Помимо политики и приказов

Из лекций по правовым нормам разных стран Расия знала, что в Нории (в отличие ото всех остальных) нет чётко установленных рабочих часов по отношению ко времени суток. Законодательство лишь регулировало длительность рабочего времени и времени отдыха, а уже на местах определяли, с какого по какое время работать. Но были и исключения. Так, приём граждан в доме элейны был регламентирован внутренним распорядком и проходил между пятью вечера и полуночью. Однако по закону элейна или элемины должны были принимать граждан в любое время суток (хорошо хоть, что с пометкой «по особо важным вопросам»). Всё это Расия мгновенно вспомнила ранним утром, когда её растолкала Эри с криком: «Вставай, там посетители пришли!» — Так пусть Дари или Серени подойдут, — попыталась отмахнуться Расия. — Они сказали, что раз вы с Имирией вернулись, то вы и работайте! С одной стороны, это было справедливо. С другой стороны, Расия ещё не отошла от путешествия и хотела поспать. — Так пусть Имирия и выходит, — сделала ещё одну попытку Расия. — Она сказала мне пойти на хуй и разбудить тебя! Она устала и хочет спать! — А я, что ли, не хочу! — возмутилась Расия. — Иди другого кого-нибудь растолкай! Вместо того, чтобы уйти, Эри бесцеремонно стянула Расию на пол. Пол был твёрдый и добавил болевых ощущений этому утру. — Они полчаса уже ждут! Серьёзно, Расия, меня уже все послали. И что мне делать? Сказать, что все, мол, умирают приходите вечером? Так они заявление на имя элаи накатают! А то и в суд пойдут! Сами будете вопить о проблемах! Эри была права. Пришлось вставать и быстрым шагом идти умываться. — Кто там хоть пришёл? — поинтересовалась Расия, поспешно собираясь. — Лесорубы. Срочный важный вопрос, только в доме элейны и могут помочь. Они в приёмной сидят. — Который хоть час? — обречённо спросила Расия, натягивая одежду и повязывая пояс. — Семь утра, уже почти половина восьмого, — бодро ответила Эри. На ходу пытаясь понять, что же произошло с лесорубами и что им говорить, Расия пробежалась по коридору, остановилась перед дверью в приёмную, вдохнула и выдохнула. Попыталась пригладить растрёпанные, так и не собранные в хвост, волосы. Выглядела она наверняка не как достопочтенная элемина, а как элемина, что летит на пожар. Хотя, может, как раз-таки пожар и произошёл. Открыв дверь, она увидела начальника лесозаготовки государственной лесозаготовительной организации элейны Имирии и несколько его помощников. Человек, ростом под два метра (рядом с ним Расия всегда чувствовала себя очень маленькой), уже почти двадцать лет находится на этой должности. Он выглядел крайне взволнованно и посмотрел на Расию испуганно. — Доброе утро, мины, доброе утро, мин Элеси. Что у вас произошло? Расия закрыла за собой дверь и окунулась в работу. За прошедшие уже почти два дня вампиры Дейлири не беспокоили. К ней никто не заходил, за едой ходила Желка и ничего не происходило. Дейлири была этому рада — наконец никто не отвлекает от чтения жития святого Сванрога, не мешает молиться и не дёргает по пустякам вроде предполагаемого фасона нового бального платья. Желка немного успокоилась. Она с необыкновенной радостью рассказывала о прислуге, узнала, что среди них много людей, очень долго восхищалась тем, что некоторые вампиры работают на более низких должностях, чем люди, и даже успела подружиться с главной кухаркой. Под конец второго дня Дейлири всё-таки побеспокоили, да и то очень мягко и нетребовательно. В дверь осторожно постучали, и в неё заглянула голова одного из вампиров. — Л-леди Дейлири, я вас не побеспокою? — осторожно спросил тот. Дейлири отложила книгу и покачала головой, одновременно с этим пытаясь вспомнить, кто это. — Очень хорошо, — вампир уже увереннее вошёл в гостиную. — Расия попросила показать вам дом и, эмм, поговорить о бытовых делах. Она сильно извинялась, что сама не может. У неё много работы, и она не в состоянии. Если вам сейчас неудобно, можно перенести разговор на более позднее