*
— Можно присоединиться? — спрашивает Арсений, занимая стул за столиком Антона и Оксаны. — Конечно, — радостно улыбается Оксана. — Мы разговариваем о том, когда же Антон перестанет менять девушек с такой нечеловеческой частотой, — сообщает она. — Но можем сменить тему, если тебя такое не интересует, — смотрит она на Арсения. — Неужели так часто? — шутливо удивляется Попов. Его мало волнует то, с кем Антон спит и как часто. Да что там «мало»… Его это вообще никаким образом не волнует. — Три раза в неделю, представь? — вновь удивляется она, объясняя своё беспокойство Попову. — И каждый раз разные. И Оксана вполне могла понять частоту, она бы и не волновалась по этому поводу, если бы все три этих раза была бы одна девушка. Так ведь нет. — Они повторяются, — пожимает плечами Антон, объясняя это с такой легкостью, будто рассказывает первоклассникам о том, как складывать один плюс один. — Да, но через одну или две, или больше, — сообщает Оксана. — Что тебя так беспокоит в этом? — спрашивает Арсений у Сурковой. — То, что у него отношения с Гомером более прочные, чем со всеми этими девушками. — Не нужны мне с ними отношения, — отмахивается Антон, делая глоток чёрного кофе. — Мне нужны их тела, — проговаривает он, а потом замечает вопросительно изогнутые брови у Арсения с Оксаной. — Ради высокого искусства, разумеется, — объясняет он. Выворачиваться из подобных ситуаций у него всегда получается на «ура». Оксана постоянно удивляется тому, как слова Антона могут в корне изменить её, вроде как, устоявшееся мнение насчет чего-либо. А если не изменить, то хотя бы заставить взглянуть с нового угла на ситуацию. — Когда вдруг секс на одну ночь с неизвестной особой стал высоким искусством? — продолжает удивляться Оксана. — Ты просто не пробовала, — довольно улыбается Антон. — А мужские тела не интересуют? — забавы ради интересуется Арсений. Будь у Антона во рту кофе, он бы подавился. А так, только воздух. Хотел бы не подавать виду, да прокашлялся так, будто выкурил первую в жизни сигарету. А потом вернул маску серьезности на своё лицо и заинтересованно приподняв уголок губ, спросил: — А ты хочешь дать попользоваться? — Все ради искусства, — легко пожимает плечами Арсений. — Всему своё время, — отвечает Антон. Оксана напрочь забыла о том, как дышать и попросту наблюдала за происходящим. — Так, ребята, из-за вас мой кофе сейчас опять станет горячим, — шутит она, стараясь сбавить обороты. Сурковой действительно показалось, что эти двое сейчас начнут заниматься сексом прямо здесь. И они ведь могли бы начать. В том смысле, что подобное ни Антона, ни Арсения не смущает ни разу. И голова, кажется, сейчас работает у одной только Оксаны. Длинную перемену они каким-то магическим образом переждали, и Оксана пошла на пару по высшей математике, а Антон наконец-то собрался идти домой. — Какие планы на вечер? — спрашивает Арсений, догоняя Антона на улице. — Смотря какие у тебя предложения, — оборачивается в его сторону Шастун. — Я подумал, что мы все довольно плохо знакомы, может, посидим в какой-то кофейне… — Хочешь войти в круг людей, которые мне хотя бы немного симпатизируют, то не води меня в современные кофейни, — быстро объясняет Антон. — Я фанат кладбищ. Хотя, если тебе просто хочется познакомиться, «старбакс» подойдет. — Тогда поехали на кладбище, — пожимая плечами говорит Арсений.*
Они сидят около статуи какого-то ангела и обсуждают интересы друг друга. Арсений говорит о Шекспире, Антон о Гомере и между ними есть какая-то связь. Какая-то гармония в диалоге. Антон уверен, что у Байрона с Перси было что-то такое, но никто еще не нашел словечка получше «романтизм». Это совершенно сюда не подходит. Но он и сам не знает, как описать это одним словом. Два парня сидят на кладбище всего в метре друг от друга потому что они не геи. Для этого разве можно придумать название?*
— Ты как всегда всё самое интересное пропускаешь, — Оксана занимает место рядом с Эдом в аудитории. Выграновский отключает экран мобильного телефона и лениво поднимает взгляд на Оксану. — Что такого я пропустил? — спрашивает он, пока Суркова достаёт из сумки тетрадь с ручкой. — Антон с Арсением чуть не занялись сексом в столовой, — отвечает она так легко, будто такое каждый день случается. — Что же их остановило? — усмехается Эд. — Судя по всему, я, — предполагает Суркова. — Ну ты чего, Окси… — шутливо произносит Выграновский, будто останавливать Арсения с Антоном не следовало. Он бы и не стал останавливать, скорее, присоединился бы. Оксана это прекрасно понимает, знает Антона с Эдом лучше, чем кого-либо и с легкостью сможет предугадать поведение каждого из них в различных ситуациях. — Я Оксана, — хмуро поправляет Суркова. — О-о-окси, — мягко тянет Эд, улыбаясь и прижимаясь к шее Сурковой, как котёнок. У Оксаны внутренности плавятся от такого поведения Выграновского и сразу накрывают воспоминания о тех временах, когда она сходила с ума по его татуировкам. Водила пальцами по разрисованной коже и считала, что ничего больше в жизни не надо.