Resurgent

      С того дня как Вероника рассталась с Тобиасом прошло несколько месяцев. Она все еще тосковала по нему и временами позволяла себе поплакать на крыше. Правда из-за наступившей зимы долго теперь там не посидишь, а в теплой одежде не заберешься. Впрочем, Вероника считала, что это к лучшему, нет смысла долго горевать о том, что не вернуть. За долгие одинокие вечера девушка поняла, что Тобиас вел себя неоднозначно. Говорил, что она ему дорога и отпускал к Крису. Страстно желал и целовал, но сдерживал и не давал волю чувствам. Говорил, что хочет с ней встречаться, ухаживать и уехал, даже не позвав ее с собой. Поступки говорили, что она ему не нужна в другом городе. То есть да, по началу, он был внимателен, заботлив, всем своим видом показывал, что хочет быть с ней, а когда она ответила на его чувства, тут же сбежал. И не разу не позвонил. Хуже всего было то, что она влюбилась в этого парня и теперь у нее было разбито сердце. Вероника была уверена, что он предал ее, бросил, подразнив счастьем, но все равно не могла заставить себя возненавидеть парня. Боль притупилась со временем, но не ушла целиком. Настоящими отдушинами стали друзья и отец. Поездки к последнему стали приносить облегчения. Головная боль после процедур не прошла, но зато ощутимо становилась легче сердечная. Вероника даже стала рваться приезжать чаще, но отец был не умалим. Однокурсники же развлекали и занимали ее свободное время. С ними девушка чувствовала себя веселой и спокойной одновременно. Она часто стала ночевать у Валери в гостях после небольших сабантуев с заданиями для университета. Дружба крепла и это очень радовало всех без исключения, особенно в те дни, когда учебная нагрузка казалась особенно тяжелой. А университет действительно давал все более усложненные задания, хотя и знаний у ребят прибавлялось каждый день. Они уже начинали чертить свои чертежи маленьких зданий. Пока лишь небольшие продуманные коттеджи, но все же, это позволяло им понимать свою будущую профессию. Вероника обожала делать чертежи карандашом, в них она погружалась целиком, а Крис любил смотреть на девушку в такие моменты, мысленно говоря «спасибо».       Они возобновили отношения примерно через три недели. Он все время был добр и терпелив с ней и все чаще заставлял улыбаться. С ним она забывалась, а в его объятиях полностью расслаблялась и ощущала покой. Конечно, в их отношениях далеко не все было гладко. Валери подталкивала ее к интимным отношениям с Крисом и все время норовила купить или одеть на нее что-то сексуально-вызывающее. Будто Криса была необходимость соблазнять… Ему и без того хотелось большего. Но он боялся потерять ее снова из-за своих эгоистичных желаний. Ничего не оставалось, как снова терпеливо ждать и сдерживаться.       В положенное время Крис возил свою девушку к Дэвиду на процедуры и неизменно после привозил к себе, пока головные боли были особенно мучительны. Отец Вероники, видя улыбку на лице дочери, смирился с их отношениями и ждал, когда дело дойдет до предложения. Он часто приглашал их в гости и всегда с удовольствием проводил время в их компании.       В отличии от Дэвида, с отцом Криса отношения не ладились. Все началось с того ужасного ужина в субботний вечер. Рафаэль всячески старался вывести Криса из себя и приставал к девушке, пытаясь соблазнить ее подарками и не очень пристойными предложениями. С тех пор он часто портил им кровь, вставляя мелкие, но все же, палки в колеса. Веронику такое положение дел расстраивало, но Крис пытался, как мог, ее успокоить и просил не обращать внимание.       Все стало как раньше, Вероника выглядела счастливой и умиротворенной. Она часто гуляла с Крисом или с друзьями, ходила в кино и ресторанчики. Они даже выбрались все вместе на каток, где девушка сразу научилась стоять на коньках. Время летело быстро и непринужденно. Порой казалось, что того странного ноября и вовсе не было в их жизни. И лишь маленькие, никому незаметные изменения доказывали, что Тобиас был в ее судьбе.       