Притворись, что любишь

                    Проникнуть в комнату Доротеи в доме престарелых оказалось куда проще, чем опасалась Лори. Сестра, что встретила её в вестибюле, к счастью обладала хорошей зрительной памятью и сразу узнала девушку. У Доротеи было слишком мало посетителей, чтобы их забывать или путать.       Лори достаточно было показать свой паспорт, чтобы монахиня, увидев фамилию Гримальди, беспрепятственно пропустила её в комнату старушки. В качестве причины своего визита девушка даже не стала ничего выдумывать — просто сказала, что ей нужно забрать семейный фотоальбом. И вот, через пару минут она уже оказалась в знакомой уютной комнатке с зелёными обоями в цветочек.       Заветный альбом нашёлся практически сразу: он лежал на верхней полке небольшого книжного шкафа. Лори не удержалась и тут же раскрыла его. Альбом оказался тяжёлым и явно старинным. Тёмно-вишнёвая кожаная обложка с золотым тиснением, страницы из плотной бумаги и аккуратно вставленные в специальные прорези фотоснимки. Затаив дыхание, Лори вглядывалась в лица на фотографиях, надеясь узнать тех, кто на них запечатлён. Многие снимки уже пожелтели от времени и, судя по одежде и причёскам, относились к прошлому веку. Господи, да это же настоящая семейная реликвия! И место ей в особняке Гримальди, а никак не в доме престарелых!       Более тщательно она смогла рассмотреть фотографии уже дома, сидя в своей комнате. Хвала Мадонне, никто из прислуги не заметил, как она несла свою добычу наверх. Дядя в это время был в офисе, а донна Валерия обычно встречалась с Чинцией, чтобы вместе пройтись по магазинам. Мати наверняка колдовала на кухне, так что Лори попалась только Рита, которая радостно поприветствовала молодую хозяйку, не обратив внимания на то, что у той в руках.       Сбегав на кухню, чтобы захватить большую чашку какао и пару трубочек с заварным кремом, Лори удобно устроилась в кресле у окна и принялась неторопливо листать альбом. Внезапно ей вспомнилась таинственная шкатулка, найденная в библиотеке. Значит, в ней всё-таки не фотоальбом, а что-то другое. Вот бы найти ключ и узнать!       Среди фотографий было много снимков дяди Паоло в детстве, подростковом возрасте и юности. Обнаружились и фото его первой жены: Лори нашла её настоящей красавицей, ей было очень жаль, что эта красивая женщина умерла так рано, да ещё и нося под сердцем дитя. Неужели дядя Паоло мог пойти на убийство из ревности? На свадебных фото они выглядели такими влюблёнными! Как могла их семейная жизнь так страшно закончиться? А всё дядино бесплодие, это оно превратило его в ревнивого безумца. Она, конечно, не умаляла и вины Сильвии — ведь как-никак, но она изменяла своему мужу, но с другой стороны, он ведь первый пошёл на измену. А несчастной молодой женщине, которую захлёстывали обида и ревность, тоже хотелось быть любимой и желанной.       Тяжело вздохнув, Лори перелистнула страницу: без толку пытаться разобраться в этой трагической истории, ведь дядя всё равно не станет говорить об этом, даже если она решится спросить.       С особым интересом Лори разглядывала детские фото своего отца и тёти Клариссы. Пока дети были маленькими, их часто фотографировали. В детской, среди горы игрушек, на большом ковре в гостиной, во дворе, в бассейне, на берегу моря. А вот после того, как умерли бабушка и дедушка, фотографий стало очень мало — всего лишь несколько школьных снимков, где Джулиано и Кларисса были среди одноклассников, да несколько домашних фото, явно непрофессиональных. Видимо, дядя Паоло не считал нужным пополнять семейный альбом.       