Бисексуалы из высшего общества или проблемы благородных господ

Ничто так не связывает нас, как наши пороки.

© Оноре де Бальзак. Шагреневая кожа

Россійская имперія. Петроградъ.

Набережная рѣки Мойка, 94. Юсуповскій дворецъ.

8 (21) іюня 1915 года

08:30

***

— Сегодня в 10:10 часов в Петропавловском соборе состоится заупокойная литургия и отпевание Августейшей особы Великого князя Константина Константиновича. Вечная память ему, — глухо почти шёпотом резюмировала 19-летняя княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и также Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская. Запись из дневника императора Николая II от 8 (21) июня 1915 года: «В 10:10 отправился с Эллой, Ольгой, Татьяной и Марией в город прямо в Петропавловский собор. Заупокойная литургия и отпевание продолжались два с половиною часа, грустно было смотреть на т. Ольгу, Мавру и в особенности на бедную Татьяну Константиновну, когда опускали тело Кости в могилу». — На детей и на вдову нашего Августейшего поэта и литератора под псевдонимом К.Р Великую княгиню Елизавету Маврикиевну, урождённую принцессу Елизавету Августу Марию Агнессу Саксен-Альтенбургскую вообще страшно смотреть настолько убиты неожиданным горем, которое внезапно случилось 2 июня 1915 года, — тягостным тоном протянула 22-летняя Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская дрожащими руками держа чашку чая в гостиной дворца князей Юсуповых. В начале Первой мировой войны понюхали пороху и сыновья Великого князя Константина Константиновича, а Константиновичи — единственные, кому пришлось получать похоронки. 29 сентября 1914 года в бою с немецкими кавалеристами был смертельно ранен 21-летний корнет Великий князь Олег Константинович. Отец немедленно помчался в госпиталь и успел приколоть к рубашке умирающего сына Георгиевский крест. Олег, как и отец, писал стихи и первым из Романовых получил не только военное, но и светское образование, закончил Царскосельский лицей. Великий князь Константин Константинович не смог пережить утрату и 2 (15) июня 1915 года он умер от сердечного приступа, а в мае на фронте погиб муж его дочери княгини Татьяны князь Константин Багратион-Мухранский и после этого Константиновичей старались держать подальше от передовой, что значило поближе к дворцовым интригам. — Да уж беда пришла, откуда не ждали. Его подкосила смерть сына Олега 30 октября 1914 года на поле боя. Я никак не хочу осрамить покойника и моего усопшего родственника, но Феликс мне рассказывал, что он часто посещал столичные бани для гомосексуальных связей с банщиками это по его словам такой вид мужской проституции, но лично, на мой взгляд, Ура́ния никак не умаляет заслуг Великого князя Константина Константиновича Романова перед своим Отечеством и литературой, — дрожащим голосом протянула княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская. Несмотря на то, что военная кампания для Российской империи началась достаточно успешно, но печальная весть о гибели 22-летнего Великого князя Олега Константиновича потрясла высший свет. Потрясённый смертью молодого князя, генерал князь Феликс Юсупов-старший сам переживший потерю сына, писал своей жене 30 сентября 1914 года: «Бедный Олег, мне его страшно жаль! Он был славный молодой человек и подавал в будущем большие надежды. Смерть его хороша, за Родину так славно пасть. Бедные родители, я их сильно жалею». Вскоре дурные вести начали приходить с фронта всё чаще столь неожиданные поражения русской армии заставили высшее общество и всю Россию заговорить об измене в рядах русских войск. Подкрепление запаздывало, тыловые службы были дезорганизованы. В Москве начались первые немецкие погромы, и тогда, уже не таясь, среди русской интеллигенции заговорили об особенной близости немецкой аристократии к императору и его семье. Феликс писал в своих воспоминаниях: «Пользуясь общими настроениями, агенты немецкой пропаганды старались вовсю, подрывали доверие к императорской семье, внушали, что и сама Государыня, и все Великие княгини — немки. Все знали, что императрица ненавидит Пруссию и Гогенцоллернов, но это дела не меняло». В переживаниях о событиях на фронте и в волнении о здоровье княгини Ирины тихо и незаметно наступил новый 1915 год, но встретить его пришлось без старшего князя Юсупова, генерал Юсупов был вызван к императору в Москву, который попросил князя отправиться заграницу с дипломатической миссией в просвещённую Европу и посетить союзные страны. Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова написала мужу 1 января: «Дай Бог, чтобы Новый год привёз бы тебя домой как можно скорее, а России нашей славный мир и полное успокоение». Воодушевленный новым заданием, князь Феликс Юсупов-старший, граф Сумароков-Эльстон посетил королевскую чету Румынии, которую близко знал, проехал через Сербию, поразившую его бедностью и голодом, посетил Салоники, откуда отправился в Афины. Старинный город произвёл на князя удивительное впечатление: «Меня поразили лимонные и мандариновые деревья, все с фруктами на улицах города. Уцелели ли бы они в России на улицах любого города. Сомневаюсь, наверное, ещё зелёными были бы сорваны». В то время, когда генерал Юсупов выполнял дипломатическую миссию в Европе, его семья тоже включилась в активную помощь фронту. Всегда деятельная княгиня Зинаида Николаевна Юсупова вместе с младшим сыном князем Феликсом и его Августейшей супругой княгиней Ириной Юсуповой взялись за организацию лазаретов, финансируемых из собственных средств. Позднее он вспоминал: «Императрица Мария Фёдоровна возглавила Красный Крест. Это облегчило мне дело. Первый госпиталь был размещён в моем доме на Литейной. Я всей душой ушёл в новую работу, решив, что лучше облегчить боль, чем причинять её. Штат я набрал удачно: врачи и медицинские сёстры были прекрасные». У князя же Феликса Юсупова-старшего, представителя российского императора, из Греции путь лежал в Италию, из которой он отправился в Париж. То, что увидел князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон в столице союзного государства, потрясло его: «Париж, я узнал тебя в этом скорбном облике траура и лазаретов. Ты сердце страны, биение твоё учащено, ты выполняешь воли народа. Париж, над тобою впервые взвилось красное знамя, как зарево пожара, зарождались химеры, несбыточно-дивные сказки, ты властно говорил в минуту затишья и мира народов, но ты никогда не забыл отнятых провинций Эльзаса. Ты бывал, беден и сверкал роскошью, как алмазами. В мировой жизни ты был всегда впереди, и слово «вперёд» было заветное твоё слово. Не раз ты, Париж, утомлённый, усталый борьбой, искал идеала. Ты был потомок железного Рима, железной когорты, искал идеала, вождя и вручал ему свои легионы. Париж, ты теперь переполнен ранеными, на далёких равнинах льётся кровь твоих сынов, и не песня радости несётся в воздух, а скорбная песнь печали и горя». — Ну, если Феликс тебе рассказал, то тогда можно верить кто с кем, где и в какой гендерной комбинации. Ну, тут какая ситуация: Великий князь Константин Константинович был религиозен, как и многие люди его поколения и естественно, свою порочную тягу к мужчинам считал грехом, стремился превозмочь, плодиться, молиться, поститься и слушать радио «Радонеж». Тот же композитор Пётр Чайковский аналогично действовал. Великий князь Константин Константинович заимел девять детей при этом регулярно с муками совести, посещая молодых банщиков и любимый писатель Феликса Оскар Уайльд туда же и всё-таки они размножались, стиснув зубы и думая о стране. Да, конечно, наследственный фактор имеет вес, чем выше социальный статус, тем легче причаститься от этих радостей в условии социальной стигматизации, — деловито ответила Великая княгиня Виктория Александровна Романова, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская, пытаясь в голове что-то сопоставить. — По словам моего супруга Феликса, нашёлся некий офицер, который прознал о греховных увлечениях Великого князя Константина Константиновича с молодыми банщиками, а особенно с его фаворитом Сергеем Сыроешкиным и стал его шантажировать, но к счастью это удалось замять. В декабре 1905 года Великий князь Константин Константинович получил письмо от капитана Сосницкого, растратившего три тысячи рублей из казны юнкерского училища и, так как он не восполнил растраты, был уволен из армии без мундира и пенсии. Великий князь был ещё и начальником всех военно-учебных заведений страны, и этот случай касался его напрямую. За это Сосницкий решил шантажировать его, а содержание этого письма было таким: «Я растратил деньги из-за острой нужды, что с кем не случается греха, хотя бы с вами. Однажды летом 1903 года я под вечер приехал в Красносельские бани, что там было, вы, верно, помните». В заключение капитан Сосницкий потребовал принять его для личного разговора. Великий князь Константин Константинович, что называется, выпал в осадок. Он долго не мог прийти в себя. Стыд и смущение переполняли его душу. Вот оно разоблачение, но немного успокоившись, Великий князь обдумал сложившуюся ситуацию, — тягостным тоном протянула княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон. — Ирэн, я не понимаю, зачем это нужно было в постель к людям лезть? Я понимаю, если бы это стало широко известно, вызвало бы скандал в обществе с участием Великого князя, но хотя его было бы невозможно уголовно преследовать, поскольку Великие князья как бы вне досягаемости обычного земного суда, но этот человек сам устроил из этого скандал пусть даже, чтобы получить деньги за своё молчание, но, насколько мне известно, в прессе тоже запрещено писать о Великих князьях, тем более под таким пикантным соусом? Зачем? Какая разница, что там люди по-тихому делают между собой? К тому же Великому князю Константину Константиновичу не с руки афишироваться, но лезть в чужую жизнь и ломать её, когда люди живут себе тихо, не афишируют, широкую общественность не шокируют, не демонстрируют нарушение законов это уже совсем другой уровень, — недоумённо воскликнула Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская. — Вики, нам ничего не прощают простой народ и винят даже в том, в чём мы повинны не были. Ошибки оценивают как преступление. Заблуждение как скудоумие. Милосердие как слабость. Сердечные увлечения как «аморальность», а ведь в самые трагические моменты истории мы стараемся проявлять человеческое благородство, демонстрировать величие души и преданность своей Родине, — умиротворённым голосом воскликнула своей подруге 19-летняя богатейшая княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская. — Ирэн, но такова наша участь, — тягостным тоном протянула Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская. — А я-то, думаю чего это мой благоверный супруг Феликс напросился в друзья к Великому князю Константину Константиновичу, но Дмитрия на этих гомосексуальных банных оргиях замечено не было, но зато Феликс протащил моего кузена юного Великого князя Дмитрия Павловича Романова через угар великосветских публичных домов и ресторанов Санкт-Петербурга, так что им пора оплачивать венеролога. Если верить Феликсу, то единственный способ узнать, «а был ли мальчик» помимо любовных писем и личного признания это, скажем так осмотр заднего прохода, но никто же Великого князя, Августейшую особу не отправит на такую унизительную процедуру. Такое по словам Феликса практиковалось в викторианской Англии, — с озадаченным лицом ответила княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон. Лучший друг князь Феликс Юсупов, женственный сибарит с многомиллионным состоянием, ввёл неопытного Великого князя Дмитрия Павловича в петербургские ЛГБТ-круги. Там царит разнузданная похоть и жажда постоянного удовольствия. Феликс и Дмитрий, не задумываясь, отдались гомосексуальным страстям. — Видимо пока Дмитрий был с Феликсом