***
База «Свободы» на Армейских складах затерялась в густом дыму. Только виной тому было не активное потребление косячков, а огромное количество горящих костров. — Чуваки, у нас, по ходу, дрова кончаются… — подал голос один из «фрименов», сидевших у костра рядом с танком. — Ага… — А я ж говорил — заморозки обещают, чем топить будем?! — Ну кто ж знал, что так вдарит?.. Блин, бухло, похоже, тоже… того… кончилось… — Ну пиздец… И чё делать будем? — Может, за дровами сходим? — Да ну его нах! Там эти твари везде ползают! — А чем тогда топить будем? Портками твоими? — Калашей с деревянными прикладом ни у кого нет? — Не, все пожгли… — Ну, значь, тогда только в лес пердолить! — Блин, и охота кому-то переться куда-то в такой колотун… — МУХА, БЛЯТЬ!!! — компания «свободовцев» обернулась на крик. Через весь плацдарм нёсся крупный псевдопёс, а следом за ним один из кинологов. Вот только подопечного своего анархист не догнал, и тот одним длинным прыжком перемахнул через забор, отделявший базу группировки от степи. — Чё, не уследил? — поинтересовались сталкеры, когда их раздосадованный соратник присоединился к их костерку. — Ёпти мать, у тя ж кровь идёт! С прокушенной руки кинолога на землю капала кровь. — Это-то херня, — отмахнулся раненый. — Рана неглубокая. А вот Мухтара жаль… — А чё с ним? — Да Хой его знает! С ночи псевды выть начали, как оглашенные. Я вот щас пошёл Муху кормить, а тот из вольера вырвался и погнал! Остальные ещё больше истерить начали. Во, слышите, как беснуются?.. И действительно — со стороны вольеров с псевдособаками ясно слышался многоголосый вой. — Чё это они орать придумали? — Не знаю… Ладно, я к врачу… — Стой! Держи! — и снова псевдособака. Сбежала тем же путём, что и Мухтар накануне. — Ляська, дура, стой! — прохрипел второй кинолог, остановившись у забора, но мутанта уже и след простыл. — Вот сука… — Тоже кормить хотел? — Да не. Она сетку раскусила и вырвалась. Всю морду себе разодрала, а побежала ведь! Холера… — Может, это они так на вчерашнее реагируют? — А что было-то? — Не слышал что ли? — Нет. — Ну ты даёшь! Мимо базы волна мутантов прошла. Тварей было всяких разных… Да только шли-то они на Север! — Охренеть… — Во-во, а я о чём?.. Ладно, я на склад. Вдруг где ящики завалялись… — А с псами что делать будем? — Хз. Пошли к гетману. Может, он чё придумает, а то мы так вовсе без собакенов останемся…***
За прошедшие пару дней Рыжий лес превратился в белый. Снег, как пепел большого пожарища, толстым слоем покрыл огненно-красные ели, местами даже поломав им ветки. Лесник с утра вышел набрать дров и хвороста на растопку. Нежданно пришедшая зима сожгла все его запасы. Ну, так вот, собирая сушняк, старик услышал шорох где-то неподалёку. На всякий случай достал двустволку. К нему определённо кто-то ломился через густой валежник. Вот появилась высокая тень, замерла, словно чего-то выжидая. — Выходи давай, чего прячешься?! — скомандовал сталкер. Поняв, что его заметили, странный гость вышел на свет. Мутант. Густая чёрная шерсть по всему телу, а шевелюра и вовсе до самой земли достаёт. С небольшой короткой и стройной морды свешиваются тонкие щупальца. На передних конечностях когти сверкают. А одето чудовище было в комбинезон из шкуры неизвестного зверя. — А, это ты, — выдохнул Лесник, убрав винтовку. — Ну, какими судьбами? — Плохи наши дела, старик, — покачала головой Елена. — Оно силу набирает. — Что, не одолели чудище-то ещё?! — Видимо, нет. — Вот те раз… Я-то думал, что всё, победили гада. Танька-то сильный Глашатай должна быть… Сильнее меня уж точно… Ну, и где они щас? — Не знаю. Только вчера вечером я услышала зов одного из своих. Сказал, что видел троих Отмеченных. — Только троих… Что ж ты, Танька, не уберегла… — Существо пустило их по ложному следу и вернулось на