***
Японский бог, моя башка… М-да, сколько уж по ней прилетало всякого разного… Аргх, ну что там ещё гремит?! И без того в ушах звон… В едва-едва открывшиеся глаза шибанул электрический свет лампочек, и я невольно зашипела от боли. Организм упорно отказывался переходить в режим бодрствования. Но надо, Таня, надо! — О, гляньте, кто проснулся! — ага, Наёмник уже не спит. — Ну вы здорово, ботаники, вчера свой эксперимент отметили! — Шрам, иди ты в жопу! — буркнула я, силясь подняться, но чьи-то крепкие ручищи сделали это за меня. Ручищи, кстати, были достаточно холодными, чтобы я окончательно раздуплилась. Ага, опять меня Меченый выручает… — Как ты, всё нормально? — сталкер сел рядом со мной и прижал к себе, чтоб я обратно спать не завалилась. — Как всегда, лучше всех! — усмехнулась я потирая стрельнувший висок. И тут увидела, что кроме нашей шайки-лейки и учёных за одним столом с Саней и Наёмником сидел укутанный в тройку пледов парень со светло-русыми коротко стриженными волосами и зелёными глазами. Лицо сталкера было неестественно красным. — А у нас тут, вон, гости нежданные! — полковник кивнул на визитёра. — Танюх, знакомься — Бродяга. Бродяга — Тайпан. — Наслышан, — устало улыбнулся «монолитовец». — Ну, будем знакомы. — Ну, что дальше-то было? — затормошил Наёмник Бродягу… По ходу, я пропустила что-то интересное… — Подожди, может, Тане будет интересно послушать? — «монолитовец» кивнул в мою сторону. Ну а чего бы и нет? Я кивнула. Шрам буркнул что-то невразумительное. — Если вкратце, то мы — в смысле, группировка — ушли из Припяти, где изначально был наш лагерь. Там дрянь всякая из земли повылезала типа грибов каких. Поняли, что ничего хорошего от этого нам не будет. Пошли до Чистогаловки. Сидели там. Всё чинно-благородно. А вчера ночью часовые весь отряд на уши подняли. И было от чего — едва не задев дома, на юг прошла гряда. Её на наших глазах будто выкопал кто-то! Так вот смотришь, а она будто у тебя на глазах растёт! Причём она высокая, метра три, не меньше! Мы утра дождались и решили по следу идти. А тут заморозок ударил! У нас вся зимняя экипа в Припяти осталась, продрогли неслабо. А вдоль этой гряды вообще карачун дикий! Термометр минус тридцать пять показывал! Хотя, это ещё не самое странное… Мы вдоль гряды-то прошли, а она прямо к Чернобылю вела… Мы дальше-то соваться не стали, решили до учёных идти, вдруг они что скажут? — Гряда-то сама откуда шла, говоришь? — Со стороны Припяти. Я разведчиков отправил. Вернутся — скажут. — Ну дела… А раскопать гряду не пробовали? — Не, земля мёрзлая, не даётся. Вокруг гряды на семь метров в округе всё промёрзло… Да и дрянь везде, как в Припяти, повылезала… — Похоже, Голос решил валить с ЧАЭС отсидеться там, где его никто тревожить не будет, — Меченый задумчиво почесал подбородок. — Спора — это одна из тех хреновин, что в Припяти и вдоль той гряды повылезали — сработала как передатчик информации и передала наши планы центральному организму. Тот понял, что по его душу скоро придут, и решил ретироваться туда, где потише. — Логично, как по мне, — пожал плечами Наёмник. — Но проблема в другом. Выходит, все наши планы баюну под хвост? — Подождите! Я что-то не догоняю — что такого страшного в этом Чернобыле? Словами не описать тот взгляд, которым на меня посмотрели сталкеры. Аж неловко стало… Что-то слабовата я в сталкерском фольклоре, однако… — Как тебе сказать… — замялся Саша. — Проклятое это место. Из Чернобыля никто ещё не вернулся. Кто поближе к городу подходил, рассказывал, что там люди без голов по улицам ходят. Вот вроде живые, занимаются себе всяким, будто Аварии никогда и не было. Эдакий маленький кусочек Советского Союза! Даже по ночам в окнах свет горит и фонари работают! Только у людей ни у кого голов нет. Ну а те, кто ближе, чем на двести метров к городским границам подошёл, уже не возвращались. Чернобыль не любит чужаков… — Так что Голос в Чернобыле как в крепости! Не знаю, как вы, а я вот хрен туда сунусь! Не стоит какая-то поганка того, чтоб за неё в пасть химере лезть… — Так, Наёмник, я не понял, ты зассал что ли? — А тебе подохнуть, я смотрю, дюже охота?! У меня сын там сгинул! А я в укрытии сидел и слушал, как его на части тамошние «граждане» рвут! А я ж в полукилометре от города был! Кабздец… Что ж, чувство страха у меня ещё осталось, потому как в кишки опять слиплись в комок. — Но нельзя же просто сидеть и ждать! — виду, что мне страшно, я не стала подавать. Ибо нафиг это остальным? — Надо ж что-то делать! — Дык флаг тебе в руки и барабан на шею! Не легче подождать, пока Голосу самому не надоест в городе штаны просиживать? Вылезет, поползёт на ЧАЭС, тут-то мы его и накроем! — Не получится. — Почему это? Отличный же план! — Вряд ли Голос захочет оттуда уходить. Ближайший год так уж точно. После Второй Аварии на Чернобыль выпало наибольшее количество радиоактивных осадков. Ветер тогда на юго-восток дул. Так что ему там теперь шведский стол… — Ну ёханый… И что, пойдёте туда? — Все пойдём. И ты в том числе. Мы все в одной лодке, если ты не забыл. Будешь выёбываться — морду набью. — Не боишься, что опиздюлю в ответ?! — Не ёрьтесь, а то сцепились, как два петуха! Это факт, сидеть на жопе ровно нам не обломится. У нас нет другого выхода, кроме как переть в Чернобыль. Так что, Меченый, твоя карта ещё какое-то время побудет у меня, а