тот обошёл все публичные дома и рестораны, а при царской семье он сидит с видом да кто такой этот ваш секс, — язвительно прошипела Великая княгиня Виктория Александровна. — Вики, тебе понравилось те хлыстовские радения в финской деревушке «Лейнепери» мне честно говоря, не очень, так ещё всё время этот Распутин сверлил меня своим ледяным языком взглядом точно хотел меня изнасиловать, но хоть его морганатическая жена графиня Наталья Фредерикс успела сдержать, а тебе? — с любопытством поинтересовалась княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон. — Конечно всё это было весьма необыкновенно и так чарующе с танцами и молитвами возле костра, но мне тоже не особо понравилось, а от того наркотического зелья у меня очень болела голова ещё сутки. Тебе понравилась «любовь на троих» с Феликсом и моим супругом Дмитрием здесь во дворце? Извини я, просто случайно услышала ваши стоны, но не хотела мешать вам и я совершенно не обижаюсь на вас, — тягостным тоном протянула 22-летняя Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская и перевела взгляд куда-то в пустоту. — Извини я не хотела просто как-то случайно получилось, но именно мой кузен и любовник моего супруга Феликса Дмитрий смог добиться чего хотел все эти годы, поскольку он в меня влюблён и именно на мне хотел жениться, но боялся в этом признаться, чего хотела моя любимая бабушка вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, но потом всё же дала согласие на наш брак с Феликсом, — истерично заверещала княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и активно жестикулировала руками. — Мы вышли замуж за молодых людей, которые связаны любовными узами, но ничего не можем с этим сделать, — глубокомысленно изрекла своей подруге и родственнице Великая княгиня Виктория Александровна и дрожащими руками держала чашку чая. — Вики, но любовь может всё, — с теплотой в голосе прошептала своей подруге княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, графиня Сумарокова-Эльстон, также Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская. — Ирэн, я тебе не завидую, но в любом случае ты знала, на что шла и за кого замуж выходила, поскольку репутация и жизнь первого жениха, красавца и богача Российской империи и Европы громкая и более чем скандальная и сам Феликс особо это не скрывает это и сам тебе признался перед помолвкой с видом раскаявшегося грешника, молящим о прощении, чтобы ты великодушно отпустила все его грехи. Видимо таким образом пытался впечатлить свою Августейшую невесту, и Великая княжна оказалась в роли отпускающей грехи и разве это могло не льстить наивной юной барышне? Разумеется, ты была великодушна и твоё великодушие простирается так далеко, что ты делаешь вид, будто не замечает настойчивого внимания Феликса к юношам, увивавшимся вокруг него и после помолвки! — снисходительным тоном ответила Великая княгиня Виктория Александровна. Феликс был типичным представителем тогдашней знати изнеженной и развращённый, предпочитавшей службе Отечеству веселье и беззаботную жизнь. Между тем, элита это фундамент государства, обеспечивающий прочность всей его конструкции, поэтому не соответствовавшая вызовам времени имперская знать сгинула вместе с монархией в феврале 1917 года. Российская империя, вступившая в начале XX века в полосу внутренних и внешних кризисов, как никогда нуждалась в качественной элите, способной преодолеть негативные тенденции развития государства и выработать механизмы разрешения назревших проблем. Однако знать, развращённая бездельем, неуемным потреблением и особенно популярными в те годы деструктивными философскими течениями наподобие упадочного декадентства, не смогла ничего предложить своей Родине. Символом беспечности и вырождения тогдашней элиты стал молодой князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон представитель древнего рода, ведущего свои корни от знати татарской Ногайской орды. Что определяет элиту? Прежде всего, ее готовность сражаться за Отечество «не щадя живота своего», но князь Феликс Юсупов, несмотря на своих воинственных предков, военного дела сторонился, таким образом удосужился поступить на офицерские курсы в Пажеском корпусе лишь в самый разгар войны в 1915 году. Да и то проходить реальную военную службу на фронте отпрыск знатной фамилии чрезвычайно не хотел, «для галочки» занявшись помощью в обустройстве военных госпиталей в тылу. Несомненно, даже в то время представители элиты пополняли высшие должности в армии, но в целом члены Августейшей фамилии явно не желали рисковать жизнью за страну. Корни столь безответственного отношения к Отечеству следует искать ещё во второй половине XVIII века. В 1785 году императрица Екатерина II Великая провозгласила «Грамоту на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства», более известную как манифест о вольности дворянской. Отныне привилегированное сословие освобождалось от обязательной военной службы и получало невиданные доселе привилегии: особый суд, освобождение от телесных наказаний, неограниченные имущественные права, таким образом, образом, дворяне вообще освобождались от любых обязанностей по отношению к государству. Тем не менее, немалая часть привилегированного сословия все-таки несла военную службу и в XIX веке, занимая высокие должности в системе военной иерархии. Практически полной противоположностью отцу был Феликс Юсупов-младший, родившийся 11 (24) марта 1887 года. Военной карьере и государственной службе в России Феликс предпочёл Великобританию, где поступил в Оксфордский университет. Однако на Туманном Альбионе отпрыска знатной фамилии гораздо больше интересовали кутежи и развлечения, а не скучные университетские лекции. Казалось, престиж собственной семьи его не беспокоил: он позволял себе неслыханную для тогдашнего представителя аристократии низость выступление в кабаре. О необузданном нраве и развращенности аристократа вскоре стало известно по всей Европе. Самому «золотому мальчику», видимо, лишь льстило такое внимание и признание со стороны окружающих. Иными словами, нравственностью Феликс явно не отличался, а между тем, высокие моральные качества, по крайней мере, внешне являются ещё одним атрибутом элиты. Представитель нобилитета не может вести себя аморально и безнравственно, положение ему это не позволяет. В противном случае элитарий будет отбрасывать тень на всю знать, что приведет к падению ее авторитета в народе, а значит, и ослаблению государственной власти в целом, поэтому поведение отдельных представителей аристократии всегда влияет на восприятие элиты в целом. Неудивительно, что с такой элитой империя под грузом внутренних и внешних обстоятельств рухнула в феврале-марте 1917 года. Деградация аристократии всегда предвещает конец даже самой великой державы, но падение старой элиты запускает процесс рождения новой. Её становление бывает и относительно мирным, но в условиях социальных, политических и экономических катаклизмов этот процесс всегда происходит в форме ожесточённой и беспощадной борьбы за выживание. Любитель эпатажного поведения, Феликс был не обременён моралью и нравственностью, поэтому всему Санкт-Петербургу ходили слухи о его страсти к переодеванию в женские платья. Впрочем, представитель знатной фамилии и сам не отрицал своего необычного пристрастия. Справедливости ради стоит сказать, что в формировании у Феликса тяги к женской одежде непосредственную вину несёт его мать княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, поскольку она очень хотела дочь, была уверена, что родится именно девочка, но, однако родился мальчик. Всю свою досаду и крушение надежд новоявленная богатейшая мать старалась компенсировать тем, что воспитывала Феликса как будущую леди. Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова специально давала ему надевать свои драгоценности и платья и даже позволяла краситься. Феликс вспоминал впоследствии, что «матушкин каприз» наложил непосредственный отпечаток на его характер. Вот такой, прямо скажем, не самый нравственный человек задумался о женитьбе. Как подобает своему положению, на особе «голубых кровей», поэтому выбор Феликса не без содействия своей матери княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой пал на внучку Всероссийского императора Александра III Миротворца Великую княжну Ирину Александровну Романову, поэтому скандал был серьезный. Недоброжелатели семейства Юсуповых злословили, что законным браком аристократ намерен обелить свою далеко не безупречную репутацию. 19-летняя Августейшая невеста, Великая княжна Ирина Романова была в курсе бурной жизни своего 27-летнего жениха, но всё-таки дала своё согласие, таким образом, условием брака якобы было то, что князь навсегда оставит грехи своей бурной молодости. Через после свадьбы у княжеской четы рождается дочь, которую также назвали Ириной. Возможно, что Феликс и не остепенился, но, по крайней мере, о его похождениях перестали судачить по всему Санкт-Петербургу. — Я верю, что любовь может всё, — умиротворённым голосом пролепетала княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон. — Ирэн, так что у тебя есть возможность спать с двумя педерастами одним аристократом, который является твоим супругом, а также с твоим кузеном Великим князем и моим супругом, но правда есть ещё Великий князь Борис Владимирович, но он гетеросексуал! — саркастично высказалась Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская, но не желала своей подруге и кузине, княгине Ирине Юсуповой вреда из-за ревности. К гомосексуалистам Великая княжна Ирина Романова относится вполне терпимо и чувствует себя среди них вполне комфортно, что даже однажды Феликс вырядил свою Августейшую невесту Великую княжну и племянницу Его Величества Ирину Романову во фрак, цилиндр и наклеил ей фальшивые усы и явился с ней в таком виде в Таврический сад, который был местом для встреч гомосексуальных пар, но если бы кто-то узнает, что дочь Великого князя и племянница Его Величества и возможно будущая королева или императрица оказалась мужском обличье в Таврическом саду, которое излюбленным местом для встреч гомосексуалистов, то последствия могли бы оказаться плачевными. Что касается скандалов, связанных с другими Августейшими особами и аристократами, то очень трудно сделать вывод, являются ли они следствием многолетнего «спаривания» внутри узкого круга родственников с весьма посредственной родословной или их проделки и грехи преувеличиваются в результате пристального внимания публики, которая любит жареное. Бытует и другая точка зрения: Ирина вышла за него замуж, пытаясь привить ему гетеросексуальные наклонности. Княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон терпеливо сносила его длительные отлучки. Предполагалось даже, что, если князь Феликс нуждается в удовлетворении своих сексуальных потребностей вне семьи, она готова принять это как неизбежность. — Про князя императорской крови, а с 7 июня 1910 года Великого князя Олега Константиновича, четвёртого сына моего уже умершего двоюродного деда Великого князя Константина Константиновича, я не могу не сказать хотя бы несколько слов. Ещё в мои ранние юные годы, когда мы с семьёй ездили в Царское Село, мы часто играли и гуляли вместе с Олегом, который жил там по соседству в Павловске. Это был совершенно необыкновенный, редкостный человек! Я его просто обожала, хотя и не была в него влюблена. Любила его, как брата. Нет, даже больше братьев, потому что он всегда был так ласков со мной! Он очень много читал, он обожал Пушкина, мечтал издать его факсимильные рукописи полное собрание их издать! Был славянофил в самом лучшем смысле этого слова. Я на всю жизнь запомнила его стихи, которые он написал после посещения Константинополя. Может быть, потому запомнила, что он сказал: «Я эти стихи тебе первой читаю, Ирина».