ЧАЭС. — Ох, вот хоть бы успели, пока чудище совсем не распоясалось. А то вон, кислотой уже со Станции несёт. Выброс скоро… Эх, будь лет хоть на десять моложе, не мешкая бы к ним рванул гада бить… — Ничего, старик, мы их не бросим. Я зачем и пришла. Предупредить хотела. Я со своей стаей собираюсь идти на ЧАЭС. — Перебьёт он вас, Ленка. Дочку-то на кого оставишь? — Она о себе позаботится. К тому же она будет не одна, с ней нянечки останутся. А вот самцы и самки, что покрепче, пойдут со мной. Сейчас важен вклад каждого живого существа. Тяжко нам всем будет, но куда деваться… Не держи зла, если что было, хорошо? — Да за что… Ладно, ступай с Богом. И это, встретишь Алексея или Таню — привет от меня передавай. — Обязательно… Кивнув, Королева кровососов скрылась в валежнике…***
Последний портал вывел его в какой-то коридор, едва-едва освещённый тусклыми лампочками. Самое интересное, здесь было тихо. «Монолитовцев», которых на ЧАЭС-2 кишмя кишмит, не видно. Стрелок невольно выдохнул. Значит, есть время на перекур… Хотя, нет, рано ещё расслабляться. Сначала покончим с этим дерьмом, а там можно будет и отдохнуть нормально… Если, конечно, будет, кому отдыхать… Отпустив горячий от стрельбы АК, сталкер пошёл вглубь коридора. Постепенно начало светлеть. Только свет, лившийся откуда-то спереди был какой-то неживой, зеленоватый, что парня очень насторожило. Интуиция подсказывала ему, что там цель его рискованного похода. Это была огромная лаборатория. Вдоль её стен стояли столы со множеством всяких приборов и мониторов. А в центре, вкруг толстой колонны, были расставлены автоклавы из зеленоватого стекла, внутри которых были хорошо различимы контуры человеческих фигур. Члены «О-Сознания» не торопились покидать свои уютные саркофаги. Видимо, сильно понадеялись на свою армию ручных зомби. Вот только враг их оказался не так прост, как они предполагали… «Сейчас всё закончится, » — взводя автомат, подумал сталкер… Но тут же замер в нерешительности. До сей поры ему приходилось применять оружие только в явной схватке, когда ему угрожала видимая опасность, а здесь ему придётся просто расстрелять безоружных людей, которые даже не поймут, что с ними произойдёт в следующую минуту. Стрелок не хотел примерять на себя роль палача. И так уже скольких он отправил на тот свет… Да и слова того учёного останавливали. Что, если уничтожив «О-Сознание», он просто даст волю аномальной энергии, которая уже когда-то разгулялась в ЧЗО? Вдруг тогда весь мир превратится в одну большую Зону, где будут жить только мутанты, похожие на людей, и люди, которые ничем их не лучше? Стрелок ненадолго обернулся, надеясь услышать топот приближающихся фанатиков. Они его атакуют, он не станет огрызаться, и тогда ему не придётся делать такой страшный выбор. Не придётся примирять две грызущиеся в его душе стороны. «Они создали Зону! Из-за них появились эти уродливые мутанты и коварные аномалии! Из-за них люди здесь превращаются в чудовищ! Пусть не физически, но душой! Они сделали тебя своей цепной собакой! Лишили тебя имени, памяти, всего! И ты хочешь всё вот так оставить?!» «Остановись! Разве тебе не осточертели все эти убийства и кровь на твоих руках?! Вспомни, сколько грехов за тобой! Ещё не поздно уйти!» Но каратель внутри него оказался сильнее… Подавив в себе желание бросить оружие, Стрелок передёрнул затвор и начал стрелять по автоклавам. Стрелял долго, очередями, не целясь. Даже сначала хотел отвести взгляд от того, что делает, но понял, что так сделает только хуже… Три пустые обоймы у ног и восемь трупов. Всё… Теперь уже точно всё… Выронив из рук автомат, обессиленный сталкер рухнул на колени и схватился за голову. Совесть, которая и раньше часто мучила его, теперь нещадно терзала его разум. Чем он теперь лучше них, этих учёных