И каждый видит то, что ему хочется видеть. Ведь проще судить человека за всё, чем просто поверить…
В полном мраке комнаты Дженни тихонько всхлипывала, изредка рвано вздыхая. Она не хотела, чтобы кто-нибудь её услышал. Особенно брат. Ей было труднее всех, но, если по ночам она выпускала свою боль наружу, то по утрам уже натягивала на себя улыбку. Ради брата, ради Чеён, ради себя. Когда дверь тихонько заскрипела, Дженни поспешно отвернулась в сторону стены и прикрыла глаза, предварительно вытерев слёзы с лица. Девушка по шагам могла узнать, кто зашёл. Но этот шаг был ещё непривычным для неё. И Дженни испуганно сжалась в комок, сжав в кулаке край одеяла. Кто-то осторожно подошёл к её кровати и еле ощутимо опустился на край. Дженни прислушивалась, не решаясь разлепить глаза. Тогда гость еле слышно позвал девушку, но та не поддалась. Упорно ожидая последующих действий, Ким продолжала лежать неподвижно с закрытыми глазами и вслушиваться в шорох за спиной. — Я знаю, что ты не спишь, — повторил женский голос, и Ким напряглась, выдав себя перед девушкой. — Твой всхлип был слышен аж за стенкой. Манобан в привычной манере фыркнула, но Дженни не уловила в этом ничего, что могло бы её задеть. Устало вздохнув, Ким присела на кровати и безжизненно подняла взгляд на блондинку. Та внимательно смотрела на неё, словно ждала, пока Ким сосредоточится. — Лиса, ты не могла бы оставить меня одну? — недовольно проворчала Ким, отвернувшись в сторону окна и скучающе осмотрев город за затемнёнными стеклами. — Мне не до этого сейчас. Лиса оскорблённо фыркнула, нахмурив брови. — Думаешь, я пришла сюда тебе посочувствовать? — блондинка усмехнулась, однако голос слегка дрогнул. — Ещё чего. Мне просто нужно было узнать кое-что. Дженни устало прикрыла глаза, вновь поворачиваясь к девушке, и с вопросом на лице взглянула на неё. Манобан, непонимающе прищурившись, слегка наклонила голову набок и пристально осмотрела девушку. — Какая причина заставила тебя пригласить в свой дом меня? Дженни слегка удивилась, и её глаза расширились, но полным спокойствия голосом она протянула: — А какая сила заставила тебя согласиться прийти? Манобан стушевалась, не зная, как правильно отреагировать, однако быстро взяла себя в руки и недовольно фыркнула. — Ты сама меня сюда затащила! Хотя могла бы оставить на станции! Дженни слабо улыбнулась, ввергнув блондинку в замешательство. — Вот ты и ответила на собственный вопрос, — тихонько ответила Ким, тут же отвернувшись от девушки и прикрывшись одеялом. — Спокойной ночи, Лалиса. Собственное имя заставило Манобан покрыться мурашками. Она в большинстве своём ненавидела это имя, поскольку так её называла только мама. — Нет никакой Лалисы, — твёрдо проговорила Манобан, вскочив с кровати и сжав кулаки. — Есть только Лиса. И не дожидаясь каких-либо слов в ответ, блондинка поспешно выскочила из комнаты. предварительно прикрыв за собой дверь. Дженни устало и с облегчением вздохнула и стянула с себя одеяло, что буквально душило её. Повернулась на другой бок, пытаясь уснуть, дать себе хоть немного времени на отдых. Но мысли не покидали девушку ни на секунду. Прощание с Кимом, который ушёл из её жизни так же неожиданно, как и появился. Страх перед неизбежным. Всё это сводило её с ума и лишало спокойствия. Единственным утешением для неё была гитара матери, но даже она теперь напоминает ей о своей болезни. Стоит прикоснуться к струнам, как пальцы немеют, или того хуже, начинают дрожать, не слушаясь хозяйку. И Ким, не выдержав, отбрасывает инструмент в стороны, яростно сжимая собственные кулаки, дабы остановить дрожь. Когда за окном появляются первые