vmin's feels

Тэхён не знает, когда это началось. Скорее всего в феврале прошлого года, когда порог их доблестного класса переступил розововолосый мальчик-одуванчик Пак Чимин. Он мило улыбался, теребя указательный палец своей руки, рассказывая о себе, и пытался скрыть мягкий румянец на пухлых щечках. Закончив свой рассказ словами «Позаботьтесь обо мне», Чимин занял одну из первых парт, в то время как Ким воспринял его слова слишком близко к сердцу, окуная парня в пелену своей братской заботы. Только вот спросить Чимина о том, как правильно заботиться о нем Тэхёну было некогда, а потому он просто делал то, что считал нужным. Так Пак Чимин возненавидел Тэхёна. Возненавидел его излишнее внимание в виде подколов и троллинга. Возненавидел его пранки и розыгрыши. Возненавидел его отвратительную привычку трогать чужие вещи и лазить в портфель в поисках чего-то вкусного, что сегодня утром госпожа Пак заботливо упаковала сыну в школу. Возненавидел его оскалистую улыбку, при виде которой острые клыки опасно бросались в глаза, гипнотизируя их. Возненавидел его громкий смех и хриплый голос, его квадратную улыбку и томный взгляд исподлобья. Чимин правда-правда его ненавидел всей душой, часто запираясь в комнате после рабочего дня и горько рыдая от нахлынувшей обиды до тех пор, пока не засыпал от усталости. Да, Чимин ненавидел его, но больше всего на свете он боялся, что когда-то услышит эти слова в свой адрес из уст Тэхёна. Тэтэ же в свою очередь частенько зажимал его по углам, дергая за щеки или длинные розовые пряди, высмеивая его перед своими дружками-идиотами, и совсем не замечал за неприметным опущенным взглядом вниз тот самый румянец на щеках, думая, что они розовеют от его действий. Он не замечал, как билось чужое юношевское сердце, наполненное невзаимной симпатией; не замечал, как расширялись чёрные зрачки и как потели маленькие ладошки. Он не замечал ничего, а видел лишь то, что хотелось ему – страх и растерянность в чужих глазах, которые в любой неподходящий момент были готовы наполниться прозрачными слезами. Снова. А Ким лишь смеётся, снова обжигая этим смехом израненное сердце парня. Но бывали и дни, когда дружки-идиоты не следовали за Тэхёном. И тогда он, совсем один, мог позволить делать себе с Чимином то, о чем не знал никто, кроме них двоих. Так случилось и сегодня. Чимин быстро выбежал из класса, держа учебники в руках, и, чтобы сократить маршрут, свернул налево, где в серости коридора его уже ожидал Ким Тэхён, который лениво оттолкнулся от стенки, только развидев знакомый силуэт на горизонте. Пак замер. Он хотел было дать задних или попросту убежать, но его громко окликнули. – Стоять! И он остановился, обреченно поджимая губы и прикрывая глаза. – Куда это ты собрался, м? – тише произнёс Ким, хватая парня за руки и прижимая его к стенке. Учебники упали на пол и были отбросанны носком кроссовок в сторону. – Не слышу. – П-прости, – проскулил Чим, снова опуская взгляд. – Чимин, что мне с тобой делать? – ласковее произнёс Тэ, отпуская чужие предплечья. Его руки скользнули вниз, хватаясь за потные пальцы Чимина, и сплелись в замок. Тэ следил за лицом Чимы, губы которого были нервно поджаты, и улыбался уголками губ. Он потянул замок выше, располагая его рядом с головой парня, и улыбнулся шире, показывая свои клыки и привлекая внимание парня. – Пусти, – произнёс Чим, пытаясь отстранить чужое тело от себя, но не тут то было. Тэ как назло липнул ближе, опуская их сцепленные руки вниз, и ненадолго отстранился, принимаясь мять маленькие пальцы своими. – Тэхён, пожалуйста, – прошептал он, следя за его нехитрыми движениями. – Чимин-а, молчи, – произнёс Ким, занятый чужими пальцами. Он правда не мог понять, почему они такие короткие и милые одновременно, мягкие и пухлые, нежные, словно мякоть персика. Вся ладошка в целом была меньше тэхеновой ровно в четверть, отчего он любил соприкасаться ею со своей, рассматривая эту разницу долгие-долгие минуты. А Чимин дрожал и боялся, что вот-вот и его попросят пояснить за поведение, ведь вел он себя как девчонка, все время отводя взгляд в сторону и сдвигая коленочки при виде серой макушки своего хулигана. – Тэхён, я правда не хочу опоздать на урок. Ну пожалуйста... – снова подал голос Пак, закрывая ненадолго глаза. – Я никак не могу понять, почему они такие мягкие, – пробубнил Тэ, игнорируя просьбу парня и переплетая пальцы