Гоголь&Фандориана: сборник тредов

Эраст, как приедет на каникулы, много времени один проводит, Яша-то на работе едва ли не ночует, даже если старается на брата лишнее время выделить. Яша не волнуется за него, пусть Эраст юн и горяч, он не глуп и не влезет в неприятности страшнее, чем находил себе в его годы Яша. Дожидается его Яша вечерами, лениво листая книгу или попивая чай, не трогает стынущий ужин. Вскидывается, когда звякают ключи. Задержался сегодня Эраст, что за мальчишечьи дела у него нашлись? А ну как первая юношеская любовь — самое время разбить себе сердечко, пока молодой? А тут и выйти встретить не успевает — Эраст сам бежит к нему через комнаты и коридоры, постукивает по паркету каблуками — даже разуться не успел, что за важность? Запыхался, встрепаны волосы, гимназистская курточка набекрень, а в руках... — Что это, Эрастушка? Эраст к груди прижимает крепче, двумя руками обнимает, будто Яша сейчас обнимет, обидит и, вероятно, съест живьем находку. — Ще-щеночек. — Вижу, что щеночек, — странно себя чувствует Яша, непривычно и неудобно. Почти как когда хоронил отца и думал, нервически дымя сигарету за сигаретой, что ему делать со свалившейся ответственностью. Вот она, ответственность. Смотрит чистыми ясными глазами, держит поскуливающий комок грязи в руках. Яша пытается вспомнить, что говорил отец, когда он просил завести пса. Яша никак не ждал, что будет проводить такую беседу до того, как заведет своих детей. — Яш, Яшенька, — тянет Эраст тонко и жалобно. Яше физически больно видеть, как гаснет его улыбка. — Я знаю, тебе некогда с ним возиться, а я в гимназию уеду. Умный мальчик, Яше даже не придется ничего говорить — сам объяснит, почему это дурная идея. От этого почему-то не легче. — Тем более дворняга с улицы... Яш, он такой грустный был, он даже ходить сам не может толком, у него лапки такие смешные, кривые... Отвлекается. Показывает. И правда, смешные кривые сосисочки. Умиления у Яши они не вызывают, зато Эраст на мгновение снова расцветает. Но только на мгновение — потом снова спотыкается об яшин взгляд. Серьезнеет, вытягивается в струнку. — Я знаю, что в квартиру нельзя, но это если насовсем. А я отдам! — Кому, — спрашивает Яша, сдерживая желание сдавить пальцами виски и переносицу разом. — Я объявление дам в газету, — говорит Эраст слабо, но упрямо. — Я продумал. — Да кто его заберет, криволапого? — Ничего ты не понимаешь, — обижается Эраст, сопит. — Кривых сильнее всех любят. И вовсе не будешь рыдать, расставшись с этим комком блохастым, думает Яша устало. Эраст, ты с трудом переживаешь потерю носового платка, как ты справишься с этим? — Продуманный ты мой, — вздыхает Яша обреченно. Уж лучше бы первая любовь. Господи, ребёнок...