время. Вампир выглядел сконфуженно. Он совершенно не походил на вампира из страшилок, которые смотрят на людей властно и требуют выполнять их волю незамедлительно. — Мне сейчас удобно, — ответила Дейлири и добавила, набравшись смелости: — Только не могли бы вы напомнить своё имя? Боюсь, я не могу его вспомнить. — Серени, — просиял вампир так, будто Дейлири одарила его милостью, отчего стало немного неловко. Она быстро вспомнила, что это один из элеминов. — Можно просто по имени и можно на «ты». — Тогда и вы называйте меня просто Дейлири, — улыбнулась девушка. Серени кивнул. — Т-тогда, Дейлири, я начну с самого начала. Можно сесть? — Конечно. Серени сел в кресло под углом к Дейлири, хотя мог сесть прямо напротив. По правилам этики это предполагало, что разговор будет более личным, ежели деловым; впрочем, Дейлири не была уверена, что у вампиров те же правила. — Так вот. Вы, Дейлири, и ваша служанка Желка, как новые жители Нории, должны пройти обязательное обучение. Ничего сложного, просто ознакомиться с законами, основными научными концепциями, которыми пользуются в Нории, и выучить норийский язык хотя бы до уровня понимания написанного текста. Материалы я вам дам, и у нас с элаей и элейнами договорённость, что мы будем заниматься с вами по очереди. — Почему по очереди? — рискнула спросить Дейлири. Серени покраснел. — Пот-тому что я один отказался кого-либо обучать. У меня работа. И у всех работа. Первым порывом у Дейлири было предложить её не обучать, но она быстро его подавила. А ну как там что-то сложное окажется. Вместо этого она понятливо кивнула. — Помимо этого, — продолжил Серени, — вам с Желкой надо будет заказать норийскую одежду. Это не значит, что вы должны ходить в норийском костюме, просто лишним он не будет. Если у вас есть какие-то пожелания по фасону, цветам или чему-то ещё — можете высказаться, учтём. Единственное — должен быть официальный наряд в цветах провинции для официальных торжеств. Если завтра-послезавтра зайдёт портной снять мерки, вам будет удобно? — Вполне, — кивнула Дейлири. Для неё оставалось тайной, какие могут быть пожелания по фасону, когда все норийские костюмы что у прислуги, что у господ были похожи. — Хорошо, — с заметным облегчением сказал Серени. — У вас есть вопросы? После такого вопроса всегда хорошо было задать какой-нибудь вопрос, как знала Дейлири. Вопросов у неё не было, и потому она спросила первое, что пришло на ум. — Можно было бы прогуляться по саду? — Конечно, — кивнул Серени. — Единственное — по ряду причин вы не можете в одиночестве покидать дом элейны, но сад также относится к территории дома и туда можно спокойно выходить. Хотите сейчас посмотреть дом? — Да, — ответила Дейлири и, жутко стесняясь, всё-таки попросила: — Я не знаю, насколько это в рамках этикета, но можете обращаться ко мне на «ты»? — Могу, — опять кивнул Серени и улыбнулся. — Но и ты мне тогда не «выкай». Столь лёгкий переход от уважительной к панибратской речи вначале поразил Дейлири. Но она быстро вспомнила, как Желка рассказывала, как вся прислуга просила её, Желку, говорить на «ты». Дом элейны был двухэтажным. Серени начал свою экскурсию со второго этажа, показал, где идёт разделение между домашней частью и рабочей, где чьи комнаты находятся (по мнению Дейлири, пустующих комнат было довольно много), ещё одну большую гостиную и спустился на первый. Там из уже знакомого холла был ход в ещё одну небольшую рабочую часть дома (по рабочим частям Дейлири не водили, просто показали, где они), ещё одну полуофициальную, как выразился Серени, гостиную, большую столовую и часть прислуги. — По коридору прямо, — говорил Серени, показывая на коридор, в котором располагались комнаты прислуги, — можно выйти в часть дома, которую занимает личная охрана элейны. Там же оружейная и всякое такое. Оттуда же есть выход в сад. Он также есть с кухни. Но, как мне кажется, удобнее всего ходить через полуофициальную гостиную. Пойдём, я покажу дверь. — У вас очень запутанный дом, — высказала