Полет буревестника

Возвращаясь в тот миг, я до сих пор не знаю, насколько искренен он был тогда. Чем были продиктованы его действия: расчетом или нежностью? И в какой пропорции смешалось одно с другим. Единственное, что было понятно: он сам боялся той роковой роли, отводящейся ему. Но Драгоцию только предстояло стать самым неоднозначным человеком в моей жизни, которого можно боготворить и ненавидеть в равной степени… Из книги «Кто же такие духи?» авторства Тиры Приттер.

      Мы устроились под одним из кипарисов. Я села на траву, а Рэт прислонился к стволу. — Ты знаешь, что я могла спасти Геллу? Там на озере у меня был шанс, но русалки помешали, или я просто слишком легко сдалась. Кому это важно сейчас.       Рэт замер, неготовый к такому началу. — Как думаешь, если бы Гелла не умерла, что бы это изменило?       Драгоций моргнул в недоумении. — Ты винишь себя в ее смерти? — в его голосе проскользнула жалость. Я мотнула головой. — Нет, дело не в этом. Хотя, кончено, я так думала тоже, но ее смерть не была простой случайностью. — Рок сказал мне, что расследование ничего не показало. Ищейки установили, что девочка поскользнулась на иле, и ей не повезло упасть в подводную яму, — Рэт подошел и присел рядом. Нос пощекотал запах мяты. — Он мог соврать, нам могут очень часто врать, — я говорила почти шепотом, как будто деревья могли шпионить за нами. — Ее могли убить.       Рука Рэта замерла и сжалась в кулак. Наверное, он тоже думал об этом. Или знал что-то, о чем предпочел умалчивать. — Гелла сказала, что ее столкнул Шакл, — мои глаза вцепились в лицо Драгоция: поверит ли он ее словам. — Что еще она сказала? — бесцветным голосом спросил Рэт. — Она злится на нашу семью и, мне кажется, за ней стоят намного более внушительные силы. Что-то затевается. И каждый сможет выбрать лишь одну сторону… — Наша сторона уже выбрана, — веско заметил Драгоций, — мы ученики Астрогора и должны быть верными ему. Вельга, ты понимаешь меня? — Наш учитель мог убить свою собственную ученицу! Тебя это совсем не колышет? — к горлу подступил комок из разъедающей желчи. Я не должна была думать обо всем этом, но думала. — С того самого момента, как я стал старшим, это меня очень сильно «колышет», — Рэт положил руку на мое плечо и довольно сильно сжал его, — но у меня ни разу не возникло сомнений в нем. Астрогор великий человек, за ним будущее. Он сам станет будущим. И тогда ты возблагодаришь небо, что родилась Драгоцием. — И это порой меня пугает. Я боюсь не дожить до такого момента. Или дожить, но пожалеть обо всем…       Великое время, это был намек на предательство. Любая мысль о нем — приглашение на свидание с Шаклом. Или с Роком. Я болезненно сморщилась, понимая, что Рэт может не так понять мои слова. Или наоборот, угадать их истинный смысл.       Но Драгоций молчал. Его вторая рука также опустилась на второе плечо, а потом мягко потянула его на себя. Теперь мы сидели напротив друг друга: так близко, что, увидь, кто со стороны, надумал бы лишнее. А его глаза не голубые, они серые с льдистыми прожилками, не к месту заметила я. — Это все Огнева? Ты общаешься с ней и видишь простую девчонку, на которую ополчился весь мир? — его голос впервые был таким напряженным. Он будто сдерживал себя от чего-то. — Скажи, сколько раз ты уже представляла ее своим другом? — А сколько раз ты представлял свое лицо с глазами господина учителя?       Это были не слова, а пощечина. Рэт дернулся, в его мимике промелькнула звериная ярость, а руки болезненно вцепились в мою кожу, силясь вдавить ее в кости. Но меня трясло от сдерживаемых эмоций и непролитых слез, от сомнений и невидимой удавки терзаний. Я казалась себе предателем, но кого и чего не знала. — Астрогор наблюдает за тобой, — Рэт перешел на вкрадчивый шепот, — ты ходишь по самой острой грани. Он что-то видел в твоем будущем, что заставило его усомниться в тебе. Он сказал мне присмотреть за тобой и быть готовым…       Драгоций замолчал и теперь настал мой черед отшатнуться от него. Я попыталась вырваться из крепкой хватки, но тщетно. Меня пробрала мелкая дрожь, которая вылилась в судорожный всхлип. Он сейчас достанет стрелу? Или все-таки Шакл… Интересно, старшие ученики уже замарали руки кровью врагов? Щеку обожгла мокрая полоса, затем еще одна.       