вы трое пока думайте, где б разжиться хорошей экипой. А то день прошёл, число сменилось, ни хрена не изменилось! Вон только Танюху приодели более-менее порядочно! — Тогда вперёд на «Янов»! — выпалила я, вскакивая с кушетки. Как единственный «мажорик», я чувствовала себя несколько виновато перед товарищами. А чё? Я ж Глашатай, так что обязана какие-то телодвижения предпринимать! Вот только тушка моя всяческим телодвижениям противилась. Как итог, не успела я толком разогнуться, как в башке будто граната разорвалась, ногу с проколотой мышцей свело судорогой, и повалилась я прямиком на Меченого, малость прихреневшего от того, какое ему счастье привалило. — Какой «вперёд»?! Какой «Янов»?! — забурчал сталкер, ссаживая мою жопку со своих коленей. (Хотя, это он зря, я б с удовольствием посидела)) — Всё, ты свои обязанности отпахала, отдыхай, так что теперь дело за теми, кто на ногах твёрдо стоит. Вы с Сашей в эту категорию пока не входите. — Иди наху… — И то верно, — погодите-ка, это Наёмник что ли Пахану поддакивает?! — На тебя, Танюха, в последнее время всякие приключения сыплются, как из прохудившегося мешка жито. Так что лучше посиди пока спокойно, оклемайся. Там уж посмотрим… — Ну ладно, буду тогда Сане мозги выносить… — Издеваетесь что ли?! — Как, однако, интересно наблюдать за вашим разговором… Пусть даже понятно ровно ни хрена… — С вопросами прошу вот к этой мадимуазель! Саня, ты чёрт… — Короче, чё сидеть! — хлопнув себя по коленям, Меченый поднялся на ноги. — Все свои задачи знают. Мы тогда сейчас с Наёмником идём на «Янов» — затаримся боеприпасами, экипировкой, антирадом, медикаментами, жратвой какой… Короче, всякой шнягой, на какую денег хватит. Саня, с тебя маршрут. Танюха, не ищи неприятностей. Ни себе, ни нам. — Будет сделано! — ответила я и плюхнулась на постель. И, похоже, зря. Дурная моя голова, нифига себя не бережёт… — Ай, твою… Всё, меня не кантовать, я на больничном! — Если надо, могу координаты своих тайников скинуть. Там у меня много всякого добра зашкерено. — Спрашиваешь?! Конечно, надо! — Ладно, щас тогда на ПДА тебе скину… — Буду ждать снаружи, — сказал Шрам и с «Винтарём» за плечом вышел из лаборатории. Бродяга с учёными что-то начал выяснять, Меченый с Сашей тайники обсуждают, и я потихоньку в коматоз проваливаюсь… — НУ НИ ХРЕНАСЕ!!! — воцарившаяся в помещении идиллия была прервана воплем Наёмника. Вот тут даже у меня сон пропал. Не сговариваясь, мы ломанулись смотреть, что ж он там такого увидел. И удивлялся Степаныч небезосновательно. В узком дверном проёме, большую часть которого загораживала грузная фигура Шрама, было видно, что с тяжёлого зоновского неба на землю падали самые настоящие снежинки. Причём здоровые такие — каждая с пятак размером! — Не, у нас, на Урале, снег в мае в порядке вещей… А в Зоне с этим как? — Конец мая, а тут весь снег на месяц раньше тает. — Бродяг, ты ж сказал, что только вокруг гряды дубак! — Саня настороженно покосился в сторону друга. Тот в ответ только пожал плечами. — А вот это уже нехорошо… — Я только понять не могу — какого хрена?! Голос вроде не синоптик, чтоб погоду придумывать! Хули он нам тогда зиму устроил? И тут до меня допёрло: — Ему и его спорам нужно тепло. — Что-то тут теплом и не пахло! — Они забирают его из окружающей среды путём обратной конвекции. То есть, они просто его в себя впитывают, поэтому и образуются очаги низких температур вроде «морозилок». — А теперь вся Зона превратилась в один большой холодильник… — Ну, вся не вся, а нам бы ускориться не помешало, — Меченый со взъерошившимся до состояния шарика из перьев Карычем на плече вышел из шлюза. — Всё, товарищи, времени на раскачку нет! Отныне мы можем только действовать, а не сидеть как кисейные барышни! Ну, вперёд и с песней! Патетично, что сказать… Ага, хрен там: сталкер, готовый к великий свершениям, сделал полтора шага и стал потенциальной звездой «Ледникового периода». Гололедица, чтоб её! Только Карыч и успел проорать «Караул!!!» и слететь с плеча хозяина, как тот, крутанувшись ногами вверх, хлобыстнулся всем туловищем о мёрзлую землю. — Отличное, сука, начало!!! — заржал Шрам, хватаясь за живот. — Живой?! — я первой подлетела к потиравшему отбитый копчик сталкеру. — Танюха, теперь мы с тобой побратимы, — криво усмехнулся Меченый. — Я тоже затылком знатно баздырнулся… — Придурок! Ты ж вообще мог голову разбить! — Не разбил же… — Встать можешь? — Могу вроде… — Дык вставай! Будем тебе компрессы делать! — С такой морозякой и компрессы никакие не нужны! — отсмеявшийся Наёмник за шкирку поднял сталкера в воздух. — Побережём на будущее. А этому не привыкать, я смотрю. Ну что, Плющенко, пошли? — Иди ты! Ну, народ, ждите! Саня, срочно меняй резину! — Твою мать, ну только на неделе сменил! — Мать мою не трогай! Ещё раз поменяешь, не переломишься, не сахарный! Короче, хва! Погнали! Только чур на меня не падать! — Раскомандовался, фигурист херов… — Цыц! — Ох, чует моя печень, передерутся они до «Янова»… — Сань, вот типун те на язык! — Трещишь поменьше — проживёшь подольше! — гаркнул с навеса Карыч, свесив вниз взъерошенную голову. Потихоньку все начали уходить в основные помещения бункера. Только я осталась, провожая Наёмника и Меченого взглядом. Карыч, повертев головой, слетел ко мне на заранее выставленную руку. — Последи за ними, — попросила я ворона. — Они оба должны вернуться. — Будет сделано! — рявкнула чёрная птица и полетела догонять сталкеров.***