своё мнение Дейлири. — Хотя родительский дом примерно так же запутан. Серени рассмеялся. — Неудивительно. Первые дома элейнов строились в традиции гварнейской архитектуры, и позже это сохранилось. Направо будет ход в подвал, ещё один, нам прямо. Впрочем, некоторые отличия всё равно есть. В коридоре в сторону полуофициальной гостиной им встретилась элейна Имирия (Дейлири узнала её исключительно по кольцам). Девушка хотела поздороваться, но Имирия неожиданно посмотрела как-то так, что Дейлири стало страшно, настолько страшно, что она почувствовала, как немеют её конечности. Она чуть не споткнулась и остановилась, ей хотелось убежать, но ноги не двигались. Имирия прошла мимо, а Дейлири продолжила стоять, чувствуя как бьётся сердце. — А это наша элейна Имирия, — как сквозь одеяло, услышала она голос Серени. От его голоса страх немного отпустил, и она вновь начала слышать нормально. — Между собой мы иногда зовём её вечно недовольной элейной. — Я всё слышу! — крикнула элейна Имирия, и Дейлири, к своей радости, не почувствовала удушающего страха. — Да-да, и ты самая умная! — ответил ей Серени. Они дошли до гостиной, пересекли её, и Серени показал, где за длинными плотными шторами скрывается наполовину застеклённая дверь в сад. На сад опускались сумерки. Дейлири, стоя на террасе, завороженно смотрела на деревья. Из окна она успела увидеть, что они идут до самой стены. — Н-на всякий случай хочу предупредить, что выходить за пределы ограды опасно, хот-тя тебя вряд ли выпустят без сопровождения. В саду безопасно. В той стороне у нас находится площадка для тренировок, в той — курятник и огород, и, пожалуй, больше тут ничего интересного нет. Яблоки скоро поспеют, если захочешь — можешь попробовать. Дейлири одновременно слышала Серени и не слышала, заворожённо глядя на деревья. Ей хотелось прогуляться среди них, возможно, даже забраться на самое высокое и посмотреть вокруг. Но одновременно ей было боязно это делать. — Т-твоя супруга совершенно очаровательна и, похоже, в т-твоём вкусе, Серени явился с бутылкой вина и бутылкой крови и отвлёк Расию от крайне важного дела — попытки подремать на диване в личной гостиной между одним куском работы и вторым куском работы. — С чего ты взял, что она в моём вкусе? Расия могла бы выгнать Серени куда подальше и нормально подремать. Но ей было интересно послушать, что же он думает по поводу её супруги. — Потому что милая, тихая и очень спокойная. А то я не знаю т-твой вкус. Серени поставил три бокала на стол. Расия предполагала, зачем третий, и потому спрашивать не стала. Вместо этого открыла кровь и налила себе до краёв. Сам Серени смешал себе кровь с вином примерно пополам, пригубил и довольно зажмурился. — Так что ты о ней думаешь? — Милая с-спокойная девушка, — улыбнулся Серени. — Ничего более я пока о ней не думаю. Не понимаю, почему ты испугалась и меня отправила. — Я же говорю, что у меня много работы, — попыталась отмазаться Расия и пригубила крови. — Херня. Сколько бы у тебя ни было работы, ты могла найти полчаса на то, чтобы поговорить. А так уже второй день её избегаешь. Т-так в чём дело? — Боюсь её испугать. — От-тлично, а ещё? — не отставал Серени. Иногда Расия совершенно не понимала, почему она дружит с Серени. — Как бы объяснить… Просто Дейлири — сущий ребёнок, и она не виновата в этой ситуации. И почему-то мне перед ней стыдно. — Если бы была не Дейлири, тебе бы всё равно было стыдно? — пока Расия выдавливала из себя ответ, Серени успел допить своё вино с кровью и налил себе новую порцию. — Думаю, да. Там же были сущие дети! Какое им супружество, какая политика. Дети в таком возрасте должны учиться, радоваться жизни и не забивать себе голову такими вещами. — Это у нас. В Гварне это уже не дети. Многие гварнейские солдаты возрастом как твоя супруга. Замечание было справедливое. — Но всё равно это неправильно, Серени. — Расия залпом допила кровь и налила себе ещё. — Ты бы всё равно с ней поговорила бы. Возможно, Серени дал бы ещё житейских