Каламити: Элизия

Миррэй Фианит *** Иногда шепот из темноты - это нечто больше, чем просто фантазия… Ведь иногда это может быть приветом из прошлого, что всенепременно приведет к счастью или воспоминанием, которое было надежно погребено под спудом прожитых веков и спрятано за тысячу замков, но все равно напоминает о себе, крича деревенским петушком поутру… А внимать ли этому шепоту или нет, решать вам! Ведь он может наговорить лишнего, и тогда уже нельзя будет оставить все, как было прежде. Ведь иногда от этого шепота зависит слишком многое: к примеру, человеческая жизнь и будущее… А вот куда приведет выбранный путь, если последовать за шепотом - решать вам. Ведь, как известно голоса из темноты, никогда не сулят ничего хорошего! Даже, если они и обещают все богатства мира! Особенно, если обещают все богатства мира, что может предоставить ищущему даже простое упоминание имени того, кого во все времена и во всех мирах - всегда называли Каламити… Называли и прятались, стремясь убежать, как можно дальше и запечатать свое знание нерушимыми печатями. Боялись даже мимолетного взгляда на того, кто способен погубить даже бога, если тот неосторожно встанет у него на пути… Ведь пророчества, как известно, имеют свойство исполняться… Вот только тот, кто хранит это имя, овеянное тьмой тысячелетий, все же способен даровать истинный Рай миру. Способен даровать его ему, если мир сможет переступить через себя, осознав все свои прегрешения, а иначе все поглотит безмолвие, которое он и хранит, вечно глядя на мир живых своими бездонными очами глубокого космоса, как и полагается истинному владыке бедствий, балансирующему на грани добра и зла… Слушайте шепот из тени, звенящий под пенье третьих петухов! Слушайте, и возможно вы выберете верную дорогу! И да хранит вас Река Времени! В добрый путь! *** *Каламити: Элизия* *** *Книга 2* *** *Рай 1* *** Десять лет спустя *** Пробуждение *** Тени скользили, дрожа в неровном, тусклом свете, брезжащем откуда-то исподволь. Он огляделся. Гладкие, черные стены покрытые влагой и поблескивающие синим неровным светом в этом странном, богом забытом месте, создавали эффект тишины, благоговения и всеобъятности бездонной пещеры. Невдалеке слышалось мерное падение капель, а еще он слышал странные звуки. Они напоминали чей-то плач, что говорило ему, что он здесь не один… Медленно, чтобы не оскользнуться и не упасть в какой-нибудь провал или каверну, Сурий пошел на ощупь, на плач. В итоге он оказался в огромном подземом зале, заполненном сверкающей в тусклом свете водой. Поверхность импровизированного озера то замерзала, то таяла, подчиняясь неким неведомым царящим в помещении силам. Она двигалась, словно вторя биению неведомого сердца. Словно вторя колдовскому сердцу, бьющемуся где-то впереди, в глубине пещеры. Мерцая, вода начала закипать и подниматься вверх невесомыми струйками пара, образуя видения арок, дворцов и причудливых созданий, сражающихся в его размывающихся и видоизменяющихся переливах. Юноша внезапно увидел, что в центре зала был остров, к которому вел словно сотканный из хрусталя снежно-ледяной, инисто-ажурный мост. На острове был алтарь, такой же ледяной, как и мост. У алтаря на снегу сидел человек. Сидел и плакал. Это именно его плач Сурий и услышал. Присмотревшись, юноша увидел силуэт огромного зверя, спящего живым кольцом вокруг алтаря. А приглядевшись, он понял, что на ледяной поверхности алтаря, кто-то лежит. Длинные каштановые волосы человека мягкими волнистыми лианами спускались вниз, буквально проростя снежными цветами инея. Странные черные искры вспыхивали и тотчас же гасли, искрясь своеобразным салютом и опадая на лежащего отгоревшим пеплом зачарованной грозы. Зная, что возможно он об этом пожалеет, Сурий прошел по мосту к юноше и чуть дрожащим голосом, беспокоясь о нем, коснувшись его плеча, спросил: « - Эй! Что случилось? Что ты здесь делаешь и почему плачешь?» Юноша умолк. Казалось его