лучи солнца, Дженни недовольно хмурится. Бессонница стала для девушки спутницей на каждую ночь, и это лишило её остатка сил. Но, несмотря на это, Дженни находит в себе силы натянуть на лицо улыбку, когда в комнате появляется знакомая макушка. — Ты уже проснулась? — осторожно приоткрыв дверь, спрашивает Джин, тут же старательно улыбаясь. — Может, тогда пойдём завтракать? Я проснулся ужасно голодным. СокДжин потирает собственный живот в добавок к своим словам и хитро поглядывает на сестру. Та улыбается, через силу, чтобы не огорчать родного человека, и кивает в знак согласия. Однако эта улыбка ненастоящая, и Джин это чувствует. Он тоже слышал, как плакала его младшая сестра прошлой ночью. Он понимает, что это лишь иллюзия беззаботности, которую они оба поддерживают. Почти одновременно с этим на тумбе начинает вибрировать мобильный девушки, и на экране высвечивается номер брюнета. Рвано вздохнув, Дженни отклоняет вызов и натягивает на лицо слабую улыбку. — Конечно, — кивает Ким, сползая с кровати и натягивая на ноги тёплые тапки. — Сейчас приду. — Дженни, — вдруг зовёт Джин у самого порога, и девушка вопросительно вскидывает голову. — Не отнимай у него право знать. — Эта правда доставит ему только боль и отчаяние, — тихонько шепчет шатенка, опустив голову на собственные ноги. — Лишит шанса стать счастливым. — Шанса попрощаться с тобой, — так же тихо добавляет Ким, кивает и выходит в коридор, и прежде, чем успевает закрыться дверь, видит, как упали уголки губ на лице сестры. Завтрак проходит в гробовом молчании. Изредка СокДжин пытается шутить, чтобы развеселить сестру, и та на мгновение улыбается. Но эта улыбка давно не такая искренняя, и СокДжин мысленно винит себя за всё. Не пусти он её тогда на улицу, возможно, всего этого можно было бы избежать. Но, какая тогда жизнь ждала бы его сестру? Когда в дверь кто-то настырно стучится, все трое с вопросом на лицах переглядываются. СокДжин молча встаёт и открывает дверь, когда взволнованная Дженни оказывается за его спиной. — Вы? — шокировано выпучив глаза на женщину, спрашивает Дженни, и Манобан испуганно сжимается под взглядом матери. — Доброго утра, — совершенно спокойным голосом произносит Нари, не отрывая глаз от дочери за столом. — Я пришла за своей дочерью. Манобан вскакивает из-за стола, попутно обронив и чашку с чаем, и бешенным взглядом озирается по сторонам. Словно загнанный в ловушку зверь, она мечется из стороны в сторону, пытаясь не смотреть в холодные глаза женщины. Женщина дёргается в сторону дочери, намереваясь увести её обратно. Дженни видит этот ужас в глазах Манобан, видит, как она напугана и не желает уходить со своей матерью. Смотрит на Джина, надеясь на то, что брат не позволит этой женщине увезти девушку насильно, но тот не сдвигается с места и спокойно даёт Ким Нари войти в дом. Манобан, осознав, что здесь её некому спасать, в отчаянии хватается за нож на столе и вытягивает руку вперёд. СокДжин и Дженни испуганно дёргаются в её сторону, но глаза Лисы прикованы к матери, которая даже не дрогнула в этот момент. — Лалиса, прекрати этот цирк и иди собираться, — холодно произносит женщина, спокойно оглядывая помещение и тут же брезгливо поморщившись. — Как ты могла променять свой дом на это захолустье? Вот до чего доводят твои капризы… — Капризы… — девушка горько усмехается и, словно обдумав что-то, медленно поднимает нож к своему горлу. — Верно, для тебя это всё лишь капризы. На секунду в глазах женщины мелькает страх, но он тут же угасает, и на лице появляется привычно-недовольное выражение. И прежде, чем Манобан успевают схватить за руку, перед девушкой возникает