советов (как будто Расия нуждалась в житейских советах), но их прервали. — Это просто трагедия! — в гостиную влетела королева драмы в лице Эри, плюхнулась на диван, схватила бутылку с кровью и отпила сразу из горла. Игнорируя бокал, сделала то же с бутылкой вина. — Что произошло? — поинтересовалась Расия, отбирая вино и поспешно наливая его к себе в кровь. — Желка меня боится! — заявила Эри, отбирая вино обратно. — Я с ней говорила аккуратно, осторожно, как можно дружелюбнее — а она смотрит на меня и дрожит! — Может, ей просто нужно дать время? — предположил Серени. Полные печали глаза королевы драмы обратились на него. — Сколько ей нужно времени? Год? Два? Десять лет? Мы должны состариться, прежде чем стать ближе?! — Т-ты же просто должна была обг-говорить с ней учёбу, — заволновался Серени. — П-при чём здесь «стать ближе»? Эри трагично вздохнула. — Так вы поговорили? — поинтересовалась Расия. — Конечно! Ничего она против не имеет, и мне даже показалось, что порадовалась. Но всё равно! Я, может, надеялась что мы станем подругами. Или больше, чем подругами! Расия, скажи, неужели я страшная? — Нет, — честно ответила Расия. — Но тогда почему-у?! — Потому что глаза твои кошачьи. И руки холодные. И волосы с рыжиной, — безжалостно сообщил Серени. — То есть это всё потому, что я вампир, да? У-у, и зачем только я родилась такой! Расия пригубила кровь с вином и задумчиво посмотрела на Эри. — Может, и Дейлири будет меня бояться? — задалась Расия вслух этим вопросом. — Не будет, — махнул рукой Серени. — Она почти не смотрит на нас и, видимо, не обращает внимание на то, что мы чем-то отличаемся. Эри, ты как? — Я страдаю. Ещё вино есть? Дейлири знала, что супружеская жизнь предполагает наличие секса. Ещё в Библии говорилось, что есть долг супружеский, который следует исполнять, чтобы дети родились. Но, пробыв в супружестве две недели, Дейлири так и не познала радости (или горести) супружеского долга. Они часто оставались с супругой наедине, но единственное, что тогда происходило, — Расия объясняла правила норийского языка. Супруга никогда не заходила к Дейлири ночью, никогда не говорила с ней о чём-то ещё, помимо норийского, и если и были какие-то намёки — то Дейлири их не видела. С одной стороны, думала девушка, это как-то странно. Супруги же. С другой, она прекрасно знала что они обе девушки, и может ли быть секс между девушками, ей было неизвестно. Ведь, насколько знала Дейлири, у мужчин и у женщин половые органы разные, и секс предполагает совмещение разных половых органов. Так что, возможно, отсутствие секса в супружестве в их случае является совершенно нормальной вещью. Обо всём этом Дейлири думала ночью перед самым сном, вынимая свою руку из панталон. Между ног было горячо и мокро, и она чувствовала, как пульсирует похотник после всего действа. Церковь осуждала онанизм, и Дейлири, как добропорядочная девушка, чувствовала стыд после такого. Она начала это делать ещё давно и так же давно обратилась к священнику с этой проблемой. И получила ответ, что такое бывает до вступления в брак, и это, конечно, грех, но грех не страшный. Священник посоветовал поститься за день до онанизма, в день онанизма и день после, но по факту Дейлири никогда не знала, когда же она вновь не сможет обуздать свои плотские желания и первые два дня поста неизменно пропускала. Обращаться к священнику во второй раз было неловко, поэтому Дейлири изучила практику отмаливания грехов путём постов и сама для себя вывела пост в пять дней после онанизма. Но ещё была проблема в том, что это до супружеской жизни можно было замолить грех. В супружестве он возрастал многократно. Потому Дейлири и думала о том, нормально ли, что у них с Расией нет секса в супружестве и должен ли он быть. Дейлири вылезла из-под одеяла, сходила подмылась, переоделась в чистое и помолилась. Она просила у Бога прощение за то, что вновь сорвалась и совершила грех, и просила даровать какой-нибудь знак, который подсказал бы ей, как поступать.