Грустные глаза

      Внезапный резкий шум разбудил Хрону.       Резкое пробуждение часто вызывает непонимание того, кто ты, где ты и зачем. Вот и сейчас она, только открыв глаза, инстинктивно, так привычно, сжалась, накрывшись одеялом с головой. Это так похоже на бесконечные дни и ночи, проведенные в темной комнате, когда не можешь понять, когда закончилось одно и началось другое.       Здесь, в Академии, всё по-другому, но телу не прикажешь: оно привыкло бояться, выкидывая безумные порции адреналина и других гормонов, привыкло страдать, привыкло адаптироваться к боли и делать вид, будто это нормально. А потом, зачастую, убивать кого-нибудь, когда становилось совсем невыносимо. Впрочем, если что-то происходит с тобой постоянно, то это действительно можно считать нормой. Больной нормой, своей личной.       В этот раз, как и в любой другой, всё было куда прозаичнее. Наверно, это Блэк Стар опять отбил кусок здания или вызвал кого-то на дуэль, а может быть, в лаборатории Штейна что-то пошло не по плану. Да и какая разница? Это просто очередное утро.       Да, кажется, это всё-таки утро.       В окне был виден маленький кусочек ехидного Солнца, а прохладный осенний ветерок намекал, что пора бы уже, наверно, закрывать на ночь окна. Хрона глубоко вздохнула, пытаясь успокоить встревоженное тело и повернулась на бок. Её мелко потряхивало. Она давно уже к этому привыкла.       Взгляд её уперся в голую спину Кида. Спать у него получалось не так геометрически идеально, как он бы того хотел. Больше это было похоже на каракатицу в консервной банке. Хорошо, что он этого не видит.       Хрона уткнулась носом в его лопатки и закрыла глаза, обхватив Кида и накрыв их обоих одеялом. Это тепло, полумрак и наличие любящих людей рядом успокаивало, давало надежду и одновременно пугало. С первым понятно — есть Кид, есть Мака, есть Академия, где почему-то её, такую слабую и жалкую, поддерживают и заботятся о ней. Чем она заслужила такую почесть? Тем, что чуть не убила Соула и заразила его чёрной кровью? Что отравила Штейна и помогала Медузе?       Чем больше ей стремились помочь, тем мерзотнее она себя чувствовала. Но любовь, пусть и незаслуженная, была как наркотик и от неё невозможно было отказаться после стольких лет лишений. И Хрона, как побитая собака, которую много раз били, раз за разом сдавалась в этот плен. Это грустно звучит, даже жалко, пожалуй, но так ведь оно и есть?       А Кид? Он-то куда полез? Совсем дурак чтоли? У него ведь всё хорошо. Он талантлив, умён, его отец — бог, чёрт возьми. Что с ним не так, что он надумал нянчиться с такой, как Хрона? Стараться её защитить и заботиться о ней… Она ведь сама, если очень постарается, сможет убить его и выжить даже в самых скотских условиях, если на то будут причины. Правда, без черной крови это уже маловероятно… Но рано или поздно вся эта игра в заботу ему надоест и ей придётся снова вернуться в дикие условия выживания. Хрона к этому готова, но раз уж сейчас всё так хорошо, может, стоит растянуть этот момент подольше?       А второе, что пугает — это то, что всё это может закончиться. Может, всех уничтожит Кишин, а может, Медуза в очередной раз вернется — ей уже это удавалось. Может, начнется какая-нибудь новая катастрофа, которая заберет у неё дорогих ей людей. А может, всё будет куда проще, и она сама со своей замкнутостью и нелюдимостью оттолкнет их. Что угодно может произойти и сама Хрона не знает, что будет со всем этим делать. Её этому не учили, а сама она ни с чем не справляется. Таков опыт.       С этими мыслями она еще плотнее прижалась к Киду, обвив его холодными руками и тихо всхлипнув.       — Что такое? — сонно засопел Кид и повернулся к ней.       — Ничего. Спи, я не хотела тебе помешать.       Кид, наконец, открыл глаза и обнаружил копну пепельно-фиолетовых волос, упирающуюся ему в грудь. С мгновение он помолчал, посмотрел на неё и положил руку ей на голову.       Хрона молчала. Он не видел её глаз, только худые бледные плечи, торчащие из-под майки.       Она смотрела куда-то вдаль, расфокусировавшись, находясь будто где-то далеко отсюда в своих мыслях. Кид не торопил её, мерно поглаживая волосы. Наконец, она проснулась от своей дрёмы и взглянула на него.       Нет, она не плакала, но глаза были определённо мокрые. Кид совершенно не знал, что делать в таких ситуациях, но знал, что Хрона очень не любит ставить людей в неловкие ситуации, поэтому не подавал виду и держался нейтрально, невозмутимо смотря на неё. Это в нём ей так нравилось и одновременно так раздражало и ранило.       — Прости, я снова… — она шмыгнула носом и вытерла глаза рукой.       — Ничего. Я уже давно привык.       Кид потянулся к девушке и чмокнул её в лоб. Та чуть улыбнулась и улеглась на его плечо. Кид не торопил ей и не спрашивал. Его хорошо воспитали — даже лучше, чем стоило бы. Он и сам этому не то чтобы рад. Однако он сам не любил, когда к нему лезут с ненужными вопросами, и сам так не делал.       — Я думаю… постоянно думаю о всяком, Кид — неуверенно начала Хрона.       — И? — протянул он в ответ.       — И… Я даже не знаю, что «и». Я провела с вами столько времени, но, похоже, всё так же не понимаю вас. Вы отличные ребята, верные друзья, я… я так благодарна вам. Но это так… неловко… так странно. Мне по-прежнему кажется, что я в каком-то дивном сне, из которого меня неизбежно выкинут рано или поздно. И я проснусь снова в черном червивом погребе, из которого меня будут вытаскивать только для того, чтоб я снова ко… — на этих словах Хрона уткнулась лицом в грудь Кида и мелко задрожала.       Кид не мог сказать ничего дельного ей в ответ. Ему не довелось испытать того, что испытала она. Да и дай бог, чтоб никому не пришлось. Он просто молча обнял её, прижал к себе, дыша в макушку и приговаривая:       — Мы любим тебя. Я, Мака, девочки. Почему тебе так трудно в это поверить?       — Я не знаю, правда… Я должна была освоиться, привыкнуть, но… знаешь… мне постоянно кажется, что это просто сон, очередная игра черной крови… и он закончится, и вы исчезнете… а я снова останусь одна…       — Не оставим. Мы сражались за тебя и повторим это столько раз, сколько будет нужно. Впрочем, если это и вправду сон, то я тоже в нём? Значит, я не дам тебе проснуться. Если ты, конечно, сама не хочешь…       — Не хочу — прошептала Хрона, приблизившись к его губам и заливаясь краской. По её щекам текли слёзы, но она улыбалась.