Никто не знал, что Вероника, сняв почти все накопленные деньги со своего счета, купила красивый черный байк. Она долго выбирала какой купить в салоне и сначала склонялась к маленькому и неприметному, но в последний момент увидела его. Мощный, крепкий и свирепый мотоцикл, было в нем что-то необузданное и Вероника, не задумываясь, потратила все деньги на него. Он стоял в общем гараже дома и никто не знал, кому он принадлежит. Вероника всегда откатывала его вручную и заводила лишь в квартале от дома, одев при этом неприметную черно-серую одежду с капюшоном. Говоря Крису, что хочет побыть одна, она хотя бы раз в неделю уезжала на тот самый пустырь около стены и кидала ножи в цель. Сначала было тяжело абстрагироваться, а воспоминания о поцелуях не помогали, причиняя лишь боль, пришлось учиться заново, вспоминая технику, показанную Тобиасом. И надо признать, она добилась огромных успехов. Почти все ее ножи уходили ровно в цель, но ей этого было мало.       Вероника нашла неподалеку от дома тренажерный зал и часто стирала там кулаки об груши, восстанавливая тело и искренне наслаждаясь усталостью в теле после каждой тренировки. Иногда тренер просил ее встать в спарринг с партнером и она слишком просто побеждала каждого. Из-за этого она часто спорила с владельцем клуба. Он настаивал, что она должна стремится к большему, выступать на аренах города или даже мира. Но Веронику, естественно, пугала публичность. После еженедельных споров, тренер, наконец, сдался, поняв, что она скорее бросит упражнения, чем выйдет в мир и перестал настаивать. Израненные кулаки тут же лечились качественными мазями, которые девушка скупала в аптеке чуть ли не оптом. Зато Крис не догадывался о ее увлечениях.       Вероника сама не могла понять, зачем делает все это, если решила стать счастливой со своими друзьями и Крисом, забывая синеглазого похитителя сердца. Но часть девушки, не могла жить спокойной жизнью, она рвалась и металась внутри нее, как загнанный зверь, и лишь тренировки и адреналин сдерживали ее. Она понимала, что скоро с этими забавами придется покончить и лучше до того, как кто-либо узнает про них, но не могла найти никакой альтернативы.       Однажды Крис уехал в имение отца на все выходные и Вероника осталась одна дома. Друзья были заняты, а тренажерный зал закрыт, поэтому взяв ножи, она спустилась в гараж. Достав из кофра на мотоцикле куртку с капюшоном и спортивные укрепленные брюки, она привычно быстро переоделась и выкатила байк на улицу.       Заведя мотор в обычном темном закоулке, она села на рычащего под ней зверя и отправилась по заснеженным улицам в путь. Машин на дорогах субботнего утра было мало и Вероника полностью отдалась ветру и скорости. Наслаждаясь поездкой, она не сразу заметила, что свернула не туда и проехав еще пару кварталов остановилась возле старого заброшенного парка аттракционов. Вероника сразу узнала это место.       Она припарковала байк и решила пройтись по памятному району еще раз. Ей не было страшно, она знала, что справится с любыми нападениями, не причинив сильных увечий. На крайний случай в голенище ее сапога ногу холодили надежно спрятанные ножны. А уж доставать из них стилет настолько быстро, что это трудно заметить — она приноровились. Уверенной походкой она сначала направилась в закоулок, где когда-то звонила Тобиасу. Сердце неприятно кольнуло от воспоминаний, но быстро отпустило. Постояв пару минут на том самом месте и поняв, что тут ничего не изменилось, она отправилась дальше.       