Королевский лекарь

      Нулир врывается в свой кабинет, громко хлопая дверью, украшенной фреской, и распугивая бродивших снаружи эльфов, — благо, внутри никого нет.       Преодолев расстояние до застеленной простынёй кушетки в несколько шагов, эллет падает на неё, не заботясь о том, что она в платье, которое тут же помнётся. Девушка устало рассматривает каменный потолок, прокручивая сегодняшний день в голове. Король не приходил в себя уже неделю, а эллет до сих пор не могла найти причину. Записи Дениана она просмотрела уже несколько раз, проштудировав каждую букву, но ничего, что могло бы помочь, там не было. Это вызывало в эльфийке раздражение. Трандуил словно назло всем спал и не желал просыпаться. Нулир каждые два часа ходила в королевские покои: считала пульс, проверяла дыхание и повязку, рана под которой только начала срастаться и иногда немного кровоточила, хотя должна была уже давно начать исчезать на глазах. А сегодня утром на груди эльфа появились пятна — на что организм дал такую реакцию, Нулир только предстоит разобраться.       Раздражённо отвернувшись лицом к стене, эллет пытается закрыть глаза, чтобы уснуть хотя бы ненадолго, но отвлекало всё: отсутствие подушки, одеяла, духота, запахи, шаги в коридоре, а главное — варианты причины появления пятен. Как итог, проворочавшись около получаса, но так и не провалившись в сон даже на секунду, эльфийка решает идти на крайние меры и заваривает себе снотворное.       В дверь несколько раз стучат и Нулир приходится встать, чтобы открыть дверь незваному вечернему гостю, однако вместо кого-нибудь из неожиданно появившихся подчинённых, эллет встречает Леголаса, спокойно ждавшего на её пороге       — Ваше Высочество?       — Есть минутка? — спрашивает принц, не решаясь пройти внутрь до пригласительного жеста лекаря.       Девушка делает шаг в сторону, а после закрывает за принцем дверь. Она садится за стол напротив эльфа и ждёт его вопросов, отчего-то предчувствуя, что разговор их ждёт тяжёлый. Но Леголас молчит, рассматривая шкаф у противоположной стены, словно там было что-то интереснее, чем девушка к которой он испытывал… Что именно, он до сих пор не разобрался. Симпатию? Любовь? Он не понимал и боялся броситься в «омут с головой».       Нулир молчаливо ждала, когда Леголас выйдет из своих раздумий, рассматривая его бледное лицо и чуть покрасневшие глаза. У неё, наверняка, были такие же, а причёска и ещё хуже, чем ей хотелось бы, и от осознания этого, эллет пытается незаметно пригладить черные пряди.       — Как себя чувствует отец? — наконец спрашивает эльф, переводя взгляд на лекаря.       Она тяжело вздыхает, прежде чем начать свою тираду.       — Как ни странно, он выглядит лучше тебя, — вздыхает лекарь, смахивая невидимые пылинки с подола своего голубого платья.       Леголас устало откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Да, он выдохся. Его так не выматывали долгие тренировки, сколько необходимость быть заменой отцу, благо, хотя бы командование охраной взял на себя Гаврит. Сейчас принцу приходилось решать всё самому, по возможности подключая приближённых короля, за исключением главного советника — тот ещё месяц назад покинул Лихолесье, отправившись в Серые Гавани с визитом. Хорошо было одно — головная боль практически ушла, хотя эльфу приходилось спать за рабочим столом в кабинете, а в свои покои он заходил только чтобы принять ванну и переодеться.       — Король до сих пор не приходил в себя, — забыв про неприятную для принца тему, говорит Нулир. — Что касается покраснений… Я разберусь с этим в ближайшее время. И как Дениан со всем справлялся? — выдыхает девушка, повторяя позу Леголаса. — Следить за вами, отвечать на тысячу вопросов, вести дневник, самому делать настойки…       — Ещё он на собраниях присутствовал, — добавляет Леголас, не открывая глаз. — И обыгрывал отца в шахматы.       Нулир в удивлении открывает глаза, но Леголас никак не реагирует, и девушке остается только рассматривать его расслабленное лицо, где в синяках под глазами спряталась усталость.       — В шахматы я играть не умею, — говорит Нулир, поднимаясь со стула, чтобы обойти Леголаса со спины. — Я больше по загадкам.       — Да? — устало усмехается принц, прислушиваясь к шагам эллет.       Та берёт его руку у основания плеча, прощупывая его мышцы и суставы через ткань камзола. Дойдя до кисти, девушка проделывает тоже самое со второй рукой под молчаливый взгляд эльфа.       — А что? У тебя есть загадка для меня? — закончив «осмотр», спрашивает девушка и возвращается на своё прежнее место.       Леголас провожает её взглядом и устало выдыхает, когда лекарь садится, взяв в руки перо из чернильницы и чистый лист бумаги.       — Ну… если ты сможешь объяснить, почему два совершенно независимых друг от друга предмета вдруг одинаково меняются…       — Что за предметы? — не отрываясь от своих записей спрашивает эллет.       — Меч, которым ранили отца и заколка моей матери.       Нулир слегка хмурится и берёт Леголаса за запястье, прикладывая два пальца к вене, так сильно выделяющейся на бледной коже.       — И в чём изменения?       — Они почернели. Эллет вскидывает голову, сбиваясь со счета, хотя это её сейчас мало волновало.       — Не может быть, — шепчет девушка и поднимается со своего места. — Я могу посмотреть?       — Они у меня в покоях. Идём, — кивает Леголас, пропуская взволнованную девушку вперед. Та как-то притихает, покусывая губы, чем заставляет Леголаса нервничать.       Зайдя в свою комнату принц срывает ткань, скрывающую меч, с маленького столика и отходит к шкафу, чтобы достать из него шкатулку с любимым украшением покойной матушки. Нулир тем временем, достает из кармана платья пару тканевых перчаток и быстро натягивает их на руки. Она долго рассматривает лезвие, окрашенное в чёрный цвет, словно его долго держали над огнем, не решаясь дотронуться. Наконец, она берёт оружие в руки, крутя его у себя перед глазами и стараясь рассмотреть как можно лучше. Принц ставит перед девушкой золотую шкатулку, открыв крышку. Изнутри она была обита бархатной красной тканью, ещё больше выделяя серебряное украшение. Серебряная шпилька, окрашенная в чёрный на обоих концах, была тонкой ювелирной работы, и Нулир была уверена, что смастерил её никак не гном, какими бы искусными мастерами те ни были. На другом конце украшения был прикреплён цветок из белого нефрита. Эллет берет украшение дрожащими руками, боясь сломать хрупкий, как ей казалось, предмет.       — Это же всё меняет, — шепчет девушка, медленно возвращая украшение на место. — Они сделаны из серебра? — уже громче уточняет она, поворачиваясь к Леголасу и заправляя несколько прядей за ухо.       — Заколка да, а у меча — лишь украшения на лезвии.       — Это всё меняет! — повторяет эльфийка, чуть не подпрыгнув от радости.       Она подбирает подол длинного платья, направляясь к выходу, но замирает на полпути, уже коснувшись ручки двери. Нулир разворачивается, в два шага преодолевая расстояние между ней и принцем.       — Спасибо, — шепчет девушка прежде, чем прикоснуться губами к щеке принца, предварительно поднявшись на носочки. Она скрывается за дверью быстрее, чем Леголас приходит в себя. Он так и не понял, что сейчас произошло, и за что его так искренне поблагодарили.