вместе. Он медленно оторвал от рук взгляд и выпрямился, глядя на Чимина, который уже не знал куда себя деть, лишь бы перестать чувствовать на себе этот тяжёлый взгляд. Звонок уже давно прозвенел, оповещая о начале следующего урока, а Ким все так же пристально следил за Чимином, не отпуская его руки. Оглянувшись по сторонам, он никого не увидел, а потому смело оттолкнулся от стены и потащил за собой Пака, крепче сжимая руки. Да, это был его личные фетиш, о котором никто не должен был знать. Каждую возможную минуту Ким трогал чужие руки. Будь то просто перемена или учитель случайно посадит их вместе за одну парту – не важно, ведь Тэ всегда находил способ заполучить желаемый наркотик. Его рука скользнет под парту, нащупывая чужую коленку, а там и до чиминовой руки недалеко. Так и сидели весь урок, пока их не отпустили на три минуты раньше. У Чимина щеки краснели, а мысли только вокруг этого и крутились, совсем забывая о том, что нужно писать важный тест. Тэхёну же так думалось лучше; он даже не заметил, как реагировал Чим, полностью окунаясь в учёбу и сидя с важным видом и погрызенной ручкой в свободной руке. Подпёр кулаком щеку, выдыхая от скуки, и перевёл взгляд на Чиму, который боялся в лишний раз пошевелиться. – Чимин-а, – прошептал, немного наклоняясь к парню и заставляя его вздрогнуть. – Мне скучно. – И что? – Судорожно выдохнул, переводя на того растерянный взгляд. – Давай сбежим? – Ты что, я не могу пропустить этот тест... – Ты все равно ничего не написал, а для меня сбежать не впервой. Давай! Только когда учитель на них громко гавкнул, они перестали шептаться, так и замолкая до конца урока, но не отпуская руки друг друга. Ко всему прочему Тэхён начал выводить из себя уже ближе к концу учебного года, когда уроки стали короткими и скучными и учеников порой приглашали на важные мероприятия. Чим медленно выплыл из класса, следуя за толпой своих одноклассников, сонно рассматривал чужую макушку и длинные темные косички, пока сзади кто-то легко не обнял, хватаясь за ладонь и снова переплетая пальцы. Чимин на такое поведение отреагировал бурно – начал возмущаться и брыкаться, пока на ухо ядовито не шикнули, больнее сжимая руку. – Не привлекай чужое внимание, Чимин, – после сказал ему Тэхён, недовольный его поведением. – Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что мы друзья. Тэ больно поднял чужой подбородок, жадно заглядывая в глаза, и прошептал: «Или кто-то больше», отпуская парня и оставляя его один на один с потоком неразберихи в голове. Наступят летние каникулы, и все приостановится. Чимин больше не будет плакать по вечерам и устало засыпать на маминых коленках, слушая её тихий подбадривающий голос. Чимин больше не будет смущаться неловким ситуациям; он больше не будет видеть Кима и ощущать тепло его большой ладони. Чим правда не будет, пока однажды под конец августа не пойдёт за банановым молоком в магазин, которое, как назло, находилось на высокой полке, до куда он не сможет дотянуться. Ему придётся просить помощи какого-то высокого парня, который тут же улыбнётся ему и поможет, а после, сам того не замечая, потянется к чужой руке, заключая её в свою. Это прикосновение разольёт по телу целую кучу электрических волн, заставляя сердце биться чаще, а щеки снова наливаться бардовой краской. Тэхён его не отпустит, пока не узнает, где он живёт. С началом учёбы начнутся бывалые проблемы. Начнутся все те же издевательства над Чимином, громкий смех гнилых подростков и оскалистая ухмылка. Параллельно Тэхён начнёт провожать Чимина домой, сначала просто следуя за его фигурой и следя за ним издалека, а потом он нагло схватит маленькую руку и не отпустит её, пока не приведет к дому, зная, что Чимин не сможет возразить. Начнутся ласковые прижимания сзади, тихий шепот на ухо и приглушенный смех. Начнутся смущенные взгляды, закусывания нижней губы и глупая улыбка, пока они вместе. Начнутся зажимания у стенки, пока однажды Чимин не выдержит и дрожащим голосом не спросит, зачем Тэхён все это делает. Тот оторвется от его шеи, в которую уткнется носом до этого, все так же мучая чужую руку, и заглянет в глаза. Он будет долго молчать, следя за румянцем на чужих щеках, и потянется к чужим губам, долгим и сухим поцелуем отвечая на чиминов вопрос. Потом отстранится, бросая взгляд на розовые губы, и переведёт его на зажмуренные глаза, скажет: – Потому что ты мой наркотик.