Дженни, преграждая её от матери собой. Все взгляды находящихся тут же мечутся к ней, и Ким решительно растягивает руки по бокам, как бы закрывая собой блондинку. — Ты что себе позволяешь? — недовольно рычит женщина, грозно сведя брови к переносице и испепеляя Дженни одним лишь взглядом. — А вы что себе позволяете? — в ответ произносит Ким, ловя на себе удивлённый взгляд Манобан. — Какая мать будет спокойно смотреть на то, как его ребёнок поднимает на себя руки?! Крик возмущения разразил комнату, и все находящиеся в доме ошарашено вылупили свои глаза на худенькую, бледную девушку, что грозно смотрела на холодную женщину. Манобан, не выдержав, рвано выдохнула, чувствуя, как ком в горле не даёт дышать. СокДжин сначала испугался, затем осознав действия сестры, удовлетворённо кивнул. Он знал, что она никогда не оставит никого в беде. И даже сейчас, на грани своих сил, шатенка настойчиво боролась за кого-то. — Да как ты смеешь?! Совсем страх потеряла?! — впервые за двадцать лет своей жизни Лиса увидела этот дикий взрыв агрессии в глазах матери, которая без заминки подняла руку на чужого ребёнка. Однако её рука так и застыла в воздухе, удерживаемая крепкой хваткой Кима. Недоумевающе подняв голову на парня, Нари поперхнулась. — Не доводите меня до состояния, когда я способен силой выпроводить женщину из дома, — рычит Сокджин, гневно прожигая Нари взглядом. — Убирайтесь отсюда. Вам здесь ничего не светит. Недовольная таким исходом событий, Нари оскорблённо оглядывает всех присутствующих, напоследок остановившись на лице своей дочери. И выдернув свою руку из хватки СокДжина, тут же направляется к выходу. Когда за женщиной громко захлопывается дверь, все облегчённо выдыхают, и только Манобан обессиленно роняет нож на пол, тут же падая на колени. Дженни подрывается к ней, но сама теряет остатки сил и проваливается в сон. Бессонница, болезнь, сдавшие нервы дают о себе знать, и Ким теряет сознание. Однако Сокджин вовремя успевает её подхватить на руки. Шокированная, трясущаяся от испуга Лиса подрывается вслед за парнем, и вместе они доносят девушку до её комнаты. Аккуратно уложив сестру на кровать и укрыв её одеялом, Джин только сейчас даёт себе слабину и плюхается на пол рядом с кроватью. Устало выдохнув, опускает голову на согнутые колени. — Почему… — доносится до парня непривычно смущённый голос Лисы спустя пару минут тишины, и тот поднимает голову и смотрит на неё. — Вы заступились за меня? — Скажи спасибо и забудь, — ворчит Ким, недовольно нахмурив лоб и поглядывая на Манобан. — Спасибо, — так же твёрдо отвечает девушка, но не отводит взгляд. СокДжин устало вздыхает, осознав, что блондинка не отстанет. — Слушай, я изначально был против твоего пребывания в этом доме, — поясняет Ким, пожав плечами, и Лиса рефлекторно кивает. — Но Дженни не могла никогда бросить никого в беде. С самого детства она давала каждому часть себя, помогала, как морально, так и материально. В этом вся она. И раз она решила, что тебе нужна эта помощь, то я поддержу её. Сколько бы усилий мне не требовалось для того, чтобы терпеть тебя здесь. Лиса недовольно морщится, но в глубине души чувствует благодарность к этим людям. Несмотря на всё, что она творила, кто-то ещё, кроме Кима, подал ей руку в нужный момент. Осторожным взглядом пройдясь по парню и по лежащей без сознания Дженни, Лиса облегчённо выдыхает.***
