Sorry, Not Sorry (Прости, но мне не жаль)

Весна в Нью-Йорке — радостное время. Весной в Нью-Йорке распускаются цветы на деревьях и клумбах (и Стив в кои-то веки не начинает задыхаться от этого), всюду появляются уличные ярмарки и открытые фермерские рынки. Предполагается, что весна принесет облегчение после долгой холодной зимы. Но пока не видать было никакого просвета: март выдался на редкость тяжелым. Террористы на набережной, следом — очередные инопланетяне, из-за которых обрушились здания и погибли люди. И последствия этого виделись Стиву в глазах прохожих: надежда на мирную жизнь не исчезла, но непросто жить в городе, в котором чуть не каждую неделю случается какая-нибудь глобальная дрянь. Стив силен и быстр, у него на подхвате лучшие бойцы, а мира в Нью-Йорке как не было, так и нет. Порой он задавался вопросами: во что же на самом деле обошелся ему эксперимент Эрскина, и что он вообще делает тут. Когда меланхолия накрывала с головой и хотелось сбежать от самого себя, Стив героически выбирался из уютного дома в Бруклин Хайтс, чтобы навестить тех, кого с недавних пор начал считать друзьями: соседа-парикмахера по имени Патрик, пожилую пару пекарей, мистера и миссис Фридхофф, веселую девушку-почтальона ЛаШонду, Терри, милого бариста из Старбакса с прыщами на лице. Но именно сегодня обнаружилось, что этого недостаточно. Сегодня на Стива навалилась беспросветная тоска, приправленная изрядной долей вины. Во время последнего сражения в Южном Гарлеме они разнесли столько всего, что напрочь обесценили победу как таковую. Поэтому он набрал номер Сэма, единственного, кто мог прекратить очередной праздник самоедства. Сэм ответил как всегда бодро: — Привет, чувак, как жизнь? — Тебе там помощь не нужна? — поинтересовался Стив. — Честно говоря, нет. Сегодня у нас полный комплект волонтеров. Кроме того, как раз приняли новых ребят, поэтому… — Я привлеку слишком много внимания, — угрюмо закончил Стив. — Похоже на то, — в голосе Сэма слышалась улыбка. — А что случилось? Снова чувствуешь себя виноватым во всем на свете? Стив только вздохнул, слушая, как Сэм посмеивается в трубку. Конечно, тут же захотелось прервать разговор, однако такие дружеские подначки были лучшим лекарством. Сэм, как всегда, старательно выпихивал его из ямы. Обычно у него это даже получалось. — Ты же в курсе, что наш Ветеранский центр в городе не единственный, да? Да вот… угу, в Бруклине тоже есть. В районе Флэтбуша, на Чэпел стрит, это тебе куда ближе, чем Гарлем. Стив фыркнул. В Центр он всегда приходил вместе с Сэмом. Они отлично сработались, и вообще, Стиву очень нравилось слушать, как Сэм говорит с людьми. Сэм умудрялся ладить со всеми и каждым. Стив порой не мог удержать язык за зубами, за что, кстати, регулярно получал на орехи от пиар-отдела ЩИТа. Например, однажды толкнул пламенную речь, когда корреспондент из Фокс Ньюс задал откровенно ксенофобский вопрос об эмигрантах. Запись месяцами крутили по всем каналам, подняв такую волну дерьма, что у Фьюри при взгляде на Стива начинал дергаться глаз. Честно говоря, мнение руководства ЩИТа было Стиву до лампочки, однако не хотелось нарваться на очередной скандал просто потому, что он недостаточно широко улыбнулся или не слишком вежливо ответил. И все-таки, если он хотел выбраться из тени ЩИТа, стоило начать уже делать хоть что-нибудь самостоятельно, хоть записаться тем же волонтером, не прячась за спинами более общительных друзей. Поэтому Стив не стал возражать. — Я знаю, Сэм. — Расправь уже крылья, старый воробей, — усмехнулся Сэм. — Ты помогал мне достаточно, пора наконец вылететь из гнезда. — Птица у нас ты, — возразил Стив. — Извини, я не воробей, я Сокол. У тебя все получится. У Стива вырвался невольный смешок. Ему на глазах становилось лучше. — Ладно, загляну в Бруклинский центр. — Йоу! — обрадовался Сэм. — Расскажешь потом, как прошло. — Всенепременно. И… Сэм? — А? — Спасибо. — Всегда к твоим услугам. Стив повесил трубку, чувствуя, как внутри растекается облегчение. У него появилась цель. Переодеться в черно-желтую военную футболку и удобные штаны-хаки было делом минуты. Глянув напоследок в зеркало, Стив подцепил на палец ключи и вышел из