Остатки грозной Византии,

Постройки древних христиан,

Где пали гордые витии,

Где мудрый жил Юстиниан —

Вы здесь, свидетели былого,

Стоите в грозной тишине

И точно хмуритесь сурово

На дряхлой греческой стене

Воспряньте, греки и славяне!

Святыню вырвем у врагов,

И пусть царьградские христиане,

Разбив языческих богов,

Поднимут Крест Святой Софии,

И слава древней Византии!

Да устрашит еретиков.

Даже удивляюсь, отчего я в Олега не влюбилась, наверное, потому, что в пору моей ранней юности он мне казался довольно странен: был просто одержим Россией, её народом, желанием узнать его нужды. Часто он инкогнито, под видом охотника, с одним лишь камердинером Владимиром Шевелевым, которого выдавал за своего товарища, ездил по деревням, вникал в нужды простых людей, помогал деньгами и протекцией и всегда докладывал нашему дяде Ники, о том, что видел, его многие считали чудаком, я, пожалуй, тоже. Я ведь не люблю народ, боюсь, а он любил, он как-то сказал, я запомнила: «Мы, Романовы, должны помогать царю знать свой народ, его быт, его нужды». В этой страсти знать народ мне его Феликс отчасти напоминал, только у Феликса это было некое чудачество, досужее любопытство, а у Олега потребность, он в этом видел свой долг. Он был прекрасный, удивительный идеалист. Во всех проявлениях жизни видел именно исполнение долга, сам говорил: «Жизнь не удовольствие, не развлечение, а крест». Так он и погиб из чувства долга, это было где-то под Вильно, Великий князь Олег Константинович в атаке первым доскакал до неприятеля и врубился в его строй, но уже в конце боя лежащий на земле раненый немецкий кавалерист выстрелил в Олега и ранил его очень тяжело, а Олег сказал потом, в госпитале: «Я так счастлив, так счастлив. Это нужно было. Это поднимет дух. В войсках произведёт хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь императорского дома». Рана оказалась мучительна, смертельна, он скончался через два дня, бедный Олег. Потом, когда в Дюльбере, в имении Великого князя Петра Николаевича, в Крыму открылся госпиталь для выздоравливающих офицеров, и я там часто бываю. Это выглядело совершенно иначе. Всё чисто, тихо, спокойно, розы на ночном столике, сладостный шум деревьев за окном и никому даже в голову не приходило, что, княгиня Ирина Юсупова урождённая Романова должна утирать чьи-то слезы и перевязывать раны солдатам и офицерам, прежде всего это не приходило в голову мне, но всё же стала сестрой милосердия. Итак, Мари́ была довольна своей жизнью. А я? Пожалуй, не очень. Слишком уж дурно я себя чувствовала из-за своего положения. В редкие часы улучшения во мне пробуждался жадный, прежде незнакомый интерес к жизни, мне хотелось бывать среди людей, узнавать что-то новое. Я в то время очень ненадолго переменилась, меня влекло общество, — умиротворённым голосом пролепетала 19-летняя княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская.

***

— Я не помешала? — дрожащим голосом протянула двум Высочайшим особам компаньонка-приживалка княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой крестьянка Пелагея (Полина) Васильевна Лисовская, которая стояла возле двери. — Полина, нисколько не помешала. Чего стоишь проходи! — радушным голосом воскликнула Великая княгиня Виктория Александровна и жестом указала Полине сесть на кресло, а также налила ей чай с шоколадными пирожными. — Ирина Александровна, а где ваш супруг князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон или его мать княгиня Зинаида Николаевна Юсупова? Просто мне надо с ними надо срочно поговорить, — робко произнесла компаньонка-приживалка княгини Зинаиды Юсуповой крестьянка Пелагея (Полина) Васильевна Лисовская, присев на кресло. — Феликс со своей матерью сейчас находится в одной из своих дворцов на Литейном проспекте. Там тоже находится военный госпиталь, а Феликс под эгидой своей матери помогает остальным сёстрам милосердия ухаживать за ранеными офицерами, а Феликс только рад находится среди цветника из молодых офицеров. Полина, а что случилось? — с любопытством поинтересовалась княгиня Ирина Александровна Юсупова, улыбнувшись. — Ирина Александровна, ко мне завтра приезжает мой родной брат Иван. Его внезапно уволили с Путиловского завода по причине его участия в забастовке в военное время, поэтому ему негде жить разве что в нашей деревне в Московской губернии. Я просто хочу попросить вашего супруга князя Феликса или его мать княгиню Зинаиду Николаевну Юсупову, чтобы та позволила моему родному брату хотя бы на некоторое время пожить в вашем дворце в моей комнате. Он вас нисколько не потревожит, — с преданным раболепием резюмировала княгине Ирине Юсуповой компаньонка-приживалка княгини Зинаиды Юсуповой крестьянка Пелагея (Полина) Васильевна Лисовская нервно потупившись на месте. — О как! Полина, я надеюсь, что твой родной брат Иван не революционер, а то я просто чуть не пострадала в Александринском театре во время премьеры спектакля «Три мушкетёра» при взрыве по причине классовой ненависти двух революционеров к великосветским театралам, поскольку мы сидим в бархатных креслах, а кто-то в окопах с крысами и вшами, — с горькой усмешкой проговорила княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон. — Ваша Светлость, что вы мой родной брат Иван очень хороший человек и не является революционером, но конечно он участвовал в заводской стачке за повышение условий труда и заработной платы, поэтому его и его единомышленников уволили даже не заплатив, но он не состоит в революционной партии. К тому же он мастер на все руки, — истерично заверещала компаньонка-приживалка у княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой крестьянка Московской губернии Пелагея (Полина) Васильевна Лисовская и активно жестикулировала руками. — Полли, я в принципе не против, чтобы твой родной брат Иван некоторое время пожил у нас во дворце, и я думаю, мой любимый супруг Феликс или его матушка княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, думаю, не будут возражать. Нам как раз требуется садовник в нашу оранжерею, поэтому твой брат вполне может подойти на данную должность так вот если он согласится на работу, то может оставаться у нас навсегда или снять себе отдельную комнату! — радушным голосом с улыбкой воскликнула Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская и лениво перевела взгляд на свою подругу и родственницу Великую княгиню Викторию Александровну, урождённую немецкую принцессу Викторию Луизу Прусскую. Вот одна характерная деталь: на содержание парка в своих бесконечных имениях и усадебных клумб и оранжерей князья Юсуповы тратят по 12000-15000 рублей в год. Только представьте: по 1000 рублей в месяц на цветы, в то время, как крестьяне сводил концы с концами. Только представьте: по 1000 рублей в месяц на цветы, в то время как многие обитатели Хитровки могли себе позволить только две порции бульонки в день. — Ваша Светлость, спасибо вам за вашу доброту к нам. Мой брат Иван очень хороший человек и будет вам, верно, служить, — скороговоркой протрещала компаньонка-приживалка у княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой крестьянка Московской губернии Пелагея (Полина) Васильевна Лисовская. — Касаемо революции, так вот давеча мой супруг Феликс рассказывал как его прабабушка княгиня Зинаида Ивановна Юсупова, графиня де Шово и маркиза де Серр, урождённая Нарышкина и кавалерственная дама баварского ордена Терезы была любовницей какого-то видного революционера, которого так любила, что выкупила его из Шлиссельбургской крепости и спрятала его у себя в шкафу во дворце, где он и умер, а его скелет до сих пор там хранится, но видимо она хотела стать «Валькирией революции», — резюмировала княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская Ирина Александровна. Княгиня Зинаида Ивановна Юсупова и революционер: «В 1925 году, живя в Париже в эмиграции, прочёл я в газете, что при обыске наших петербургских домов большевики нашли в прабабкиной спальне потайную дверь, а за дверью мужской скелет в саване, а потом гадал и гадал я о нём. Может, принадлежал он тому юному революционеру, прабабкиному возлюбленному, и она, устроив ему побег, так и прятала его у себя, пока не помер? Помню, когда, очень давно, разбирался я в той спальне в прадедовых бумагах, то было мне очень не по себе, и звал я лакея, чтобы не сидеть в комнате одному».

***

Россійская имперія. Петроградъ.

Соборная площадь 1. Петропавловскій соборъ.

10:25

***

— Елизавета Маврикиевна, приношу вам искреннее соболезнования в связи с кончиной вашего супруга, — глухо почти шёпотом резюмировал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Спасибо, — тягостным тоном протянула Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская и вытерла слёзы своим платком во время заупокойной литургии и отпевании её Августейшего супруга Великого князя Константина Константиновича он же поэт К.Р. — Извините я возможно не вовремя, но не хотите вы сегодня немного развеяться и посетить столичное кабаре «Аквариум», поскольку сегодня должны приехать французские танцовщицы канкана и одна испанка Эстелла Мартинес, чтобы хоть как-то немного успокоиться, прийти в себя после смерти вашего супруга Великого князя Константина Константиновича. Он был замечательным человеком и поэтом. Вечная память ему, — с горечью в голосе прошептал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский. — Феликс Феликсович, спасибо вам за вашу искреннюю душевную поддержку в такой тяжёлый для меня момент, но я сегодня вечером не слишком настроена на кутёж в кабаре из-за траура по умершему супругу Великому князю Константину Константиновичу, тем более во время разгара Первой мировой войны в момент тяжелейшего поражения русской императорской армией в Галиции, Вильно и Польше под командованием Великого князя Николая Николаевича. Может быть через несколько месяцев, но не в данный момент. Прошу меня простить, Феликс Феликсович, — умиротворённым воскликнула 50-летняя Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская. — Елизавета Маврикиевна, как хотите! Но если надумаете отметить своим Высочайшим визитом кабаре «Аквариум» или просто вы захотите выговориться, то мне телефонируете, и я вас всегда готов выслушать и дать вам совет, — радушным голосом воскликнул Великой княгине Елизавете Маврикиевне и крепко сжал её руку. — Спасибо вам. Великой княжне Ирине с вами очень сильно повезло, но лучше бы, если она стала королевой-консорт Великобритании или Греции или императрицей Германии, как и хотели её родители и бабушка вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, но возможно и тогда бы Германия не объявила войну Российской империи, — дрожащим голосом протянула 50-летняя Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская. — Она сама приняла такое решение хотя я абсолютно не возражал если она вышла замуж за одного из трёх наследных принцев Великобритании, Греции и Германии, — с озадаченным лицом ответил Великой княгине Елизавете Маврикиевне князь Феликс Юсупов.