недоумков?! Что он сам, что «О-Сознание» видели в других людях только пешки, винтики, а себя ставили на уровень творцов и благодетелей или поборников справедливости! А что в итоге? Одни истекают кровью в своих высокотехнологичных гробах, другой сидит на холодном полу, давясь слезами из-за сдавших нервов… «Сделанного не воротишь, » — подал голос внутренний прагматик Стрелка. Что верно, то верно, мёртвых даже Болотный Доктор не поднимет, так что о чём тут можно говорить? Нужно и о живых подумать. И прежде всего о себе самом. Идти к порталу Стрелок не захотел. Там, по другую сторону искривлённого пространства его ждали злющие, как потревоженные осы, бойцы «Монолита». Значит, придётся искать другой путь. Здесь, в лаборатории, наверняка такой найдётся. После недолгих поисков сталкер нашёл чуть подёрнутую ржавчиной дверь, запрятанную где-то в тени. Видимо, ей достаточно давно не пользовались, раз уж петли успели изрядно проржаветь. Ладно хоть открылась. Сама дверь вела в неосвещённый коридор. Стрелок включил фонарик. Ничего. Никаких мутантов, аномалий, фанатиков или других ловушек. Явных, по крайней мере. «Была, не была, » — решил сталкер и шагнул в темноту. Коридор тянулся чуть ли не в бесконечность, несколько раз петляя. Уже после седьмого поворота Стрелок решил не париться с топографией, так как окончательно потерял азимут. Поэтому, особо не задумываясь, шёл дальше, надеясь, что не встретит в подземелье какое-нибудь доселе неизвестное чудовище или не застрянет здесь навечно, оставшись блуждать по катакомбам аки Кентервильское привидение. Но в какой-то момент сталкер почувствовал, что дорога идёт куда-то вверх. Значит, выход был совсем рядом. Вот уже и люк весь мхом ядовито-зелёным поросший впереди показался. Осталось только открыть… По глазам парню ударил яркий свет. Сталкер уже приготовился было к юркнуть обратно в подземку, укрываясь от нападения, но быстро понял, что источником света являются не вражеский прожектор или аномалия, а… солнце. Яркое тёплое солнышко на кристально-голубом небе с редкими вкраплениями перистых белых облаков. Ну, в Зоне такая погода хоть и редко, но бывает, а вот то, что творилось под этим самым небом, повергло Стрелка в шок. Окружающий пейзаж больше напоминал пасторальную картинку со старинной открытки, чем на привычную реальность. Вокруг раскинулось бескрайнее море зелени. Тут и там из высокой, по пояс травы выглядывали невысокие, но здоровые деревца с густой кроной. Где-то жужжали пчёлы и другие насекомые. А вот там сверкнула на солнце жёлтыми крыльями лимонница. Затаив дыхание, словно боясь спугнуть наваждение, Стрелок пошёл вперёд. Мягкая трава щекотала его загрубевшие ладони. Тёплый ласковый ветер резвился в молодой листве и будто шептал, мол, видишь, всё же хорошо. Можно ведь и отдохнуть, правда? Поняв, что внезапно нашедшийся рай тянется на ещё фиг знает сколько метров, сталкер решил всё-таки перевести дух. Тем более, вон как тут хорошо! Никого нет, никто не нападёт, кроме, разве что, какого-нибудь любопытного насекомого. Да и трава тут такая мягкая, лучше всяких пуховых перин будет! И солнышко такое тёплое… Это было новое для него чувство. Ему впервые с очухивания в сарае Сидоровича не хотелось ни о чём думать. Да, наверное, и не нужно было. Ведь теперь всё закончилось. Он выполнил свою миссию. Теперь больше не будет пальбы, убийств, крови, страха. Теперь всё точно будет хорошо. Для него, по крайней мере. Хрен с ними, с этими барыгами и прочими скупердяями и просто мудилами! Гнусное это занятие, войной и мусором с заражённой территории торговать. Может, хоть найдут какое-нибудь занятие полезнее этого дерьма… Самое главное, Зоны больше нет. Как, почему — не всё ли равно? Главное, что она исчезла. А вместе с ней, этим страшным шрамом на лике Земли, пропали