Район бедняков, как про себя назвала место Вероника, не сильно изменился. Все те же обшарпанные дома, некоторые окна заклеены клеенкой вместо стекол. Все такое блеклое, тусклое и серое, что это действовало на Веронику удручающе. Даже свежий снег, который выпал только вчера был серым с грязными прожилками. Девушка поежилась, увидев сидящего на скамейке старика. Он трясся от холода и был таким тощим, что Вероника невольно подошла к нему. Осмотревшись, что рядом никого нет — она тихо окликнула его:  — Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь?       Старик поднял мутные глаза на девушку, наверное, когда-то они были голубыми, но прожитые годы и болезни наложили свой отпечаток. Он с интересом осмотрел стоящую перед ним девушку.  — Здравствуй, дитя, — отозвался пожилой человек, — мне нечем помочь, спасибо, возвращайся домой, маленькая.       Старик был ласков, но в его взгляде Вероника увидела столько боли и какой-то безысходности, что села рядом с ним и, повинуясь интуиции, приобняла его. Он был ненамного холодней скамейки, на которой они сидели, пальцами она запуталась в дырках на его кофте. Старик дрожал под ее руками, вздрагивая всем телом и девушка поняла, что он плачет. Жалость к нему затопила сердце Вероники целиком. Она сняла с себя куртку и накинула ему на плечи, взяв за руку.  — Дочка, не глупи, — отозвался старик хриплым голосом, — Мне жить чуток осталось, а тебе болеть нельзя — деток еще рожать.  — Извините, но я так не могу, — грустно ответила девушка, — почему вы не пойдете в дом?  — И тут нормально сижу, дитя, не переживай обо мне, ступай.  — Вы же околели совсем, пожалуйста, я не отстану. — поджала губы Вероника.  — Да, что ж ты такая непонятливая, — вспылил старик и затрясся пуще прежнего, — говорят тебе ничего не надо. Иди пока никто не увидел.       Что-то в его голосе насторожило девушку. Инстинкт подсказывал, что он гонит ее не спроста. В глазах старика появился страх — он ей ничего не скажет. Тогда она поднялась под облегченный вздох старика и пошла к дому.  — Ты куда это пошла, дочка? — возмущенно и срываясь на хрип прохрипел он.  — Я скоро вернусь, — только и смогла ответить девушка и быстро, пока не передумала, скрылась в темном подъезде.       Таких отвратительных мест Вероника не видела. Даже бараки поврежденных на окраинах были куда как чище и опрятнее. Весь коридор был завален мусором, залит жидкостями, о составе которых, девушка старалась не думать, но резкий аммиачный запах, казалось, пропитал все ее тело. В подъезде было так темно, что Вероника не смогла себя заставить пройти по нему, боясь оступиться. Заметив сверху по боковой лестнице свет — она устремилась туда. Вероника с трудом и отвращением пробиралась вперед. Стараясь не касаться стен и перил лестниц. На втором этаже коридор был действительно светлее и даже немного чище. Свет лился из нескольких открытых дверей. Девушка пошла в их сторону и только встав в полоску света поняла, что дверей не было вовсе. Только дверной проем и квартира за ним.       В ней было заметно опрятнее, чем в подъезде. Обшарпанные стены, бетонный пол и наполовину разрушенная мебель показывали общий упадок комнаты. На полу, словно лоскутки мозаики, валялись разноцветные тряпки, которые видимо выполняли функцию ковров. С потолка свисала тусклая лампочка, а в самой квартире пахло костром. Девушка не решалась войти и постучалась об дверной косяк. На стук тут же прибежала маленькая девочка лет восьми в затасканной одежде. Она была в зеленой рваной куртке и красных, теплых на вид, но сильно закатанных снизу штанах. Увидев Веронику, она молча уставилась на нее.  — Привет, — начала первая Вероника, присев на корточки. Девочка вздрогнула, но молчала. — Я Вероника, можно поговорить с кем-то из взрослых?       Девочка покачала головой и сделала шаг ближе.  — Скажу за деньгу, — звонким голосом отозвалась, наконец, девочка и уставилась на гостью.  — Хорошо, — тут же согласилась девушка и достала из кармана мелкие монеты, увидев деньги, девочка тут же подскочила и, выгребав их к себе в ладошку, убежала в другую комнату.  — Вот и поговорили, — тихо рассмеялась про себя Вероника, поднимаясь на ноги.  — Сюда, — позвал детский голос из глубин квартиры и девушка неуверенно вошла внутрь. За следующим дверным проемом, завешенным каким-то подобием одеяла, было что-то вроде спальни. Там стояла большая кровать с накиданными на ней подушками разных размеров, форм и расцветок. Девочка сидела в центре кровати и косилась то на девушку, то на тумбочку в уголке комнаты.  — Что ты хочешь? — в лоб спросила девчушка.  — Как тебя зовут?  — Молли, — улыбнулась она и Вероника засмотрелась. Девочка была очень симпатичная, рыжие волосы, зеленые глаза и бойкий характер.  — Красивое имя, с кем ты тут живешь?  — С мамой, она работает сейчас. Ты дала 5 монеток. У тебя столько же вопросов. — серьезно взглянула на девушку малышка.       Если бы не обстановка. Вероника, наверное, рассмеялась. Но стараясь не обидеть Молли, она задумалась, что важнее спросить.  — Внизу сидит старик, он живет в этом доме?  — Ночует, — ответила девчушка, загнув палец на руке.  — Всмысле, ночует? А живет где?  — На улице, на скамейке, — загнула второй палец Молли. Вероника ошарашенно задумалась: — «Такими темпами я ничего не узнаю.»  — Почему он не живет в доме?  — В его комнате днем Бруно делает свой рабочий кабинет. — третий палец сжался в кулачок.  — Кто такой Бруно? — ситуация все же начала вырисовываться.  — Он глава дома, мама работает у него. — еще один палец сжался. — у тебя последний вопрос.  — Где эта комната?  — Третий этаж, в коридор направо, вторая дверь, на ней нарисован перевернутый стул. Пока. Уходи.       Девчушка спрыгнула с кровати и пошла к тумбочке, озираясь на замершую в дверях Веронику. Девушка еще некоторое время смотрела на Молли. В голове была тьма вопросов, но денег с собой больше, увы, не было, да и всегда же можно будет вернуться.       Попрощавшись, она пошла к выходу, и по вонючему коридору вверх к указанной квартире. Поднявшись на третий этаж и повернув направо, она долго искала нужную квартиру. Пока не поняла, что перевернутый стул — это цифра 4 и такая тут действительно была одна. Она постучала в нужную дверь.  — Входи. — крикнул мужской голос внутри и девушка, на секунду засомневавшись, прошла внутрь. В комнате царил полумрак и отвратительно пахло потом, дешевыми духами и еще чем-то невыносимо терпким. Прямо перед ней оказался огромный диван, на котором полулежала копия Карабаса-Барабаса. Он осмотрел Веронику плотоядным взглядом сверху вниз и грубо спросил:  — Клиент или работу ищешь?       Вероника растерялась, мысли роились в ее голове, выстраивая логические цепочки. «Клиент или работник», еще раз осмотрев помещение, она заметила еще одну дверь, рядом на столике небрежно валялась горстка презервативов. «Он глава дома, мама работает у него». Пазлы встали на место.  — Клиент, — откликнулась Вероника.  — Жаль, — усмехнулся мужчина, облизав свои толстые губы, отчего девушку передернуло. — и что же ты ищешь у меня?  — Новых впечатлений. — усмехнулась Вероника, поняв, что это чистая правда. Адреналин уже начал растекаться по ее телу. В висках застучало в унисон с сердцем.  — Могу устроить, у меня большой опыт, — сально улыбнулся мужчина, похлопав себя по коленям.       Вероника сделала несколько шагов по направлению к нему, но решила все же уточнить:  — Ты Бруно?  — Да, киска, я хозяин всего этого дома и если хочешь стану и твоим. — Он резко сдернул с себя футболку и заулыбался еще шире, принимая улыбку Вероники за удачное соблазнение. Девушка подошла к нему в плотную, поставила ногу на диван и склонилась к мужчине, играючи перехватив его запястья своей левой рукой.  — Хочешь поменяться ролями и быть злобной киской? — с возбужденным хихиканьем забулькал Бруно.  — Очень, — выдохнула ему в лицо Вероника, резко вытянув правой рукой из голенища кинжал и приставив его к горлу мужчины.  — Что… — нож прижался сильнее к шее, мешая кадыку подняться, Бруно захрипел и бешено завращал глазами, пытаясь выпутаться. Но хватка девушки была как стальные прутья. Коленом она надавила на его бедра, чтоб тот прекратил дергать ногами.  — Слушай сюда, проститутка, — начала Вероника, — я очень хочу, чтоб твой бордель закрылся. Я понятно выражаюсь?       Она чуть ослабила давление на шею, отчего мужчина резко закивал головой, пытаясь слабо прохрипеть что-то типа «да». Девушка медленно отпустила его, не сводя с него глаз.  — Чтоб больше не появлялся здесь, — продолжила Вероника, проходя ко второй двери в комнате. Не дойдя пары метров, она услышала шорох за спиной и обернувшись, увидела как на нее несется кулак.  — Ах, ты тварь, — злобно закричал мужчина, когда Вероника с ловкостью пантеры ушла от удара в бок, но налетевший всем своим весом Карабас придавил ее к стене. Девушка быстро реагировала, ее тело превратилось в боевой снаряд. Вероника схватила Бруно за шею и потянула вниз, одновременно рывком нанося удары коленом в пах и живот. Согнувшегося противника она с легкостью скрутила на пол лицом вниз и села сверху, протянув нож под шею. Бруно стонал от боли и шипел, словно змея, выплевывая сгустки крови.       Внезапно из закрытой двери выскочила голая женщина и накинулась на Веронику сзади, молотя по ней кулаками и криками «отпусти его». Девушка резко дернула вновь прибывшую за щиколотку и потянула уже упавшую женщину к себе поближе. Свободной левой рукой она перехватила ноги женщины и вытянув свою ногу уперлась ей в шею. Нож на шее толстяка за всеми этими движениями ни дернулся ни разу.  — Предлагаю успокоиться, — спокойным холодным тоном предложила Вероника, — Все согласны?       Ее противники булькнули что-то неразборчивое и девушка ослабила хватку, поднимаясь с борова и не сводя с них глаз.  — Кто ты такая? — просопел Бруно, так и не вставая с пола, лишь перевернувшись на спину. Женщина же села подогнув колени руками и с ужасом смотрела на Веронику.  — Я мимо проходила, — холодно улыбнулась девушка, — и услышал, что кто-то жилую квартиру, как бордель использует, — она кинула взгляд на женщину. У нее были такие же рыжие волосы и зеленые глаза, как у Молли, — Решила, что это неправильно и закрыть вашу лавочку. Наводите порядок тут живо и валите. Ясно?  — Да, — просопел Бруно, вспоминая куда спрятал свой телефон.  — Отлично, приступайте, — она села на диван, прикидывая, закончится ли это так просто. Парочка быстро носилась по комнате, собирая шмотки, свечи, какие-то склянки и резиновые палки, о назначении которых, Вероника старалась не задумываться. Они быстро скидывали все это на расстеленное на полу одеяло, за неимением мешков.       Когда в комнате уже был почти идеальный порядок в квартиру ввалились шестеро вооруженных ножами парней. Они были крепкими, на многих, словно татуировки, белели шрамы, доказывая, что мускулатуру они накачали не в спортзале, а при тяжелых жизненных схватках. Но в глазах парней она внезапно увидела страх и присмотрелась к ним получше.  — О, я вас уже встречала, — воскликнула Вероника, вспомнив ту банду, что напала на нее осенью.  — Если так, то ты знаешь, что с нами лучше не шутить — Бруно под нашей защитой, — сказал стоящий впереди брюнет.  — А вот тебя нет, — все тем же скучающим тоном продолжила Вероника смотря на незнакомца, которого, впрочем. уже отдергивали парни сзади.  — Не встревай, это она нас отделала осенью, — донеслось до уха девушки и она широко улыбнулась.  — Да мне плевать, я за эту работу деньги получаю, — воскликнул брюнет, — вы, как знаете, слабаки, а я не пасую перед тощими девчонками, пересмотревшим аниме.       