Мертвецам предоставлен выбор

      Элизабет и Уильям, ждавшие от Карины вестей всю неделю и каждый вечер приходившие на пляж, заметили в закатных лучах белые паруса. Очень скоро огромный, хорошо вооруженный галеон с золоченой девой на носу, высоко поднявшей обоюдоострую пику, неспешно обогнул одинокую скалу и бросил якорь, аккурат в условленном месте. — Это она! — обрадовался старший Тёрнер, замахав рукой. — Смотрите! Я знал, что мисс Смит не подведет. Вы только посмотрите на этот корабль. Он — прекрасен! — Да, — согласился с отцом Генри, хмурясь и пряча в карман небольшую подзорную трубу. — Надеюсь, что его капитан не в курсе, на что идёт. Иначе он воспользуется лучшей из пиратских традиций и попросту сбежит. — Юноше очертания судна показались отдаленно знакомыми. Где-то он уже видел эту громадину. Но никак не мог вспомнить, где именно. — Это не корсары, — покачала головой Элизабет. — Это испанский линейный корабль. Разве вы не видите? Посмотрите на его очертания. И на количество орудий. Это не мистер Гиббс и не французский бриг «Мария-Антуанетта», который шел к Гаити из Наветренного пролива. Не знаю, как Карине удалось договориться с его командиром, — здоровый скепсис миссис Тёрнер был продиктован соображениями безопасности. — Возможно это ловушка. Но Карина, безусловно, на его борту. Иначе бы он не встал на якоре, там, где стоит. Это сигнал. — Я понимаю, дорогая, — согласился Уильям. — Однако не забывай, что испанцы враждуют с англичанами. А значит и с Ост-Индской торговой компанией. Эти барыги душат их финансово. Благодаря Джонсу — ещё и физически. Лорд Беккет начал эту игру. Так что появление этой посудины вполне оправдано. В духе мисс Смит. Она попросту обратилась к покровительству сильного. Доводы наверняка нашлись. Я в нее верю. Она разумная девушка. — Бывший капитан «Летучего Голландца» двинулся к лодке, лежащей у кромки воды. — Генри, ты со мной? — Да… — вначале юноша поспешил за отцом, но потом вдруг встал как вкопанный. — Стойте! — крикнул он. — Я вспомнил этот корабль! Он изменился, но это точно он! — Что это за судно? — заинтересованная внезапной переменой, Элизабет приблизилась к сыну. — Говори. — Это, — от лица Генри отхлынула краска, — «Немая Мария», мама. Корабль капитана Салазара. Морского мясника. Я рассказывал вам о нём. Помните? — выдохнул парень почти жалобно, заломив руки. — Я надеялся, что он умер окончательно. Чёрт… — Призрак? — удивился Уильям, перевернув шлюпку. — Ты уверен? Что-то не тянет этот галеон на призрачный. А уж в этих-то вещах я разбираюсь. — Да, не похож. Но я точно знаю, что это он. — Так или иначе, — Элизабет мужественно выступила вперед, положив руку на эфес своей шпаги, — корабль ждет нас. Нужно выяснить с какими намерениями. Когда Трезубец был уничтожен, все проклятья пали. Это освободило Джонса со дна морского, на котором его удерживала Калипсо. Это же вернуло «Голландец». Так может быть и капитана Салазара заодно? — Нет, — Генри дёрнулся под тревожным взглядом матери. — С этим мы разобрались, но нет. Он умер. Барбосса убил его собственноручно, когда тот опять стал человеком. Я сам видел. — Тогда у меня нет больше вариантов, — пожала плечами миссис Тёрнер. — И мы не узнаем, пока не поднимемся на борт. — Согласен. В конце концов, этот капитан Салазар, как ты говоришь, нас не знает, — поспешил обнадежить Генри отец. — Ему был нужен Воробей. И если у него дурные помыслы, то он пожалеет что умер. Или не умер. Ты хочешь бросить Карину? — Меня знает… Нет! — запротестовал юноша, подскочив к лодке. — Никогда. Я не брошу её. Тем более, если она так рискует. — Вот это другое дело. Слова не мальчика, но мужа! — одобрительно усмехнулся Уильям, потрепав Генри по плечу. — Значит, вперёд. Спасем твою бедовую даму, если это потребуется. Добраться до замершего на якоре корабля оказалось проще простого. Даже слишком, ибо Генри, налегающий на вёсла вместе с отцом, отовсюду ожидал смертельного удара. Но его всё не было и не было. Вместо этого вокруг пылали розовые краски заходящего солнца, надрывались чайки, а на берегу темнокожие рабы собирали сети. Никаких тебе гнилых акул или бегающих по морской глади мертвецов. Только тишина и лёгкий бриз, треплющий белокурые волосы матери. На мгновение младший Тёрнер даже начал сомневаться в достоверности своих догадок. Вдруг он ошибся? Но золотистые буквы на корме галеона не оставили простора для фантазии. «Немая Мария» — гласила до боли знакомая надпись, теперь не обветшалая и облезлая, а красивая и блестящая. Будто и правда отлитая из золота. Заставляющая тереть глаза — не мираж ли? Не мираж. Об этом сообщил глухой удар шлюпки о борт. И выглянувшие сверху члены экипажа. Мертвенно-бледные для обычных матросов, но не такие потрёпанные и разрозненные, какими застал их юноша пять лет назад. В бытность своего пребывания на борту корабля-призрака в качестве заложника. Они изменились, это было очевидно. Все, кроме капитана. Тот остался таким же жутким, как помнил Генри, и по правую руку от него стояла Карина! Маленькая по сравнению с хмурым духом. Если бы тот распрямился, то макушка девушки как раз оказалась бы ему под самый подбородок. Молодой Тёрнер верил и не верил в происходящее. Оно походило на бред душевнобольного, в котором он, превозмогая первобытный ужас, поднимается по верёвочной лестнице на палубу, следуя за родной матерью и отцом. Добровольно отдавая себя на милость мстительных покойников. Как же гротескно те ухмылялись и гикали! Призрачная команда галеона хорошо помнила парнишку. Чувствовала его страх, подобно стае голодных волков. Таких же чёрно-серых. Неестественных. Перед мордой которых повесили аппетитный кусок мяса. — Ну здравствуй, Генри, — свистяще прошипел Салазар, скалясь, — вот и свиделись, амиго.