и аномалии, и алчные до бабла сволочи, и мутанты. Теперь здесь тишина и покой… Под самым носом у Стрелка на тонкой былинке сидела маленькая зелёная стрекоза. Насекомое во все глаза смотрело на человека, даже не подозревая о том, что именно ему оно обязано своей короткой, но выверенной долгой эволюцией жизнью, как у других её сородичей в остальном мире. Она не мутант, а обычная стрекоза, коих на планете миллиарды. И ради вот этой вот козявки в этот день было убито порядка двух сотен человек, если не больше… «Я не знаю, правильно я поступил или нет, — рассуждал сталкер, проваливаясь в благостный сон. — Наверное, никогда не узнаю… Но я сделал выбор… Надеюсь, он был верным…»***
В ту ночь Наёмник спал плохо. Во сне за ним гонялась какая-то огромная тварь с горящими красным огнём глазами. Он пытался спрятаться от чудовища везде, где только можно, но монстр настигал его в любом укрытии и норовил сцапать его своей огромной лапой с длиннющими чёрными когтями. В какой-то момент монструоз всё же догнал его и заграбастал своей лапищей, а когда жар от гляделок тварины, в которых, казалось, бушует самое настоящее адское пламя, стал совсем уже невыносимым, сталкер попытался отшатнуться и больно налетел на что-то затылком, аж искры из глаз посыпались. Вот только когда фейерверк прекратился, от чудовища остался только «Огненный шар», лежавший у Шрама под самым носом. «Фигасе фокусы, » — подумал Алексей, рассматривая внезапно появившийся артефакт. Крупный такой, и горячий. И откуда такой взялся?.. В процессе осмотра «Шарика» Наёмник окончательно перешёл в режим бодрствования, и уже тогда заметил, что вокруг койки, на которой он в эту ночь расположился, столпились споры. — Вас откуда столько набежало, сукины дети?! — озверев, но при этом всё-таки знатно перепугавшись, Шрам двумя точными ударами бронированного ботинка размазал по отсыревшему деревянному полу добрый десяток переартефактов. Остальные твари шустро рассосались по углам, но уже через минуту начали выглядывать изо всех щелей. Старый сталкер в это время решил осмотреться. Пол рядом с койкой Дегтярёва был разобран и пущен на дрова, судя по горящему костерку в старой автомобильной камере, поставленной как раз-таки на месте разобранных досок. Сам полковник, хоть и вообще не шевелился, с какого-то переляху был привязан к кровати толстой серой от времени верёвкой. В свете костра было видно, что лицо СБУшника совсем почернело, покрывшись тонкой угольно-чёрной плёнкой. В камине, на реанимацию которого Меченый и Наёмник потратили почти весь прошлый вечер, задорно потрескивали дрова, разбрасываясь колюче-жёлтыми искорками. Меченый же сидел на обитым железом сундуке и смотрел в огонь, подперев голову ладонью. А споры в это время ползали почти у самых его ног, хотя сталкер как будто и не замечал такого безобразия. — Температура в сорок пять градусов им уже не нравится, — глухо проронил сталкер, не отрываясь от наблюдения за горящими поленьями. — Видимо, столько тепла они уже сожрать не в состоянии. — Выходит, и у этих тварей есть свой предел, — вздохнул Наёмник, ещё немного сократив численность грибочков. — Сколько время? — Полвосьмого. Спи дальше. — Хах, нормальная команда… А Саныча-то чё связал? — Он превращаться начал. — Уже что ли?! Вроде ж на холоде заражение не так быстро происходит… — Хрен редьки не слаще. Если оставить его мёрзнуть, то он откинется от холода, а потом какая-нибудь спора заберётся ему в башку и превратит его в зомби. А если отгородить его от этих блямб чем-нибудь горячим, то эта дрянь из Чернобыля распространится по его организму и тоже превратит его в зомби. Мне кажется, он никакому раскладу не был бы рад… — М-да… Что ж выходит, нам вдвоём теперь всё это на себе тащить? — Да ну, пошло оно всё… — Сильное заявление. Особенно