***

— Элиза и Оззи, мы что тут делаем? — недоумённо полушёпотом воскликнул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон при виде своих любовников на отпевании в Петропавловском соборе Великого князя Константина Константиновича. — Феликс, нас на заупокойную литургию и отпевание Великого князя Константина Константиновича отправил лично британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Бьюкенен как представителей британской союзной миссии Антанты в Петрограде, а сам он не мог посетить это в мероприятие, поскольку его супруга, леди Джорджина Бьюкенен серьёзно заболела и тот с дочерью, леди Мэриэл остался с ней, — безапелляционным тоном заявила 25-летняя английская шпионка Его Величества, консул английского посольства, представитель Антанты и разведчица Елизавета Романовна Воронцова при замужестве миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская, облачённая в чёрное атласное платье с рукавами-фонариками и в чёрную шляпку-таблетку с вуалью в чёрный горошек, поэтому сама агентесса британской разведки производила впечатление роковой викторианской модницы в трауре по случаю кончины 2 (15) июня 1915 года Великого князя Константина Константиновича, впрочем, такой образ она создала и на похоронах 20 мая 1910 года в часовне Святого Георгия в Виндзорском за́мке своего любовника, короля Эдуарда VII, но очень тяжело переживала утрату любимого человека будучи беременной на восьмом месяце, а уже 24 мая 1910 года кровавая графиня Уэссекская благополучно родила в госпитале Святой Марии леди Луизу Рейнер. — Есть кое-какие новости о нашей красной графине Екатерине Ламздорф. Она встречалась с каким-то немцем возле Яхт-клуба на Большой Морской улице, но это не её тайный возлюбленный этот якобы французский дипломат Жан-Пьер Нуаре, — восхищённо полушёпотом заметил 26-летний английский шпион, консул английского посольства в Петрограде, разведчик, журналист и адвокат мистер Освальд Теодор Рейнер, герцог Стаффордширский и граф Уэссекский. В задачу британской разведывательной миссии Антанты в Петрограде входило отслеживание передвижения немецких и австрийских войск на Восточном фронте, анализ и борьба с немецкой пропагандой в столице Российской империи, борьба с антианглийской пропагандой и пропагандой других антибританских элементов. Экспертом в этой области считался лейтенант Освальд Рейнер и его имя потом будет упомянуто и в мемуарах князя Феликса Юсупова, посвящённых убийству Распутина. Однако в связи с тем, что ход войны к началу 1916 года существенно замедлился, англичане стали внимательнее относиться к своим русским союзникам. Великобританию пугало выход России из коалиции Антанты и перспектива подписания Россией сепаратного мира с Германией. — Такое ощущение, что Россия это одна сплошная колония: там шпион, здесь шпион короче тут одни шпионы, — недовольным голосом протянула 25-летняя английская агентесса Его Величества Елизавета Романовна Воронцова при замужестве миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская, урождённая немецко-прибалтийская дворянка из Эстляндской губернии Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф — Вы шпионы, вот и разбирайтесь, — злобно сквозь зубы процедил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон своим любовникам. — Феликс, это правда что ты со своей супругой Ириной, а также с Дмитрием и Викторией вечером перед хлыстовскими радениями в финской деревне «Лейнепери» ужинали во дворце Великого князя Андрея Владимировича, а также на ужине присутствовали его любовница балерина Матильда Кшесинская, два его брата Великий князь Кирилл Владимирович со своей супругой Великой княгиней Викторией Фёдоровной, Великий князь Борис Владимирович, их мать Великая княгиня Мария Павловна-старшая, урождённая немецкая принцесса Мария Александрина Элизабета Элеонора Мекленбург-Шверинская, её конфидент и твой любовник британский дипломат Альберт Стопфорд и её фрейлина графиня Екатерина Ламздорф, вдовствующая княгиня Волконская возможно немецкая шпионка? Марию и Екатерину тоже не стоит списывать со счетов в возможном дворцовом перевороте, которые себя мнят императрицей, а также Великого князя Николая Михайловича он же дядя Бимбо самого либерального члена императорской фамилии, а сам дворцовый переворот словно витает в воздухе и в светских салонах, — с любопытством поинтересовалась 25-летняя английская шпионка, консул английского посольства и разведчица Елизавета Романовна Воронцова при замужестве миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская, урождённая немецко-прибалтийская дворянка из Эстляндской губернии Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф. — Элиза, про ужин это правда, а что такое? Дядя Бимбо? Да вы что издеваетесь? Он ужасный болтун и сплетник, поэтому вряд ли сможет принять корону Российской империи, тем более не женат. Великий князь Николай Михайлович и заговор ― это всё равно, что балерины и невинность, удается сохранить либо одно, либо другое. Кому в голову пришла мощная мысль подключить нашего Августейшего историографа к секретам страшнее того, что в каждом афедроне есть дырка, — насмешливым тоном воскликнул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и странно озирался по сторонам во время заупокойной литургии и отпеванию Великого князя Константина Константиновича в Петропавловском соборе. Великий князь Николай Михайлович, сын Великого князя Михаила Николаевича и Великой княгини Ольги Фёдоровны, принцессы Баденской, пожалуй, наиболее талантливый человек из всей императорской фамилии, но перед ним как Великим князем открывались не слишком широкие карьерные перспективы. Можно было выбирать между артиллерией, которой командовал его отец, Великий князь Михаил Николаевич, кавалерией, которой командовал его дядя, и флотом, которым командовал другой дядя. Великий князь председатель Русского географического и Русского исторического обществ, доктор философии Берлинского университета, а с 1915 года и доктор русской истории Московского университета. Другая страсть Великого князя Николая Михайловича бабочки: он издал 9 томов по лепидоптерологии «Memoires sur les Lepidopteres», а переданная им Зоологическому музею Академии наук коллекция насчитывала более 100 тысяч особей в его честь названы десять видов бабочек. Даже ворота его дворца в Боржоме украшала бабочка из кованого железа, но если бы Великий князь Николай Михайлович ограничился изысканиями в области истории и чешуйчатокрылых, ему бы цены не было, но по характеру Бимбо был «прожженным интриганом. Свободное от занятий по истории время он употреблял на сеяние розни между людьми и радовался всегда, когда ему удавалось поссорить старых друзей или супружескую чету, а в молодости он влюбился в немецкую принцессу Викторию Баденскую, но она приходилась ему двоюродной сестрой, но в православии такие браки не разрешались и долгие годы у него был роман с княгиней Еленой Барятинской, женой адъютанта его отца, но, тем не менее, писательница Нина Берберова утверждает, что Великий князь Николай Михайлович был гомосексуалистом и был любовником своего двоюродного племянника Великого князя Дмитрия Павловича. Шведский историк Стаффан Скотт поинтересовался, откуда она это взяла, то Нина Николаевна сказала, что в то время этот факт был «известен всем», поскольку Нина Берберова могла общаться разве что с Великокняжеской прислугой, скажем так: ходили слухи. Великий князь Николай Михайлович подолгу жил во Франции, где работал в архивах. Глядя на него, французы недоумевали. Они привыкли, что Великий князь — это завсегдатай Ривьеры, театров, опер и лучших ресторанов, но Великий князь Николай Михайлович всегда останавливался в скромной гостинице, а время проводил в Сорбонне или в Палате депутатов. Третья республика была его политическим идеалом, но для России, правда, он предпочитал конституционную монархию. Если во Франции Великий князь мог вести себя как угодно, то в России его демократические мысли и привычки далеко не всегда находили понимание. Как-то раз Всероссийский император Александр III Миротворец посадил Бимбо под арест, когда увидел, что тот проезжал мимо Аничкова дворца на открытом извозчике в расстегнутой шинели и с сигарой во рту. За радикальные политические взгляды и напускной демократизм сослуживцы прозвали молодого Великого князя Николаем Эгалите. В честь герцога Орлеанского, который во время Великой Французской революции назвался Филиппом Эгалите (Равенство), был избран в Конвент и голосовал за казнь своего родственника короля Франции Людовика XVI. Великий князь Николай Михайлович Романов гордился этим прозвищем, но поразительно, как умный, казалось бы, человек, специалист по истории Французской революции упорно подражал герцогу Филиппу Орлеанскому. Они и закончили примерно одинаково: Филиппу отрубили голову, а Великого князя Николая Михайловича Романова расстреляли во дворе Петропавловской крепости 24 января 1919 года. К родственникам он относился с нескрываемым презрением и очень переживал, что вокруг них ни одного даровитого советника, даровитым, но неоцененным советником Великий князь, разумеется, считал себя. Собственно, и герцог Филипп Орлеанский стал оппозиционером после того, как его обошли с назначением на высокий пост, а его родной брат Великий князь Александр Михайлович полагал, что его брат был бы идеальным послом в какой-нибудь государстве в той же Франции, но тут он, безусловно, ошибался. Кем-кем, а дипломатом Великий князь Николай Михайлович не мог быть ни при каких обстоятельствах, поскольку он страшный болтун. Его даже не хотели переводить в Кавалергардский полк, поскольку уже в молодые годы он имел упроченную репутацию сплетника. Великий князь Николай Михайлович и сам признавал: «Язык мой без костей». Он был кумиром элитного петербургского Яхт-клуба, где болтал и про «подлую душонку» императора Николая II, и про «дармштадтскую Валерию Мессалину» императрицу Александру Фёдоровну. Если Филипп Эгалите пережил короля Людовика XVI на девять с половиной месяцев, то Великому князю Николаю Михайловичу повезло ещё меньше его казнят через полгода после расстрела царской семьи. Великий князь Николай Михайлович Романов дал бы фору Михаилу Собакевичу, герою из поэмы «Мёртвые ду́ши»: Великий князь Николай Николаевич — «слабая душонка», император Николай II — «подлая душонка», императрица Александра Фёдоровна — «стерва», Великая княгиня Елизавета Фёдоровна — «сумасшедшая», салон Великой княгини Марии Павловны-старшей — «международная свора парвеню», а сама она — «представительница бошей», Великий князь Кирилл Владимирович — «напыщенный дурак», Великий князь Пётр Николаевич — «дурачок». Французский посол Морис Палеолог — «только болтает ерунду», а английского