Прошло уже почти четыре часа, а от Шрама и Меченого всё не было вестей. Даже товарищи Бродяги успели прийти. Рассказали, что да, гряда шла с ЧАЭС. Впрочем, это и без них уже было понятно. «Монолитовцев» с их обморожениями Дегтярёв никуда отпускать не захотел, так что теперь парни с нашивками в виде орлиных крыльев на разношёрстных камуфляжных куртках вместе с нами торчали в бункере. Отогревались. Саня продумывал маршрут. Я, как было наказано, под ногами не мешалась и вообще вела себя, как пай-девочка. Хотя иной раз мне хотелось вскочить и идти искать ушедших товарищей. Эти двое вполне могли крепко рассориться и под тихий шумок закатать друг друг в бетон. Хотя, друг друга сильно сказано. Меченый-то не такой здоровый, как Наёмник. Вот так вспомню, и сердце кровью обливается… И всё же, помня просьбу напарника, я не выходила дальше периметра бункера. Да я и сама понимала, что не в моём положении на подвиги рваться… Солнце шло к закату, когда на горизонте замаячил небольшой отряд из десяти человек. И, судя по кружащей над сталкерами вороне, среди них были двое наших. А вот остальные восемь меня знатно удивили. Квад «Долга». Все как один в тяжёлых чёрно-красных бронекостюмах, будто свистнутых из какой-нибудь графонистого шутана. Один такой, кстати, был на Шраме. Впереди всех шёл рослый щекастый «долговец» с «Печенегом». Остальными членами каравана были учёные вместе с угадайте, кем… — Ну здравствуйте, профессор! — наспех кивнув нашим, я подошла к Сахарову. Тот поначалу не понял, что эта потрёпанная, как дворовая кошка, девушка на него кипишует, грозно (очень на это надеюсь) глядя злыми жёлтыми глазами прямо сквозь защитное бронестекло в его глаза, спрятанные за толстыми линзами очков. А потом он меня узнал: — А-а-а, Татьяна Игоревна, это Вы! — залепетал учёный, сделав пару шажков назад. Понятно, боится. — Рад видеть Вас в добром здравии! — Радуетесь, что Ваш, прямо скажем, мудацкий поступок не убил меня?! Что ж, очень зря. Потому что я Вам такого дерьма спускать не намерена! Есть там какая противоположность Долгу Жизни? — Может, ты подождёшь немного? — усмехнувшись, щекастый «долговец» повернулся ко мне. Что-то мне кажется, где-то я его уже видела… — Нам просто было дано задание довести профессора и остальных учёных до «Юпитера». Давай он сейчас с местными поздоровается, а там уж выясняйте, кто кому чего должен. Я прям услышала сквозь фильтры комбинезона, как профессор нервно сглотнул. Видать, командиру квада этот эколог тоже был не по нутру. — Ну ладно, служивый, мешать не буду! — ответила я, при этом сделав шаг в сторону и галантно указав Сахарову путь в бункер. «Долговцы» вокруг нестройно загоготали и повели учёных дальше. — Будешь мстить? — Меченый подошёл ко мне, когда за спиной «должника», шедшего в хвосте, закрылась дверь. — Зачем? Я его и так, похоже, знатно напугала. — Эт точно… — Вы где пропадали-то кстати? И «долговцев» где повстречали? Кстати, Степаныч, обновка — класс! — Ну спасибо. Давайте-ка лучше в бункер зайдём, а то у меня уже ноздри слиплись от соплей. Слишком красноречивое заявление, чтоб его проигнорировать. Заходим, а там картина маслом: в самом центре главной лаборатории стояли, крепко, как настоящие мужики, обнявшись, наш Саня, Бродяга и альфа-«долговец». — Чего-то примерно такого я и ожидал, — вздохнул Меченый, вытирая какой-то тряпкой мокрого от таявшего снега питомца. — В смысле? — Дык это Зулус — дружбан наш давний! — сказала Бродяга, улыбаясь во все тридцать два. — Ты где пропадал, чертяка?! Я ж думал, тебя убили тогда, на «Ростке»! — Кстати, — Дегтярёв вдруг нахмурился, — я ж тебя на «Янове» у Кардана с Азотом видел! Ты с отрядом тогда у них ещё винтовки какие-то брали! «Долговцы» синхронно посмотрели на своего командира. — В смысле… как видел?! — оторопел Зулус. — Да просто ходил по станции, вдруг вижу ты с квадом стоишь! Я уж подходить не стал, как-то догадался, что у вас приватная встреча. Но теперь, кажется мне, дружище, пора бы объясниться: где пропадал, откуда такой шмот моднявый, что за винтовки и… — Иа! — бешено выпучив глаза, к командиру квада подлетел Генрих, вцепившись тому в грудные пластины. — Иа хатцен унс бешуцен золен!!! — Так, пацан, ну-ка остынь! — «долговец» без особого напряга отодрал от брони руки немецкого учёного. — С тобой мы потом разберёмся. Шепфер попытался было что-то ещё возразить, но был моментально посажен на ближайший стул. — Да, кстати, насчёт этих… — Да всё, всё расскажу! Дай только с мыслями собраться!.. Учти, Сань, меня после такого под трибунал отправят! — Не бойтесь, трищ капитан, мы не позволим! — усмехнулся один из «чернобронных». — Если что, вместе с Вами пойдём! Остальные бойцы поддержали товарища короткими смешками. — Ну ладно… В общем, знаете все, наверное, что в четырнадцатом году на место убитого Воронина пришёл Марченко. Ну и ввели у нас новую «политику партии». Марченко-то, оказывается, на Бундесвер работал! Да-да, Саня, вот у меня точь в точь такая же харя, как у тебя сейчас была, когда я про это прознал! Так вот, по его приказу мы, точнее, товарищ генерал, земля ему стекловатой, должны были обеспечивать безопасность группы учёных из Германии. Ботаников-то какая-то научная организация финансировала, а нам по остаточному