странно слышать это от человека, который мне за похожие слова конкретно втащил по портрету. — Ты ещё не понял?! — вскипевший Искатель развернулся к собеседнику. — Всё, мы проиграли! Хоть чё ты делай, нам жопа! Пули эту тварь не берут, до ЧАЭС ещё сколько переться будем… Мы продули по всем фронтам… — Ну, как сказать… А что, если из РПГ бахнуть? — Думаешь, успеешь дойти? Я вот что-то сильно сомневаюсь. — Ну, если не будем сидеть сиднем… Нихера там холодрыга! — Дверь закрой, а то огонь загасишь! — М-да… ситуация… Ладно, дождёмся утра, там, может, потеплеет… — Если и потеплеет, то всё равно не намного. — Да ладно, комбинезон выдержит!.. Хотя что-нибудь тëплое поддеть бы не помешало… — Мечтать не вредно. Могу, если что, свой свитер отдать, только, боюсь, он на тебе не сойдётся. — Значит, всё-таки не пойдёшь… М-да, не этого я ожидал от человека, который в своё время всю Зону закошмарил… — А что?! По-твоему я должен нестись с боевым кличем гуннов на ЧАЭС с пулемётом в одной руке, автоматом в другой с поясом смертника на жопе и мачете в зубах?! Так я, конечно, наверняка быстрее сдохну, но зачем тогда вообще лишний раз воздух сотрясать?! Если уж мы вчетвером ничего не сделали, то теперь мы вдвоём только и годимся на то, чтоб эти херовины на холках таскать. Да, сволочь, я про тебя сейчас говорю! Танька хоть могла всякие там сигналы из космоса ловить, Саня вон с мотиком хорошо управляется. Получше некоторых уж точно… — Да я ж те говорю — там аномалия, из-за которой столба не видно было! — Ну да, ну да, вали теперь всё на аномалии! Эх, была б с нами Танька… «М-да, тяжëлый случай…» — Послушай, мне тоже Таню очень жалко. Но скорбеть по ней времени у нас нет. — Как раз-таки этого у нас навалом. Пока Голос не сметёт тут всё к чертям… — Слушай, ты уже внатуре заебал ныть!!! — рассвирепевший Наёмник подошёл к напарнику. — Раньше, когда ты на эту долбаную ЧАЭС пёр, встань у тебя на пути химера, ты б её порвал нах на сотню маленьких котят и даже не заметил! А щас что?! Сидишь и ноешь, как призывник! Руки-ноги на месте, башка вроде тоже! Знаю я тебя хоть и немного, но сейчас я тебя просто не понимаю! Где тот Стрелок, который как чёртов танк утрамбовал пол-Зоны чисто из любопытства?! И не надо мне тут затирать про программу и прочую хуйню! Судя по рассказам о твоих подвигах, непрошибаемость твоя никуда не делась! Что, Танька всю смелость забрала?! Думаешь, мне её вот вообще не жаль?! Жалко, и ещё как! Но вот так всё бросить мне совесть не позволит! Не хочу, чтобы она погибла зря… Если хочешь плюнуть на всё, что она сделала и хотела ещё сделать, пожалуйста, заставлять идти со мной не буду. А я так просто не успокоюсь. Лучше меня задерёт эта тварь в честном бою, чем я буду дожидаться, когда она сама приползёт по мою душу… Я не верю, что ты стал трусом. Вряд ли ты на такое вообще способен… Но вот сейчас… Вряд ли Таня этого заслуживала… Меченый не ответил. Только нахмурился, отвернувшись к огню. — Я на улицу, продышусь, — буркнул Наёмник, направившись к двери. — Ты тут надымил, у меня башка разболелась…***
В штабе «Долга» впервые за многие месяцы было многолюдно. В бункере Седого собрался почти весь командирский состав группировки. Даже жарко стало несмотря на внезапно ударившие морозы. — В общем, мутантов в южной части Зоны больше нет. Все на Север смотались, — пожал широкими плечами майор Звягинцев, завершая доклад. — Ни тушканов, ни собак, вообще никого! — Откуда сведения? — повернулся к докладчику до того задумчивый Седчик. — От агентов с Кордона и Свалки. Плюс данные разведки. — Всё? — Так точно! — Угу… У кого ещё какие новости? — Учёные уведомили о том, что сегодня-завтра случится выброс мощностью 9 баллов по шкале Бергмана, — подал голос капитан Северцев. Остальные «долговцы» повернулись к нему