квартиры. Стояние на мотоцикле в Бруклинской пробке, как ни странно, тоже улучшало настроение. Вдруг подумалось, что надо бы почаще выбираться из района. Да, он бегает в Центральном парке с Сэмом, но кроме этого — редко уходит от дома дальше, чем на пару кварталов. Стоило покинуть привычный мирок, заняться чем-нибудь новым, может быть, познакомиться с кем-то. Ну и волонтерская работа всегда радовала Стива сама по себе. Паркуясь через дорогу от Бруклинской амбулаторной клиники для ветеранов, Стив заметил небольшую толпу аккурат перед ее крыльцом. Даже с такого расстояния было видно, что люди очень недовольны, и благостное настроение мгновенно испарилось, сменившись беспокойством. Над толпой возвышался широкоплечий парень в кожаной куртке и с огромным рупором в руках. Он стоял на уличной скамейке. Низко надвинутый козырек бейсболки удачно скрывал лицо. — Они убивают нас! — кричал он. — Если кому-нибудь повезло не сдохнуть за океаном, его непременно добьют здесь! В толпе согласно взвыли. Стив приближался медленно и осторожно, хотя теперь ему было скорее любопытно. Левую руку оратора скрывала перчатка, правая была открыта. Присмотревшись, Стив невольно притормозил. Щетина на лице этого парня только подчеркивала шикарную линию челюсти. — Ради этой поганой страны мы отдавали руки, ноги и мозги, но им все мало! Им нужны наши души! — продолжал парень с заметным бруклинским акцентом. — Я потерял одного из лучших бойцов своего подразделения. И не за океаном! Родни пережил войну, а когда вернулся домой — покончил жизнь самоубийством. Стив беззвучно хватанул ртом воздух. Слова этого человека били в очень мягкое и уязвимое место, о наличии которого он и не подозревал. — Почему? У него была клиническая депрессия, и сраная группа поддержки ни хрена не помогала! Он девять месяцев ждал экзамена на инвалидность и в итоге сунул пистолет себе в рот. Девять месяцев! Они издеваются?! Это все, чего мы заслужили? — Нет! — единогласно взвыла толпа. — У нас самоубийств на двадцать два процента больше, чем у остальных, но толстосумов из Конгресса это не волнует. Они хотят еще больше урезать финансирование, хотя восемьдесят процентов бездомных ветеранов страдают от психических заболеваний и наркозависимости. И чем нам поможет этот Центр? У них всего два терапевта! — И Боб, — крикнул кто-то. Послышался смех, и даже Стив улыбнулся, чувствуя, как расслабляется напряженное тело. Парень с рупором тоже хмыкнул, но скорее зло, не весело. — Точняк, еще Боб, он волонтер. Мы все любим Боба, но он помогает всего на полставки. А в Центр приходит не меньше пятисот человек, этого очевидно не хватает. Этого ли мы заслужили?! — Нет! — заорал Стив вместе с толпой. Страстный призыв гнал по венам адреналин. Взгляд оратора скользнул по головам и вдруг остановился на лице Стива. Рупор медленно опустился, и Стив почувствовал, как его сердце забилось сильнее. Он ободряюще кивнул оратору. Твою ж мать, этот парень умудрялся так вдохновлять людей, что хотелось встать рядом с ним — появление Капитана Америки очевидно привлекло бы больше внимания к митингу. Но парень не пожелал здороваться в ответ. Похоже, Стиву тут вообще не обрадовались. Полные губы скривились в отвращении, и рупор взмыл в воздух. — Так, так, так, вы гляньте, кто низошел к нам с Манхэттена. Подвиньтесь, ребятки, в наших рядах супергерой. В голосе звучала такая ненависть, что толпа на миг замерла. А потом все собравшиеся разом повернулись к Стиву — в их глазах светился гнев пополам с обидой. Накрыло четким ощущением дежа вю. Вдруг ясно вспомнился холодный день в сорок третьем, когда Стиву пришлось выступать перед озлобленными и усталыми солдатами. И тем не менее Стив вскинул подбородок и решительно двинулся сквозь толпу. Что бы ни думали о нем все эти люди, он твердо настроился поддержать их. — Привет, — сказал он громко, чтобы услышал каждый. — Ах, оно еще и разговаривает! Есть, что поведать нам, Капитан Америка? Или ты пришел нас разгонять? — почти выплюнул парень. Стив только покачал головой. — Нет, я с вами полностью согласен. Кто-то потрясенно выдохнул, на суровых лицах вспыхнула невольная надежда, и это ободрило Стива. — Каждый, кто служит в Армии