Всё лучшее умножается на три

      И вот золотое правило, которое есть у Брока Рамлоу. Это золотое правило — быть полезным. Оно извращено и переделано уже с десяток раз, но всё равно в устойчивой модели мира для Брока это правило стоит во главе всех ценностей.       Именно оно приводит Брока к Озборнам. К открытию новой лаборатории с подопытными людьми. И если в военное положение солдат было забирать очень просто, то вот в мирное приходилось трудиться в поте лица. Приходилось хитрить и изворачиваться. И не будь Стив моралистом (что очень смешно к нему применять, но если сравнивать с другими, то да, моралистом), он бы давно преуспел в индустрии нелегального товарооборота пробных лекарств. И это было бы куда солиднее кражи машин. Однако мы имеем то, что имеем.       А именно: слепую веру в то, что любую жестокость можно оправдать посредством решения глобальных проблем. Если взять пару миллиардов людей и несколько сотен несчастных жизней, то становится очевидным, что в пользу большинства можно убивать и казнить — это будет всегда казаться разумным. Весы склоняются в пользу масс — и этим руководствуется Брок в своих решениях.       Как только Джек достаёт ручную гранату, в голове Рамлоу звучит сигнал: опасность. Он мог бы попытаться решить всё миром, и поставить на чашу весов вероятность благоприятного исхода, а мог бы решить радикально — выстрелом в голову. Что важно отметить, в двух вариантах были и свои нюансы: с одной стороны благоприятный исход мог выйти всем боком, с другой — Джек Роллинз имел ценность не только правой руки доктора Пирса. Джек Роллинз имел значимость и для самого Рамлоу.       Увидев в глазах Джека решимость, весы наклонились и решение оказалось принято за считанные секунды. На звук выстрела и ринулся Сэм. Вниз. Бегом. Перепрыгивая через длинные ступеньки. Он оказался в лаборатории, среди суматохи и удивлённых взглядов. Норман смотрел только вперёд. На Брока, чья рука никогда не дрожала. Чей пыл никогда не угасал. Он был подобен костру, разгорающемуся от каждого легкого дуновения ветра.       И вот все здесь. Как факт: история берёт своё начало очень давно. И именно здесь она подходит к своему концу. Собрав всех в одном месте. Всех, кого следовало бы и не следовало.       Пирс смотрит на мёртвого Джека и стискивает зубы. Минутный триумф застревает у него в трахее: он почти не может дышать. Стив, ослабляет хватку, за что и получает удар в грудь. Тони стреляет больше от испуга, чем желания убить. И он попадает Пирсу в плечо.       Дальше — какофония действий. Как режущие слух звуки, так их действия каждому приносят вред. Шэрон бросается на Брока и оказывается у стены. Там же оказывается и Нат. Норман стоит на месте, как каменное изваяние. В его взгляде изначально плескалось мёртвое спокойствие. А теперь угасает и оно.       — Сэр, — Брок обращается к нему, когда Тони наставляет на него пистолет. Норман кивает, что может означать что угодно: от разберись тут со всем или уничтожь, что уже есть. Но Брок не безумец, как может показаться изначально. Брок ни за что не станет уничтожать, но выстрелить — всегда пожалуйста. И он стреляет вперёд. Человек, который никогда не промахивается — это второе имя Брока.       Стив отталкивает Тони и сам едва не угождает под пулю. Всё решает единственный случай: появление Гарри. Как мотылёк летит на свет, так Гарри манит звук выстрелов и шум. Он возвращается домой без предупреждение, сбегает из больницы. И он спускается вниз, чтобы убедиться в том, что всё в порядке.       Случай таков: выстрел в сторону — выстрел в Гарри. Лучше и быть не может того момента, когда случайность становится роковой. Брок пытается выстрелить в Старка, когда Нат бросается на его руку и отводит её в сторону. Спуск крючка — и поймана жизнь.       Норман меняется в лице впервые с того момента, как спускается вниз. Он бледнеет от ужаса. От осознания того, насколько чудовищна судьба. Насколько уродлив мир. Он бросается к Тони и выхватывает у него из рук пистолет. Нет ни секундного промедления, ни мысли о том, что этот поступок глуп: он просто стреляет в Брока, и тот падает навзничь на пол, прямо в объятия Джека.       А после — он идёт к сыну. Обнимает его и дрожащими руками перетаскивает на операционный стол, будто мёртвое можно спасти. Забегая вперёд, можно отметить: нельзя. Мёртвое остаётся мёртвым всегда.       Все, кроме Озборнов, покидают лабораторию. Нат подходит к Тони и говорит, что внутри, там, за стеной, ещё горы трупов. Он кивает хмуро, будто такое мог предположить. Когда она подходит к Сэму, она с благодарностью пожимает ему руку.       — Ты связался с Фьюри, как я и просила?       Сэм не понимает вопроса и хмурится.       — Я ничего не получал, — он отвечает на автомате. А потом до него доходит: так вот, что произошло.