принципу только перепадало. И то не всем, а только генералу с его кодлой. А СБУ на нас и вовсе забила, прикинь! Раньше-то оружие, провиант, ещё какая шняга, а щас всё! Клали на нас наши спонсоры большой такой хер! Марченко, зараза, конкретно с вояками пересрался. А потом ведь и Периметр аномалиями обложило… Но есть у нас мужик один смекалистый. Знаете, может, полковник Седчик? — Кто ж не знает?! Он ж всех снорков с Дикой Территории разогнал! — Ну дык вот, у Седого, оказывается, связи в ФСБ были, причём нехилые! Он, не будь дурак, успел после бойни старым корешам звякнуть, пока связь была нормальная. Запросил медикаментов для раненых, оружия, боеприпасов… А офицеры сидят, башку ломают, как всё это добро к нам-то попадёт. А на границе с Россией, оказывается, тоннель проходил, да так глубоко под землёй, что никакой аномалии не добраться! Седой по этому тоннелю-то и прошёл. Уж не знаю, что он там ФСБшникам наплёл, но через неделю у нас склады были всяким добром битком набиты! А кроме того в каком-то НИИ на территории РФ спецом для нас разработали вот такие вот комбезы. Лёгкие, прочные и не всякая тварь прокусит. Да и излучения можно особо не бояться. В общем, ФСБ на «Долг» сделали конкретную ставку… Сань? — А? — Тебя из-за этого могут… ну, не знаю… — Я что ли аномалии нашаманил? Или тоннель выкопал? Обломятся! Правда, чует моя печень, кипиш такой поднимется… Ну ладно, а что с винтовками? — Чё-т поглядел я на пухи, с которыми немчура ходила, и подумал: а что б нам такое же, может, даже и круче не заиметь? Марченко-то меня нахер послал, а вот Седой уже заинтересовался. Я ему про Кардана рассказал. Он же конструктор по профессии, авось и сварганит чего. Если ж ещё и Азота заинтересовать (а он сто понтов бы заинтересовался), то они ж вообще могут адронный коллайдер из говна и палок собрать! Мы им и предложили работёнку. Те и сделали — «Зверь». Страшная вещь! Бьёт на полкилометра, отдачи почти нет, магазин на двадцать патронов, а для зарядки достаточно стандартного «этака»! — М-да, знатная пукалка… — мечтательно протянул Меченый. — Пострелять охота? Подожди с год, там должны на поток производство поставить. Опытные образцы уже в Россию отправили. Может, ещё какие прибамбасы сделают. — Охренеть вы устроились, конечно! — всплеснул руками Бродяга. — Зулус, ну ты б хоть дал знать, что жив-здоров, мол! А мы сидим, гадаем, поминать тебя или бухать звать! Даже в сети ни следа! — Ай, да мутанты ПДА расхерачили, а новый мне никак не выдадут! По штату специальный должен быть. — Это всё, конечно, прикольно, но чё ж вы немцев-то на произвол судьбы оставили? Патриотические чувства взыграли? — Не до того было. На «Ростке» всё вверх дном, бедлам везде, раненых тьма. Ну как тут чесать на другой конец Зоны и кого-то ещё стеречь? Нет, ну мы их предупредили, что типа технические трудности, давайте-ка вы пока так перекантуетесь. Мы со всем разберёмся и потом вас по коридору депортируем. Седому жёстко пердак рвало с того, что по Зоне пиндосы шатаются. Ну, как у нас дела более-менее нормально пошли, мы и решили гостей с Запада проверить. Приходит отряд, а на месте бункера с лабораторией нет ни хрена! Походили-посмотрели, ну вообще ничего! Ну, думаем, не нам отвечать, ну и… — Дас ист гемайн! — Ну звиняй, товарищ дорогой! Откуда нам было знать, где ты шаришься?!.. Кстати, вы где этого интеллигента откопали? А остальные где? — А остальные там, где мы все будем. Только этому вон фартануло в аномалию попасть, откуда его Тайпан вывела. Пиндосам их же любопытство боком вышло. — Ну-ка, с этого места поподробнее… Ну мы всё и рассказали. Поначалу было видно, что «долговцы» не воспринимают наши слова всерьёз. Реально, что за «Вечера на хуторе близ Диканьки»?! Но вот когда очередь дошла до моих отметин, тут уж «чернобронные» прониклись. Один даже что-то в КПК начал строчить. — А вот это уже серьёзно… И чё, пойдёте вчетвером тварь загонять? — Ну а куда деваться? — М-да… Уверены, что сами справитесь? — Армию дольше собирать будем, а сейчас каждая минута на счету. — Вона чё… Ну ладно… Буду докладывать в штаб. Может, Петренко расщедрится и перекинет вам снаряги какой. Скажите только, чего надо, мы с утра или даже сегодня вечером принесём. — Вот это было бы вообще не лишним! Спасибо! — Тогда составляйте список. Полчаса вам на всё про всё. — Да не вопрос! Профессор, не одолжите листочек какой? Ага, спасибо… Ну-ка, метнулись ко мне, щас будем ваши хотелки записывать… Мне-то чего, мне немного надо — патронов к двум стволам и хватит. Зато мужики разошлись, будто Деду Морозу письмо писали. Пользуются халявой, ладно… — Ты, значит, Тайпан? — подошёл ко мне один из «долговцев». — Ну да. — Спасибо, что брата моего вытащила, лейтенанта Кравца, когда он у бандюков сидел. Он о тебе рассказывал, когда на базу вернулся. — Да не за что! Что б не помочь человеку? — Кстати, это и до генерала дошло. Он тебя даже к награде приставить подумывал. — Хах, фига! За что? — За спасение бойца группировки и помощь в ликвидации криминальных элементов. Мы потом бандосов накрыли, мало им не показалось, уж поверь! Так что можешь претендовать на «Бронзовую стрелу». — Прикольно… Что ж, если пересечёмся с генералом… А Влад как? — Жив-здоров, недавно на границу ходил. — Круто. Передашь ему привет от меня? — Ладно… — Короче, как-то примерно вот так, — что-то домалевав