США и жертвует тем, чем пожертвовали вы, заслуживает уважения, — Стив смотрел собеседнику прямо в лицо, и голубые глаза презрительно щурились на него в ответ. — Под уважением я подразумеваю качественную медицинскую помощь, жилье, возможность трудоустройства и психологическую поддержку для всех, кому она нужна. Я на вашей стороне. Рупор снова опустился, и Стив почувствовал, как расслабляются его плечи. — Вы сражаетесь за правое дело. И это важнее, чем любая война, потому что если мы не помогаем мужчинам и женщинам, которые воевали за нашу свободу — за что они на самом деле воевали? По толпе пронеслось удовлетворенное «аминь», «чертовски прав», «спасибо, Капитан Америка», и Стиву вдруг показалось, что наконец-то он сделал что-то полезное. Ну, или хотя бы сказал. Впрочем, парень на скамейке вновь поднес к губам рупор. — Неплохую речь толкнул, а? Жаль только, твои дела говорят о другом, Капитан. Стив нахмурился и дернул головой, мысленно перебирая свои поступки за последнее время. — О, что тебя так удивляет? — насмешливо поинтересовался парень. — Или забыл? Пока ты носишься туда-сюда, сражаясь за титул спасителя мира, нас вербуют от твоего имени. Через толпу скользнул кто-то, и в руках у оратора оказался плакат с изображением Капитана Америки. Под картинкой значилось: «Ты не обязан быть супергероем, чтобы получить льготы». Стив удивленно моргнул, не в силах до конца осознать происходящее. — Они используют твои портреты, чтоб любой прохожий почувствовал себя дерьмом, если не согласится пролить свою кровь во имя всеобщего блага. Чувство вины ударило прямо под дых. В голосе этого человека слышалось бесконечное презрение. — А когда мы возвращаемся, если возвращаемся, конечно, они суют нам под нос ту же самую картинку — чтобы заткнуть рты. Когда мы спрашиваем про жилье и медицинскую страховку, они смотрят на нас свысока и заявляют: «Капитан Америка не воюет за льготы, он воюет за справедливость!». Усиленный рупором голос разносился по всей улице. Люди все подходили, и ярость ощущалась почти физически. Лицо его покраснело от напряжения, а тело сотрясала дрожь. Стив оглянулся и увидел на лицах в толпе разочарование и осуждение. Гнев и стыд затопили Стива по самую макушку, пора было срочно что-то предпринять. — Я понятия не имел, что они все еще вербуют солдат от моего имени, — будто со стороны услышал он собственный голос. — Это… неправильно. Я обещаю немедленно положить этому конец. Его собеседник только поморщился. — Ну разумеется, ты побежишь. Воевать за справедливость, как всегда. Или, скорее, за хороший пиар. А мы тем временем постоим тут. Требуя те самые блага, за которые мы потрудились. Стив только стиснул челюсти, борясь с желанием возразить на первую часть его речи, но раньше, чем он открыл рот, оратор вскинул кулак, призывая толпу скандировать: — Мы служили! Мы заслужили наши льготы, так дайте их нам! Люди тут же подхватили лозунг, и десятки кулаков взмыли в воздух. Крики становились все громче. — Мы служили! Мы заслужили наши льготы, так дайте их нам! Народу становилось все больше, однако Стива почему-то беспокоило мнение одного единственного человека. Тот видел его в первый раз, но уже думал о нем плохо. Поэтому он никуда не ушел. И вскинул кулак вместе со всеми — то ли из солидарности хорошему делу, то ли из чистой вредности, а скорее всего — пополам того и другого. Парень на скамейке заметил этот жест, и глаза его опасно сузились. Но Стив смотрел снизу-вверх, бросая ему вызов. Отступать было не в его привычках, кроме того, отчаянно хотелось доказать этому парню, что он не прав. Минут через двадцать митинг понемногу сошел на нет и люди начали расходиться. Стив упорно торчал на месте. Он не уйдет раньше, чем этот парень слезет со скамейки, ни за что. Это было неловко, но в конце концов оратор все же спрыгнул со своей импровизированной трибуны и шагнул ему навстречу. Черт бы побрал эти яркие голубые глаза. Заметная щетина только усиливала брутальную красоту, которую Стив не мог не оценить. — Ну ладно, Капитан, ты высказал свое мнение. Твоя поддержка для нас бесценна, — устало выплюнул парень, и прозвучало это как очередное оскорбление. — Насчет того, что я сказал