Я беззвучно плакала, коря себя за вечную слабость. — Вельга, — растерянно прошептал Рэт. — Неужели ты подумала…       Он на миг разжал руки, и я тут же стала отползать назад, царапая ладони о сухие ветки, пока моя спина не уперлась в ствол. Но теперь между нами были спасительные метра два, и появлялся шанс успеть выхватить стрелу. Которую я не смогла бы удержать в дрожащий пальцах. — А про Геллу ты тоже знал? Верно? — Успокойся, я не собираюсь причинять тебе вред, — мягко начал парень, пытаясь протянуть ко мне руку. — Ты последняя, кому я желаю зла в этом замке.       Его слова и тихий тон пробились в мои беснующиеся мысли и пролились первым дождем по иссушенной земле, залечивая сухие трещины. Я замерла, не смея даже вздохнуть. Каждая мышца дрожала от стального напряжения, сковавшего ее. — Именно поэтому мы не должны сомневаться, Вель, — Рэт несмело коснулся меня и, не почувствовав сопротивления, притянул к себе. И я позволила увлечь себя в эту бездну неопределенности, снова уступая ему. Его руки сомкнулись за моей спиной, окончательно лишая возможности выбраться. Голова Драгоция опустилась мне на макушку, придавливая своей приятной тяжестью. Рэт будто отгонял своим теплом все сомнения и страхи, вот только его защита была мнимой. И стоит мне лишиться ее — ничто уже не спасет.       Я окончательно затихла в его объятиях, положив голову на плечо Рэта. Мне так давно грезилось подобное во сне, но реальность опять все исказила, добавив щепотку кошмара. — Я просто хочу жить, — мой шепот тек в такт его дыханию, — так, чтобы потом не мучала бессонница. И чтобы каждому снова и снова приходилось напоминать мое имя, подальше от тех, кому предстоит изменить этот мир. — Тогда ты родилась не в той семье, — Рэт усмехнулся мне в волосы, от чего меня пробрали приятные мурашки, — кажется, пора перестать прятаться от своей роли в этой истории. Тебе уготовлено стать великой часовщицей, Вельга Драгоций. И прожить намного более длинную и счастливую жизнь, чем черноключнице. Так что хватит цепляться за ее судьбу, твори свою собственную.       Я не смогла не обернуться, чтобы поймать выражение его глаз. Смеялся ли он, говоря столь возвышенные слова, никак не связанные со мной? Или видел у меня под радужкой глаз что-то, скрывающееся и рвущееся наружу… — Не люблю свое полное имя, — я смешливо фыркнула, стараясь сгладить его вычурные слова, — оно звучит по-дурацки. — Оно похоже на ветер, — Рэт зажмурился, — такое далекое, уносящее вдаль.       Мы еще немного посидели в тени кипариса. Не знаю, о чем думал Драгоций, но я просто старалась запомнить его запах, прикосновения, тепло рук и тяжесть головы. Мне захотелось, чтобы нам остановили время. Наша кожа бы покрылась каменной коркой, а лица навсегда остались бы прекрасными и возвышенными. И в этой вечности уже никто бы не разделил нас. — Кажется, мне пора возвращаться, — все же я заставила себя вспомнить о своих подопечных. — Мм? — Рэт сонно зевнул, — точно, у тебя же сегодня занятия. — А ты чем займешься? — Ну, мне надо подготовить отчет об искривлении чужой параллели посредством вмешательства, но, — он сделал шуточную паузу, — но я так давно не капался в земле, что, пожалуй, составлю вам компанию. — Ах, да кто тебя просил? Теперь придется искать еще одни перчатки. — Я надеялся на роль молчаливого наблюдателя. — Еще чего! — мы рассмеялись довольные нашей шуточной перепалкой.       Рэт чуть отстранился так, чтобы суметь заглянуть мне в глаза. Он замер, а я не смела пошевельнуться таким выжидающим был тот взгляд. Наконец Драгоций ожил, а я продолжала гадать, какие мысли кружили в его голове. — Вместе мы справимся, Вель. Время будет на нашей стороне.       Он вскочил с земли и резво подал мне руку. У меня чуть кружилась голова от долгого валяния на траве, а может это стук сердца, заставляло мир рябить перед глазами. Мы подошли к теплицам вместе, ловя на себе удивленно-радостные взгляды ребят. — Вот как она получает зачет! — заорал Кай при нашем приближении.       Остаток дня прошел незаметно, наполненный запахами земли, удобрений и мяты.