на листке, Дегтярёв протянул его Зулусу. — Если даже и не весь список Петренко передаст, то и ладно. — Я уж постараюсь его уговорить, чтоб он сильно не жадничал, — усмехнулся «долговец», убирая бумажку в карман разгрузочного жилета. — Вы тогда здесь ждите, мы постараемся побыстрее обернуться. Генриха с собой возьмём, отведём на Большую Землю. Там с ним пусть вояки разбираются. — Вот это правильно! — кивнул Наёмник. — Он и так тут страху натерпелся… Только приоденьте бедолагу, замёрзнет! — Могу отдать свою куртку, — порывшись в рюкзаке, я откопала свою куртёшку и протянула её Генриху. — Мы с тобой одного роста, должна подойти. Она целая, не рваная. Унисекс к тому же. — Спасипо пальшой, — потупился лаборант, но куртку взял. — Можешь потом даже не возвращать, не заморачивайся. — Спасипо… Фы есть удивительна… — Иди давай, чудо-человечек! И в аномалии больше не лезь! — Беречь себя… — Да-да, не кашляй… Охренеть он худой, конечно! Я сама не особо толстая, но моя куртка на Генрихе мешком висела! Отъедаться тебе надо, парень… Ах, да, не все же ещё свою порцию люлей получили… — Что касается Вас, профессор… — я повернулась к учёному, как только «долговцы» вместе с Шепфером покинули бункер. — Ах, Татьяна Игоревна, какое, однако, досадное недоразумение вышло! — Сахаров нервно засмеялся и попятился к коллегам по цеху. — Клянусь, если б знал раньше, то, поверьте мне, мы бы с Вами разговаривали в совершенно ином ключе… — Если б Вы не повели себя по-скотски и не выставили меня за дверь, а попытались бы детальнее, как настоящий профессионал, разобраться в вопросе, мы бы тоже разговаривали совершенно по-другому! Вот подумайте, разве исходящее от меня излучение хоть кому-то навредило?! Вон, Меченый дольше Вашего со мной контачил, а ведь до сих пор ходит, и ничего! Да и вообще, кто, как не Вы, мог бы детальнее разобраться в этом явлении?! Вы эколог или где?! Мне что ли, аспиранту без году неделя всё это разгребать?! Что, кишка тонка?! Привыкли чужими руками жар загребать?! Сидите себе на жопе ровно, нет бы самому… — Танюха, уймись, ты его сейчас до инфаркта доведёшь… — услышала я над ухом шёпот Дегтярёва. М-да, что-то я и правда разошлась. У Сахарова вон уже глаз дёргается. Даже его крыска, почуяв, что дело пахнет жареным, вылезла из рюкзака хозяина и теперь шкерилась по лаборатории от Карыча. — Ну ладно… — выдохнула я, остывая. — Признаёте свой косяк? — Признаю! Как есть, признаю! — Вот и славно. Будем считать, конфликт исчерпан. Облегчённо выдохнув, профессор плюхнулся на любезно подставленный Германом стул. А мне вот пить захотелось, поэтому я пошла на кухню. — Жёстко ты его, однако, вздрючила! — через минуту ко мне присоединился Шрам. — Ибо нехой! — я с громким хлопком поставила пластиковый стакан на стол. Аж крыса откуда-то вывалилась и мёртвой прикинулась… Хотя, может, и не прикинулась… Не, вон Карыч за хвост дёрнул, побежала. Живая, значит… — Придумал тоже на улицу меня вышвыривать, как кошку-засранку! Я, конечно, понимаю, Зона, здесь свои законы, но Сахаров интеллигентный всё-таки человек! Не Султан какой-нибудь!.. Ладно, пусть радуется, что легко отделался. Это я с него ещё за моральный ущерб не спросила… — Было б что спрашивать… — Вот я так же подумала! Кстати, не знаешь, чего это «янтарские» сюда придумали переезжать? Не обсуждали при вас? — Так, слышал краем уха, научники решили вместе держаться. Кризис, все дела… — Угу… А комбез откель всё-таки? Ты так и не сказал. — У «долговцев» выторговал. Мы им с Меченым помогли от стаи собак отбиться, вот и согласились продать. У них недалеко от «Янова» схрон был. Мне его со скидкой и продали за должок… — За сколько? — За двадцать косарей… — СКОЛЬКО???!!! Фига ты мажор… — Сказать честно, моих там только пять, остальное полковника… Ты только ему не говори, я, как деньжат соберу, всё ему расскажу и долг верну… — Ну ты еврей! — Тише ты! — Ладно, не сдам, не бойся! — Танюша, ты настоящий друг! — Да без бэ! Отмеченные мы или кто? — Хах, ну да… — Значит, всё-таки пойдёшь? — Что поделать, Меченый однозначно умеет убеждать… — … Ну-ка покажи табло! Наёмник какое-то время поупрямился, вертя квадратной башкой и так и этак, но всё же под моим напором сдвинул ворот комбинезона, открывая нижнюю челюсть и шею. На подбородочном выступе сквозь синеву от бритья проступал крупный синяк размером со сливу. Да и по цвету было похоже. — Вы дрались что ли?! — Ну так, сцепились на пару ударов… Прошу заметить, не я начал махаться! Если б я первым драку начал, от этого сморчка места мокрого бы не осталось! — Ой, Степаныч, ну ты ж взрослый мужик, опытный, мозгов побольше должно быть, все дела, ну вот какого куя?! — Все претензии прошу к Меченому, он у нас главный забияка! А, блин, он же к тайнику своему пошёл… Ну всё, жди теперь. Ему бы тоже было бы нелишним прописать для профилактики. Ничему жизнь не учит человека… — Степаныч… — Всё, базар окончен! Нехрен мне тут допрос с пристрастием устраивать… Бубня что-то ещё себе под нос, Наёмник вышел. В ящике рядом со мной раздался грохот, и оттуда, как два маленьких торнадо, вылетели крыса Сахарова и Карыч. Крыска юркнула куда-то за шкафы, а ворон, попытавшись шмыгнуть за ней, что есть дури врезался в стенку. — Птиц, ты больной что ли? — я подняла ошалевшего мутанта с пола и посадила рядом с собой на стол. — Фух, вроде не оцарапался нигде… — Пять минут, полёт нормальный! — отчеканила птица. Ладно, жить будет. — Что ж ты их не разнял-то? — вздохнула я, поставив перед Карычем миску с водой. — Они ж убить друг друга могли! Заворчав, ворон бумкнулся клювом в воду и начал жадно её глотать. Умаялся…***