раньше, — выпалил Стив. — Я не знал, что они до сих пор используют мой портрет. Я разберусь с ними. Парень только глаза закатил. — А, ну-ну. Круто. Возьми с полки пирожок, я не знаю. В смысле, передо мной ты на хрена оправдываешься? Вот это и правда был вопрос на миллион. Этот парень давно определил для себя, кто такой Капитан Америка и, соответственно, кто такой Стив Роджерс, но Стив не мог с этим согласиться. Не мог слушать обвинения от ветерана, такого смелого, с обостренным чувством справедливости. Вдруг пришло в голову, что, не злись парень так сильно, они могли бы подружиться. Поэтому Стив вздохнул и криво улыбнулся, пытаясь ослабить звенящее между ними напряжение. — Потому, что ты не совсем меня понял. Может, начнем сначала? — он протянул руку. — Привет, меня зовут Стив Роджерс. Некоторые зовут меня Капитаном Америкой, но в первую очередь я простой паренек из Бруклина, который однажды отправился на фронт. Стив честно подождал, пока собеседник мерил его взглядом с головы до ног. На красивом лице читалось недоверие и раздражение одновременно. В конце концов парень нехотя вздохнул и пожал (точнее, тряхнул) протянутую руку. — Привет, Стив, меня зовут Джеймс Барнс. Тебе известно, что каждая драка Мстителей обходится городскому бюджету в миллионы долларов, которые недополучают в том числе Ветеранские центры? Стив тут же ухватил его за руку снова. — Ты о тех «драках», которые спасают город от полного разрушения? В ответ Джеймс только закатил глаза и развернулся, явно собираясь уйти — что Стива совершенно не устраивало, они ведь еще не доспорили! — Вы не пробовали для разнообразия воевать где-нибудь за городом? — бросил Джеймс, даже не обернувшись. — Дайте уже Нью-Йорку отдохнуть. — Чтоб ты знал, я не меньше переживаю за Нью-Йорк. Я тут вырос, — крикнул Стив ему в спину. Джеймс покачал головой, и невозможность увидеть выражение его лица взбесила Стива настолько, что он бросился вдогонку. — Эй, я с тобой разговариваю! — Да ну? А я с тобой уже поговорил, Капитан Америка, — насмешливо бросил Джеймс. — Вали-ка ты в свою башню за миллион баксов и оставь простых смертных в покое. — Ублюдок! Джеймс застыл, и Стив почувствовал мелкое подлое удовлетворение. Наконец-то удалось заставить этого придурка остановиться и выслушать. Но когда тот обернулся, ледяное спокойствие в его глазах пробрало Стива до самых печенок. Разумеется, бояться ему было нечего, однако стоило адекватно оценивать ситуацию — Джеймс мог стать опасным противником. Удовлетворение немедленно сменилось чувством вины. Что он творит? Ввязался в спор посреди улицы, и не с кем-нибудь, а с лидером ветеранских протестов. — Мне плевать, кто ты, — отчеканил Джеймс. — Но ты не имеешь права так меня называть. — А что, подошло как родное. Кулаки Джеймса сжались, и Стив вдруг понял, с этого парня станется кинуться на него прямо сейчас. Гнев тут же ушел как вода в песок. — Слушай, я не хочу с тобой драться, понимаешь? Просто… я хочу поддержать ваш протест. Не более того. — Хочешь нас поддержать, — протянул Джеймс, криво ухмыляясь. На мгновение он все же отвел взгляд. — Ладно, Стив Роджерс, я сдаюсь. Стив не удержался — расплылся в довольной улыбке. — Серьезно? Лицо Джеймса осталось хмурым. — В смысле, буквально. Ты меня достал. Я проголодался, а ты не даешь пожрать. Если тебе так не терпится вынести мне мозги на тему поддержки ветеранов, так и быть, выноси — но я при этом буду пить кофе и есть «доширак». И он снова двинулся вперед, оставив Стива в растерянности — следовать за ним или нет. Через пару шагов Джеймс остановился и бросил взгляд через плечо. — Ты идешь или как? — Ох. Ты… меня типа приглашаешь? — Стив сглотнул ком, неизвестно откуда взявшийся в горле. Джеймс помрачнел еще больше. — Догадываюсь, что ты обедаешь только с миллионерами типа Тони Старка, но в этих краях предпочитают «доширак». Если это ниже твоего достоинства… — Нет, нет же, — Стив отчаянно замотал головой. — Просто… как-то не ожидал приглашения в гости. Спасибо. Это честь для меня. — Господи Иисусе, — фыркнул Джеймс, закатывая глаза. Пройдя несколько кварталов, они оказались возле обшарпанной многоэтажки. Фасад был расписан граффити — оно напоминало