дыхание, пресеклось. А затем он медленно обернулся… Сердце Сурия пропустило удар. Перед ним был его брат - Микулио… Вот только он был старше себя самого. Намного старше… Ведь сейчас им обоим было по восемнадцать, а тот, кто взглянул на него, выглядел лет на тридцать, если не больше. Из его, светящихся малиновым, глаз все еще катились слезы. На бледном измученно-изможденном лице цвел лихорадочный румянец. А на приоткрытых, опаленных льдом грота, устах тлел стылый, ледяной иней вперемешку с сизым паром его замерзающего дыхания. « - Сури? Ты… Ты вернулся? О, Сури! Пожалуйста, прости меня! Это все Аменок! Это он! Он! Он виноват! Я бы никогда, слышишь! Никогда бы не предал тебя! Прошу, прости меня - моя любовь! Прости, Сури!» - заплакал, похожий на Микулио юноша, сжав низ рубахи Сурия в своих посиневших и израненных пальцах. Сурий удивился. Он совершенно не понимал, о чем говорит этот Микулио, а затем его глаза расширились, когда он понял, кто именно лежит на алтаре… Его глаза расширились, и он инстинктивно сделал шаг назад, отчаянно пытаясь справиться с обуревающим его волнением. На алтаре лежал он сам… Вернее, он и не он одновременно. Его взору предстал юноша, что выглядел так же, как и этот Микулио лет на тридцать и был облачен в черную мантию из древних легенд. В его каштановых волосах тусклым золотом поблескивала императорская корона, украшенная покрытыми инеем аметистами, а еще… Еще в его груди, к ужасу Сурия, сияя багровым огнем, покоился проклятый меч владыки бедствий - Каламити… То, что это именно тот меч он понял сразу. Хватило только одного взгляда. Сначала Сурий хотел сбежать, но передумал, взглянув на все еще плачущего Микулио или кем он там на самом деле являлся. Алогичность происходящего, конечно, поразила его, удивив до глубины души, но он все же, не был трусом и бояться собственного «брата» или на худой конец «самого себя», он не стал бы никогда, даже если бы и попал в ситуацию подобную этой. К тому же ему показалось, что ледяной Дракон, спящий вокруг алтаря, на самом деле никакой не ледяной, а вполне себе очень даже живой, просто крепко спящий. А затем Сурий понял, что сидевший у его ног «Микулио» стал выглядеть, как призрак. Он стал казаться ему эфемерно-полупрозрачным, а за его спиной внезапно стали материализовываться снежные драконьи крылья, а сам его образ стал развеиваться, растворяясь в вихре сверкающих звездочек, буквально сносясь к спящему ледяным сном Дракону, осыпая его своеобразным звездным дождем. Внезапно Сурий услышал тихий, ели доносящийся до него шепот: « - Сури! Пожалуйста, спаси меня, Сури! Спаси и вернись ко мне, Сури! Я люблю тебя! Я буду любить тебя вечно, Сури! Я обещаю тебе! Я клянусь, Сури! Даже если погаснут все светила вселенных, я буду любить тебя, Сури! Вернись ко мне - мой Каламити! Вернись ко мне - мой Владыка Бедствий, мой Сурий!» И повинуясь неведомому порыву, не отдавая себе отчета в собственных действиях, Сурий внезапно шагнул вперед. Шагнул, и, положив руку на меч, вырвал его из груди своего второго я… Вырвал, вскинув обагренный сияющей кровью меч над головой и в тот же миг юноша, «спящий» на алтаре, рассыпался звездным маревом, что сверкающей стрелой вошло уже в его сердце… Он неверяще смотрел на черную мантию, что вместо куртки оказалась на его плечах и увитый рунами меч в своей руке, что сияя еще сильней, не сулил ничего хорошего. Волны, внезапно накатив снежными бурунами, мгновенно растворили, смыв спящего у алтаря Дракона. Да и сам алтарь также исчез, растаяв на глазах Сурия просто с невероятной скоростью. И он вновь услышал шепот. Шепот, зовущий его по имени. Услышал, и, подойдя к озеру, которое внезапно утихло став зеркально ровным, присел на корточки, и, взглянув в его гладь, увидел в нем уже не свое отражение… Из него на него смотрел Каламити… Смотрел, улыбаясь печальной улыбкой бога разрушения… И вновь не осознавая творимого, он наклонился к поверхности, коснувшись глади