Ждать, когда вернётся Меченый, пришлось долго, аж темнеть начало. Не быть не жить ему приспичило идти куда-то по такой погоде! Вернулся весь в снегу, под носом сосулька выросла, ещё и сумку какую-то увесистую с собой притаранил. Свой багаж отдал Дегтярёву, сидевшему в казарме, а сам пошёл в лабораторию. В той сейчас было нелюдно: учёные забились в свои кельи, Бродяга со своими людьми уже упёрли в сторону лагеря, Наёмник донимал полковника. О’кей, значит, никто нашему разговору помешать не должен… — Всё-таки подрались? — спросила я, сев напротив задумавшегося сталкера. — А? — Меченый оторвался от ПДА и бросил на меня взгляд исподлобья. — Бэ! Капюшон в помещении снимать надо! Да-да, при мне он капюшон не снимал, так и ходил почти весь день с вылазки на «Янов». Ну точно что-то прячет! Вздохнул, но всё же снял капюшон. Не, ну так и есть — во всю правую скулу синячище! Так ведь и без зубов можно остаться! — Ну и нахрена?! Тебе после твоего кульбита все мозги что-ли отбило напрочь?! Какого хера ты на него попёрся?! — Переговоры были бессильны, пришлось применить жёсткие санкции, — усмехнулся сталкер, но тут же скривился. Да, болеть после такого удара должно знатно… — Ты понимаешь, что это не шутки?! Во-первых, мы в одной группе, поэтому конфликтовать нам вовсе нежелательно; во-вторых… — Наёмник тяжелее, и кулаки у него, как два кузнечных молота. Знаю. Уже поговорил с ним. Не парься ты так, нам обоим эта потасовка только на пользу пошла — поняли, чего оба стоим. Прочувствовали почву. Да и вообще драки часто заканчиваются зарождением крепкой дружбы… — Если только после них остаётся, кому дружить… — Тань, ты просто параноишь… — Я?! Я пол-Зоны нахрен с языком на плече оббежала, чтоб только вас троих вместе собрать, а вы друг другу морды бьёте! Голос уже на пороге стоит, и второй комплект таких же балбесов я физически собрать не успею! — Хорошо, хорошо, успокойся, больше нарываться не буду! Даю слово! — Смотри у меня… — Ну не дуйся ты так! Главное, что удалось его уломать с нами пойти. А уж эта горилла одним своим видом Голоса напугает, так что нам даже пухи расчехлять не придётся! — Хм… — Кстати, скоро должны «долговцы» прийти с оружием да чем да. Поможешь потом всё это добро к Сане в мотик загрузить? — Ну ладно… — Класс! Гитару будешь с собой брать? — Зачем это? — Ну так, на всякий случай. Устроишь нам праздничный концерт по случаю победы над супостатом! — Аххаха, где угодно, но только не в Чернобыле! — Согласен. Там вряд ли оценят твой музыкальный вкус… — Пф-ф-ф, их проблемы! — Воркуете сидите? — в лабораторию вдруг заглянул Шрам. — Наёмник, иди ты в баню! — Хотелось бы, если честно… Кстати, Плющенко, как морда, сильно болит? — Не сильно. Но РПГ свой ты сам таскать будешь! Я его даже грузить не буду! — Ох и язва ты всё-таки, даже с отбитой мозгой! Сказав это, Наёмник исчез из поля зрения. — Вот и поговорили… — В смысле? Что за РПГ? — Найм у Петренко заказал. Торкнуло его что-то… — Куда он с этой бандурой?! — Мы ему с Саней то же самое говорили. В Чернобыле застройки плотные, и стрелять там ну вот вообще не вариант! Нет, млять, упёрся рогом! Идиота кусок… Откуда-то послышалось: «Я ж всё слышал!» — Долго цапались? — Не… Там дверь что ли лязгнула? — О, волхвы с дарами пришли! — Пойдём, глянем, что хоть они притараканили… Точняк, Зулус собственной персоной и ещё пара бойцов в красно-чёрных комбинезонах. Стоят, снег отряхивают, баулы здоровенные на пол валят. — Быстро вы, — усмехнулся Меченый. — Да вообще! — приятель Сани был в отличном расположении духа. — Все твари от мороза попрятались, аномалии на снежку хорошо видать — благодать… — Как Петренко, долго кочевряжился? — Рядом с ним генерал вовремя оказался. Он-то уговорил его не выёживаться, так что вот, принимайте-разбирайте! А нам бежать пора… — Не останетесь? — Не, до завода надо до ночи успеть. Ну, бывайте. Если что с поганью той — не стесняйтесь, пишите, поможем! — Доброй дороги! Кивнув на прощание, «долговцы» вышли. Мы же, подхватив сумки, пошли к своим. Собраться решили в главной лаборатории, а то в казармах смена охранников отсыпалась. — Ну, народ, выбирайте, кому чё, кому ничё! — Меченый первым начал исследовать содержимое баулов. — Ох ты ж нихрена нам тут собрали! Так, мой заказ был в сумке, которую взяла я. Это хорошо, мой сюрприз никто не увидит… Но он всё же не идёт ни в какое сравнение с подарком от «Долга»… — Меченый, это, похоже твоё, — я протянула напарнику «Зверя». Из неё, наверное, даже не стреляли ещё ни разу, судя по корпусу без мельчайших сколов и царапин и следам смазки. — Ого, сбылась мечта идиота, я смотрю! — усмехался Наёмник, наблюдая за тем, с каким выражением лица Меченый осматривает новую винтовку. — Это тебе, видать, за тех собачек. — Тут и инструкция есть с патронами. Даже «этаков» три штуки. — Ну класс… Дык мы ж так ненароком весь Чернобыль разнесём! — Вы, господа анархисты, пожалуйста, не увлекайтесь! У нас вообще-то дела поважнее есть! — Ладно, Сань, не бухти! Ты-то что заказал? — Да так, по мелочи. «Универсальную защиту», патронов на автомат да на