посла Джорджа Бьюкенена и вовсе — «не считает за умного человека». Нечего и говорить, какие выражения приходились на долю генералов или министров. — С такой элитой как ваша Российская империя обречена на скорую погибель, а Великие князья задают тон, — язвительно прошипел 26-летний английский шпион, разведчик, журналист, консул английского посольства в Петрограде и и адвокат мистер Освальд Рейнер, герцог Стаффордширский и граф Уэссекский. — Не знаю, но в обществе молвят, что якобы возможно немецкая шпионка графиня Катарина Луиза Доротея Кристина Шарлотта Ламздорф, вдовствующая княгиня Волконская является, то ли любовницей Великого князя Николая Михайловича, то ли его тайной морганатической супругой, то ли Великий князь Николай Михайлович сожительствует со своим двоюродным племянником и твоим любовником Великим князем Дмитрием Павловичем, который в добровольно-принудительном порядке женат на немецкой принцессе Виктории Луизе Прусской в православии Великой княгине Виктории Александровне, дочери германского Кайзера Вильгельма II, который объявил странам Антанты войну, но твой любовник Дмитрий смог сохранить честь и достоинство в глазах своих сослуживцев, так как его супруга, родная дочь врага русского народа и не только его. Желательно графине Екатерине Владимировне Ламздорф тайно обвенчаться с Великим князем Николаем Михайловиче, который ей в отцы годится, поскольку они оба ярые сторонники либерализма, демократии, парламентаризма и конституционализма, а курляндская или из-за своей активной либеральной деятельности красная графиня Катарина Ламздорф любит постарше, так как она 10 января 1905 года в возрасте шестнадцать лет вышла замуж за 60-летнего князя Николая Михайловича Волконского, родственника ссыльного в Сибирь декабриста, таким образом, аристократка и дочь министра иностранных дел перешла из лютеранства в православии под именем Екатерина, — сделала умозаключение 25-летняя английская шпионка, консул английского посольства и разведчица миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская. — Элизабет, про сожительство Великого князя Николая Михайловича со своим двоюродным племянником и моим возлюбленным Великим князем Дмитрием Павловичем это, мягко говоря, сомнительно и я это категорически отрицаю, а что касается его интимных отношений с красной графиней Екатериной Ламздорф я это вполне допускаю или же их связывает только либеральная политическая деятельность назло всем монархистам, коей графиня Катарина Ламздорф начала заниматься с шестнадцати лет незадолго до начала Первой русской революции 1905-1907 гг. и замужества, отсюда прозвище аристократки «Валькирия революции», а поскольку Великий князь Николай Михайлович Романов ужасный болтун и сплетник, то мог заявить что-то такое туманное про свою связь с Дмитрием Романовым или же с Катариной, но лично, на мой взгляд, это подозрительно, — снисходительным тоном ответил 28-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский. — В принципе слухи о твоём романе с Дмитрием перед твоей свадьбой на Великой княжне Ирине Александровне Романовой мог запустить тот же Великий князь Николай Михайлович он же дядя Бимбо в соавторстве со старцем Григорием Распутиным и семьёй твоей брошенной невесты дочери статского советника Зоей Александровной Стекль, который день без срыва покровов, интриг и расследований считал потерянным, поскольку ревновал своего якобы любовника и двоюродного племянника Дмитрия к тебе, а также при содействии Великой княгини Марии Павловны-старшей, её невестки Великой княгини Виктории Фёдоровны и баварской графини Ольги фон Гогенфельзен, княгини Палей и мачехи того самого Дмитрия Павловича. Феликс, а поскольку влиятельная в столице Великая княгиня Мария Павловна-старшая, урождённая немецкая принцесса Мекленбург-Шверинская как «третья женщина в империи» после двух императриц, к которой стекаются все столичные великосветские разговоры, могла заявить что-то такое обтекаемое касаемо твоего низкого морального облика то же самое касается и Великого князя Николая Михайловича хоть тот был в целом на твоей стороне и даже защищал тебя перед своими Августейшими родственниками, но вряд ли она со своей невесткой Великой княгиней Викторией Фёдоровной и баварской графиней Ольгой фон Гогенфельзен, мачехой Дмитрия днями и ночами придумывали огромные стратегические планы, о том, как бы тебя оклеветать перед царской семьёй перед свадьбой на их родственнице Великой княжне Ирине, но эти три дамы находятся в опале у императрицы и им бы она явно не поверила хоть тебя тоже недолюбливала и говорила, мол я за такого я свою дочь никогда не отдала замуж из-за того что ты совратил жениха её старшей дочери Великого князя Дмитрия Павловича тоже самое касается тёти Ксении и дяди Сандро, поскольку они Владимировичей тоже не слишком жалуют, так как вдовствующая Великая княгиня Мария Павловна-старшая груба, высокомерна, властолюбивая, лицемерна с кучей амбиций и фрейлину курляндскую графиню Катарину Ламздорф такую выбрала под стать себе, а двое её сыновей Андрей и Борис чуть ли не с детства по публичным домам шастают и балеринам детей делают, но только вот Великий князь Кирилл Владимирович, который женат на своей разведённой двоюродной сестре вышеупомянутой Великой княгине Виктории Фёдоровне, что православная церковь не принимает отличается нравственностью в отличие от двух своих братьев, чья родная замужняя сестра и дочь греческая принцесса Великая княгиня Елена Владимировна твоя бывшая любовница, но возможно в этом и заключается если не ненависть Великой княгини Марии Павловны-старшей, то неприятие к тебе, — искушённо шептал 26-летний английский шпион, журналист, консул английского посольства и адвокат мистер Освальд Рейнер, герцог Стаффордширский и граф Уэссекский. — Да уж, чтобы удивить Великого князя Александра Михайловича с его японскими гейшами и любовницей-американкой, кажется госпожой Воботан и проживание под одной крышей с молодым любовником супруги Великой княгини Ксении Александровны, родственником своей любовницы это надо постараться. Разве что князь Феликс Юсупов сказал: «Дорогой будущий тесть! Я вижу, вы человек широких, современных взглядов! Я восхищён вами. Кто я такой, чтобы нарушать традиции вашего дома. В общем, как вы смотрите на то, что Митя тоже будет жить с нами», — саркастично высказалась 25-летняя английская шпионка Его Величества Елизавета Романовна при замужестве миссис Элиза Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская. Из письма князя Феликса Юсупова своей матери, княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой: «Тут такая масса народу, что все гостиницы переполнены, в «Vendome» ни одной комнаты, т.ч. я остановился в «Континенталь», где отвратительно, приехав сюда, я отправился пить чай к Муравьёвым. Обедали у Ritz с Кутузовым, Муравьёвым и Дмитрием Павловичем, который был трогательно обрадован меня видеть. В Ritz была масса знакомых. Леди Райпон, граф Настиц, герцог Рутландский и многие другие. Вечером отправились все в театр, попали на невозможную пьесу, т.ч. в середине её пришлось увести домой Шуру, которая уехала домой с Настей. Из театра поехали ужинать в Caffe de Paris. Как раз перед нами сидел Александр Михайлович со своей дамой и Ксения Александровна со своим англичанином. Это прямо непонятно, как можно так афишироваться. У Ксении вид ужасный, цвет кожи совсем земляной. Её англичанин очень красив и замечательно симпатичен, а американка так себе, очень банальное лицо, но зато чудные белые зубы. Почти рядом с нами сидел Борис Владимирович с целым гаремом кокоток. Александр Михайлович на старости лет с ума спятил. Когда мы все вышли на улицу, он бросился на Дмитрия Павловича и меня, схватил нас за руки, и мы бешено начали крутиться на тротуаре при общем удивлении публики и прохожих». — Я своей матери написал такое письмо: «Мария Павловна вернулась из Лондона вчера. Видела Ксению Александровну и сказала ей, что там все её поздравляли с нашей свадьбой. Воображаю, как она изводилась», а моя матушка княгиня Зинаида Николаевна Юсупова 27 ноября 1913 года ответила мне: «Ты мне ни слова не пишешь про Елену Вл. [Великая княгиня Елена Владимировна]. Это меня беспокоит, зная, что она в Париже и что ты не мог её не видеть. Воображаю, как мамаша извелась, когда её поздравляли в Лондоне. Видел ли ты её?», — с задумчивым взглядом резюмировал князь 28-летний Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский. Затем князь писал: «Завтра мы все едем на целый день за город в моём автомобиле. Toute la sainte famille (фр. всё святое семейство). Кс. Ал. [Великая княгиня Ксения Александровна] ещё похудела, и вид у неё отчаянный. Он [Великий князь Александр Михайлович] совсем с ума сошёл и с утра до поздней ночи танцует. Во вторник мы с ним даём большой ужин с танцами. Сейчас еду обедать к Торби. Ир. там тоже будет». — Может это был хитрый план Великой княгини Марии Павловны-старшей, но я так и не понял кто там кого и как пытался объебать оклеветать. Сама Ирина утверждает, что Великая княгиня Мария Павловна-старшая, урождённая немецкая принцесса Мария Александрина Элизабета Элеонора Мекленбург-Шверинская хотела женить своего распутного сына Великого князя Бориса на самой Ирине, чтобы таким образом приблизится к короне Российской империи после смерти цесаревича Алексея, но примерно в тоже время такой же план пыталась реализовать её бабушка, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, урождённая датская принцесса Мария София Фредерика Дагмар Датская при содействии графини Натали Фредерикс в случае брака Великой княжны Ирины Романовой и её кузена и любовника её возлюбленного, князя Феликса Юсупова Великого князя Дмитрия Павловича, но из-за нерешительности самого Дмитрия сообщить об этом самой будущей императрице Российской империи Великой княжне Ирине этот хитрый план канул в лету то же самое касается и плана Великой княгини Марии Павловны-старшей, — с озадаченным лицом ответил на английском языке агент Его Величества мистер Освальд Рейнер, герцог Стаффордширский и граф Уэссекский. — Я попытался пригласить безутешную вдову Великую княгиню Елизавету Маврикиевну в кабаре «Аквариум», чтобы хоть как-то отвлечься и посмотреть на новомодный канкан французских и одной испанской танцовщицы, но та отказалась, мол, сейчас не время. Элизабет и Оззи если вы хотите, то можем посетить вместе, — резюмировал своим любовникам 28-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский. — С превеликим удовольствием, — с неким эстетическим удовольствием протянул 26-летний английский шпион, журналист, консул английского посольства в Петрограде и адвокат мистер Освальд Теодор Рейнер, герцог Стаффордширский и граф Уэссекский.

