Герой чужой сказки

Ламинария хотя бы съедобна. Может, у этой царевны какие-нибудь экзотические вкусы. Стоит тебе положить водоросль на блюдо, как она тут же приклеивается к петушку на палочке. Все вокруг оживают. Стража, бросившаяся было за крокусом, встает как вкопанная, а двое слуг, сгибаясь под тяжестью гротескного, огромного подноса, входят в соседнюю дверь. Ты за ними. На кровати сидит девушка и рыдает. — Ваше высочество, — вот, — говорит один из слуг, склоняясь. — Мы тут вам сладенького принесли. — Мне? — шмыгает носом девушка и подходит ближе. — А это что? — она подносит к глазам тот самый леденец со злосчастной ламинарией. — Символ грусти! ЫЫЫЫЫ! Она заливается таким противным истеричным рыданием, что у всех, даже у тебя, закладывает уши. Но не успеваешь ты заткнуть их, как звук прекращается, а герои замирают. — Ламинария, — символ грусти, — объясняет призрак, выплывая прямо из подноса, — а Царевне Несмеяне надо было дать что-нибудь веселое. Крокус — символ веселья. Так что, может, Испытание и глупое, но ты его провалил. Несчастливо тебе оставаться. Перед глазами у тебя все меркнет.