Джулиано и правда был прехорошеньким ребёнком, да и Кларисса в раннем детстве была похожа на дорогую фарфоровую куколку с очаровательными кудряшками и большими глазёнками. Лори с нежностью погладила фотографию отца: она находила множество сходных черт, сравнивая изображение Джулиано со своими детскими фото. Она действительно сильно напоминала отца, особенно глазами и непокорными тёмными кудрями. А вот аккуратный носик и красивые пухлые губы ей, видимо, достались от матери. К своему огорчению, фотографий Патриции Гримальди девушка в альбоме не нашла. А она так надеялась, что увидит её лицо!       Пролистав до конца, Лори убрала альбом подальше, спрятав в комоде, чтобы он не попался на глаза горничным. Лучше пока не говорить никому, что она забрала его у Доротеи, а особенно — дяде Паоло. Недаром же он отдал его своей няньке — с глаз долой, как говорится. Не стоит бередить его старые раны. Увы, никаких новых зацепок альбом ей не дал, но зато сполна удовлетворил любопытство по поводу внешности отца. Теперь надо придумать, как открыть таинственную шкатулку.       Вечером, когда позвонил Тео, она рассказала ему о своих приключениях в больнице, встрече с Доротеей и полулегальной вылазке в дом престарелых. Муж внимательно выслушал и, как всегда, полностью принял её сторону.       — Может быть так даже лучше, что Доротея приняла тебя за Елену, — сказал Тео. — Узнай она тебя, может, и вовсе отказалась говорить, как в вашу первую встречу. Только вот после этого разговора вопросов без ответа у нас с тобой стало ещё больше, так ведь?       — Я до сих пор пытаюсь осознать то, что услышала, — призналась Лори, вздыхая. — Сложно представить, что моя бабушка и дядя Паоло… Что они…       — Переспали, — продолжил за неё Тео. — Честно говоря, я тоже не ожидал ничего подобного. Думал, всё дело в том, что отец не принял мачеху, а тут такое… Могу себе представить, что ты чувствуешь.       — Но самое обидное, что Доротея не сказала главного: что за грехи такие совершили мой отец и тётя Кларисса. Если бы сиделка вошла хотя бы на пару минут позже, я бы всё узнала! А теперь остаётся только гадать.       — Ну, если с твоим отцом всё более или менее ясно — он был ветреным парнем, любил погулять и покутить, то обвинения в адрес Клариссы меня просто ставят в тупик. Будущая монахиня априори должна была вести совершенно безгрешный образ жизни, иначе её попросту не приняли бы в монастырь. Да и в обитель она попала слишком юной, чтобы успеть совершить что-то ужасное. Прямо головоломка какая-то!       — Самое простое, что можно сделать — расспросить тётю, но она точно не станет говорить на эту тему, — снова вздохнула Лори. — Скорее, просто отмахнётся от меня и посоветует не обращать внимания на старческий маразм Доротеи.       — Не переживай, малыш, что-нибудь придумаем, — успокоил её Тео.       — Почему это я — малыш? — шутливо рассердилась Лори, сразу отвлекаясь от своих переживаний. — Я уже не маленькая!       — Нет, ты мой малыш, — упрямо возразил Тео, и Лори буквально почувствовала, как он нежно улыбается. — Мой самый любимый малыш, по которому я жутко соскучился. Вот вернусь и задушу тебя в объятиях!       — Не надо меня душить, лучше придумай что-нибудь поинтереснее! — рассмеялась девушка. — А вообще… я тоже по тебе очень скучаю. Ты же знаешь.       — Значит, после моего возвращения не будем вылезать из постели как минимум сутки, — решительно заявил Тео. — И тогда я докажу тебе, как сильно мне тебя не хватает. Особенно по ночам.       — Хватит, Тео, нас могут услышать, — тихо хихикнула Лори, краснея. — Это ведь параллельный аппарат.       — И пускай слушают. Почему я не могу признаться законной жене, что соскучился?       — Мне просто как-то неловко перед твоей матерью, — призналась она.       — Да брось ты, мама всё и так прекрасно понимает, — заверил Тео. — Кстати, на счёт твоей мамы. Я тут вот что подумал: мы можем обратиться в архив и узнать там её довоенный адрес. Это на тот случай, если Мати не вспомнит, ведь она там бывала, кажется. Поищем твоих бабушку и дедушку по материнской линии или других родственников, может, и фотографии удастся найти. Должны же они где-то быть, в конце концов.       — Тео, ты гений! — просияла Лори. — Как же я люблю тебя!       — Спасибо, конечно, но одними признаниями тебе не отделаться, — засмеялся он. — Я предпочитаю более весомые доказательства. Ты же понимаешь, о чём я?       — Обещаю, что докажу тебе свою любовь много-много раз! — выдохнула девушка. — Только возвращайся поскорее.       — Осталось недолго, дорогая, — пообещал Тео. — Всё, целую тебя, ложись спать. Завтра поговорим!       Попрощавшись с любимым, Лори легла спать и практически тут же уснула со счастливой улыбкой на устах. Вот что значит родная удобная кровать! Во сне она видела мужа и их будущую горячую встречу. Настолько горячую, что даже во сне её щёки заливались румянцем.

***

      Следующая неделя пролетела незаметно. Лори пришлось нагонять программу, пропущенную за три дня, поэтому за книгами она просиживала до поздней ночи. Несмотря на плотный график, она даже успела ещё раз попозировать Марчелло, хотя до последнего сомневалась, стоит ли идти на новый сеанс. Слава Богу, опасения Лори оказались беспочвенными: Марчелло не сделал ни одной попытки приблизиться к ней, полностью погрузившись в работу. Он дал ей слово, что не станет больше переходить черту, и держал его. Лори про себя выдохнула с облегчением, но где-то в глубине души, очень-очень глубоко, ощутила лёгкое разочарование. В очередной раз мысленно обругав себя эгоисткой, она дала себе слово, что будет вести себя как ни в чём не бывало. У Марчелло же получается, значит, выйдет и у неё.       Тео вернулся на несколько дней раньше, тем самым сделав Лори прекрасный сюрприз. Судя по лицам всех домашних, они заранее знали о его возвращении, но пообещали не говорить ей. После занятий в Академии художеств, высматривая на стоянке Винченцо, Лори внезапно вздрогнула от неожиданности: её глаза плотно закрыли чьи-то ладони, явно мужские.       В первые секунды она испугалась, что это Марчелло, но в ноздри вдруг ударил знакомый запах. Свежий, древесный запах с нотками горького цитруса. Его Лори не могла перепутать ни с каким другим на свете — запах одеколона Тео. Едва вдохнув его, она почувствовала, как по телу рванула безудержная волна мурашек.       — Привет, любимая… — его жаркий шёпот обжёг её ухо, а прямо перед глазами возник большой букет белоснежных роз.       — Тео! — выдохнула девушка, без стеснения бросаясь на шею мужа.       Поцеловать его на глазах стольких свидетелей Лори не решилась, лишь крепко прижалась к любимому, не веря своему счастью. Он вернулся! Наконец-то! Давно она не чувствовала себя такой счастливой. Усевшись в салон кабриолета, крыша которого была предусмотрительно поднята, Тео не выдержал и жадно припал к губам Лори на несколько мгновений.       — Прости, не удержался, — виновато улыбнулся он, отстраняясь.       — Потерпи до дома, здесь могут быть мои преподаватели, — Лори, хоть и покраснела, выглядела довольной.       — Тогда мчимся домой, нам предстоит ещё вытерпеть семейный ужин. А потом я запру тебя в спальне. Готовься к бессонной ночи, дорогая!       — Мне вообще-то завтра к первой паре! — напомнила она, усмехаясь.       — К чёрту твой университет, мы не виделись целый месяц, — возразил Тео безапелляционным тоном, выруливая со стоянки. — Я уже предупредил отца, что завтра мы с тобой прогуливаем. Он не против, так что успокойся, заучка несчастная.       — Ах ты… — Лори шутливо стукнула мужа кулачком в плечо. — Никакая я не заучка!       — Ну да, как же! Напомнить, как ты спала прямо на учебниках в библиотеке перед вступительными? — хохотнул он.       — Зато я окончу оба университета с красным дипломом, — с вызовом заявила Лори. — Ты ведь это сделал, а я не хочу отставать от своего любимого мужа, — добавила она, придав голосу томности и осторожно положив ладонь на его бедро.       — Не дразни, а то врежемся, — предупредил Тео, у которого сразу же вскипела кровь от её прикосновения.       Ужин показался как никогда длинным, хотя Мати постаралась на славу. Дон Паоло и донна Валерия долго расспрашивали Тео о его поездке, а он терпеливо рассказывал о красотах и чудесах Японии. Молодожёны ели мало и с трудом дождались, когда старшее поколение наконец поднялось из-за стола. Схватив жену за руку, Тео сразу же увлёк её в свою комнату.       — Почему к тебе? — едва успела спросить Лори между жаркими поцелуями.       — Потому что у меня нет этих проклятых ступеней возле кровати, — резонно отозвался он, сражаясь с пуговицами на её блузке. — Не хочу, чтобы эта волшебная ночь закончилась для кого-то из нас в больнице.       — Тео… я хотела сначала принять душ… — смущенно шепнула Лори, мягко отстраняя его.       — Вот и примем его вместе, — Тео в мгновение ока раздел жену донага, а затем и сам избавился от одежды, нетерпеливо сбросив её в кучу на полу. Подобная неаккуратность была ему не свойственна, и это лишний раз доказывало, насколько сильно он истосковался по Лори.       Встав под тёплые струи воды, они медленно и нежно намыливали друг друга, доводя обоюдное возбуждение почти до апогея. Скользя ладонями по телу мужа, Лори напрочь забыла о своей стыдливости. Сердце стучало как сумасшедшее, готовясь выпрыгнуть из груди, а по телу разливалась жаркая волна желания, требующая немедленного утоления.       Она и не подумала возражать, когда Тео приподнял её над полом, заставив обхватить его бёдра ногами. Слишком сильно она хотела его, слишком долго мечтала ощутить его в себе. Одним толчком он погрузился в её тело, вырвав из груди первый стон, а потом Лори уже не считала своих стонов — их дыхание смешалось, став одним на двоих. Осознание того, что она доставляет любимому удовольствие, захлёстывало её, заставляя растворяться в нём, поднимаясь на вершину собственного наслаждения. Первый секс после долгой разлуки просто не мог длиться долго — слишком сильно они изголодались друг по другу — но не обошёлся без маленького казуса. Потеряв голову от страсти, Тео не стал прерывать контакт, чтобы уберечь жену от нежелательной беременности, и с долгим стоном излился в неё.       — Прости, детка… я совсем забыл, — тяжело дыша, выдохнул он.       — А что, если я забеременею? — забеспокоилась Лори.       — Мы же в душе, сейчас смоем следы преступления, — улыбнулся Тео, открывая воду. — Обещаю, что впредь буду осторожен. Ну же, не злись, всё обойдётся!       — Я слишком сильно тебя люблю, чтобы злиться, — нежно улыбнулась она, потянувшись к его губам.       — Повтори ещё раз… — пробормотал Тео, гибким душем смывая с её бёдер следы своего семени.       Его лёгкие прикосновения снова пустили по телу Лори волны возбуждения, от чего внизу живота стало горячо, а дыхание снова участилось.       — Люблю тебя… Тео… люблю… — послушно шепнула Лори, невольно выгибаясь в его руках.       