со страшно выпученными глазами. — Да не было таких в Зоне сроду! — разорвал воцарившуюся тишину Петренко. — Правильно расслышал хоть? А то коль такой бахнет, так всю Зону к херам снесёт, ещё и Украину с Беларусью прихватит! — Точно так. Ошибки быть не может. — Ну дела… — А что с тем лейтенантом… как там его… Турченко? Помнишь, Михалыч? Он у тебя снарягу позавчера для отряда нейтралов каких-то справлял. — На базе должен быть, раз на днях только из рейда вернулся. Прикажете за ним послать? — Да. Надо с ним кое-что обсудить… Всех остальных попрошу выйти. О следующем собрании сообщу дополнительно. Офицеры нехотя поплелись вон. А кому охота на мороз?..***
Продышавшись и поговорив по душам с заледеневшим кровососом, Наёмник решил-таки вернуться в тепло. Мутант попросился было следом, но был нагло проигнорирован. А то мало ли, что ему в башку с теплоты да с голодухи взбредёт? За всё это время Меченый не сменил позы. Так и сидел, подперев голову рукой, смотря сквозь огонь куда-то в пустоту. Даже не заметил, как по его ноге вверх ползла особо наглая спора. — Тебя щас кто-то цапнет, — предупредил Шрам товарища. Не сказав ни слова, сталкер сцапал тварину и бросил в огонь. Ту с гулким хлопком от перепада температур разорвало в клочья. Пламя при этом погасло. — Что с погодой? — Мне не понравилось. Бывало и лучше. Лишь бы пурга не началась, а то ветер поднялся… — Угу… Знаешь, я что вспомнил — ведь эти твари, когда в анабиоз впадают, в артефакты превращаются. — Да? Не ожидал. С виду и не скажешь… Правда, толку сейчас от них в этом плане… — А вот сейчас мы это и проверим! Меченый схватил ближайшую к нему спору и подошёл к Дегтярёву. Полковник уже не подавал признаков жизни. По крайней мере, из-за растущей чёрной плёнки на его коже разглядеть что-либо было просто нереально. — Видел, что с вашим братом делает открытый огонь? — сталкер поднёс руку с монстриком к костру, отчего мутант заверещал и завертелся, пытаясь вырваться. — Я с тобой сделаю то же самое… — Ты в курсе, что ты сейчас с грибом разговариваешь? — Усохни! Я знаю, что делаю! Так вот, тварь, с тобой будет то же самое, если ты не вылечишь Дегтяря! Я ж знаю, ты можешь! Так что вперёд и с песней! И не вздумай его зомбировать, а то спалю обоих нахер! Искатель бросил спору на грудь СБУшнику. Немного потоптавшись, мутант поджал щупальца и как будто окаменел. А потом нарост под ним вздулся и пошёл трещинами. Тело полковника изогнулось дугой, как от удара током. Плёнка начала рваться, обнажая грязные бинты и здоровую кожу. Дегтярёв тяжело, натужно захрипел, а когда пласты заразы начали с чавкающим треском отслаиваться, и вовсе заорал во всё горло, будто с него заживо сдирали шкуру. Но кошмарная трансформация продолжалась от силы минуту. Потому что, когда от колонии загадочного чернобыльского паразита остались только небольшие лоскутки, Меченый с заметным трудом отодрал спору от товарища и бросил её в костёр. — Вот и доверяй им после этого, — усмехнулся Искатель, наблюдая за гаснущими ошмётками тушки. Поражённый Наёмник в это время смотрел на Александра. Полковник ещё не пришёл в себя, но, судя по сиплому, но ровному дыханию, помирать вряд ли собирался. На посеревшей коже не было видно ни царапинки. Кошмарные раны затянулись, оставив после себя лишь грубые шрамы. Хотя их наличие вряд ли бы сильно волновало вояку в обозримом будущем. — Жить будет? — Должен, по идее. Ты последи за ним, я пока огонь разведу, а то все втроём окочуримся… Саша очнулся уже через десять минут. Морщась от боли в задубевших мышцах, он оглядывал скромное убранство домика. — Это мы где вообще? — прохрипел полковник, поняв, что здесь он не один. — Не в раю, не надейся, — усмехнулся Наёмник. — На хуторе рядом с Чернобылем. Отвязывать тебя? — В смысле?.. Ага… Ну да, желательно