рисунки, которые Стиву присылали четырехлетние фанаты. У входа торчали несколько человек — все разного возраста и цвета кожи. Некоторые выглядели потрепанными, другие явно следили за собой. С Джеймсом дружно поздоровались, улыбаясь и кивая ему, но стоило Стиву показаться из-за его плеча, взгляды стали настороженными. — Бля, да быть того не может! — Не, чувак, ваще не похож. — Черт, а вдруг ты не прав, и это правда гребаный Стив Роджерс? — Баки! Эй, Баки! Джеймс фыркнул и повернулся к ним. — Чего? — Это Капитан Америка? — вопросил молодой темнокожий парень, тыча пальцем Стиву буквально в лицо. Джеймс кинул взгляд на Стива, потом снова повернулся к парню, пожимая плечом. — А я почем знаю? У него спроси. — Эй, чувак, ты Капитан Америка? — теперь обращались к самому Стиву. Он кивнул. — Да, это я. Но вы можете звать меня просто Стивом. — Охренеть! — воскликнул парень, а остальные подтянулись ближе, образуя замкнутый круг. Стив невольно напрягся и покосился на Джеймса. Тот смотрел на происходящее с таким видом, будто ему невыносимо скучно. — А где твой щит? — поинтересовался кто-то. — Дай мне доллар, а? — попросил очень худой мужчина. — Бля, этот хер натуральный качок! — пальцы темнокожего стиснули бицепс Стива, и тому пришлось изо всех сил сосредоточиться, чтобы не шарахнуться в сторону. — Очень приятно с вами познакомиться. Простите, — настало время для стратегического отступления. — Неужто тебе жалко одного бакса? Я весь день не ел, — настаивал худой, протягивая трясущуюся руку. — Ну тебя, Денни. Не пытайся стрельнуть мелочь у самого Капитана Америки, — человек в инвалидном кресле отодвинул худого с дороги. Стив только сглотнул. — Извините, у меня нет при себе наличных. — Да на хуй мне не сдалось твое бабло, — бросил смуглый парень, похожий на латиноамериканца. — Лучше возьми меня на работу. Ты же в Башне Старка живешь, да? Там всяко есть будки с охраной, да блин, я и уборщиком пойду. Остальные согласно забормотали. — На самом деле, я живу не в Башне, но постараюсь узнать насчет этого, — заверил Стив, чувствуя себя полным мудаком, потому что заранее знал ответ Тони Старка. — Слуш, ну хоть майку ты мне можешь подписать? — низенький мужчина оттянул подол футболки. — Ребята, хорош, — наконец вмешался Джеймс, и Стив осторожно выдохнул. — Давайте потом, ага? Иди всем расскажи, что пришел Капитан Америка и как только выйдет — раздаст всем автографы. Стив резко обернулся к Джеймсу, но тот нахально подмигнул в ответ. Да чтоб ему пусто было. В голове тут же возникла мысль смыться отсюда подобру-поздорову, но со стороны это будет выглядеть глупо. Кто знает, может Джеймс просто дразнит его. — Микки, ты сегодня в норме? — спросил Джеймс молодого темнокожего. Тот кивнул. — Вроде как да. Спасибо, Баки. — Хорошо, — кивнул Джеймс и направился ко входу в подъезд. Стив последовал за ним. Однако, стоило им войти, в лицо ударил такой смрад, что Стив невольно закашлялся. — Прошу прощения за этот запах. Наши горничные, к сожалению, на больничном, и швейцар тоже, как видишь. Это так неловко, — Джеймс тянул гласные, изображая речь аристократа. Стиву пришлось напомнить себе, что этот парень совсем его не знает, поэтому не стоит принимать мелкие подколки на свой счет. Но все равно было ужасно неприятно слышать, что Джеймс обращается к нему как к богатенькому мудаку. Неужели общество воспринимает все именно так? Будто он и остальные Мстители — неприлично богатые засранцы, которые только и умеют, что ломать городское имущество, которое потом восстанавливают за счет честных тружеников? Пожалуй, стоило поговорить с командой на тему имиджа. — Алло! — Джеймс щелкнул пальцами прямо перед лицом. Стива это взбесило. — Что? — Говорю, пожалуйста, вытри ноги о коврик, а потом сними ботинки. Предпочитаю держать свой дом в чистоте, а то убирать за мной, знаешь ли, некому. Стив открыл было рот, чтобы возразить, но дверь открылась, и квартира предстала перед Стивом во всей красе. Помещение оказалось совсем маленьким, его даже «однушкой» нельзя было назвать. Все углы просматривались прямо от двери. Стены кто-то выкрасил в тошнотворный оттенок зеленого, огромное окно выходило на пожарную лестницу, за которой