пулемёт. Плюсом бензина для мотика две канистры… — Ну ни хрена себе «по мелочи»! Ничё не треснуло, не?! — Как видишь, нет. И вообще, это на благое дело. Вот за каким фигом тебе «семёрка» сдалась, это уже вопрос. — Чтоб было! — Наёмник наставил на Сашу пустой ствол РПГ-7у. — На всякий пожарный. Авось и пригодится. — Угу, с большой долей вероятности он и устроит пожар… — Ой, да не бухти! Я ж не фанатик какой-нибудь, умею с гранатомётами обращаться! Только на него всего один снаряд дали… Гады… — Дефицит всё-таки, чего ты ожидал? Да и опасно такие снаряды перевозить… — Ну ладно, не придётся шибко много с собой таскать! Кстати, все получили, что хотели? А то не надорвались бы… — Своя ноша не в тяжесть! С тебя Степаныч контрольный выстрел, чтоб уж сровнять с землёй тварь! — Ничего, устроим! Эх, да с такой экипой и на ЧАЭС было б не стыдно идти… — Как видишь, курс поменялся. Кстати, Сань, маршрут проложил? — Ага. «Монолитовцы» показали, как лучше всего к Чернобылю подобраться. Там уже разберёмся. — Тогда ладно. Оружие каждый своё понесёт. Всё остальное я и Таня в мотоцикл сгрузим. — А мы вообще поместимся там, вчетвером-то? — Должны. Меченый с Танюхой оба худые, в коляску поместятся. Наёмник, ты на заднем сидении поедешь. — Что с ногой? — Норм всё, не закровит уже. — Хорошо. Все всё разобрали? Тогда мы к мотику. — Не возитесь особо. Всем выспаться нужно, а то будем завтра как сонные мухи. В одной из сумок остались только медикаменты. Их вместе с пулемётными дисками мы и должны были сгрузить в «Днепр». Там в коляске, под запаской, Дегтярёв схрон оборудовал для всякого добра. Он мне сам показал, когда резину менял (где он её прятал до этого, непонятно). — А у меня для тебя подарок! — как можно загадочнее улыбнувшись, сказала я, когда мы подошли к мотоциклу. — Шутишь что ли? — усмехнулся Меченый, открыв тайник. Быстро сдёрнув с головы напарника капюшон, я нахлобучила ему на голову шапку-ушанку. Я спецом попросила брата Влада её купить и потом с отрядом снабжения передать мне. К моему удивлению, головной убор стоил очень даже дешёво. Понятное дело, все капюшонами обходятся, спроса особого нет. «СЕВА» — комбинезон очень лёгкий. Да, он может защитить от радиации, плевка «киселя», но в холод он почти бесполезен. Мне Вано рассказывал. Вообще «СЕВА» у него любимый костюм, но его бессилие перед морозами мой товарищ признавал. Вот я и начала за друга переживать, как мороз грянул. Капюшон у «СЕВЫ» вообще никакой, тонкий и лёгкий. Вдруг товарищ мой уши отморозит? Да и копна у него не самая густая. Так что будет мой презент его от холода спасать хоть немного. — Нифига ты даёшь! — Меченый поправил съехавшую на глаза шапку. — Ну… Спасибо что ли… — Да пожалуйста! Замёрзнешь, простудишься, а мне от Доктора люлей огребать за то, что тебя не уберегла! — Боишься его? — Не-а. Я боюсь его люлей. — Вот это правильно… Ладно, давай сгрузим уже всё. Холодно тут… На ближайшем термометре ртутный столбик скукожился на отметке минус двадцать восемь градусов. — Тань, а ты чем займёшься, когда мы разберёмся с Голосом? — вдруг спросил Меченый, укладывая пулемётные диски в кейс на боковой стороне коляски. — Даже не знаю… А, блин, мне ж доучиться наконец-то надо! Аккредитацию сдавать да какую ли хрень… И так много всего пропустила… — Последний год учишься? — Да. Там уж не знаю, посмотрим… Может, даже в Зону вернусь когда-нибудь. Ну а вдруг? — Зачем это? — Вдруг работу здесь предложат? Буду по аномалиям ползать, лягушек у Припяти ловить и на опыты сдавать… А, может, и в качестве туриста когда-нибудь… — У-у-у, Тань, да у тебя видать, синдром сталкера… — В смысле? — Я от знакомого психолога слышал, что у бывалых сталкеров просыпается необъяснимая тяга к Зоне. Вот вроде и бабла наварил на артефактах, а всё равно из Зоны уходить не хочешь. Да даже если ушёл, то всё равно потом возвращаешься. Словно магнитом Зона к себе тянет тех, кто либо ей самой приглянулся, либо люди сами в Зону как-будто влюбляются, проникнувшись её воздухом, её ветрами, её стихией… У меня много таких знакомых. Может, и ты среди них окажешься… — Даст Бог. Только чтобы вернуться в Зону, надо для начала из неё выбраться. — Справедливо, — закончив с погрузкой боеприпасов, сталкер сел на передний щиток рядом с «Кордом». — Слушай, а ты ж могла и с «долговцами» уйти. — Чего?! — Ну, через тоннель этот. Нахер тебе этот Голос в самом-то деле?! Мы втроём уж справимся как-нибудь… — Ну да, я заметила… — Один раз и было! Тань, это ж реально серьёзно. Тебе самой не страшно? Мне вот что-то не по себе при одной только мысли, что нам придётся с неизвестной науке живностью махаться. — Честно, очень страшно. Но это мой долг, как Глашатая. Кроме того, у нас с этой тварью личные счёты… — Тебя ж там ждут на Большой Земле. Родители, братья-сёстры всякие, парень, жених, кто там у тебя… Ты о них не подумала? — Подумала, конечно! И пришла к выводу, что лучше я сдохну, но уничтожу Голоса, чем буду сидеть, сложа лапки, и позволю ему превратить тех, кто мне дорог, в не пойми, что! Будто бы ты поступил иначе… — Это верно… Ты смелая. — Все мы тут такие. Других не держим… Ну всё, я закончила! Пошли в бункер отогреваться? — Подожди минутку, я у тебя спросить кое-что хотел. Деликатный такой вопрос… — Дык спрашивай быстрее, а то я замёрзла! — я села на запасное колесо, спрятав руки от холода