***

Россійская имперія. Петроградъ.

Гороховая 64. Квартира Григорія Распутина.

14:00

***

— Натали, не помешал? — робко произнёс 23-летний Великий князь Дмитрий Павлович Романов, нервно потупившись на месте в парадной. — Дмитрий Павлович, проходите, так как моего морганатического супруга нет дома, поскольку он поехал со старшей дочерью Матрёной или Марией молиться в храм за здоровье наследника цесаревича Алексея, — спокойным голосом ответила фрейлина императрицы Александры Фёдоровны и графиня Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс, также морганатическая и незаконная жена крестьянина Григория Распутина, который по её воле стал двоеженцем, что в православии и с точки зрения светского закона не допускается. — Спасибо, — сухо ответил графине Великий князь и громкими шагами проследовал в квартиру ненавистного ему человека. — Дмитрий, приношу тебе свои, искренние соболезнования в связи с кончиной Великого князя Константина Константиновича, — тягостным тоном протянула 27-летняя графиня, баронесса, фрейлина и дочь министра императорского двора Наталья Владимировна Фредерикс. — Благодарю! Натали, извиняюсь за нескромный вопрос, но почему у вас в браке с Григорием до сих пор нет детей, — тягостным тоном протянул Великий князь Дмитрий Павлович, присев на кресло в квартире придворного старца. — Ничего страшного, но пытаемся завести детей, но у нас ничего не получается даже во время пения молитв в любовном экстазе, но Григорий Ефимович говорит, что всё получится, но только со временем, но надо только молиться и поститься почаще и тогда всё получится, поскольку мы соединили религию и секс, — с озадаченным лицом резюмировала фрейлина Её Величества, дочь министра императорского двора и графиня Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс. Путешествуя по империи Цин или Китаю летом 1910 года за два года до знакомства с Григорием, Натали побывала в публичных домах с такими названиями, как «Поле сверкающих цветов» и «Клуб милашек и мандаринов». Повидала она и роскошные «цветочные лодки», где подавали изысканные блюда и предоставляли возможность предаваться самым утонченным эротическим утехам, изобретенным специалистами в искусстве любви. Там Натали научилась необычному, извращённому сексу. Эти уроки включали наблюдение за сексом лесбиянок и участие в сеансах любви втроём в отсутствие мужа. Познакомилась она и с фэн-чанг — древнекитайским эротическим искусством. Мужчина при этом расслабляется в результате длительного и особым образом исполняемого массажа сосков, живота, бёдер и после долгого и мучительного перерыва гениталий, такой массаж проводится с использованием подогретого масла. Приверженцы этого искусства знают расположение главных нервных центров и умеют с помощью нежных поглаживаний кожи возбудить даже самого холодного мужчину. Эта техника весьма эффективна и для мужчин, страдающих преждевременным семяизвержением, поэтому сильное давление, прикладываемое между мочеиспускательным каналом и анусом, может практически на неограниченное время задерживать наступление оргазма. По словам одного из друзей её морганатического и незаконного супруга, крестьянина Григория Ефимовича Распутина, искусство, освоенное графиней Натали Фредерикс в Китае, не смогло полностью преодолеть недостаток мужской силы крестьянина. Обнаружив в Григории, явно выраженные мазохистские наклонности, графиня Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс могла удовлетворить все его сексуальные фантазии. Супруги занимались изощрённым эротическими играми, включая ситуации «няня-дитя», в которых графиня господствовала, а крестьянин с радостью подчинялся, то есть была некая классовая игра. Удовлетворяя эти потребности простого крестьянина, который по воле своей возлюбленной графини Натальи Фредерикс стал двоеженцем, которые, возможно, он никогда прежде не выражал, фрейлина Её Величества графиня Наталья Владимировна Фредерикс заслужила его вечную благодарность и поняла, что Григорий Ефимович будет зависеть от неё всю жизнь. Возможно, однако, что Григорий просто страдал преждевременным семяизвержением в крайней форме, а графиня Натали Фредерикс научила его справляться с этим недостатком, а также была мастером фелляции. — У меня тоже семейная жизнь особо не складывается, — дрожащим голосом протянул Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — Это всё из-за Ирины? — мягким голосом с улыбкой проговорила Великому князю фрейлина императрицы Александры Фёдоровны, дочь министра императорского двора и графиня Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс, взяв того за руку. — Да, — коротко ответил Великий князь. — Дмитрий, почему ты раньше не сказал Великой княжне Ирине Александровне Романовой о своих тайных чувствах к ней? И то, что её любимая бабушка вдовствующая императрица Мария Фёдоровна хочет возвести её на престол в браке с тобой, таким образом, я и Мария Фёдоровна должны были убедить императора отречься в вашу с Ириной пользу, и вы должны были объявить о перемене монарха на престоле с балкона Зимнего дворца народу в ночь 31 декабря на 1 января 1914 года, поэтому вы бы к этому моменту были императором и императрицей, но что уж теперь изменить, — скороговоркой протрещала фрейлина Её Величества графиня Наталья Владимировна Фредерикс, урождённая Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс. Князь Феликс Юсупов в письме своей матери княгине Зинаиде Юсуповой пишет вот что: «По приезде в Петербург сейчас же телеграфировал графине [графиня Екатерина Камаровская] воспитательница Великой княжны Ирины Александровны]. Назначили быть в 5 часов, остался полтора часа. Все по-старому, очень были рады меня видеть [Великий князь Александр Михайлович и Великая княгиня Ксения Александровна]. Планы на лето ещё не решены, может быть, едут в Англию, а может, Ир. поедет в Гатчину. Ещё раз было сказано родителями, что, в принципе, не имеют ничего против, но что без согласия бабушки ничего нельзя сделать, а бабушка пока молчит. Говорят, что она выжидает, её план таков: на её второго сына [Великий князь Михаил Александрович] поставили крест, на внука [цесаревич Алексей], страдающий от гемофилии рано или поздно тоже будет поставлен крест. Заместителем его может быть только мой лучший друг Д. [Великий князь Дмитрий Павлович]. Конечно, выгоднее быть, в таком случае, его женой, чем женой кого-нибудь другого. Stoeckle совершенно забрали в руки родителей И. и те верят во всё. Отец И. [Великий князь Александр Михайлович] сказал графине, что якобы я влюблён ещё и в Зою и что рано или поздно я увижу, насколько моё чувство было сильно, а что всё другое это минутное увлечение. Графиня считает это результатом разговоров со Stoeckle, а поведение родителей по отношению ко мне результатом этого мнения. Она мне очень советует выяснить отношения со Stoecklе, с Ксен. Ал. [Великая княгиня Ксения Александровна]. Я с ней совершено, согласен и завтра на вечере у Серебряковых попрошу Кс.Ал. мне назначить час, чтоб переговорить на счет Stoecklе и выяснить это раз и навсегда. Я это сделаю так: попрошу дать мне совет, что у нас с Зозо всегда были только дружеские отношения, что я никогда не замечал, что она в меня влюблена и что Мар. Георг. сама мне говорила, что это только мимолётное увлечение и что она обо мне теперь и не думает. Со всех сторон мне рассказывают разные истории и скандалы, что я не знаю, насколько всё это правда, и что я хотел бы знать её мнение, как мне лучше поступить, бывать ли у них или нет. Она с ними так дружна, и ей, поэтому так легко мне посоветовать, тем более что я еду заграницу, где, может быть, их увижу. Таким образом, они увидят и услышат, что о Зозо и речи быть не может, а значит, если она мне даст совет, тот или другой, то они не могут впоследствии говорить, что я компрометирую Зозо и за ней ухаживал и т.д. Алина Владимировна видела Stoecklе в Париже». — Натали, я боялся признаться своей кузине Ирине в этом и не хотел мешать её романтическим отношениям с князем Феликсом Юсуповым, который стал моим первым любовником, поэтому и держал всё в секрете и от этого постоянно мучался, но хоть Ирина согласилась жить втроём под одной крышей и не стала препятствовать нашему бурному роману, — болезненно простонал Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов и закрыл лицо руками (в этом фанфике Ирина не знала о влюблённости своего кузена Великого князя Дмитрия Павловича в неё саму, а вот в реальности она знала об этом, но предпочла выйти замуж за его друга, а возможно и не только просто друга князя Феликса Юсупова). Оба знали, что являются конкурентами, Великая княжна Ирина Романова очень нравилась Великому князю Дмитрию Павловичу, поэтому он был вынужден объясниться со своим лучшим другом, также претендовавшим на взаимность со стороны Великой княжны Ирины. Из письма князя Феликса Юсупова своей матери, княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой: «С Дм. Павл. у нас по-прежнему дружеские отношения. Он мне откровенно рассказал про своё посещение со всеми подробностями, а также что Мария Фёдоровна хочет, чтобы Ир. вышла замуж за него, но он думает, что Ир. его не любит, а любит меня, то противиться не будет». Тут, конечно, можно по-разному расставить акценты, что он имеет в виду, что лучше за него, а не за Феликса, или, что он имеет в виду, да это она хочет, а не я, моя хата с краю. Спустя много лет князь Феликс Юсупов в своих воспоминаниях описал принятое в результате разговора решение: «О помолвке моей ещё не было объявлено официально. Неожиданно ко мне явился Дмитрий с вопросом, в самом ли деле женюсь я на его кузине, я отвечал, что ещё ничего не решено: «А ведь я тоже хотел жениться на ней», — сказал он. Я подумал, что он шутит, но нет: сказал, что никогда не говорил серьёзней. Теперь решать предстояло Ирине, мы с Дмитрием обещали друг другу никоим образом не влиять на решенье её, но, когда я передал ей наш разговор, Ирина заявила, что выйдет замуж за меня и только за меня. Решение её было бесповоротно, Дмитрий отступился. Облако омрачило нашу с ним дружбу и не рассеялось уже никогда». Одни считали, что между ними встала женщина, другие объясняли женитьбу ссорой, третьи