виднелась улица внизу. Желтые пятна от протечек отнюдь не украшали потолок, штукатурка местами отслоилась, открывая гнилое дерево. У стены выстроились ящики — дешевое подобие книжных полок. Четыре из них оказались заполнены книгами в мягких обложках. В центре комнаты лежал тонкий матрац, укрытый пуховым одеялом. На первый взгляд оно казалось чистым, но в одном из углов можно было разглядеть коричневатое пятно. Стив прикусил губу, чувствуя, как стыд затапливает его по самую макушку. — Обувь! — со вздохом напомнил Джеймс, для верности указывая Стиву на ноги. — А, — отозвался Стив и наклонился, чтобы развязать шнурки. Ему достался недовольный взгляд, а затем Джеймс широко раскинул руки. — Добро пожаловать в Шато ле Барнс! Сральник в дальнем углу, моя постель — по совместительству диван, так что, прошу, не чувствуйте себя как дома. Стив невольно проследил, как Джеймс стаскивает перчатку с левой руки. Под перчаткой оказался металлический протез. Пришлось отвести взгляд — неловко было пялиться, а Джеймс тем временем прошел на кухню и загремел посудой. — Джеймс, выслушай меня, — начал Стив, — ты наверняка привел меня сюда, чтобы доказать свою правоту, и я понял намек. Я хочу помочь. Расскажи о себе, и мы вместе подумаем, как будет лучше… — До тебя совсем не дошло, да? — выплюнул Джеймс, и Стив вдруг обнаружил, что они смотрят друг на друга в упор. — Ты мне ни хрена не поможешь. Стив изо всех сил сжал челюсти — первый тревожный звонок. Джеймс застыл напротив, сверля Стива злым взглядом, будто прикидывая, что нехорошего с ним сделать. Напряжение клубилось в воздухе, росло, как воздушный шар, до предела заполняя пространство. Стоило отступить или хотя бы прикинуть, как, если что, блокировать атаку, но ледяное сияние голубых глаз пригвоздило его к месту. — Думаешь, мне тебя не одолеть, а? Только потому, что все ссутся кипятком от твоей сыворотки? Я тебя не боюсь, — голос Джеймса немного срывался, будто ему не хватало воздуха. — Может быть, это к лучшему, — тихо ответил Стив. Его сердце колотилось как бешеное. — Почему? — спросил Джеймс, подаваясь ближе, еще ближе. — Потому что ты ни хрена мне не сделаешь? Так? Они стояли нос к носу, Стив чувствовал запах сигаретного дыма, дешевого лосьона после бритья — и, срань господня, ему отчаянно хотелось уткнуться этому парню в шею и вдохнуть изо всех сил. — Продолжай нарываться, и узнаешь. Они смотрели друг другу в глаза, не моргая, и казалось, что время застыло. Джеймс вздрогнул и Стив напрягся в ожидании удара. Послышался судорожный вдох, и… Удар пришелся совсем не туда, куда ожидалось — столкнулись их губы. Черт знает, кто начал первым, но отступать Стив не собирался. Джеймс тоже не смутился — ответил на поцелуй, проникая языком Стиву в рот и чуть ли не кусаясь. В ответ Стив прикусил нижнюю губу Джеймса и всосал ее. Негромкий ответный стон показался победным маршем, и ободренный, Стив шагнул назад, утягивая Джеймса за собой. Тот и не думал сопротивляться и не пытался разорвать поцелуй. Только когда Стив сграбастал его за задницу, отрывая от земли, Джеймс начал сопротивляться как дикий кот. — Отпусти меня, урод! — зарычал он, то ли отпихивая Стива, то ли впиваясь ему в грудь ногтями. — Как скажешь, — выдохнул Стив и, развернувшись к центру комнаты, не слишком бережно свалил его на матрац. Джеймс взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие, рот приоткрылся от шока. Наверное, его замешательство не должно было так радовать Стива, но больно забавно сейчас выглядел этот вечно сердитый придурок. Мелочь, а приятно. Ярость, вспыхнувшая в глазах Джеймса, наверное, могла бы растопить небольшой айсберг. И все-таки сейчас лицо его казалось мягче, будто расслабилось против воли. На миг Стиву показалось, что он увидел тень молодого Джеймса — так он, должно быть, выглядел до войны. И этот парень был чертовски красивым. — Дешевый трюк, — буркнул Джеймс. Стив только плечами пожал. — А ты до сих пор не слышал? Капитан Америка вообще дерется нечестно. Джеймс фыркнул в ответ. — Нет, прикинь, не приходилось. Не будь журналисты твоими прожженными фанатами, люди больше знали бы о твоих недостатках. — Какой недостаток — я-то до сих пор