Наслаждаясь её тихими стонами, коварный соблазнитель добавил к гибкому душу ещё и свои пальцы, нежно лаская средоточие её желания. Его губы скользнули по губам Лори, устремляясь вниз — к острым ключицам, плечам и груди. Едва закончившееся безумие снова набрало обороты.       — Нет… на сей раз идём в постель, — с трудом оторвавшись от жены, скомандовал Тео, в то время как с губ Лори сорвался разочарованный вздох. — Потерпи немного, ненасытная!       Повинуясь воле мужа, Лори позволила перенести себя на широкую постель. Она и не думала возражать: да, она ещё не насытилась его любовью, она хотела ещё и ещё… Хотела Тео целиком, до последней клеточки, и он вполне оправдал её ожидания. Эта ночь обещала стать поистине волшебной!       Всю ночь они любили друг друга, периодически прерываясь на недолгие разговоры и короткие перекусы. Тео всё предусмотрел: на прикроватном столике стояло серебряное ведёрко со льдом, из которого выглядывала запотевшая бутылка французского шампанского, рядом примостилась коробка шоколадных трюфелей, большая, глубокая пиала со спелой клубникой и маленькая креманка со сливками. Любовные утехи требовали восполнения сил, и лёгкий романтический ужин — хоть и поздний — пришёлся как нельзя кстати. Да и обмазывать друг друга сливками, чтобы потом слизать их, оказалось очень эротично.       — Ну что, признавайся, несчастная: как ты вела себя в моё отсутствие? — наиграно-сурово вопросил Тео, дразня Лори большой ягодой клубники, обмакнутой в сливки. — Хранила супружескую верность?       — Ну, если я тебе с кем и изменяла, то только с Клодом Моне, — засмеялась девушка, стараясь поймать ягоду губами, так как обе её ладони были прочно зафиксированы за спиной рукой мужа. — На этой неделе я писала доклад о его творчестве, и он мне настолько надоел, что даже сниться начал.       — Ну, к покойникам я не ревную, — фыркнул Тео. — Главное, чтобы твои похотливые однокурсники держали свои руки при себе.       — А иначе что? — игриво спросила она, завладев, наконец, вожделенной ягодой.       — Руки им оторву! — грозно сдвинул брови Тео. — А потом запру тебя дома до конца жизни!       — Ничего себе! — возмутилась Лори. — А сам-то ты чем занимался в своей Японии целый месяц, мой грозный Отелло?       — Думал о тебе! — хриплым голосом ответил Тео, прижимая жену к своей груди. — Хотя… японочки в моём отеле были очень даже симпатичные!       — Да как ты… — девушка задохнулась от ревности, даже понимая, что любимый всего лишь поддразнивает её. — Только попробуй мне изменить, Маттео Гримальди! Я тебе жестоко отомщу!       — Как? — игриво выгнул бровь молодой человек, пытаясь снова заключить её в объятия.       — Изменю тебе в ответ! — выпалила она.       — Даже не думай, Лори! — лицо Тео вдруг стало серьёзным. — Я всё могу простить: капризы, истерики, обиды, но только не предательство. Если я узнаю, что ты мне изменяешь… это будет конец для нас.       — Тео… ты чего? — Лори испуганно округлила глаза. — Ты правда думаешь, что я способна тебе изменить? Я же люблю только тебя! Разве я давала повод?       — И я люблю тебя, малыш, — он порывисто привлёк её к себе и крепко обнял. — Поэтому при одной мысли, что кто-то другой касался тебя, начинаю сходить с ума!       — Я никогда тебя не предам, обещаю… — прошептала Лори, покрывая любимое лицо короткими беглыми поцелуями. — Никогда-никогда!       — Я тоже тебе обещаю, — Тео снова подхватил жену на руки и понёс к кровати. — Никогда не посмотрю на другую…       Любовь и страсть смогли утихомирить разыгравшееся воображение и отогнать угрожающие картинки. До самого утра из спальни Тео доносились приглушённые стоны, жаркий шёпот и мерный скрип кровати.