бы. Руки б тому оторвать, кто так вяжет! Все сосуды передавил. — Я и не надеялся, что они тебя понадобятся, — огрызнулся Меченый, вернувшись к соратникам. — Меченый, как всегда, сама благодетель!.. Мужики, воды не найдётся? А то в горле пересохло невозможно! Шрам с готовностью подал Дегтярю фляжку. Тот, к огромному неудовольствию коллеги осушив её наполовину, вернул владельцу и снова, но уже пристальнее оглядел помещение. — Значит, нас теперь трое, — вздохнул полковник. — Эх, жалко девчушку… А с Голосом-то что? — Видать, обратно на ЧАЭС удрал. Обвёл нас вокруг пальца, чтоб по-быстрому убрать. — Угу… Сколько времени прошло? — Почти сутки. — Что по обстановке? — Погода испортилась. Похоже, буран готовится, ветер крепчает. Да и на Севере туч набежало… — Голос, видимо, силу набирает, готовится снова выбросом шарахнуть. И тогда мы просто прорывом Периметра не отделаемся. — Бляха… Ну что, рванём к ЧАЭС? — Придётся. Только простые пули его не берут. — Есть вариант из гранатомёта жахнуть. — Да ты со своим г… А хотя да, мысль хорошая. Лишь бы Голос к нашему приезду все радионуклиды выжрал, а то бабахнем и устроим Третью аварию. — Лишь бы он её сам не устроил. — Тогда хорош сопли жевать и погнали! — Вот правильно! Так, где там у меня карта… — Э не, в этот раз поедем моим маршрутом. Вырвав из-под сашиного носа карту, Меченый сел на пол и положил её себе на колени. Дегтярёв, решив пообижаться чуть попозже, свесил голову с кровати и начал смотреть за тем, как его товарищ водит по многострадальной бумажке карандашом. Наёмник в это время разогнал всех спор, чтоб не подслушивали, и подбросил в огонь дров, отчего в домике стало совсем уж жарко. — Заедем в Припять с востока и поедем к прачечной, — объяснял Искатель, рисуя путь. — Дегтярь знает, где. Там пройдём по тоннелям до ЧАЭС-2… — Нахрена? — А ты не перебивай! Если я прав, то там нам удастся сбить Голоса со следа, и он потеряет нас из виду. Тогда мы проберёмся на ЧАЭС незамеченными. А уже по подземным коммуникациям от штаба «О-Сознания» сможем попасть практически в самый Саркофаг. Саня, мне искренне жаль, но нам придётся пожертвовать твоим мотиком. — Вот сам бы себе мот завёл и жертвовал им! — Но взамен мы получим мощное преимущество… — А если не получим? — Тогда сдохнем. Да даже если попрёмся в лобовуху, тоже сдохнем. А так есть шанс. — Уверен? — На семьдесят процентов. — Более, чем достаточно, чтоб и я поверил. Саныч? — Куда деваться? Мотик цел? — Да цел-цел! На ходу по крайней мере… — Урою обоих, если хоть что-то сломали! — Ладно, не бушуй! Одевайся давай, да погоним… — Во что? — А… блин… — У меня в запасе майка, вроде даже чистая, лежит. На тебя, думаю, налезет. — Ну не знаю… Ладно, выбирать не приходится. А вот с комбезом облом… — Могу только плащ предложить. — М-да… Ладно, выбирать не приходится, поди не околею уж совсем. Так, щас и пожрать было недурно… — Поддерживаю! — Хрен тебя поймёшь, Найм… Ок, только давайте быстрее. Я щас тогда маршрут отшлифую… Но когда банки с тушёнкой едва-едва были открыты, спиликал ПДА Дегтярёва. — Да кто там?! — дожевав первый кусок, СБУшник потянулся за наладонником. — Ну ни фига мне тут понаписали!.. Хоть бы почистили немного, сидите тут… Ага-ага… Выброс… Семецкий опять откинулся… в аномалию влип… быть беде… А это от кого?.. «Товарищ Дегтярёв, говорит генерал Седчик, » — заговорил КПК голосом главного «долговца». — Ишь ты, блин, товарищ… — Так, ну-ка тихо! «До меня дошли сведения, что ваш отряд, состоящий из четырёх нейтралов, занимается ликвидацией результата эксперимента немецких учёных из знакомой нам всем организации. Насколько мне известно, деятельность объекта номер тридцать четыре и сопутствующих ему тридцать четыре А угрожает благополучию и безопасности близлежащих к Зоне территорий и способна