на ногах, — Стив нагло ухмыльнулся. Джеймс закатил глаза и наконец-то стянул с головы бейсболку. Темные волосы рассыпались по плечам. Когда он дернул головой, откидывая пряди с лица, Стив отвел взгляд. Волосы у придурка оказались просто шикарные. Что не мешало ему оставаться придурком. — Ну? — хрипло поинтересовался Джеймс. Стив опустил глаза. Куртка лежала рядом на полу, а Джеймс откинулся назад, опираясь на локти — один из металла, другой человеческий. Еще и голову склонил, будто на старых фотках в стиле пин-ап. И выглядело это чертовски сексуально. — Будешь стоять и пялиться или потрахаемся уже наконец? Стив закаменел лицом, чтобы скрыть, до какой степени он охренел от такого откровения. Учитывая, как дружелюбно с ним общались только что. — С чего ты решил, что я хочу? — как мог нахально поинтересовался Стив, понятия не имея, зачем снова ввязывается в спор. Стоило просто свалить отсюда побыстрее. Подальше от этого мерзкого типа. Джеймс довольно оскалился. — Да вот. Или ты правда такой невинный мальчик, как люди болтают? Девяностолетний девственник? Стив хрустнул костяшками пальцев. Загадочная улыбка на лице Джеймса буквально напрашивалась, чтобы ее немедленно стерли. Поцелуем, например. — Похоже, он самый, — продолжил Джеймс. — А что так? Боишься, кто-нибудь узнает, что Капитан Америка импотент? Это оказалась последней каплей. Цепь самоконтроля лопнула, и Стив бросился вперед. Мгновение спустя он уже нависал над Джеймсом, прижимая его руки к матрацу. Голубые глаза расширились в ужасе, губы на мгновение дрогнули, но миг спустя Джеймс снова ухмылялся ему в лицо. — Так, так, так, похоже, я ударил в больное место. Рвешься доказать, что я ошибаюсь, мистер США? — Хочу, чтоб ты заткнул свой поганый рот, — процедил Стив сквозь сжатые зубы. Джеймс облизал губы — вышло на редкость похабно. — Заставь меня. Стив никогда не отступал перед вызовом — вот и сейчас он навалился на Джеймса, вжимаясь напряженным членом в его бедро — и с удивлением понял, что у того стоит не хуже. Джеймс застонал и дернулся навстречу, откровенно нарываясь на продолжение. Стив схватил его волосы в горсть, вынудив запрокинуть голову — и впился поцелуем в шею. — Мать твою! — выдохнул Джеймс, когда Стив сжал зубами бархатистую кожу. — Что не так? Ждал телячьих нежностей? — поинтересовался Стив. — Сволочь, — послышалось недовольное, и Джеймс заерзал под ним, будто ища что-то. Стоило чуть отстраниться, Джеймс вытянул откуда-то наполовину использованный тюбик смазки и махнул им у Стива перед лицом, а потом демонстративно пристроил рядом, на видном месте. Стив сморщил нос. Этот парень держал смазку под матрацем, прямо посреди комнаты. — Шикарно, — буркнул он себе под нос. Джеймс призывно ухмыльнулся ему в лицо, рука его сжала член Стива прямо через штаны. — Хочешь шикарной жизни — вали к себе на Манхэттен. Стив прищурился. — Чтоб ты знал, я живу в Бруклине. Джеймса откровение не особо впечатлило, и Стив почему-то расстроился из-за этого. Тепло руки проникало сквозь два слоя одежды, и это ужасно злило. Хотелось большего, и немедленно, но не хватало еще уступить этому козлу инициативу. Поэтому Стив шлепнул его по руке и сам расстегнул штаны, вытаскивая член. Рот Джеймса невольно приоткрылся. — Что, крупноват для тебя? — усмехнулся Стив. Джеймс на мгновение отвел глаза, но тут же посмотрел в упор — в ледяной голубизне плескался вызов. — И побольше видал. — Врешь! — прорычал Стив, обеими руками пытаясь стащить с него джинсы. Джеймс коротко хохотнул. — Так приспичило, да? Придержи коней, дружище. Пришлось отстраниться — Стив нетерпеливо смотрел, как Джеймс расстегивает джинсы, а потом приподнимает задницу, чтобы стянуть их вниз. Белья под джинсами не оказалось. Это должно было вызвать омерзение, но член Стива буквально колом встал, пока он жадно любовался нежной кожей, подтянутым животом и дорожкой темных волос, которая спускалась к, наверное, самому красивому члену из всех, что Стив когда-либо видел. Взгляд невольно сосредоточился на руке Джеймса — та неторопливо оглаживала твердую плоть. Со второй попытки Стив сумел-таки посмотреть Джеймсу в лицо — а тот прикусил нижнюю губу и нагло пялился в ответ, очевидно, прекрасно