Когда глаза девушки устало открываются, перед ними встаёт образ СокДжина, что взволнованно смотрит на девушку сверху вниз. Схватившись за голову, Дженни пытается встать, но падает обратно, когда крепкая рука парня толкает её в плечо. — Ты должна набраться сил, поэтому не смей даже голову поднимать, пока не восстановишься. Дженни недовольно ворчит, но послушно ложится обратно. От её любопытных глаз не ускользает то, с каким трепетом Ким накладывает ей в тарелку огромную порцию риса. И живот тут же предательски урчит, когда в нос бьёт вкусный аромат пищи. Джин улыбается этим звукам и протягивает сестре ложку с рисом. Дженни устало вздыхает и потягивается к лакомству. Однако желудок словно отвергает пищу, так нужную для восстановления сил девушки, и Дженни болезненно морщится. — Кажется, мне стоит сначала полежать немного, — хрипло произносит Ким, натянуто улыбнувшись брату, дабы не тревожить его ещё больше. СокДжин молча улыбается в ответ, хоть и хочет возразить, и, отложив тарелку в сторону, удаляется из комнаты. Ему невыносимо видеть страдания родной сестры, невыносимо смотреть, как она с каждым часом теряет силы, как она покидает его. И только сейчас, за закрытыми дверьми, он позволяет себе пустить слёзы отчаяния, старательно заглушая себя прикрытой рукой. Когда за дверью слышится копошение, Дженни насмешливо фыркает. — Джин, я слышу, как ты стоишь там! — хрипит Ким, едва укрывшись по пояс одеялом. Почти сразу же дверь отворяется, и в проёме появляется знакомая белокурая макушка. — Это я, — тихо ответив, девушка неуверенно переступает порог комнаты и медленно прикрывает за собой дверь. — Можно? Удивлённо вскинув брови на девушку, Дженни только сейчас вспоминает о произошедшем. Проводив смущённую чем-то Манобан взглядом, Ким пытается свесить ноги вниз. Холодный паркет тут же окутывает кожу девушки мурашками, и становится непонятно — то ли комната столь холодная, то ли она сама стала как лава. Лалиса хмуро пожимает плечами, слишком изучающе поглядывая на собственные руки, затем неуверенно шагает поближе к шатенке и устраивается на самом краю её кровати. — Отвратительно выглядишь, — обыденно произносит Манобан, косо поглядывая в сторону Дженни. — Спасибо, — небольшая усмешка, — чувствую себя так же. Отчего-то взгляд блондинки сменился, тускнел, в уголках глаз появлялись слёзы. И Дженни озадаченно смотрела на неё. Губы Манобан были плотно сжаты в линию, словно она заставляла себя держаться перед девушкой, дабы не заплакать. — Я пришла посмотреть, как твоя туша, но, вижу, ты шутишь, — с неким сарказмом произносит Лиса, и её губ на долю секунды касается еле заметная улыбка, которую она тут же прячет за напускным безразличием. — Раз всё нормально, я пойду. Лиса резко вскакивает с места и торопливо шагает в сторону двери, словно боясь показать свою внутреннюю натуру перед Ким. Боялась вновь показать свои слёзы и свою слабость кому-то. — Лиса, — хриплый голос Дженни останавливает её, и Лиса неуверенно застывает у самой двери. Гордо вздёрнув подбородок, блондинка оборачивается к ней, но теряется, когда натыкается на искреннюю улыбку. — Спасибо. Девушка удивлённо вскидывает брови, не ожидая подобных слов в свой адрес, и опускает голову. С минуту она молча разглядывает паркет под ногами, что-то взвешивая, затем вновь поднимает полный благодарности и сожаления взгляд на Дженни. — Это я должна благодарить, — тихо отвечает Манобан, впервые слабо улыбнувшись девушке, и поспешно выходит из комнаты. Однако, стоит Ким подумать, что больше к ней никто сегодня не зайдёт, как внизу доносится топот бегущих ног, затем возмущённый голос Манобан, которая кричит на кого-то. Чуть позже двери распахиваются, и в помещение вбегает кто-то. Брюнет застывает на пороге с перевязанным плечом и с отчаянием смотрит на Дженни. — Сегодня день открытых дверей какой-то… — недовольно ворчит Ким, свешивая ноги с постели и только