Драбблы по к-поп

Иногда Джиёну снятся влажные сны. Он постанывает, ерзает по подушке, прикусывает губы и до дрожи в пояснице томительно, двигает бедрами. Обо всем этом Сынри знает не понаслышке, потому что иногда эти сны будят его по ночам. Макнэ не знает, что сказал бы лидер, узнай он о том, как Сынри, не в силах выслушивать сводящие с ума звуки, затыкает Джиёна наглым поцелуем, шарясь ладонью у него в пижамных брюках. Еще он не догадывается, что сказал бы лидер, узнав, как соблазнительно прогибается он в чужих руках, или как развратно и послушно облизывает пальцы макнэ, поглаживающие его губы. Ну и, разумеется, младший понятия не имеет, что Джи сказал бы, узнай он, что стоит только члену Сынри ткнуться ему в ягодицы, как он сам насаживается на него, невольно морщась от боли. Наверное, никому из них и не нужно узнавать подробности. Пусть он спит. Джиён проворной ящерицей юркает под одеяло и по-хозяйски перекинув через Сынри руку, замирает, пригревшись. Макнэ тоже замирает, настороженно прислушиваясь к выравнивающемуся дыханию лидера. Сердце колотится, словно бешеное, в последнее время эти чертовы сны повторяются чуть ли не каждую ночь. Если так пойдет и дальше, то скрывать что-либо станет совершенно невозможно. Макнэ лежит, не смыкая глаз и абсолютно потерявшись во времени. Джиён позади сонно шевелится и прижимается к спине Сынри. Младшего слегка потряхивает, и одновременно с этим приливной волной накатывает возбуждение, полностью погребая под собой здравый смысл, рациональное мышление и все остальные заумные термины. Сынри осторожно поворачивается, взглядываясь в лицо лидера. Джи текучий, словно ртуть, он переворачивается на спину и глухо стонет, приподнимая бедра над кроватью. Макнэ завороженно следит за его движениями, планируя подождать, пока он не заснет получше, но потом не выдерживает и жадно тянется губами за поцелуем. Пусть он спит. Пусть он не в курсе что то, что происходит с ним во сне, происходит на самом деле. Сынри не волнуют подобные мелочи. Его волнует только извивающийся горячий лидер, влажно стонущий прямо ему в губы. Макнэ встает на четвереньки, нависая над Квоном, и задирает ему футболку, открывая плоский живот. Джи не нужны прелюдии, все они проходят у него там, в царстве грез. Сынри не глядя тянется рукой под подушку, доставая смазку. Ему пришлось купить ее самолично, смущаясь и краснея. Но оно того стоило. Первый палец проникает внутрь, и Джиён прогибается в позвоночнике, тихо всхлипывая. Макнэ замирает, готовый в любой момент броситься наутек, но Джи протяжно выдыхает и сам движется навстречу. Сынри чувствует, как сердце бьется испуганным зайцем где-то в районе горла, но все же не забывает добавить второй палец. Когда он разводит ноги лидера в стороны - мир замирает, деликатно приостанавливая течение времени. Джиён стонет и подается вперед, сводя макнэ с ума. - Сын... Сынри резко входит, возможно, чересчур резко, но ждать просто нет больше сил. - Сынхён... - Джи закусывает нижнюю губу и неосознанно вцепляется пальцами в подушку. Макнэ грубо натягивает его на себя, придерживая руками за поясницу. Он не может позволить Джиёну такой роскоши, как разговор. На самом деле он просто боится того, что может услышать после. Например, другую фамилию? Сынри бешено вбивается в тело лидера, чувствуя себя одновременно благословленным и падшим. Оргазм накрывает неожиданно, не давая подготовиться или передохнуть. Перед разрядкой, он резко выходит из Джиёна и кончает на свою собственную футболку. Довести Джи рукой - дело пары минут, и лидер наконец успокаивается, окончательно проваливаясь в сон. Макнэ сидит на краю постели, вертя в руках испорченную футболку. Однажды он проснется. Когда это случится - ничего уже не будет как прежде. Это риск, это действительно медленная прогулка по лезвию ножа. Сынри оборачивается, щурясь, следит за мерно вздымающейся и опускающейся грудной клеткой Джиёна. Но устоять невозможно. Он медленно проводит ладонью по щеке лидера. Пусть он спит.