озера сначала рукой, словно проверяя, не видится ли ему это, а затем прильнул к ней губами, словно целуя - делая столь необходимый ему сейчас глоток живительной влаги, ведь он внезапно ощутил просто безумный жар. Жар, бушующий в его груди. Жар, могущий буквально испепелить его изнутри, если он немедленно его не утолит… И он утолил его… Утолил, выпив этой ледяной воды колдовского озера. Выпил, понимая, что испил вод Коцита… Выпил, и… Очнулся. Очнулся у себя дома, в Элизии. Микулио не было, равно как и Рейры. Его мама ушла, как всегда поручив ему и Микулио ведение хозяйства. Он сел и внезапно понял, что все еще одет в ту самую одежду, что была на его двойнике, а в руке все еще покоится легендарный меч Каламити. К тому же, на ней сиял черным пламенем, постепенно меняющимся на золотой, символ древнего героя во все времена решающего судьбы мира… Сурий запаниковал, и, надавав себе оплеух, встал с кровати, сняв с себя зачарованную одежду. Обмотав ею меч, он сунул все это добро в коробку, а коробку спрятал в ящик, который тот час же отправил на вечное хранение вглубь шкафа. Его трясло. Зубы буквально выбивали кадриль. Найдя в аптечке бинт, он быстро перемотал им руку, здраво понимая, что сможет, таким образом, на время отложить излишние вопросы о благоприобретенной магической татуировке. А затем, подойдя к зеркалу, он заглянул в него. Увиденное его не обрадовало… Оттуда на него смотрел он сам. Так казалось на первый взгляд… Зеленые глаза лихорадочно поблескивали, контрастируя с лихорадочным румянцем, сейчас, так же как и у Микулио из сна, цветущим на его лице, а затем он присмотрелся внимательней. Присмотрелся, понимая, что прав и все действительно плохо… Его зрачки были вертикальными, а в самих глазах что-то искрилось, сверкая белыми молниями. К тому же его волосы чуть отросли и теперь тоже слегка искрились белыми искорками. Выругавшись, он попробовал их подстричь, но к его вящему шоку, они отрастали вновь и вновь… Плюнув на это гиблое дело и найдя резинку, он собрал их в хвост, решив, что сможет объяснить все блестками и небольшой сменой имиджа, а затем ему внезапно показалось, что из холодной глубины зеркала на него взглянул белоснежный Дракон… Дракон, что имя внезапно всплыло в его подсознании. « - Маотеррус…» - неосознанно прошептали его уста, и он отшатнулся от зерцала. Дракон же, взглянув, растянулся в улыбке. Он улыбнулся Сурию и обдал его ворохом золотисто белых искр, бесследно исчезая в непроглядной глубине зеркала. Сурий резко развернулся и понял, что вновь держит в руках меч, и что вновь облачен в черное и алое… « - Черт! Черт! Черт!» - выл он, внутренне понимая, что все плохо. Очень и очень плохо… Медленно сползя по стенке и уронив меч, он запустил пальцы в волосы, ударив головой о стенку. Тысячи мыслей бродили в его воспаленном сознании, носясь табуном вспугнутых лошадей. Но самая сильная мысль была : « - Почему?! Почему он! Почему именно он, а не кто-то иной!» Но его стенания были прерваны Микулио… Брат заглянул в его комнату, явно решив проверить, как там Сурий и почему он так долго спит и не спускается завтракать, ведь оный уже давным-давно на столе и стынет в его ожидании… Картина, представшая перед его взором, озадачивала и слегка удивляла. « - Сури? Что случилось? Почему ты сидишь на полу и что это за вид? Ты решил принять участие в каком-то шоу? А знаешь, тебе идет!» - растянувшись в улыбке произнес он, подходя к брату. Сурий, прекратив биться затылком о стенку и выпустив голову из рук, медленно поднял глаза на юношу. Микулио выглядел встревоженным, чуть бледным, перемазанным сажей и слегка растрепанным, как и положено деревенским юношам, но он все равно продолжал улыбаться во все тридцать два. Сурий нервно рассмеялся. Его брат был именно «его» братом, а не неведомым призраком-драконом, зовущим его «Каламити»… « - Все в порядке, Микулио! Все хорошо! Я просто… Просто... Кажется, со мной случилось что-то