С этими словами он двинулся вперед, Вероника напряглась всем телом, готовая к любой атаке, но так и не встав с дивана. Парень кинулся к ней, занося кинжал над головой. Вероника едва заметно качнулась в сторону, резко уперев согнутую в колене ногу в живот нападающего. Перехватив уже опускающуюся руку с ножом, Вероника резко дернула ее, выгибая в локте и одновременно утягивая его и ставя подножку. Парень нелепо мешком кувыркнулся вокруг своей оси и приземлился на диван. Вероника поставила ноги на его пах, прижав к дивану парня и, вырвав его же нож, прижала острие к яремной впадине.  — Нападать на девушку, да еще и с ножом… Где ваши манеры? — усмехнулась она. — у нас еще будут проблемы?       Вероника повернулась к белому, как снег, Бруно.  — Нет, я все понял, — тихо пробубнил он и, собрав углы одеяла мешком, пошел к двери.  — И если хоть кому-то здесь, в этом доме причинит боль или беспокойство — я вернусь и найду всех. — холодно закончила Вероника, отпуская брюнета на волю.       Все стали спешно покидать квартиру.  — Ты мать Молли? — окликнула она последней уходящую женщину.  — Вы знаете мою дочь? — отозвалась она, явно в панике уставившись на нее.  — Да, заканчивайте с этой работой, девочке нужна мать, забота и образование, пока она в столь юном возрасте не начала вашу карьеру.       Женщина смущенно потупилась, но потом собралась и выкрикнула:  — А платить за жилье, еду и это самое образование будет кто?! Пришла из другого мира и свои уставы здесь устанавливаешь! Это у вас там наверху законы, права и деньги в избытке, а мы тут выживаем, как можем. Если мне придется переспать с тысячей толстых стариков, чтоб купить ей хлеб — я это сделаю!  — Я понимаю, — вздохнула Вероника. Действительно, она ничего не знает о причине, по которой они так живут. И уж точно, она не сможет помочь каждому человеку в этом районе. — Хорошо, как тебя зовут?  — Какая разница? Из-за тебя мне работать на улице или в подъезде. Знаешь, у меня нет желания с тобой разговаривать. — несмотря на свой образ жизни, женщина не растеряла остатки своей гордости.  — Как знаешь, но ради Молли… — Вероника сняла с себя Сережки, они были дороги ей, их подарил отец, но больше ничего ценного с собой у нее не было. — Возьми, этого хватит на первое время.       Вероника вложила в руку женщины серьги и развернувшись вышла из квартиры. На последок она обернулась на смотрящую и явно озадаченную женщину и попросила:  — Пожалуйста, помоги старику возле дома подняться в его квартиру. Я приду завтра. Берегите себя.       И быстро, пока женщина не вышла из шока, она покинула дом. Старик сидел на том же самом месте, зябко кутаясь в куртку Вероники. На улице действительно было холодно, девушка сама бы во что-нибудь закуталась. Вспомнив, что в кофре на байке у нее лежит ее обычная куртка, она быстро побежала в сторону аттракционов. Адреналин медленно выветривался, возвращая страхи.       Она быстро, даже не устав, добежала до мотоцикла и, одевшись, поехала к дому. Это нарушало ею придуманные правила конфиденциальности, но лучше так, чем мерзнуть. К моменту, когда доехала до дома, она чертовски продрогла, поэтому не стала катить пешком байк, а сразу заехала в гараж. Быстро сняв куртку и убедившись, что ее никто не увидел, она влетела домой, кинувшись на кровать. Сейчас, дома, в безопасности, она вспомнила все что случилось и видела в трущобах и разразилась рыданиями. Истерика от безысходности этих простых людей, за их жизнь, что почти так же ужасна как жизнь поврежденных на окраинах, длилась почти час.       Выплакав все чувства и эмоции, она заставила себя принять душ, поесть и отписать сообщения Крису, что у нее все хорошо и пожелав добрых снов. Надеясь приблизить завтрашний день, усталая Вероника легла спать пораньше.