Мужчина, чьё имя я не могу вспомнить

Цао Цао | История Китая Командир кавалерии Цао Цао сел за стол вместе с твоим господином. Еду подавали без затей, но слуги преклонялись перед влиятельным гостем и его солдатами. Ты слышала, как снаружи доносились восторженные крики отряда конных бойцов и некоторых работниц вашего постоялого заведения. Цао Цао и твой господин посмеялись, что возможно на следующий год среди слуг его двора прибавится детей. Смешно было, что сам Цао Цао должен был безупречно себя вести, хотя, когда он впервые тебя увидел, он не вспомнил ни строгость нравов своих предков, ни сдержанность благородного мужчины. День уже клонился к вечеру, когда Цао Цао вместе со своими спутниками спешил найти приют в городских стенах. Цао Цао ловко сидел в высоком седле, скромно украшенном серебром. С осанкой вознесенного Небом правителя, он уверенно держался над прочими людьми. Его черные волосы, заплетенные в свободный пучок, чуть качались при езде. Он постоянно поджимал темные губы, видно, какая-то мысль нарушала его покой. Из-под насупленных бровей и густой тени ресниц, глаза его вспыхнули жаркими искрами, когда ты вышла из ворот постоялого двора по поручению своего господина. Опытному командиру показалось, что ему приснился вещий сон. Будто он оказался не в этом мире. Руки мужчины спешно отбросили повод — и он чуть с коня не упал. Никто из солдат не успел окрикнуть его. Еще не осевшая пыль на дороге вихрилась в воздухе, но и она ничуть не остановила мужчину. Вещий сон был перед ним или нет, Цао Цао попытался бы удержать его в памяти. Все как наяву много лет назад: брови удивленные, губы маленькие, глаза как чистые блюдца, открытые и блестят от влаги. Но не плечи Шуй Цзин в его руках, а лишь той, что так похожа на нее. Ощущение сна ушло. Не Шуй Цзин, но ты была также молода, кожа твоя была слегка темна от работы и купили тебя на западном краю ханьского мира… или где-то за ним. Все его воспоминания о первом юношеском порыве жениться оказались на твоих плечах. Несмотря на опыт лет и жён, что он уже имел, Цао Цао резко решил — все или ничего, и погнался за порывом души. После ужина, когда вашего знатного гостя проводили в спальные покои, хозяин велел всем слугам лечь спать, но тебя попросил подняться наверх. На лестничной площадке тебя ждал Цао Цао. Он запечатлел на твоей руке целомудренный поцелуй, высказывая намерение жениться на тебе. Ты смутилась. Наверное, ему уже больше тридцати, у него есть жены и дети… Он так легко желает взять себе еще одну. — Что требуется от меня, господин? — В конце концов, ты не могла противостоять против воли такого мужчины. Вероятно, что он уже уплатил деньги хозяину двора. Кажется, Цао Цао заметил, что ты пыталась держаться спокойно несмотря на то, что мужчины решают твою судьбу. Подобная черта полезна для низших наложниц, которые понимаю, что не могут претендовать на роль больше, чем услады похоти. Но он женится на тебе по-настоящему. — Поскольку у меня сейчас мало времени, мне кажется, разумнее всего будет совершить обряд весной. Больше мужчина ничего тебе не сказал, а пожелал лишь спокойной ночи. Несколько дней и ночей он провел в гостинице вместе с солдатами. Ты встречала его каждое утро. Хозяин двора перепоручил тебе всю заботу о потребностях будущего мужа — это то, чем ты будешь заниматься в браке, но придут и другие обязанности. Мысли об этом тебя почти не тревожили. Ты не знала другой жизни и о большем просить не могла. Ты с западных земель — варвар в этих краях и с тобой обращаются здесь соответствующим образом. Но ты выйдешь замуж за знатного мужчину, потому что он так захотел. Все время, что ты провела с командиром Цао, он вел себя непринужденно, был ласков и учтив, когда это требовалось. И рядом с ним оказалось совсем нетрудно вести себя свободно. Ты станешь одной из хозяек его земель, это кажется привлекательным, а потом, предполагается, что ты сочтёшь привлекательным подарить мужу сына. — Завтра утром вам придётся снова отправиться в дорогу? — робко спросила ты. Как раз вечером Цао Цао снова позвал тебя наверх. — Время не терпит. Сегодня последняя ночь, а завтра на восходе мы уедем. Он обещал вернуться за тобой весной. Всего один месяц ожидания. — Вы хотите приютить меня сегодня ночью? Ты посмотрела ему в глаза. Взгляд прямой, но щёки твои запылали, пришлось ухватиться за угол стены, чтобы не упасть. — Если желаешь… — Цао улыбнулся. Может ли он сам себя утешить мыслью о том, что сможет удержать в себе необузданный порыв страсти? Но мужчина подаётся вперёд и хватавает тебя за талию, будто боится упасть в воду, а ты его единственная опора. Уже в его покоях твоя кровь откликается на мужские ласки. Тело ощущает на себе вторжение незнакомых объятий, рук и губ… На одном, куда более страстном поцелуе Цао оторвался от тебя, беззвучно раскрывая рот, хотя губы его уже растянулись в одном готовом слоге; по-видимому, он вспомнил что-то, и испугался этой мысли. Но тяжёлое дыхание и судорожные движения твоего тела, жар рук и неясные огни, блуждающие по коже, вернули его в невыносимое сладостное желание… И губы тихо между поцелуями шептали тебе «amore». Утром ни Цао Цао, ни его солдат уже не было. Он поблагодарил за ночь, извинился за грубость на ложе, — мужчина не сомневался, что разлука заставит тебя желать его, — и после поцелуя вы распрощались. Ощутив полнейшее изнеможение, ты осталась лежать в постели целый день. Никто не осудил тебя, теперь ты была свободной женщиной, твой будущий супруг оплатил эту комнату на месяц вперёд, у тебя есть богатые ткани и украшения. А по дороге помчались лошади. Он ушёл. Вместе с тающим снегом, как лорд Цао и предсказывал, до весны вы больше не увидитесь. Иногда среди запаха дыма, поднимавшегося от благовоний, тебе снились сны. Озеро в саду замёрзло, и очертания его все время менялись. Было больно и холодно в него падать. Но ты все тонула и тонула, пока глаза сами не закрылись под тяжестью воды. Эта зимняя синева вокруг — неужто не будет ей конца? Лучи солнца следили за твоими развивающимися волосами, а над водной поверхностью кто-то подавал голос, а может, это были крики птиц — но ты никого не могла видеть…