честили князя Феликса толстосумом, метившим в императорский дом всем доступными способами, четвертые намекали на то, что Феликс совратил своего Августейшего друга и свёл с пути истинного. Пятые, шестые и двадцатые внимали, вздыхали и прикрывали незаметно напомаженные рты своими ухоженными руками. Великосветские сплетни разлетелись из дворца на Мойке 94, как голуби, посланные в селение древлян, пусть шикают за спинами, пусть косятся, лишь бы знали, что Великий князь Дмитрий Павлович Романов не пустое место. — Дмитрий, извини меня конечно, но ты эгоист чистой воды. Это называется перекладывание ответственности за собственные поступки на другого человека под маской благодетеля: «Мне плохо, я свою совесть очищу, ну-с, а ты сам думай, как с этим жить. Я-то хороший я рассказал, но не тогда когда это действительно нужно». Ни один человек осознанно не готов услышать такую правду, — сухо отозвалась фрейлина императрицы Александры Фёдоровны графиня Наталья Фредерикс, но искренне жалела Великого князя. Из письма князя Феликса Юсупова своей матери, княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой: «Родители объяснились очень ясно, сами начали разговор и рассказали подробно о твоем визите. Видно, что они этого очень хотят. Пока пили чай, у нас появился Д. [Великий князь Дмитрий Павлович] они его пересидели, и разговор продолжался. Мать не отрицает, что бабушка за Д., но говорит, что она против Ф ничего иметь не будет, раз И. о другом слышать не хочет! Мы расстались очень трогательно, и они оба не скрывали настроения И. Завтракали у нас на следующий день. И. страшно конфузилась и была более чем молчалива. Вид у неё ужасно хрупкий, я этого боюсь. Чего я тоже очень боюсь, это того, что будет с твоими отношениями с Д., так как я уверена в его двуличности! Он делает всё возможное, чтобы заинтересовать И., и от неё не отходит! Родители даже этим озадачены». — Я боялся в этом признаться кузине Ирине, так как не знал, как она отреагирует на это, а потом вдовствующей императрице Марии Фёдоровне сказал, что, мол, не готов я для престола, но я благодарен Ирине за то, что она не стала препятствовать нашему бурному роману с её женихом князем Феликсом Юсуповым. Я люблю их обоих, — глухо почти шёпотом ответил Великий князь Дмитрий Павлович Романов. Из письма княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой своему сыну, князю Феликсу Юсупову от 2 июня 1913 года: «Ты знаешь, что Д. был у бабушки и говорил о своих чувствах к И. Я нахожу, что это прямо гадость с его стороны и более чем когда-либо убеждена, что его роль фальшивая, двуличная и предательская по отношению к тебе! Мне ужасно жаль, что ты был с ним так откровенен, и я очень боюсь, что вся твоя откровенность обратится когда-нибудь против тебя. Я верю своему чувству потому, что оно меня, увы, никогда не обмануло! Разговор родителей в Москве уже известен в Царском Селе, где, вероятно, заручились согласием. Я это узнала совершенно случайно и прошу никому не говорить. Жду с нетерпением твоего письма с подробностями о свидании со Стекелями. По-моему, не надо было с ними объясняться, так как можно выяснить только те вопросы, к которым относишься искренно, а там, где ложь, никакого выяснения быть не может. Кто верит такому объяснению, останется в дураках и поймет это рано или поздно!». — Дмитрий, ваша с Феликсом обожаемая Ирина та ещё лицемерка, то вроде как бы Ирина не против выйти замуж за одного из трёх наследных принцев из Великобритании, Греции и Германии и принять корону одного из трёх государств, то она хочет выйти замуж только за Феликса прекрасно зная о его бисексуальности, то изменяет ему с вашим общим кузеном Великим князем Борисом Владимировичем, которому уже почти сорок лет, а ей 18-19 лет, чья замужняя родная сестра Великая княгиня Елена Владимировна бывшая любовница её супруга князя Феликса Юсупова. Даже мой морганатический супруг крестьянин Григорий Распутин хранит в серванте с императорским фарфором её фотографию и молится на неё по ночам и влюблён в неё и сам хотел на ней жениться, — злобно сквозь зубы процедила 27-летняя фрейлина и графиня Наталья Фредерикс и бывшая любовница князя Феликса Юсупова. Из письма княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой своему сыну, князю Феликсу Юсупову от 2 июня 1913 года: «Теперь ascot week и все разъезжаются по разным имениям вблизи скачек. Stoeckle меня пригласили к ним гостить на это время, но я отказался и поехал к одной американке, у которой живут масса моих друзей. Очень весело, каждый день ездим на скачки и делаем большие прогулки на автомобиле, утром играем в теннис, а вечером танцуем. Вчера приехали Кутузовы, Майя спит в моей комнате, а мы с Серёжей в гостиной, страшно все в восторге от Майи. Сегодня они были со мной в ascot и буквально все обалдели от красоты Майи, видел, как сумасшедшая суррежат бросилась под лошадь. Вечером народу человек пятнадцать, и после все поехали в театр, был я опять у Леди Ripon, которая мне сказала, что бабушка всё больше и больше мною интересуется и каждый раз, когда приезжает к ней, берёт мою фотографию и долго рассматривает. Получил твои письма, очень интересные. Дм. мне сам говорил про свой разговор с Бабушкой, и мне почему-то кажется, что гр. Комаровская всё очень преувеличивает. Что касается моей откровенности, то я иначе не мог поступить, так как тогда меня можно было обвинить в том, в чём обвиняют Дм. Я в Соловец не поеду, так как получил письмо от Ир., где она просит меня не уезжать и ждать её приезда. Пишет про Дм., что он странно вёл себя на Дворян. балу в Москве. Я думаю подождать их приезда, выяснить всё с бабушкой, приехать вас повидать в Kissingen, а затем снова вернуться в Лондон на неделю или на две в зависимости от того, что будет вообще решено. Lady Ripon совершенно уверена, что Бабушка за меня, так как она, ничего не зная, поняла из разговоров с ней всё, что происходит, а затем, поговоривши с королевой Александрой, совсем в этом убедилась». — Моя кузина Ирина могла бы стать ледяной королевой какого-нибудь европейского королевства в частности Великобритании в браке с принцем Уэльским, но она предпочла любовь короне в браке с моим любовником князем Феликсом она вроде бы счастлива и супруги воспитывают общую дочь, которую также назвали Ириной, — вдруг глубокомысленно изрёк Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. Из письма княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой: «Твоё письмо очень ясно показывает, что всё у них решено. Мне только не нравится переписка ваша. Я нахожу это преждевременным боюсь тоже за Дмитрия. Он тебе говорит всё, но так, как хочет. Перед тобой он чист, а в душе неизвестно, что происходит. Если даже все это устроится теперь, я боюсь за будущее. Вообще, это вопрос, с которым нужно считаться. Пока Дмитрий не женится, я не успокоюсь» . — Любовь способна на всё, — умиротворённым голосом пролепетала 27-летняя фрейлина императрицы Александры Фёдоровны, дочь министра императорского двора, дизайнер модной женской одежды и графиня Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс для краткости просто Наталья или Натали. Из письма княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой своему сыну, князю Феликсу Юсупову от 2 июня 1913 года: «Глубоко возмущён поведением Дмитрия как это подло и нечестно. Меня тоже сердит, что из-за этого Вы имеете неприятности. Получивши моё письмо, телеграфируйте мне, сколько Вы останетесь в Париже и когда приедете в Лондон. Я с нетерпением жду Вашего приезда, и даже Лондон мне в тягость без Вас. Я бы давно уже приехал в Париж, но не знаю, как посмотрят на это Ваши родители. Приехать тайно, все равно узнают, и видеться с Вами будет трудно. Императрица Мария Фёдоровна у Lady Ripon увидела мою фотографию, взяла её, долго рассматривала, понесла её королеве Александре, и они долго о чем-то разговаривали. Вообще, она мною интересуется и со многими про меня говорит. Я думаю, это хороший знак. Вы себе представить не можете, как ужасна эта неизвестность и всё, что я теперь переживаю. Мне иногда так безумно хочется скорее Вас увидеть, с Вами говорить, что я готов сейчас сесть в поезд и поехать туда, где Вы находитесь. Напишите мне хоть два слова из Парижа. Мне тоже очень многое Вам нужно рассказать». — Натали, а затем меня императрица Александра Фёдоровна сосватала ко мне немецкую принцессу Викторию Луизу Прусскую, которая вскоре стала моей супругой под именем Великой княгини Виктории Александровны. Я изо всех сил пытаются быть примерным супругом, но ничего не получается, — жалобно простонал Великий князь. Во взгляде Натали он пытался уловить такт их разговора. Отчего-то хотя Дмитрий Романов не мог представить, отчего у него могло бы быть такое чувство, ведь Викторию он не любил, а любил только свою кузину княгиню Ирину и её любимого супруга князя Феликса Юсупова, но лишь статус царского рода требовал по возрасту и статусу вступления в брак с европейской принцессой и создания семьи и рождения наследника престола волей-неволей. — Дмитрий, я понимаю насильно мил не будешь, но Великая княгиня Виктория Александровна искренне тебя любит и готова на всё ради тебя, но можно проявить хоть каплю, любви и заботы к своей нелюбимой супруге, — снисходительным тоном ответила Высочайшей особе 27-летняя графиня Наталья Владимировна Фредерикс. — Натали, ты выяснила что за «зелёные из Швеции» такие, по словам твоего морганатического супруга крестьянина Григория Ефимовича Распутина? — с любопытством поинтересовался Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — К сожалению, нет, но как думает Елизавета это всё-таки немецкие шпионы, а её супруг мистер Рейнер, герцог Стаффордширский предположил, что кодовое имя «зелёные» могут быть из-за цвета военной формы в воюющих державах это, собственно говоря, Россия, Британия и Германия. Дмитрий, пожалуйста, передай им, что независимо как мой муж Григорий относится к проблеме войны и мира, но он не является немецким, австрийским или еврейским шпионом и быть им не может по определению, — резко отрезала графиня Натали Фредерикс, которая за своего деревенского ёбаря была готова буквально пасть порвать всем несогласным.