повлечь за собой экологическую катастрофу. Я хочу предложить вам помощь в этом деле. А именно снабдить необходимым оборудованием, оружием и прочим скарбом, а также направить к вам ударный отряд лучших бойцов, который готов вести лично. Если Вы меня услышали и готовы к сотрудничеству, ответьте в максимально возможные короткие сроки. Отбой». Группа молча переглянулась. — Не всё так хреново, как казалось изначально, — воодушевившийся Дегтярь начал набирать ответ. — Говорит Дегтярёв. Я Вас услышал. Да, ваша помощь будет не лишней. Встретимся через два часа… Где встречаемся? — У Старого кладбища на перекрёстке Огнева и Энтузиастов. — На перекрёстке Огнева и Энтузиастов в Припяти. Очень не помешал бы комбинезон… — Только давай без этой твоей «Универсальной нихера не защиты»! — Ладно-ладно! Неплохо было бы экзоскелет одну штуку. И патронов к «Зверю», «Винтарю» и АК, плюс бинты с аптечками. Будем ждать вас в городе. Отбой. Ну что, пока всё складывается, тьфу-тьфу-тьфу! — Жри давай быстрее! — Ох и неохота мне на мороз… Да и тушёнка… — Свежее всё, не куксись! Тоже мне… — Да просто… Таньку вспомнил. Помните ведь, вчера… — Ой, не нагнетай, а то я тоже есть перехочу! Да и Меченый… — Найм… — Понял, заткнулся! — Не в этом дело… просто… Знаете, Таня ведь наверняка хотела, чтобы сегодня, после битвы с Голосом, мы все четверо были живы и здоровы… Что ж, теперь нас трое… И ради Тани, в память о её ранней безвременной гибели, мы должны не только победить, но и выжить! Мы уничтожим эту тварь! За Таню! — За Таню! — За Таню! «И всё-таки ты тот же безбашенный ублюдок… Хорошо, что это в тебе осталось…»***
Лукаш дремал у себя в кабинете после обмозговки плачевной ситуации в команде кинологов, когда его ПДА заорал голосом Макса, заодно перепугав телохранителей лидера группировки. — Да сука… — простонал «свободовец», но аппарат, хоть и нехотя, взял. — Макс, что за херня?! Тебе больше заняться с утра нечем?! — Плохие новости, шеф! К базе приближается крупный отряд «Долга»! И, похоже, с самим Седым во главе… — отрапортовался хранитель группировки. — Пока никто не прочухал, что засыпались. Что делать будем, кэп? «Охереть день начался…» — Что делать, что делать… Понаблюдай-ка пока за этими супчиками. Как приблизятся, чтоб можно было из снайперки жахнуть — стреляйте. Понял? — Угу. — Щас я к тебе подойду. Посмотрю, что там за кипиш намечается…***
Ну что ж… Вот я и здесь. Снова. Не ожидала, конечно, что окажусь здесь так рано, но что делать? Не повезло, не фартануло… С последнего моего визита в ноосферу Зоны ничего не изменилось. Серый туман, тени и гулкое эхо, больше похожее на белый шум. Только нашла одно дерево, под которым и решила устроиться. Посижу, подумаю о вечном. Другого-то больше ничего не остаётся… Часто из сумрака появлялись люди. Сталкеры, конечно, дивились, увидев чудо, кое я из себя представляла, но подходить с расспросами никто не решался. Хех, застеснялись будто, ага… Хотя, моя разочарованная физия вполне могла отпугнуть любопытных… Ну и ладно, ну и плевать. К чему им знать о том, как я «героически» сдохла, оставив за собой кучу недосказанностей и незавершённых дел… Остаётся только надеяться, что парни без меня справятся и порежут Голоса на грибницу… Меченый… Как он там? Переживает, наверное, очень… Да уж, Танюх, сама добивалась от напарника искренности и честности, а про себя ничего толком не рассказывала. Хорош товарищ, нечего сказать!.. Эх, жалко всё-таки парня. Не везёт ему нигде, кроме сталкерского промысла… Что ж, надеюсь дальше фортуна будет к нему благосклоннее… Жаль, я не Шухов, а то бы с удовольствием щас рванула к Паше и остальным… — Ого, какие люди в Голливуде! Вырвавшись из оцепенения, я повернулась на голос. Недалеко, буквально в паре шагов от меня, грустно улыбаясь, стоял Голландец.