сейчас замечает застывшего в проёме парня. — Чимин? Что с твоей рукой? — Ты проживаешь подобную боль, а сама переживаешь за других? — вдруг спрашивает он и внимательно следит за тем, как лицо девушки бледнеет. — Когда ты собиралась сказать, что я тебя теряю? Пол под ногами Ким уходит куда-то, сердце подскакивает к горлу и падает с глухим стуком к ногам. Дженни лихорадочно бегает глазами по комнате, ища ответ. Но Чимин давно знает, что Дженни не способна ему соврать. — Чёрт побери, Руби Джейн! — Пак в отчаянии взмахивает рукой, яростно сжимая челюсть и играясь желваками. — Как ты могла скрыть такое от меня? А если бы я не успел…? Чимин, заметив подавленный вид девушки, осекается на полуслове и нервно взлохмачивает собственные волосы, в попытке успокоиться. Но, как тут можно быть спокойным, когда дорогой тебе человек на твоих глазах уходит из твоей жизни? — Как ты узнал? — тихо спрашивает Ким, опустив голову вниз, словно борясь сама с собой. — Это единственное, что тебя беспокоит? — обиженно спрашивает Чимин, пристально вглядываясь в лицо девушки. Но Дженни молчит, опустив голову, словно боится взглянуть ему в лицо. Словно один его взгляд способен отговорить Ким от надуманного. Чимин отчаянно ищет встречи с её глазами, поскольку знает, что ложь, сказанная ею, отразится в глазах. И Пак сможет это понять. — Тебе не следовало сюда приходить, — непривычно равнодушно протягивает шатенка, ввергнув парня в непонимание. — Отныне пусть каждый будет сам по себе. Брюнет недоверчиво и как-то горько хмыкнул, прищурив глаза на девушку. Дженни заставила себя взглянуть в глаза парня, чтобы убедить его в своих будущих словах. И от этого взгляда напротив чуть не дрогнул её голос. — Я ничего к тебе не чувствую и не хочу, чтобы твои мысли путались из-за меня, — настаивала Дженни, словно пытаясь дать понять Паку, что врёт, и на самом деле отчаянно нуждается в нём. Чимин слегка отстраняется назад, взвешивая услышанное, и смотрит на девушку — внимательно и изучающе. Ким на секунду думает, что тот может читать её мысли, но Чимин почти сразу же согласно кивает. И душа девушки разрывается от отчаяния и желания остановить парня, сказать, что это была попытка отгородить его от боли. — Поэтому, пожалуйста, уходи, — продолжала Ким, несмотря на рвущую сердце боль. — Это мои настоящие чувства. Чимин сердито сжимает кулаки, продолжая прожигать взглядом девушку. Резко, словно ветер, он обдувает девушку холодным ветром, когда разворачивается и спешит к двери. Слёзы на щеках Ким оставляют солёные следы, и сердце бешено стучит о рёбра, прося успокоения. «Не верь мне! Не отворачивайся от меня!» — отчаянно кричит душа Дженни, хоть с губ не срывается ни одного звука, пока Чимин доходит до двери. Дженни думала, что знает, что такое — разбитое сердце. Считала, что именно это происходило с ней, когда она увидела ТэХёна с Лисой. Но Дженни и подумать не могла, что от собственного выбора ей будет так плохо. Когда Чимин коснулся ручки двери и успел её приоткрыть, застыл. Он вдруг резко развернулся, в два шага настигнув девушку и оказавшись в нескольких сантиметрах от её лица. Горячее дыхание парня обожгло кожу лица Ким, и та сдавленно сглотнула ком в горле. Казалось, слёзы моментально высохли. — Настоящие чувства? — недоверчиво скривившись, Чимин бегает по лицу девушки испытывающим взглядом. Но впервые этот взгляд излучал отчаянную любовь. — В таком случае, это мои настоящие чувства… И не дожидаясь, пока Дженни надумает отстраниться от пылающего парня подальше, брюнет моментально запустил пятерню в её тёмные волосы, притягивая к себе, и примкнул к её опухшим губам, страстным, но