между бёдер. — Что ты имела в виду, когда говорила, что я тебе нужен? Мля, вот это я облажалась… Ох и торкнуло ж меня это сказать… Ну что, товарищ идиот, как на этот раз выкручиваться будем?! — А… а ты зачем это спрашиваешь? — Да просто… Чтоб недомолвок между нами не было. Прояснить, так сказать, ситуацию. А то краем уха слышал, что у тебя молодой человек есть, вот и… — А, ты об этом… (Блин, как сказать, но при этом не спалиться?! Махач на носу, а я устрою тут фонтан розовых соплей! Думай, Танюха, думай…) Ты ж мне друг всё-таки. Наверное, самый близкий тут. Ты ведь всему меня научил… Не представляю, как бы я вообще выжила тут без тебя… И потерять тебя снова я не хочу. — Вот оно что… Знаешь, Тань, ты мне тоже очень дорога. Почти как родная стала… Будешь по мне потом скучать? — Ну да… Если соскучусь, то знай, я тебя везде найду! — Мне расценивать это как завуалированную угрозу? — Нет, как предупреждение!.. Слушай, раз уж дошло до откровений, я могу у тебя совета попросить? — Всегда пожалуйста. — Это насчёт вас, мужиков… — Ну, за всех отвечать не могу, но помогу, чем смогу. — Эх, ну ладно… В общем, как лучше поступить, если парень пошёл налево, а выяснилось это… не при самых приятных обстоятельствах? — Это при каких же? — Я сама это собственными глазами видела. — Ёперный балет… Ну, у вас были ссоры, размолвки? — Да вроде нет… Мы, правда, не так часто видимся, как раньше. Он говорил, что всё понимает, но… тут такое… — М-да… Я вот что думаю, ничего тут уже не попишешь, как это ни грустно и печально. Раз уж вы так давно знакомы, то должны очень хорошо друг друга знать. Твой парень должен был понять и принять то, что для тебя важно (ведь важно, да?.. Ну хорошо). Ну а если не принял… Ну да и Хой с ним, нахрен тебе такой нужен?! Прогибаться под такого точно не надо. Ты так ни себе, ни ему лучше не сделаешь… М-да, вот это понесло меня, конечно… Решать за тебя я не могу, дело за тобой. Разберётесь сами как-нибудь… Пахан, если б ты знал, как я с тобой солидарна! В голове у меня складывался чёткий, но не особо красивый пазл… Дружить-то мы с Серёжкой начали после несчастного случая. Его отец нам тогда очень помог, а Серый потом, после ещё одного происшествия, на целый год стал моим единственным другом. Дальше всё начало налаживаться, но дружили мы с ним по-прежнему, пока он в универ учиться не пошёл. Я ж тогда на него как дурочка смотрела, Серый мне тогда таким взрослым казался: на юриста учится (по контракту, правда), под Новый год машину купил — Лексус новёхонький (отец деньжат подкинул), квартира собственная (опять же, не особо бедный родитель помог)… Не парень, мечта! Только общаться мы стали реже. Новый коллектив, новые условия, новая среда. Но на носу экзамены, а у меня бабочки в животе расплодились. Кое-как, с трудом, сквозь пот, слёзы и бессонные ночи, но сдала. Даже на бюджет прошла на факультет биологии в один крутой институт. Но тогда это как-то прошло мимо моего сознания. Главное, после выпускного я набралась смелости и всё рассказала Серёге — скучаю по нему, не сплю ночами, только о нём думаю (разумеется, когда башка не забита заданиями с факультативов). К моему удивлению, Серёжа предложил начать встречаться. Счастью моему не было предела. Казалось бы, всё у нас будет как в диснеевских мультах или в тех жёлтостраничных романах, которые любят читать одинокие старушки за шестьдесят: романтика и поцелуйчики всё то время, что мы учимся, Серый красиво сделает мне предложение, шикарная свадьба, три розовощёких карапуза, которые в будущем станут успешными юристами-инженерами-врачами-ещё кем-то охрененно крутым и будут нас радовать и вызывать нереальную гордость, орава внуков, приезжающих на выходные и каникулы в наш коттедж где-нибудь за город, куда мы переселимся доживать наш век на природе, и потом мы тихо и без боли умрём от старости в объятьях друг друга. Вот только не всё так радужно было на самом деле. Я не так давно, поступив в аспирантуру, ушла с головой в учёбу. Уж очень меня увлекла программа, которую я проходила. Вот только Сергею со временем, похоже, начало надоедать то, что я целыми днями в лабораториях да в походах за материалами. Так вот и мыкались… До того дня… Разговора, если я всё-таки вернусь домой, нам с Серым не избежать. Да, будет очень больно. Но вернуть всё, как было, уже не получится… Ну да и ладно. Мне совсем не жалко, как ни странно. Жаль только то время, что я зря потратила. Что ж, будет мне уроком… — Тань, всё хорошо? — я почувствовала на плече руку Меченого. — Ты что-то совсем погрустнела. — Не, всё норм, задумалась просто… Спасибо за совет. Мне это правда было нужно… Знаешь, даже на душе полегче стало… — Здорово. Ну, пошли что ли в тепло, а то в сосульку превратишься! Вот тогда Саня с Наёмником мне точно башню отвернут, а остатки Док на органы разберёт! Мы и пошли. Только, чуть-чуть не дойдя до тяжёлой двери шлюза, я за что-то зацепилась ногой и едва не устроила балет «Лебединое озеро». Оборачиваюсь, и — здрасьте! — спора! — Совсем охренели! — не желая повторять печальный опыт, я раздавила мерзкую тварь. Знаете, есть что-то в приятное в звуке, с которым рвётся под тяжёлым ботинком их тонкая кожица. — Да не говори! Пока со схрона шёл, штуки три таких вот же спор к ногам прицепились! — Тогда пошли быстрее в тепло. Неохота мне с этой поганью ещё цапаться! — Мне тоже…