странное, но я думаю, все образуется! Да, точно! Все образуется и благополучно разрешится! Мне просто надо посоветоваться с мамой! А где она, кстати?» - вставая и все еще нервно смеясь, спросил у Микулио Сурий. Микулио потер подбородок, а затем, задумчиво окинув Сурия взыскательным взглядом, помедлив, ответил: « - Она уехала в Камланн. Сказала, что вернется вечером. Вся ферма полностью в нашем распоряжении! Так что с тобой случилось, братец? Ведь ты же просто спал или ты решил на практике подтвердить, что слишком долго спать - вредно для здоровья? Выкладывай как есть! Я ведь все равно все узнаю!» - приподняв бровь и усмехнувшись, спросил Микулио, с недоверием глядя на Сурия. « - Я… Ну, понимаешь… Мне приснился странный сон. В нем были ты и я, вот только… Только старше… Намного старше… В нем ты стал Драконом, а я… Я был павшим героем. Там было озеро. Ледяное озеро, а ты звал меня, то по имени, то Каламити из сказки… Я… Я взял меч, а затем… Затем я выпил воды из озера… Кажется, это были воды Коцита… Я выпил и… И проснулся… Вот только, проснулся в одежде того - другого себя и с мечом… С мечом, что вырвал из сердца своего двойника, а теперь… Теперь эта одежда вновь появилась на мне, хоть я ее и снял… То же с мечом и волосы отрастают, сколько бы я их не срезал, а еще… Еще на руке горит символ Пастыря, и я… И я, кажется, видел Дракона… Да! Точно! В моем сне ты просил меня, чтобы я вернулся к тебе, и что это не ты! Не ты был виновен, а некий Аменок! Кажется, это было имя одного из наших богов, но я неуверен! Все это странно! Наверно, я перечитал сказочных историй! Ведь это легенда! Точно! Легенда о Каламити! Это точно был Владыка Бедствий из сказки! Только странно, что я увидел себя и тебя в виде персонажей легенды! Это все странно! Очень и очень странно!» - потеряно воскликнул Сурий, отводя взгляд и вновь смеясь. Он подошел к шкафу и проверил коробку. Она оказалась пустой… После он подошел к кровати и, садясь на нее, закрыл лицо ладонями. Микулио задумался, а потом, вновь взглянув на Сурия и сощурившись, подойдя к брату, взял его за руку и повел к выходу. « - Идем! Я знаю, кто нам поможет! Я думаю, лорд Зенрус объяснит, что все это может значить и как нам быть, раз и я был в «твоем сне»! А если и я там был, то это значит, что я тоже причастен к этому! Причастен, хоть сном это можно назвать с большой натяжкой, да и вряд ли это им являлось, если судить по твоему виду и по той железке, что у тебя на поясе болтается. Ума не приложу, как ты ухитрился вытащить меч из сна! Это, не знаю, кем надо быть, но уж точно - не честным элизийцем!» - так же нервно усмехнувшись, произнес Микулио. « - Нужно быть Каламити или Пастырем, а я, похоже, являюсь обоими! И, да. Думаю, ты прав - это абсурд, но это и данность! И да, пожалуй, Зенрус сможет помочь! Он ведь очень и очень старый! Может древние духи за что-то осерчали на меня! Интересно, а за что?» - рассмеялся Сурий, а после произнес, задумавшись на миг: « - А вот это мы у Зенруса и узнаем! Ведь шутить с богами - дело серьезное! Они, ох как не любят, когда что-то идет не по их плану! А Аменок, если мне память не изменяет, так звали владыку вод и стража реки времени!» « - А я очень надеюсь, что вода, которую ты выпил, не была из того самого проклятого источника!» - угрожающе произнес Микулио, сверкнув глазами на брата. « - Да, я тоже на это надеюсь…» - с заминкой произнес Сурий, ловя краем глаза улыбающегося ему из зазеркальной глади белоснежного дракона. Закрыв глаза и отвернувшись, он вышел из комнаты и из дома. Выйдя и закрыв двери, он и Микулио отправились к одному из старейшин, а в роднике, бьющем у их дома, все еще слышался тихий шепот лорда серафимов: « - Вернись ко мне, мой любимый! Вернись ко мне, мой Сурий! Вернись! Твой Энфорсер ждет тебя! Я жду тебя всегда! Возвращайся ко мне, мой бесстрашный Каламити, мой дорогой Пастырь…» Тьму, клубящуюся в багровых глазах Микулио, Сурий так и не заметил…