сознавая, насколько сексуально сейчас выглядит. Вот же самомнение у человека! Стив раздраженно сцапал его за футболку и резко дернул на себя — они поменялись местами, теперь Джеймс лежал сверху. Лицо его было по-прежнему хмурым, но напряженный член упирался Стиву в живот, а бедра настойчиво двигались. Теперь уже Стив ухмыльнулся, нашаривая пальцами тюбик со смазкой. — Что ты…- начал было Джеймс и задохнулся, когда Стив сжал ладонью оба члена сразу. Стив сразу взял быстрый темп и с наслаждением любовался, как Джеймс моргает и жмурится, не в состоянии сфокусировать взгляд. Ощущения были непередаваемые: член Джеймса в ладони, прижатый к его собственному, определенно можно было назвать лучшим, что случалось с ним в двадцать первом веке. Вскоре его бедра начали подрагивать. — Скоро, — выдохнул Стив. На грани сознания маячила тупая боль — кажется, ногти Джеймса впивались ему в бицепс. — Круто, потому что я… — Джеймс громко и протяжно застонал Стиву в грудь, и горячая струя ударила ему в бедро. Яйца вдруг стали жутко тяжелыми, ледяная молния прошила Стива с ног до головы — он кончал и кончал, проваливаясь в бездну. — Господи, — пробормотал Джеймс, утыкаясь носом Стиву в плечо. Тяжесть его горячего тела казалась неимоверно приятной — пока Стив не вспомнил, что Джеймс его терпеть не может. Он мысленно поежился — ситуация показалась на редкость неловкой. Но пришлось все-таки открыть глаза и встретиться с будущим лицом к лицу. Джеймс мрачно разглядывал бардак, который они устроили. — Фу, — в голосе звучало отвращение. Стив наконец заставил себя разжать руки — и Джеймс со стоном перекатился на матрац. Но когда он начал вытирать оба их тела простыней, Стив нахмурился: — У тебя ведь нет стиральной машины, верно? Джеймс замер, потом недовольно покосился на Стива. — Я в любом случае собираюсь постирать их. Если тебя что-то не устраивает — шагай в ванную и разбирайся самостоятельно. Стив фыркнул и рывком вскочил на ноги. Господи! Чтобы подняться с этого проклятого матраца, пришлось напрячь мышцы, о существовании которых он успел напрочь забыть. — Так спать — вредно для спины, — сообщил он, направляясь в ванную. — Уж прости, в сэкондхэнде не было постелей класса люкс. Стив демонстративно закатил глаза, а сам тем временем задумался, не купить ли Джеймсу кровать. Но это звучало нереально даже в теории. Каким бы придурком ни был этот парень, смешивать его с дерьмом не стоило все равно. Рулон туалетной бумаги пришелся очень кстати. На футболку попало несколько капель спермы, но они легко смылись водой. Вернувшись в комнату, Стив обнаружил, что Джеймс тоже привел себя в порядок. Испачканная простыня была аккуратно сложена поверх кучи грязного белья в углу. А входная дверь — с намеком распахнута. Стив вздохнул и наклонился за ботинками. — Надеюсь, еще увидимся. Джеймс поджал губы. — У меня нет ни малейшего желания видеть твою рожу рядом с Ветеранским центром и вообще в этом районе. Притворяйся благодетелем в другом месте, мы в твоей рекламной кампании не участвуем. Конечно, очередной удар не заставил себя ждать. Стив остановился в дверях. — Ты не имеешь права гонять меня от Ветеранского центра. Я прихожу туда, куда хочу, и туда, где я нужен. Я тебе не нравлюсь, но это не значит, что я не могу помочь. В любом случае, спасибо за… гостеприимство, — съязвил он напоследок. — Спасибо, пошел на хуй, — отозвался Джеймс, растянув губы в фальшивой улыбке. Уже шагнув за порог, Стив с ухмылкой обернулся. — Как тебе будет угодно. — Хвастаться пока нечем. Ты ни черта не сделал, уж с кем подрочить, я всегда найду. — Я тебя порву, — негромко и веско пообещал Стив. Джеймс будто не слышал угрозы в его тоне — или ему было начхать. — Ага, да, но, к сожалению, ты уже проебал свой шанс попробовать. Пока-пока. И не успел Стив открыть рот, чтобы ответить, как дверь захлопнулась перед его носом. Несколько мгновений он бездумно пялился на нее, сжимая и разжимая кулаки. Бешенство захлестывало с головой. Наконец он медленно втянул носом воздух и так же медленно выдохнул. Несколько раз. А потом повернулся и пошел к лестнице, подгоняемый одной-единственной мыслью: непременно явиться на следующий митинг.