в то же время нежным поцелуем. От этого касания у девушки перехватило дыхание, сердце загрохотало где-то в области рёбер, и казалось, словно она вот-вот упадёт. Однако крепкая рука парня удерживала её, не давая упасть на холодный паркет, в то время, как кровь в венах Ким стал вскипать с новой, неимоверной силой. Дженни считала, что первый поцелуй она испытает с кем-то другим. Мысленно она рисовала этот момент у себя в голове. Однако она и подумать не могла, что этим «кто-то» окажется Чимин. Чимин, которого она раньше даже не знала так близко, к которому так быстро привыкла, которому доверила собственные тайны и мечты. Она хотела бы, чтобы этот момент никогда не заканчивался, чтобы он остановился и больше не терялся из памяти. Потому что эти чувства, от которых дух девушки перехватывает — самые прекрасные, что могло с ней произойти. Чимин чувствовал, как обмякает Дженни в его руках, как по её телу пробегают мурашки, как громко стучит её сердце, как пульсирует венка на её шее. Ему было недостаточно того, что её тело вполне красноречиво отвечает на ласку парня, на его поцелуй. Он хотел, чтобы и сама Дженни это признала. Хотел, чтобы она своими сладкими губами произнесла то, о чём так отчаянно кричит её душа. Когда воздух в комнате стал до удушения жарким, Чимин нехотя отстранился от губ Ким, тут же почувствовав, как её горячее дыхание заставило лицо парня воспылать. Долго они молча стояли, прижавшись лбами друг к другу, словно каждый что-то решал для себя. И, наконец, Чимин первый поднял голову и посмотрел в глаза Ким. Девушка ещё пребывала в замешательстве, и не могла отдышаться, лихорадочно бегая глазами по телу парня. — Чимин, — голос шатенки сорвался на хрип, и Ким слегка отстранилась, оттолкнув парня за грудь. — Это неправильно. Я не та, кому ты можешь отдать своё сердце и своё время. — Моё сердце и моё время всегда предназначались тебе, — требовательно заявил Пак, упрямо смотря в глаза испуганной и чувствующей вину девушки. — И это не изменится. — Рано или поздно, — хмыкнула Ким, старательно избегая смотреть Паку в глаза. — Ты захочешь от меня избавиться. Чимин цокнул на несносную девчонку, возведя глаза к потолку, и одним рывком притянул её к себе, крепко прижимая к своей груди. Его ласковый взгляд прошёлся по её лицу, волосам, остановился на губах. Чимин тяжело сглотнул, загоняя девушку в краску. — Уже поздно, Руби Джейн, но я до сих пор не хочу. Едва ощутимо дотронувшись до её бледной щеки тёплой ладонью, брюнет склонился к её губам — таким желанным — и остановился в миллиметре от них. Он выжидающе посмотрел прямо в глаза удивлённой шатенки, давая ей право самой сократить расстояние между ними. Когда глаза Дженни медленно прикрылись, а губ Пака коснулись с невероятной осторожностью и трепетом, его лицо озарила радостная улыбка. Притянув ещё сильнее к себе парня, Ким обвила руками его шею, запустила тонкие пальцы в копну тёмных прядей, заставляя парня покрыться приятными мурашками. Парочка была столь ослеплена друг другом, что не заметила, как дверь приоткрылась, и в проёме — удивлённый, запнувшийся, но ужасно радостный — застыл СокДжин. Брюнет застенчиво кашлянул, тут же поспешно прикрыв створку двери. Ким впервые за несколько дней с облегчением вздохнул. Он был безумно рад, что эти двое всё же смогли найти дорогу друг к другу. Когда радостный Джин поспешил вниз, на первый этаж, в его руке завибрировал мобильный. На экране высветился номер Чеён. Недолго думая, он открыл сообщение и пробежался глазами по короткому тексту. «Прежде, чем я смогу отпустить вас с Дженни… Хотелось бы поговорить с тобой, оппа… напоследок. Придёшь?»