***

Россійская имперія. Петроградъ.

Каменоостровскій проспектъ. Кабаре «Акваріумъ».

23:30

***

— Феликс, ты здесь начинал свою карьеру юной певицы в фамильных бриллиантах и хито́не из голубого с серебряной нитью тюля при содействии старшего брата Николая и его любовницы Поленьки летом 1905 года? — с любопытством поинтересовалась Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Адельгейда Матильда Шарлотта Прусская. В безумном танце трепещут пушистые боа, мелькают воздушные кружева, разноцветной метелью кружится конфетти, правит бал Его Величество канкан, который звучит беззаботным гимном эпохи. Фотофильтры сменяют друг друга, окрашивая пышный зал кабаре «Аквариум», то в огненный алый, то в пленительный голубой. Юные французские танцовщицы канкана в пышных цветастых платьях и в театральных венецианских масках неумело маскируют бурливую похоть под маскарадными костюмами, а накладные крылья не помогают сдержать штофа выпитого алкоголя в глубинах изящных тел, и поэтому пачкается зловонной массой титульный лист скандальной статьи о столичных прожигателях жизни, вышедшей из-под пера высокородной либеральной журналистки, фехтовальщицы, писательницы, фрейлины Великой княгини Марии Павловны-старшей и актрисы Александринского театра графини Екатерины Ламздорф, которая является одной из самых ярких участниц этой светской и танцевальной жизни военного Петрограда. Фейерверк ярких красок, перья, блёстки, жемчуга, шляпки, сказочный дворец, голубая вода бассейнов, бьющее фонтаном шампанское, кокаин и конфетти, в общем, пёстрый коллаж богемной жизни 1910-х гг. XX века удался на славу. — Вики, именно здесь, но жаль, что карьера певицы погибла спустя неделю из-за друзей нашей семьи! — с чувством собственного достоинства проговорил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский, держа в руках бокал шампанского в самый разгар сухого закона. Помимо широкого ассортимента яств и вин, фешенебельные рестораны столицы предлагают своим просителям уединение в отдельных кабинетах, обустроенных в восточном стиле, где голубки могли предаться различным телесным утехам. В Санкт-Петербурге жизнь Феликса Юсупова начинает напоминать итальянское дежавю: днём он посещает светские салоны, где сражает наповал местных юношей и барышень, а по ночам поёт в одном из самых роскошных питерских кабаре «Аквариум» в женском обличье. Надо сказать, что столь нетрадиционные наклонности у появились незадолго до Оксфордского университета, где и в те времена получали образование отпрыски множества именитых семей России. Там царят довольно свободные нравы, но они только окончательно оформили и укрепили наклонности нежного юноши. — Феликс, а расскажите подробнее про сей перфоманс я просто никогда не слышала о такой странице из вашей жизни? — восторженным голосом отчеканила князю Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая герцогиня Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская и вдова Великого князя Константина Константиновича, которая приняла предложение молодого князя Феликса Юсупова немного развеяться в кабаре «Аквариум» и посмотреть на канкан от французских танцовщиц на фоне траура по умершему супругу, который отошёл в мир иной 2 (15) июня 1915 года, а затем Великая княгиня Елизавета Маврикиевна натянула на лицо чёрную вуаль. — Прилежно посещая кафешантаны, я знал почти все модные песни и сам исполнял их сопрано. Когда мы вернулись в Россию, Николай решил, что грешно зарывать в землю мой талант и что надобно меня вывести на сцену «Аквариума», самого шикарного петербургского кабаре. Он явился к директору «Аквариума», которого знал, и предложил ему прослушать француженку-певичку с последними парижскими куплетами. В назначенный день в женском наряде явился я к директору на мне были серый жакет с юбкой, чернобурка и большая шляпа. Я спел ему свой репертуар он пришёл в восторг и взял меня на две недели. Николай и Поленька обеспечили платье: хитон из голубого с серебряной нитью тюля. К пандан к тюлевому наряду я надел на голову наколку из страусиных синих и голубых перьев к тому же на мне были знаменитые матушкины брильянты. На афише моей вместо имени стояли три звёздочки, разжигая интерес публики. Взойдя на сцену, я был ослеплен прожекторами дикий страх охватил меня я онемел и оцепенел, а оркестр заиграл первые такты «Райских грёз», но музыка мне казалась глухой и далёкой. В зале из состраданья кто-то похлопал с трудом раскрыв рот, я запел публика отнеслась ко мне прохладно, но когда я исполнил «Тонкинку», зал бурно зааплодировал, а моё «Прелестное дитя» вызвало овацию. Я бисировал три раза! Взволнованные Николай и Поленька поджидали за кулисами пришёл директор с огромным букетом и поздравленьями. Я благодарил, как мог, а сам давился от смеха. Я сунул директору руку для поцелуя и поспешил спровадить его. Был заранее уговор никого не пускать ко мне, но, пока мы с Николаем и Поленькой, упав на диван, покатывались со смеху, прибывали цветы и любовные записки. Офицеры, которых я прекрасно знал, приглашали меня на ужин к «Медведю». Я не прочь был пойти, но брат строго-настрого запретил мне, и вечер закончили мы со всей компанией нашей у цыган за ужином, где пили моё здоровье под конец я вскочил на стол и спел под цыганскую гитару. Шесть моих выступлений прошли в «Аквариуме» благополучно в седьмой вечер в ложе заметил я родителевых друзей. Они смотрели на меня крайне внимательно оказалось, они узнали меня по сходству с матушкой и по матушкиным брильянтам. Разразился скандал, родители устроили мне ужасную сцену Николай, защищая меня, взял вину на себя родителевы друзья и наши домашние поклялись, что будут молчать. Они сдержали слово, и дело удалось замять. Карьера кафешантанной певички погибла, не успев начаться. Однако этой игры с переодеваньем я не бросил, потому слишком велико было веселье! — с неким эстетическим удовольствием протянул аристократ. — Феликс, что было потом? — с любопытством поинтересовалась у князя 50-летняя Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская. — В ту пору в Петербурге в моду вошли костюмированные балы. Костюмироваться я был мастер, и костюмов у меня было множество, и мужских, и женских. Например, на маскараде в парижской Опере я в точности повторил собой портрет кардинала Ришелье кисти Филиппа де Шампеня. Весь зал рукоплескал мне, когда явился я в кардиналовой мантии, которую несли за мной два негритёнка в золотых побрякушках. Была у меня история трагикомичная: я изображал аллегорию ночи, надев платье в стальных блёстках и брильянтовую звезду-диадему, брат в таких случаях, зная мою взбалмошность, провожал меня сам или посылал надёжных друзей присмотреть за мной. В тот вечер гвардейский офицер, известный волокита, приударил за мной. Он и трое его приятелей позвали меня ужинать у «Медведя» я согласился вопреки, а вернее, по причине опасности от веселья захватило дух. Брат в этот миг любезничал с маской и не видел меня я и улизнул. К «Медведю» я явился с четырьмя кавалерами, и они тотчас спросили отдельный кабинет, вызвали цыган, чтобы создать настроенье. Музыка и шампанское распалили кавалеров, и я отбивался, как мог, но, однако самый смелый изловчился и сдёрнул с меня маску. Испугавшись скандала, я схватил бутылку шампанского и швырнул в зеркало. Раздался звон разбитого стекла и гусары опешили. В этот миг я подскочил к двери, отдернул защёлку и дал тягу. На улице я крикнул извозчика и дал ему Поленькин адрес только тут я заметил, что забыл у «Медведя» соболью шубу. Полетела ночью в ледяной мороз юная красавица в полуголом платье и брильянтах в раскрытых санях. Кто бы мог подумать, что безумная красотка — сын достойнейших родителей! Мои похожденья стали, разумеется, известны отцу: в один прекрасный день он вызвал меня к себе. Звал он меня только в самых крайних случаях, потому я струсил и недаром. Отец был бледен от гнева, голос его дрожал. Он назвал меня злодеем и негодяем, сказав, что порядочный человек мне и руки бы не подал и ещё он сказал, что я позор семьи и что место мне не в доме, а в Сибири на каторге. Наконец он велел мне выйти вон, а после всего он так хлопнул дверью, что в соседней комнате со стены упала картина. Некоторое время я стоял как громом пораженный, а потом отправился к брату. Николай, видя моё горе, попытался утешить меня. Тут я высказал всё, что имел против него: напомнил, сколько раз просил его помощи и совета, например в Контрексевиле после истории с аргентинцем. Заметил ему, что они с Поленькой первые вздумали для смеха вырядить меня женщиной, что именно с того дня моя двойная жизнь началась и всё не кончится. Николай признал, что я прав, — с неким эстетическим удовольствием резюмировал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс при его внешних данных вполне мог сойти за женщину во мраке ночи в компании пьяных офицеров Лейб-гвардии, но естественно такая победа льстила самолюбию Феликса, а в Парижской Опере «Де Капюсин» он покорил сердце первого Донжуана Европы, а именно английского короля Эдуарда VII, но он так и не понял, что великосветская красавица не совсем барышня, которую он настойчиво лорнировал, — злобно сквозь зубы процедил Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — Дмитрий, простите за нескромный вопрос, но вы что ревнуете своего возлюбленного Феликса? Но, насколько мне известно, вы тогда не были ещё знакомы, — снисходительным тоном ответила Её Императорское Высочество Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская и нервно улыбнулась. — Елизавета Маврикиевна, не особо. Просто трудно себе представить других родовитых дворянских юношей, которые втайне от своих родителей переодеваются в женские наряды и фамильные драгоценности своей семьи и поют в таком вот виде на сцене столичного кабаре чисто из любви к искусству и пению, а у Феликса это проходило под эгидой покорения офицеров Лейб-гвардии, — сухо отозвался Его Императорское Высочество 23-летний Великий князь Дмитрий Павлович Романов, скомкав в руке льняную салфетку. — Все остальные дворянские дети играли в прятки в матушкином шкафу, а Феликс в это время искал в шкафу матушкины платья, драгоценности и жемчуга! — саркастично высказалась Светлейшая княгиня Романовская-Архангельская. — Феликс, у вас очень интересная жизнь и не каждые дворянские дети на такое способны, но у вас видимо бисексуальность протекает как некая эстетическая позиция по заветам вашего любимого английского писателя Оскара Уайльда, но я вас нисколько не осуждаю, — мягким голосом проговорила вдовствующая Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская. — Дамы и господа, видится, что основной движок поведения нашего сиятельного князя Феликса как раз его проблемы с психикой вернее полная безнаказанность и вседозволенность. Вон его старший брат, князь Николай Юсупов в роли старшего сына вполне нормально ладил с головой, да и сколько на свете богатых наследников, которые нормально доживают до преклонных лет. Например, когда уже есть всё есть и ты пресыщен жизнью уже собирать новые картины или иные произведения искусства, путешествовать по всему миру с познавательной целью, вкладывать деньги в какую-нибудь благотворительность это кажется рутинным и скучным занятием. Тут видится мания величия, умноженная на бурное и причудливое либидо, — сделала умозаключение Её Императорское Высочество Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская, поджав губы. — Вики, вы абсолютно правы, — приветливым голосом воскликнул супруге своего любовника 28-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский. — За Антанту! За войну до победного конца! — восторженным голосом отчеканила 25-летняя английская шпионка, консул английского посольства и разведчица Елизавета Романовна Воронцова при замужестве миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская, урождённая немецко-прибалтийская дворянка из Эстляндской губернии Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф и зазвучал звон бокалов шампанского во время сухого закона с начала войны в августе 1914 года в кабаре «Аквариум». Александр Кривошеин, член Государственного совета: «Мне кажется, вопрос об увеселениях приобретает в наше тяжёлое время общее значение. Во Франции и Англии сделаны в этом отношении решительные шаги, да и само общественное мнение не допускает возможности кафешантанных развлечений, а у нас кричат все для войны, но от удовольствий и пьяного времяпрепровождения отказаться не желают добровольно. Значит, надо вмешаться власти и прекратить безобразие. Сотни тысяч умирают на позициях и в беженских эшелонах, а аквариумы гремят музыкой и сияют огнями». — Поддерживаю! — торжественным голосом заявил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Писатель Аминад Шполянский писал, такие строки о военном времени: «В отдельных кабинетах интендантские дамы, земгусары в полной походной форме, всю ночь звенят цыганские гитары; аршинные стерляди, расстегаи, рябчики на канапэ, под собственным наблюдением эрмитажного метр-д-отеля знаменитого Мариуса; зернистая икра в серебряных ведёрках, покрытых морозным инеем; дорогое шампанское прямо из Реймса, из героической Франции; наполеоновский коньяк, засмоленный чёрным сургучом. Смокинги, шелка, страусы, бриллианты, не хуже чем год назад, на фестивале принцессы де-Брой». — Единогласно, — возбуждённо закричала своим друзьям 22-летняя Великая княгиня Виктория Александровна, урождённая немецкая принцесса Виктория Луиза Прусская под звон бокалов с дорогим французским шампанским в столичном кабаре «Аквариум». Последний всплеск безудержного веселья, по свидетельствам современников, Москва пережила, встречая новый 1917 год. Рассказывая о праздничной ночи, обозреватель газеты «Раннее утро» писал: «Необычайно шумно и весело встретили москвичи Новый год порой казалось, что все это происходит не во время войны, а в период мирного расцвета страны; не во время дороговизны, расстройства транспорта, внутренней неурядицы, а при полном благоденствии и благополучии, во время расцвета торговли промышленности. Так беззаботно, шумно, весело чувствовала себя толпа москвичей и беженцев, наполнившая в новогоднюю ночь клубы, городские рестораны, весёлые уголки, загородные увеселительные заведения». Задолго до встречи Нового года в военное время в модных ресторанах «Эрмитаже», «Метрополе», «Праге», «Яре» и других первоклассных ресторанах все столики были расписаны за недели». Разгул достиг в новогоднюю ночь своего апогея. Встреча Нового года была везде обставлена торжественно. В 00:00 часов оркестры заиграли «Боже, Царя храни», в бокалах запенились «трезвые» напитки и начались взаимные поздравления, а поэт Аминад Шполянский писал такие красноречивые строки:

Скажи же, дядя, ведь недаром

Москва, объятая угаром —

Как будто на балу?!

И в столб, ударившись невольно,

Ответил дядя недовольно: «Для бодрости в тылу!».

— Дамы и господа, вот мы сейчас сидим в элитарном столичном ресторане, как и остальная праздная благородная публика Петрограда в мехах и бриллиантах, поедаем изысканные деликатесы и пьём шампанское из серебряного ведёрка прямо из Реймса в самый разгар сухого закона с начала Великой или Первой мировой войны, а кто-то в это это время замерзает насмерть в окопах со вшами и крысами или гибнет от пули врага, — глубокомысленно изрекла Её Императорское Высочество Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, урождённая немецкая принцесса Елизавета Августа Мария Агнесса Саксен-Альтенбургская в траурном платье, натянув на глаза чёрную вуаль.