войны, весны и противоречий, охмуряя неокрепшие умы страждущих и ищущих истины, как в вине, так и у вселенной… Он прижал к себе чуть сонную Симонну. Прижал, разбудив Бьенфу. Кот, широко зевнув, раздраженно мяукнул. А после, возмущенно зашипев, вырвался из объятий встревожившейся девушки. Вырвался и скрылся в, ставших внезапно слишком плотными, тенях комнаты. Георг смотрел вдаль… Смотрел на Алису. А в глазах Симонны отражалась тьма… За ее спиной уже разворачивались крылья проклятого серафима теней. Она жаждала не позволить Алисе вновь украсть у нее ее любовь… Ее Пастыря… Ее Георга… И… И она собиралась драться. Собиралась драться за свою любовь. Драться до последней капли крови... И поэтому забирала назад всю тьму вселенной, полностью принимая свое черное платье богини смерти и тьмы. Она принимала обратно свою проклятую силу черного серафима. Принимала ее, чтобы защитить того, ради кого жила… Она принимала ее назад ради своего Пастыря… Ради Георга… А буря… Буря лишь усиливалась, немилосердно стучась в окна и двери незваным гостем. Она стучалась, оглашая всем живым манифест о скором перерождении мира, а заодно и о том, что земляне больше не одиноки. И что бог, вернее, богиня любит их! Любит и желает быть с ними единой… Буря обретала образ девы сражающей мечом Дракона…